Летняя встреча

Я жил в Орле, недавно закончил второй курс техникума и поводил каникулы в праздном ничегонеделании. Отправить меня в летний лагерь было уже нельзя. Туда принимали только школьников. Поэтому целые дни напролет был предоставлен самому себе. Я был рад этому, так как теперь мог начитаться. Чего не удавалось в течение учебного года. Какое-то внутреннее убеждение не давало мне манкировать своими обязанностями. Поэтому исправно делал все уроки, и на чтение времени не оставалось. Зато летом я глотал книгу за книгой, благо районная библиотека была на моей улице. Библиотекарши меня хорошо знали, и всегда оставляли для меня самое интересное. Посещать библиотеку я начал со второго класса, как только выучился бегло читать. Помимо книг из библиотеки, я регулярно посещал расположенный рядом киоск Союзпечати, куда раз в месяц доставляли столичные литературные журналы. Подписаться на них в Орле было невозможно, был так называемый лимит подписки. Сейчас это выглядит непонятным. Но тогда это было так. Обложившись в своей комнате книгами и журналами, я проводил время, изредка выбегая во двор погонять мяч с дворовыми ребятами. Потом опять запирался и читал, читал … .

Летом родители поощряли мое увлечение, зато в учебное время книги отбирались и не выдавались, пока не сделаю уроки. Но все оказалось зря. Техникум я не закончил. Бросил на третьем курсе, так и не став техником-конструктором текстильных машин. Потом уехал в Москву, поступил в престижный ВУЗ и стал математиком.

Но сейчас я вспоминаю эпизод тогдашнего лета, который оставил след на всю жизнь и не отпускает даже сейчас по прошествии десятилетий. Как в одном клубке, здесь сплелось все: мистика встречи; первое сильнейшее чувство; след от него, протянувшийся через всю жизнь. Этот след иногда вдохновляет, иногда ввергает в депрессию, но никогда не исчезает полностью. Почему – не ведомо. Встреча сформировала во мне Образ, избавиться от которого не могу. Нет такого средства.

То, что существуют образы, которые возникают, при первом взгляде на человека, я понял с течением лет. Но эти образы исчезают со временем. А этот – не исчезает по сю пору, спустя несколько десятилетий. В какие-то моменты казалось, что он пропал. Но это иллюзия. Стоило только восприятию остаться без конкретного предмета, его место занимал Образ, который увлекал за собой, дарил надежду, вдохновлял, разочаровывал, заставлял впадать в депрессию. Но никогда не отпускал, когда я мог бы сказать: «Я свободен!». Другим его проявлением были моменты самого сильного эмоционального переживания в сексе. Тогда Образ мог появиться спонтанно. Казалось, он появляется, чтобы разделить мои переживания. И было безразлично, позитивные или негативные. Он жил ими так же, как какие-то мгновения ими жил я. И вкусив, на какое-то время оставлял меня.

Я встретил ее на остановке автобуса летним днем. Банально, но так. Невысокая, слегка полноватая брюнетка с большими черными глазами, очень женственная. Она в упор посмотрела на меня, и я почувствовал, что происходит нечто необъяснимое. Чего раньше не было, и о чем лишь намекали книги. Ноги стали ватными, отказывались меня слушать. Я стоял и беззастенчиво пялился на нее. Меня пронзило неведомое ощущение, ее взгляд заморозил. Кое-как отлепив язык, промямлил: «Куда едешь?». Она нисколько не удивилась неуместности вопроса: «На дачу». Потом как-то, естественно, разговорились. На этой остановке останавливались автобусы, направлявшиеся за город, где располагались ближние дачи. Подошел ее автобус. Я проводил ее взглядом, не осмеливаясь впрыгнуть в автобус следом.

Первая встреча завершилась. На чужих ногах пошел домой, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, закрыл глаза. Очень ярко возник ее Образ, и тут началась мистика. Прозвучало: «Почему ты не поехал со мной?». Потом Образ исчез.

Я ощутил чувство, которое возникает, когда ты еще не потерял что-то, но этот момент близок. И это что-то тебе очень дорого. А потеряв, уже не вернешь. Обычно это сопровождалось ощущением огня где-то в районе солнечного сплетения. И чем сильнее была опасность потери, тем сильнее огонь. До меня начало доходить, что я могу потерять первую любовь. Хотя это не верно. Любовь была во мне, ее я потерять не мог. Я переживал опасность потери предмета первой любви. Сердце бешено заколотилось от ощущения утраты, которой еще нет, но вот-вот может случиться. Вскочил на велосипед и помчался за город.

Было такое ощущение, что она знала о моем приезде и ждала на узкой дорожке, которая вела к дачам. Она нисколько не удивилась, увидев меня.

- Ты здесь живешь? – спросила.

- Нет, приехал. Я живу в городе.

- Но ведь это так далеко, на велосипеде.

- Я часто приезжаю сюда. Мне здесь нравится.

Она смотрела на меня так же, как тогда – на остановке.

