Первый раз в первый класс. Зарисовка с натуры

В этом году мне предстояло идти в первый класс. Мысль об этом была несказанно приятна, я даже ощущал, как что-то теплое оживало у меня в груди. И это теплое иногда становилось просто горячим, когда я начинал разговаривать о школе с папой и мамой. Но давайте по порядку. Вначале мы пошли и купили мне ранец с большим числом карманов и молний. В ранце были отделения для всего, что нужно первокласснику. Во-первых, в него легко умещался мой мягкий дельфин, с которым я не расставался даже во время прогулок. Он всегда был со мной, и когда мы с папой гоняли по парку на велосипеде, и когда ходили с мамой в разные музеи, посвященные технике. Одним словом, это был мой друг, и я сразу сказал, что друзей одних не оставляют. Папа и мама переглянулись и согласно закивали.

Потом мне купили много разных книжек с картинками, пеналы, карандаши, краски, альбомы и еще что-то, что я уже позабыл. Ведь всего не упомнишь, что нужно настоящему первокласснику. Но папа и мама все хорошо помнили, и поэтому я был спокоен, они ничего забыть не могли. Папа мне часто рассказывал про свою школьную жизнь, которая казалась мне такой интересной. Он рассказывал про своих друзей, учителей и школьного директора, по его словам это были самые лучшие люди на свете.

Потом мы с мамой и бабушкой пошли выбирать мне костюм и туфли, в которых я буду ходить в школу. Дело затянулось на полдня, мы побывали в нескольких магазинах, где все с очень серьезными лицами обсуждали достоинства и недостатки моего будущего костюма. По их мнению, это должен быть строгий, но достаточно удобный костюм, чтобы не стеснять меня, одновременно придавая мне строгий вид настоящего школьника, который приходит в школу услышать от учителей нечто важное и необходимое в жизни. Купили не только костюм, но две рубашки и пару галстуков. И все это понравилось мне чрезвычайно, я даже отказался переодеваться в свои джинсы, и так в новых костюме, рубашке и галстуке-бабочкой вернулся домой. Радости моей не было границ, наконец-то мои ожидания чуда превратятся в нечто реальное, и я буду таким же умным как мои родители, которые всегда подчеркивали, что школьные годы дали им очень многое, чтобы выбрать профессию и вообще понять что-то в этой жизни. Хотя по разным другим вопросам они иногда спорили, но школа для обоих была очень важным и приятным воспоминанием, которым они с радостью делились со мной.

В моем ранце бабушка отыскала даже местечко для моих любимых пирожков с абрикосовым вареньем, но я категорически запретил мне их класть, сославшись на то, что «сытое брюхо к ученью глухо». Так говорил мой отец, а он понимал толк в ученье, ведь он сам был педагогом. Бабушка с сожалением посмотрела на меня, пытаясь все-таки всучить мне эти пирожки, но я был непреклонен. В конце концов она, хотя и с сожалением, но отступила.

Все необходимые вещи были собраны задолго до 1 сентября, но я чувствовал себя каким-то тревожным, как я смогу понять то, что мне будут говорить учителя в школе. И вот первое сентября. Вначале я шел между папой и мамой, у школы нас встретили дедушка и бабушка, которым я был передан для поздравлений и поцелуев. Поздравления я принимал с достоинством, поцелуи терпел по необходимости. Что делать, положение обязывало! Тем более, что бабушка и дедушка меня очень любили. Немного беспокоило, не собирается ли бабушка меня все-таки наградить своими фирменными пирожками. Но, кажется, нет, кроме громадного дачного букета она ничего не принесла.

Меня подвели к моей учительнице, которая мне понравилась своей приветливой улыбкой. Я сразу успокоился и понял, что с учительницей мне повезло, она оказалась добрая. Я ей тоже понравился своей серьезностью. Похоже, что в новом школьном костюме меня принимали даже за второклассника, чему я был несказанно рад. Чтобы не перепутать нас с другими школьниками, нам через плечо повесили широкие ленты, на которых было написано «Первоклассник!». И эта алая лента, и добрая учительница, и мои серьезные родители, и волнующиеся бабушка и дедушка, все это создавало какую-то непередаваемую торжественную обстановку. «Так вот, какая она школа!» - подумал я. Совсем такая же, о которой рассказывал мне папа. Теперь здесь будет все: друзья, учителя и директор, который должен быть умнее всех учителей вместе взятых. Таким мне представлялся директор в школе моего папы, который рассказывал о нем, пожалуй, не меньше, чем о любимых учителях и лучших друзьях.

И вот наступил торжественный момент, нас всех привели на спортивную площадку и построили ровными рядами, а родители стояли сзади и смотрели как их дети делают первые шаги в самостоятельную жизнь. Я стоял в паре с девочкой – моей одноклассницей, у которой были два белых банта, и вообще она напоминала клумбу, на которую уселись две здоровущие бабочки. Заиграла музыка, все разговоры стихли, перед нами появилась группа взрослых – наверное, самых умных учителей и какой-то дяденька в очках, с блестящим лбом и микрофоном в руках. «Директор!» - пронеслось по рядам родителей. Ведь некоторые родители уже знали порядки в этой школе. «Вот сейчас, сейчас!» - пронеслись необыкновенные приятные мысли, и я стал ждать чуда. Директор взял микрофон поудобнее, но вместо того, чтобы сказать самые важные в моей жизни слова зачем-то полез в карман, вытащил бумажку и откашлялся. Потом он начал читать: «Товарищи! В свете Постановлений нашего Президента, поддержанных МИНОБРОМ наш педагогический коллектив обязуется …». Дальше я ничего не помню, потому что меня вырвало, после чего я был передан на руки своим родителям. В школу в этот день я так и не попал.