Третья ручка для сумки

Третья ручка для сумки

Сумку несли по улице. В ней ничего не было, ни кошелька, ни расчески, ни документов.
- Что задумали, меня новенькую, кожаную, хотят кому-то отдать или продать. Зачем? Такой красоты не найти. Мягкая, легкая. Хорошенькая, - думала с печалью сумка.
Вот аллея закончилась пышных уже цветущих лип. Впереди переключился светофор. Рука, держащая сумку, дернула ее вперед.
- Ведь только-только наполнили полезными и нужными вещами. И так долго пролежала в тесном шкафу, рядом со старыми сумками. Дождалась, что вытащили на белый свет. И опять что-то происходит.
Грубые, чужие руки дернули новенькие, быстрые замочки. Потом помяли каждый шов.
-  Разрежут, разрежут. Сделают кошелек. Или коврик.
Но сумку просто оставили лежать неподвижно среди ниток, острых иголок рядом со старой, швейной машинкой.
- Пока не трогают, может быть, забудут, - надеялась сумка.
Шершавые руки вновь взяли сумку. Затрещала швейная машина. В мягкую кожу впились железные скрепки.
- Что там со мной делают. Зачем лепят еще одну ручку. О ней не может идти речь. Все сейчас испортят. А ведь как хорошо все было. А ручка на железных зажимах? Из искусственной кожи? В кого меня превращают?
Сумка скукожилась, обвисла, обмякла. Еще радостное начало жизни в нежных руках закончилось. Ни о чем не могла думать некогда красивая и новая, кожаная сумка.
Через некоторое время сумка почувствовала, что вновь ее тронули нежные руки. Но эти руки не коснулись двух первоначальных ручек. А подняли за третью ручку. На улице, и в липовой аллее все было как прежде. Солнечно и ярко. Но теперь сумка не летала в нежных руках, а тряслась как простая авоська.
- Сколько в жизни печали, - подумала сумка. – только была новенькой и счастливой, ни на кого не похожей, а теперь нужно висеть и все это терпеть.