Отголоски войны

                Сквозь шёпот звёзд, услышав космоса дыханье,
                Вдыхая аромат цветов, полыни запах и полей,
                Энергию своей души наполнит утром ранним
                Живущий так, чтобы всегда ценить людей.
               

                Прошу вас ,люди, будьте бдительны и прозорливы!
                Пустые крики: «одобрям!», -как и молчание - беды.
                В природе столько сил и  неизведанного  дива,
                Что лишь научные нужны, а не военные победы!

( Ребёнок блокады, врач с 50-летним стажем в медицине, в день Медицинского Работника. )

Когда слушаю полонез М.К.Огинского, восхищаюсь яркими  по красоте музыкальными звуками, которые буквально будоражат любого, даже далёкого от музыки человека, а,  иногда, что удивительно, даже малого ребёнка.
Я слышу какие-то космические интонации, где грустные мотивы сменяются оптимистическими.
Это как-то вселяет надежду, что жизнь всё же прекрасна, если её не омрачают идиотские войны.
Полонез №13 -«Прощание с Родиной»- написан в тяжёлый период в жизни автора, когда ему, участнику  восстания в Польше, которым  руководил Тадеуш Костюшко, пришлось после подавления этого мятежа, покинуть Родину.
Для меня, бывшего врача скорой помощи,  музыка этого произведения неоднозначна.
Вспоминается вызов, который я бы назвал жуткой безумной отрыжкой Великой Отечественной Войны.
Мы только говорим о явных потерях в цифрах убитых. А кто считал инвалидов ВОВ?
Как они доживали - безногие, безрукие, «огурцы»- среди здоровых, порой абсолютно безразличных к их неполноценности и безпомощности?
А вот сколько человек пострадали психически, психические инвалиды, перенося ужасные стрессовые ситуации, наверное останется загадкой  многих поколений ???!!!


