Пельмени

Пельмени в нашей семье были праздничным блюдом. Не припомню, чтобы их готовили в обычные дни. Но в праздники обязательно. Готовила всегда мать, отец допускался лишь к прокручиванию на мясорубке мяса и лука, и в качестве поощрения иногда к лепке. Нас – меня и брата к лепке не допускали, но иногда нам удавалось слепить по паре корявеньких пельмешей. И какое это было счастье, когда сваренные они доставались авторам. Тогда они казались самыми вкусными, и каждый расхваливал свое произведение, хотя оно и выглядело весьма непрезентабельно. Ели пельмени только с уксусом, сметана и масло в качестве приправы не признавались.

Эту традицию – делать пельмени по праздникам, мать унаследовала из своей семьи. Она была родом из Омска – большого города в Сибири, семья была большая и очень дружная, и перед праздником все они садились вокруг стола и занимались лепкой. Этот ритуал был как бы прелюдией к самому празднику и непонятно чего все больше ждали – лепки или праздника с праздничным столом, центральным блюдом на котором были пельмени.

Подавались пельмени в большой тарелке. Как сейчас ее вижу – по краям были цветки, кажется, это была сирень, они выцвели, так как тарелка была вполне почтенного возраста, и она была наполнена пельменями, от которых поднимался пар. Мы сидели за столом: отец и мы с братом, а мать доставала пельмени и накладывала в тарелку. Потом все садились, и начиналось пиршество. В памяти не отложилось, употребляли ли взрослые алкоголь или нет, наша семья была из трезвенников, но не это главное. Вполне возможно, что рюмку, другую взрослые выпивали.

В памяти очень четко отложился этот стол на кухне. Кухня была большая и выполняла роль столовой. В ней проходили все праздники и семейные торжества. Гости приходили редко, или я просто не помню всех. Но тогда накрывался большой стол в большой комнате, которая именовалась залом. И в этом случае центральным блюдом были пельмени.

Почему я вспомнил сейчас эти пиршества. Наверное, потому, что они были редкими и каждое обещало нечто необыкновенное. На праздники 1-е Мая или 7-е Ноября родители ходили на демонстрацию, чтобы что-то там продемонстрировать, Мы дети не понимали смысла этих мероприятий, но чувствовали себя сопричастными чему-то очень взрослому, когда в колонне проходили мимо трибуны. На ней стояли партийные руководители и произносили в микрофон какие-то странные слова. Полагаю, что и для самих партийных бонз все это было не совсем понятно, когда они кричали на всю площадь: «Да здравствуют советские пожарники!», хотя на самом деле перед трибуной проходила колонна дорожников, то есть строителей дорог. И уместнее было бы призвать их повышать качество строящихся дорог, которые, как известно, в России вторая беда. Первая беда – дураки, но они по большей части стояли на трибуне, и поэтому никак не могли быть причастны к племени дураков. За это могли наказать.

Мы, то есть дети, не обращали на эти лозунги никакого внимания. Нас занимал сам процесс движения в колонне взрослых, празднично одетых, с транспарантами и знаменами, неестественно возбужденных. В обычной жизни те же взрослые выглядели по-другому. Но вот трибуна пройдена и начинается следующий этап: все хотят домой в тепло к праздничному столу. Куда-то деваются транспаранты и знамена, все становятся обычными людьми, спешащими отделаться от обязанности демонстрировать непонятно что, непонятно кому, и отправиться по домам.

И мы с отцом и матерью наконец-то оказываемся дома. Быстро снимаются праздничные костюмы, скоро накрывается стол, так как все было заготовлено заранее. И мы все садимся, чтобы начать торжественный обед. В это время между взрослыми ведутся взрослые беседы, которые нам детям совсем не интересны. Они обсуждают, кто стоял на трибуне, что говорили, словом, это были обычные разговоры взрослых. Нас же больше интересовало угощение, стоявшее на столе, и которое в обычной жизни нам доставалось редко. Жизнь в то время не особенно баловала разносолами, все жили вполне скромно, и увидеть изобилие на столе можно было только в праздник. К этому событию припасались деликатесы, каждый доставал их как мог. Но, как правило, могли все.

Наконец, наступал долгожданный момент. Мать доставала уже упомянутую тарелку с выцветшими цветочками по краям и с резным краем, которая представляла собой апофеоз праздника, когда на столе появляются долгожданные пельмени. Все замолкали, наступал первый момент торжества: пельмени отправлялись в кипящую воду. Когда поднималась крышка кастрюли, куда булькались пельмени, то по кухне распространялся необыкновенно вкусный запах, это был запах лаврового листа и черного перца, которые уже были в кастрюле и поджидали пельмени в гости. И хотя мы с братом уже порядочно подналегали на деликатесы: два вида колбасы, очень вкусную селедку, сыры, шпроты, тем не менее, от этого запаха у нас появлялось чувство полнейшей пустоты в желудке и мы с нетерпением поглядывали на мать. Скоро ли наступит этот долгожданный момент, который затмит своим величием все эти взрослые игры в демонстрацию чего-то очень непонятного, чего-то совсем из другого мира, в котором толстые дядьки на трибуне кричат что-то невнятное, и динамик разносит по площади: «Ду-ду-ду», и иногда «Бух!».

И после этого мы с братом пойдем во двор, где товарищи тоже из-за праздничного стола, с которыми можно будет уже совсем серьезно обсуждать, что каждый из нас съел, и насколько это было вкусно. Мы были вне конкуренции, пельменей за праздничным столом ни у кого не было.