Записки православного строителя. Тайцы-3

А ты хотел верхом, на белом коне? Часть 3.

2021 год, начало июня. Пошёл третий месяц строительства. Наконец-то наша информация о безобразном отношении к восстановлению храма Александра Невского дошла до заместителя губернатора по культурному наследию Владимиру Цою. Он, видимо, поделился ею с неравнодушными к храму москвичами.

Начальнички забегали, как ошпаренные. На стройку приезжала комиссия за комиссией. Василия, одного из низовых руководителей дёргали в Москву два-три раза в месяц. Наконец-то он вынужденно, но согласился отдать нам центральный свод. А куда ему деваться? Глядя на него после поездок в Москву почему-то вспоминалась пословица про хвост и гриву. Всё лето нам платили деньги, два каменщика-картёжника потихоньку лепили свод в колокольне. Вера Адамовна, председатель приходского совета храма, не раз видела их, играющих в карты. Посетовала на слишком медленную работу. Вася отбрехался:
— Отстаньте от них. Это наше внутреннее дело. Нас всё устраивает.

Прежний архитектор появлялся два раза в месяц. Фотографировал, на этом его деятельность заканчивалась. Прислали нового архитектора. Марина, симпатичная женщина лет тридцати, вгрызлась в работу. Главный свод кто-то раньше пытался консервировать, заложив зияющие дыры силикатным кирпичом. Василий с инженером Сергеем дали команду аккуратно убрать силикат и заложить проёмы новым кирпичом. В дальнейшем они планировали инъектировать свод. Судя по всему, упадёт ветхая кладка когда-то людям на голову, их не интересовало. Коля аккуратненько обрушил силикатный кирпич мощной кувалдой. Заодно сбросил и ветхие. Об инъектировании пришлось забыть. Марина подготовила эскиз для строительства нового свода. Все предыдущие своды и арки мы восстанавливали сами, ни один человек из фирмы даже не поинтересовался ни качеством работ, ни сроками выполнения. Удивительно, но Василий с Сергеем рьяно включились в дело, видимо, им дали-таки по шапке. Они даже просили нас оказать помощь на других проблемных объектах. Известный приём, — «затщеславить» работника с целью успокоить его, или даже избавиться на время. Мы отвечали стандартно: «Сначала заплатите нам за апрель и май, там и посмотрим». Этого было достаточно, чтобы Вася с разочарованной миной на лице отходил от неблагодарных строителей.

Свод мы сложили вчетвером, раньше срока. Последние клиновые кирпичи я заложил в день своего рождения. Мы впервые получили реальную зарплату. К работе подключился и Николай, епархиальный секретарь. Он постоянно интересовался о количестве подсобников на стройке. Мы с Колей, не сдерживая смех, собирали всех вместе для фотоотчёта. Ибо случалось, что вместо заявленных пятнадцати рабочих присутствовали только девять. Сергей и Василий экономили на всём. Привезли два куба шалёвки — тонкой доски, для установки опалубки на свод. Не шалёвка, а слёзы, — разной толщины, с одной стороны доски лохматился обзол. Зато дешёвая.
Участившиеся комиссии вынудили-таки фирму вызвать специалистов для инъектирования фундамента и стен.

Чертежи по алтарному своду (к тому времени мы уложили почти все внутренние), Марина готовила по первому нашему требованию. Приятно видеть человека, умеющего работать. Это её первый храм. Конечно, постепенно мы разговорились о христианской вере. Марина в Бога верила, но крестик не носила.
— Шею царапает, — так она объясняла.
Её посылали в командировки, она подробно нам рассказывала о деятельности фирмы «Астмал-Групп».
— У вас ещё слава богу, что-то делается, — начинала Марина.
— Восстановление храма в Луге идёт ещё хуже, истекли все сроки. Церковь священномученика Модеста в  деревне Иссад под Кингисеппом вообще не восстанавливают. Работа доступная любому, — 80 кубов простой кладки. Наняли первую бригаду, прораб исчез, прихватив 150 тысяч рублей. Приехала вторая бригада. Напились, местные ребята их побили. Стройка встала. Умудряются «астмаловцы» находить таких специалистов. Видимо, подобное притягивается подобным. В женском монастыре города Твери они  взялись за восстановление церкви. Что там было у них с проектом, бог весть. Каменщики днём вели кладку, ночью монахини разбирали. Да ещё и стыдили рабочих:
— Наши предки на совесть строили, а вы лепите не пойми что.
Марина несколько раз ездила в Тверь налаживать отношения и дорабатывать проект. Мы шутили:
— Марина, смотри, там тебя в монахини постригут.
После очередной поездки она показала нам крестик на шее.

