Про женское устройство

Левая сторона поселка Михнево считается уже дачной территорией даже для обитателей самого поселка Михнево, и они там часто с гордостью имею дачные участки. Часто там это так и называется, что на выходные жители поселка идут на дачи на свои. Поэтому там кому-то объяснить, что ты поживаешь в Бирюлево, а дачу купил здесь слева, просто невозможно. Но все пришлые так ими и остаются навсегда, и почти не становятся своими.

Зато эта часть поселка, как и во многих  других поселениях, состоит из улиц и переулков. Так от платформы слева идут две центральные улицы. Горького и Чехова, конечно.Где-то недалеко есть и Толстой.Тоже, безусловно, Лев, а не другие вовсе.

Но вот уже пролетарии и тут занимают  переулки. В одном из таких как раз Пролетарских переулков и прилепилась наша дача. И там однозначно было много тяжб за эти земли. Не зря же наше летнее поместье имеет уточнение к номеру. Не просто номер  9,  а 9/1. Земли это не прибавляет, но звучит намного торжественней уже.
Где-то невдалеке есть и улица, но уже летчика. А значит, Чкалова. Родина своих героев умеет уважать.


Когда мы стремились всячески улучшить свои владения. В наш Пролетарский переулок с трудом втискивался грузовик со стройматериалами для улучшения всех построек. И сбрасывали привезенное прямо на траву в переулке. А уж затащить все это на территорию входило в функции хозяев. Вот как-то нам доски привезли. Тоже из тех, что подешевле. Поэтому там щедро насыпали на траву обапол. Но несколько десятков нормальных досок там тоже уместилось.


Вот мама у меня в строительном азарте взялась закидывать этот материал на второй этаж  нашей недостройки. откуда уже успела сбежать бригада лжестроителей из Башкирского села. Они получили деньги и удрали, не достроив. Так им на смену появился житель Крыма со всей семьей. Он взялся нам второй этаж за зиму достроить в обмен за бесплатный кров для всей семьи на эту зиму. Вот ему-то... Мама и взялась закидывать эти  доски на второй этаж.  Он там сидел и принимал доски по одной. А мама их подтаскивала , разворачивала и пихала наверх. Что тут скажешь? Она, конечно, надорвалась. Да не просто одной какой-нибудь кишкой.  А сразу. Опущением матки. К врачу, конечно, не подумала идти. Кто это у нас ходит по врачам с  такими пустяками? А матка все ниже опускалась от всех забот. А потом уже и просто. Стала выпадать наружу.

Мама ее поначалу в себя тихо впихивала обратно. А это секретное устройство женщин стало пережимать маме. мочевой пузырь, причиняя непереносимые боли и уремию. Лечить мою маму уже и просто никто уже не брался. Так она и страдала часто. И уже не молча, а с дикими стонами и криками. Вызывали скорые. Они мочу откачивали, и просто уезжали. Несколько раз ее в больницы забирали, и тут же отдавали нам обратно. Иногда оставляли в ней катетеры и мешки для сбора  того, что вытекало.

Но вот однажды. Положили  маму в глазное отделение. А из него перевели в гинекологию. Для удаления матки. Побрили, а значит, подготовили. Побрили в пятницу, чтоб в понедельник удалить.

В понедельник побрили снова. Для полной стерильной чистоты оперируемого места. На ноги надели уже операционные зеленые бахилы, и ноги туго замотали бинтами. Привезли мою маму в операционную. Там она пролежала долго. Потом маму разбинтовали... Бахилы сняли. И выписали ее в тот же день  домой. Без всякой операции, конечно.

Так до самой смерти  мамы и впихивала в себя эту часть, ели она выпадала сильно.
В конце жизни уже и не впихивала...Просто лежала тихо...И ждала своего конца.