От ее взгляда речь стала косноязычной, язык не повиновался. Так мы шли по дорожке. Юные, оба впервые ощутившую первую любовь. Я знал, что оба. Ее взгляд и то, что она путалась в словах, когда я на нее смотрел, говорили, что она испытывает то же, что и я. Когда ни один не мог справиться с этим чувством. И не мог признаться, что это любовь. Оба были юны и не опытны.

Сколько прошло времени, было неважно. Но я даже не узнал, как ее зовут. Это тоже было неважно. Мы были вместе, а имена ничего не значили. Сейчас были Он и Она в первозданном облике, как их сотворил Бог. Именно такими были Адам и Ева в момент грехопадения. Ничего платонического в моем чувстве не было. Я видел в ней женщину, надеясь, что она видела во мне мужчину. Все вокруг пронизывали мистические токи: дорога нас соединившая и не кончающаяся; деревья по краям, дававшие тень; кусты, задевавшие нас своими ветвями. Мы были отчаянно счастливы, глаза блестели, щеки покрывал румянец. Хотелось петь, танцевать, прижимать ее к себе. Но …, мне было только 16 лет. А женщин в моих книгах нужно было завоевывать подвигами. Подвигов в этот вечер я не совершил.

Пора было расставаться. Договорились, что завтра я опять приеду. Она будет ждать на этой же дороге. Медленно побрели в разные стороны. Она на дачи, я – к шоссе. Когда приехал и лег спать, было то же видение. Она стояла и махала мне рукой. Потом очень грустно произнесла: «Зачем ты уехал?», - и пропала.

На следующий день я ее не встретил. Весь месяц я приезжал на эту узкую дорогу, ведущую к дачам, но ее не было. Я мог бы смириться с потерей любимой, но ее Образ не давал мне это сделать. Каждую ночь один и тот же вопрос: «Зачем ты уехал?», звучал во мне. Только чтение заглушало боль, но не до конца.

Наконец, начались занятия в техникуме, это отвлекало. Однажды, вместе с группой пошел в театр, где очень естественно познакомился с Люсей. Она пришла в театр с классом. Давали какое-то классическое произведение, обязательное для изучения. Поэтому для нас устроили культпоход. Люся мне понравилась. Мы разговорились, и из театра вышли вместе. Встретились на следующий день, были встречи еще. Наконец, как-то неловко, оставшись наедине, поцеловались. Это был мой первый поцелуй. Но почему-то от него не защемило сердце, не бросило в дрожь, я не испытал ни жары, ни холода. Все произошло очень обыденно.

Это случилось, когда я уснул. Явился ее Образ, весь в слезах с очень грустным взглядом. Не говоря ни слова, она встала на колени и закрыла лицо руками. По ним текли слезы. После этого с Люсей я не встречался.

Наконец, я встретил Лилиану, с которой взаимная увлеченность переросла в сильную страсть.  Удовлетворить ее могла только физическая близость. Когда это произошло впервые, случилось совсем непонятное. Мое сознание наполнила Она, и в самый напряженный момент, когда из меня толчками выливалась сперма, а Лилиана ее принимала, Она кричала, стонала, хохотала, рыдала. Лилиана была очень темпераментной, но до такого уровня экстаза она никогда не доходила. Этот экстаз не мог охватить живое существо из плоти и крови. Это был мистический экстаз мистического Образа. Он был связан с Образом, но начинался внутри меня и проистекал во мне. Такие посещения были частыми. И Лилиана признавалась, что именно в такие моменты, она чувствовала во мне самца, который оплодотворяет свою самку с целью продолжить род.

Посещения Образа были регулярными, и сопровождали отношения со всеми моими женщинами. Иногда Образ относился ко мне покровительственно, чаще ревниво, но никогда не равнодушно. В такие мгновения он заполнял меня полностью, управлял мной. Он мог продлить секс до бесконечности, мог вызвать во мне страсть, мог заставить излиться раньше или позже. Но всегда в присутствии Образа секс становился фантастическим.

Потом я обратил внимание, что в каждой из женщин, с которой у меня была близость, я пытался найти черты, пусть самые отдаленные, напоминавшие мне Образ. И если черты находились, наши отношения складывались гармонично. Но затем внезапно разрушались, причем ничто не предвещало этого. Внезапность была абсолютной, и допускаю, что к этому меня подталкивал Образ. Я искал в себе причины этих внезапных разрывов, в своих женщинах, и не находил. Это как обнаружить обрыв, которого еще шаг назад не было. Ты сделал шаг, и все покатилось, понеслось, и ты уже ничем не управляешь. Что-то управляет тобой. Это не было простым стечением обстоятельств, это было не внешнее. И это было влияние Образа, который не отпускал меня. Его я получил как великий дар Первой Любви, который затем превратился в Великое Испытание. И когда наступит конец этому испытанию, я не знаю. Пишу эти строки и подступает видение Образа, плачущего над упущенной возможностью Большой Любви. Но никто не знает почему.