Пока плотники собирали журавцы на алтаре, я закончил последний свод и заново сложил исторический дымоход из шамотоного кирпича. Это значит, что теперь можно будет отапливать храм при отсутствии электроэнергии. Алтарный свод шёл тяжело, как у нас говорят, — с искушениями. Закончили его к сентябрю. Наконец-то мы объединились: наша четвёрка и Виталий с Валентином перешли на колокольню, к тому времени они закончили свод. То, что работа шла медленно, значит, ничего не сказать. Прежде чем поднимать стены колокольни, мы вынуждены были ждать решения по реконструкции. Думаю, если бы в процесс не включилась Марина, Василий и Сергей «продинамили» бы всю дальнейшую работу по колокольне. Но три недели мы потеряли. Правда, наша четвёрка трудилась в других местах: заложили новые арки и своды в проходе между храмом и колокольней, разобрали опалубки трёх последних сводов. Тут же приехал Сергей и сотрудники технадзора с рулетками. Подсвечивая фонариками от мобильников, они записывали в тетрадку размеры арок. Я наивно пытался показать бессмысленность их действий:
— Что вы творите? Здесь все размеры неодинаковы, даже арки с одной стороны 77 сантиметров, с другой 80 и больше. Мы сохранили историческую кривизну.
В ответ услышал тоскливый вздох. Зря к ним пристаю, — подневольные ж люди.

Между колокольней и храмом мы освободили от трухлявых кирпичей свод, там раньше была котельная. Следы старой кладки показывали, что свод был заложен ниже окна примерно на 30 сантиметров. Мы узнали причину странной планировки. Раньше здесь не было окна, его прорубили для монаха, временно поселившегося в котельной. Поднять свод чуть повыше — что может быть проще? Взять на себя ответственность на изменение исторической высоты свода никто не захотел. Мы втихаря подняли опалубку на сорок сантиметров. А теперь поди разберись, где была старая кладка.
— И правильно сделали, — сказала Марина, увидев построенный свод.

В начале октября я перешёл на восстановление каменного карниза на северной стороне. Несколько дней я выбирал из огромной кучи у храма подходящие по толщине камни. Обнаружили ископаемый камушек 0,7х0,4. Знаменитый Endoceras, головоногий моллюск, по мнению учёных примерный возраст 400-600 миллионов лет. Он вырастал до нескольких метров в длину. Это я уже в интернете прочитал. Следы присутствия древнего змия отобразились в виде отпечатка раковины с камерами, их моллюск заполнял газом для обеспечения плавучести. Камушек стал местной достопримечательностью, отец Михаил забрал его для своего музея.

В 2024 году храму исполнится 230 лет со дня освящения. Храм знаменит тем, что в нём находится усыпальница рода Демидовых, потомков уральского горнозаводчика Никиты Демидова. С ними породнился архитектор Иван Егорович Старов, он и построил церковь Александра Невского и усадьбу.
Храм связан ещё с одной реальной историей. В нём тайно обвенчались без согласия родителей графиня Ольга Строганова и кавалергард Павел Ферзен. Эта история натолкнула Александра Сергеевича Пушкина  на сюжет повести «Метель».
В этом же храме 55 лет служил священник Димитрий Шишов. На посту настоятеля его сменил зять, протоиерей Иоанн Белавский. Здесь же служил до ареста сын отца Иоанна, Пётр, духовник преподобномученицы Марии Гатчинской.
Его дочь Александра Петровна Белавская в настоящее время является прихожанкой церкви Александра Невского. Отец Михаил рассказывал, что она собрала триста тысяч рублей пожертвований на восстановление храма.

Заканчивался октябрь. Дима с Сашей поочерёдно съездили домой в отпуск. Мы с Колей их предупредили:
— Учтите, что в последний месяц нас кинут с зарплатой, с вероятностью 99%. Подумайте, стоит ли возвращаться?
Наши храмостроители ответили одинаково:
— Хочется храм достроить.
Как говорится — будь что будет.  «Лабор ест этиам ипсе волюптас», что означает: «Труд — уже сам по себе есть наслаждение!»

Все, кто мог, ополчились на фирму «Астмал-Групп».  В газете «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовали разгромную статью о возмутительном отношении к реставрации храма. 12 ноября приезжала телевизионная группа с канала Россия-2, сюжет получился скандальным. Подрядчики убеждали:
«Всё идёт по плану, всё держим под контролем. Этот объект для нас имиджевый, расторгать контракт не хотим».

Заместитель губернатора по культурному наследию Владимир Цой в интервью каналу сказал:
«Если мы поймём, что в результате действия или бездействия данного подрядчика нанесён или может быть нанесён ущерб памятнику, ...то здесь мы обратимся в правоохранительные органы по другой статье, по причине вреда».

Попало всем, в том числе и рабочим за медлительность. Я озаботился вопросом к отцу Михаилу:
— А нас-то за что?
Он попытался меня успокоить:
— Данный репортаж сделан с целью оживить ситуацию и привлечь внимание к храму, который в этом сейчас нуждается. Чествовать героев, которых немало, будем после завершения.
«Обычно чьё-то раздолбайство рождает чей-то героизм», — это, видимо и про нас.

Колокольню мы успели поднять до уровня арок, фирма сорвала сроки, стройка встала. Марина уволилась ещё раньше из-за недобросовестности начальства. К строительству шести кокошников, на которых должна опираться крыша, так и не приступили. Зарплату за октябрь и часть за ноябрь мы так и не получили. Маша с Димой ещё на что-то надеялись, но вскоре и они уехали. Деньги на билеты домой им выделили прихожане церкви.

Общественная организация «Александровское собрание» тоже не сидела сложа руки. Они составили официальную бумагу, в ней описывался срыв работ компанией «Астмал-Групп» под надуманными предлогами. Письмо направили на имя замминистра культуры Обрывалина С.Г. с предложением о расторжении госконтракта с подрядчиком, взысканием убытков, нанесённого ущерба, и привлечения на объект добросовестного подрядчика, и прочее и прочее. Копию письма направили патриарху Кириллу.

У нас появилась надежда, что их наконец-то выгонят. Увы. Минкульт своих не бросает. Им дали ещё шанс доделать хотя бы колокольню. Срок дали до 25 мая. Эту информацию я получил от Николая, епархиального секретаря.
Прощаясь с ним, спросил:
— Надеюсь, что хоть вы-то за нас?
Николай помялся и выдал:
— Мы за нас. Нам нужно, чтобы храм строился. А вы договаривайтесь с фирмой «Астмал-Групп» о будущей работе сами.
Это называется: «Помер Максим, да и хрен с ним».

Работы продолжили Валентин с Виталием в феврале, нас с Колей никто не проинформировал. Вспомнилась история, рассказанная товарищем из Кишинёва. В начале девяностых в его классе учились только двое молдаван, остальные евреи. Не имея возможности исключить или перевести изгоев в другие классы, руководство приняло иезуитское решение: расформировать класс и набрать новую группу, уже без нежелательного элемента. Нечто подобное провернули с нами «астмаловцы».

Я предпринял финальную попытку узнать о нашем будущем. Фирма сменила директора, а с него взятки гладки. Новый руководитель Михаил Яковлевич хмуро выслушал мои претензии и ожидаемо прекратил разговор:
— Ничего об этом не знаю, разберусь. И уже раздражённо закончил:
— Покиньте территорию, не мешайте людям работать.
Такое ощущение, что все вздохнули с облегчением, избавившись от неудобных строителей.

Православный человек должен уметь в любых ситуациях видеть повод для радости. Ещё Антон Павлович Чехов давал совет: «Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству». Сплошного ликования, коего нам обещал Антон Павлович, мы не обрели. Зато избавились от непотребного настроения, и на нас снизошло успокоение, мы вспомнили мудрые слова духовных людей: «Если тебя незаслуженно обругали, обманули и дали по шапке, то работа твоя принята Богом».

З.Ы. (post scriptum)

Виталий с Валентином за несколько дней построили четыре арки на колокольне. Это всё, что успели сделать.
Михаил Яковлевич, новый директор, жаловался им:
— Денег нет, Министерство культуры из 19 миллионов рублей выделило всего 13.
Так это или нет, бог весть. Но долги по зарплате за полтора месяца «астмаловцы» никому не вернули. Наступил срок сдачи объекта — 25 мая.
Мы с Колей надеялись, что уж теперь их точно выгонят. Увы.

Фирме «Астмал-Групп» продлили контракт до января. Кладка на колокольне не закончена, чертежей на крышу нет. Хотят делать гидроизоляцию, это дорогая работа. Вера Адамовна, председатель приходского совета,  возмутилась. Она прекрасно знает, что гидроизоляцию уже делали. И ведь не проверишь. Комиссии приезжают, но ничего не меняется.
Я поговорил со знающими людьми, кои утверждают, что храм святого благоверного князя Александра Невского выбрали объектом для распила бюджетных денег. Правда или нет, — время покажет.

А пока мы все «болеем» за судьбу церкви удалённо. Я работаю на возведении храма Сошествия Святого Духа в Санкт-Петербурге. Наши напарники, Саша из Воронежа и Дима из Казани, неизменно поздравляют нас с праздниками, в том числе и с церковными. Валентин с Виталием строят коттедж во Всеволожске. Коля развозит гуманитарную помощь на Украину от церковной организации и ФСБ. Позвонил полковник, наш первый начальник в Тайцах. Алексей Александрович для начала обозвал «астмаловцев» чертями, предложил нам с Колей работу, — он строит в Питере солдатскую столовую. А в конце удивил:
— Мне хочется помочь церкви, хоть чем-то. Бесплатно, конечно.

Не в первый раз наблюдаю, как храм меняет людей. Два дня Алексей Александрович работал во славу Божию. Зацепит ли так наших начальничков, работников Министерства культуры и прочих и прочих? Нам остаётся только надеяться. Ведь пока человек жив, ещё не всё потеряно...
Июнь 2022 года.
Конец?