Вызов поступил ночью, как всегда в краткой банальной форме - «побои».
«Зараза», - проворчал Лёша.
- Если ты о шахматах, то ты сам виноват.
Надо не залезать в цейтнот и быстрее развивать противоположный фланг доски, на стороне рокировки противника назидательно заметил Вася, чемпион скорой по шахматам, с которым они доигрывали эндшпиль в промежутках между вызовами.
- Причём здесь шахматы,- возразил Алексей,- я уже начал засыпать после твоей партии. Только успел пристроить свою измождённую фигуру к дивану, а тут эти «побои» ночью, как-будто дня не хватает для их «бухания».
- Явная ошибка, я давно всем объясняю, что  дремать между вызовами на скорой-убийство психики «лежебоких». Реально  спасают шахматы,- научно парировал чемпион. 
 - Ничего, меры правительства по алкоголизму отзовутся им икотой, - ворчал профессионал скорой Алексей.
- Икота, это не наказание. Самое страшное-диарея. Она быстрее мысли. Не успеешь подумать, как уже тепло и сыро в штанах. Это хуже любого штрафа.
- Вся зарплата на памперсы, представляешь,- юморил фельдшер-акушер Василий, чтобы самому не уснуть на очередном вызове..
- Бригада доктора Когана, побыстрей, и проверьте комплект лекарств в сумке выезда, - повторно объявила диспетчер. 
- Ну как? Вызов исполняем с сиреной или беззвучно? - встретил нас водитель около машины почти театральным жестом.
- Ваня, город стойкий и героический, выдержал три революции и блокаду, уже трижды менял названия и сейчас носит имя вождя революции. Люди устали от помпезности и шума. Будь человеком, дай им  спокойно ночью поспать, тем более,ч то мы «побои» своей скоростью передвижения в «карете» скорой помощи, согласно теории относительности,  в городе-герое не уменьшим,- успокоил я. Да и вызов для тебя подарочный, почти рядом, ты даже активную фазу сна не пропустишь.
«Тиха украинская ночь» - и «тихо всё вокруг», пишет в своей поэме «Полтава» А.С.Пушкин, который в те времена ещё не знал, что такой страны нет.
Но та тишина и картина белой ночи, в которую мы выехали с бригадой была ещё более нежной и романтичной, если бы не звуки мелодии, которая слышалась далеко до места вызова.
Ваня прибавил газ и через несколько минут бригада въехала во двор-«колодец» дома, куда  вызывали.
Картина, которая нам предстала, была похожа на театральную сцену с балконом, на котором в позе горниста неприступной крепости стоял пьяный, качающийся детина, широко расставив ноги, как боцман на корабле.
В правой руке он держал корнет, высоко в небо задрав раструб, левая рука, как ручка чайника, на поясе, щёки над мундштуком были раздуты, и, он старательно выводил мелодию песни, сочинённую А.Зацепиным, на слова Л.Дербенёва, которую исполняет О.Ануфриев в фильме «Земля Санникова»:
«Призрачно всё в этом мире бушующем.
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.»
Из окон , внезапно разбуженных жильцов дома, неслись крики проклятья, родной «трёхэтажный», угозы вызвать милицию.
Василий не выдержал, сочно присоединил свое дополнение к «трёхэтажному» и сказал сквозь зубы: «Вот уж, действительно,  покой свинья нарушил, как-будто здесь не люди, а седые пирамиды,- вспоминая песню ворчал он. - Настоящий болван!»
Нас встретила сама пострадавшая, пожилая симпатичная, несмотря на побои, женщина, чем то похожая на Алису Френдлих, с отёчным лицом, со следами свежих многочисленных ссадин и признаками сотрясения головного мозга в виде «синяков-очков» под глазами.
Я предложил ей осмотр прямо в машине, но она категорически отказалась и попросила подняться на лифте в её квартиру, объясняя, что ей надо рассказать о причине побоев со стороны родного сына.
- Кто такие? Валяжно оперевшись о косяк двери, - спросил пьяный трубач с затуманенным «бычьим» взором, отозвавшись на наш длительный звонок в квартиру.
- Мы от почтальона Печкина. Принесли щи похлебать, - со стогим видом инспектора по уголовным делам, ответил Лёша.
- А пошли вы... - взбрыкнулся детина, и проиграл на корнете музыкальное ругательство - «до-ре- ми-до-ре-до» . Взмахнув трубой, сразу пошёл в атаку на Лешу и Васю.
Друзья были не из робких «ударников коммунистического труда» на скорой и  продолжили боевую «шахматнматную» игру , но уже на выезде по спасению пострадающих  от побоев.
Обычно журналисты применяют к бойцам на фонтах войны  крепкие эпитеты - «мужественный, стойкий, героический» и т.д., а вот к работникам скорой – поскромнее: «лифт не работал, и доктор нежно взглянув на больного, поднял и аккуратно понес пациента с 12 этажа по  чёрной лестнице на своих руках, любовно отслеживая его состояние.»
Мои фельдшера освободили меня от мучения придумывать дифирамбы.
Поскольку «цейтнот» предполагает мгновенные действия, они профессионально, в одно мгновение, скрутили алкоголика, сунув носом в диван, чтобы не повредить молодой организм музыканта, и , как это делают в психиатрии, обернули диванным покрывалом.
Фельдшер-акушер Вася добавил:
- Если будешь орать, как при схватках в родах, то применим прокладку в рот, а тампон в задницу.
Надёжно упакованный музыкант, видимо, сразу начал трезветь и высказал разумную поправку- всё перепутали - тампон в рот, а прокладки ставят в  другие места.
А Лёша сурово заключил:
- Специалист «прокладычник».-Вечный покой мы тебе не имеем права обещать, а вот при такой жизни седина сама тебя быстро посетит, а пирамиды, как стояли среди песков, так и простоят, если такие, как ты, дураки их не разрушат.
В квартире я тщательно осмотрел женщину, проверил неврологические рефлексы, предположение о сотрясении головного мозга подтвердилось, но от госпитализации она отказалась.
Тогда, созвонившись с центром, я вызвал неврологическую бригаду.
В это время прибыла милиция и забрала сына-хулигана в районное отделение, видимо, для определения меры его виновности и наказания.
Пока мы с бригадой выжидали приезда спецбригады женщина поведала о своём горе.
- Доктор, я сама во всем виновата, - начала она рассказ, - мужа, командира дивизии, убили в самом начале войны с фашистами.
Мы , я и десятилетний сын, остались в блокадном городе. В декабре 1941 блокадная норма хлеба на одного иждивенца дошла до125 грамм. Я, музыкальный работник, закончив консерваторию, работала пианисткой в «Ленгосэстраде», но к декабрю уже выступления прекратились, и я предчувствовала наш уход в иной мир, но в это время случилось чудо.
Меня пригласили в военную концертную бригаду играть классические произведения к новому году на аккордионе. Думаю,ч то это чудо помогли осуществить сослуживцы мужа.
После концерта в качестве новогоднего подарка выдали две соевые кофеты, еще девять подарили бойцы, благодарившие за выступление. В тот период страшного голода это показалось просто спасением от смерти.
Листок с нотами полонеза М.К.Огинского, который я исполняла на том новогоднем концерте на передовой, теперь, как незабываемая реликвия войны, висит прямо над моим пианино.
Тогда я свернула этот листок в кулёчек, сложила все батончики, и, как последнюю драгоценность, под бомбёжками и взрывами снарядов, едва не погибнув,  доставила в свою квартиру, где сразу спрятала в потайное место, чтобы затем, хотя бы по четверти конфетки, добавлять моему мальчишке к этим блокадным 125 грамм.
Говорят, что собаки по запаху отыскивают любые наркотики. Но вот как мой сынишка нашёл этот кулёк, для меня остаётся загадкой до сих пор.
У нас была печка, но её разобрали перед войной, когда дали паровое отопление. Остались дверцы к заслонкам дымохода, которые я сделала потайными, заклеив обоями и повесив на  это место зеркало.
Мне пришлось снять зеркало, прорезать обои, чтобы открыть эти дверцы и положить спасительный кулёк с батончиками на полочку дымохода. Прорезь закрыла, возратив на то же место зеркало.
Сын в это  время находился у подруги, которая согласилась временно за ним поухаживать.
На следующий день после приезда с гастролей  я взяла его домой, оставила на некоторое время, чтобы сходить за нашими хлебными карточками, а по возвращении обнаружила, что спасительные батончики съедены полностью, т.к. на полу лежали ноты полонеза и все фантики от конфет.
Я впала в истерику и сильно его поколотила.
Сын объяснял, что он хотел чуть-чуть попробовать, но от голода удержать себя не смог, как-будто кто-то подсказывал - ешь ещё, ешь ещё  и двигал руки, чтобы разворачивать обёртки.
Я тогда долго себя ругала и проклинала свою нервозность. Но сын повёл себя мужественно, не плакал,всё время успокаивал меня.
Все же обстановка осложнилась , я стала заикаться, затем сын. Это длилось около недели и сочеталось с невыносимым голодом.
Опять пришла мысль покончить с этими мучениями путём  ухода в иной мир.
Спасла неожиданно пришедшая под артобстрелами подруга, работающая операционной сестрой в госпитале.
Она, предполагая в каком мы можем быть состояннии, принесла лётный паёк, который выдавали им, как приравненным к участникам боевых действий.
- За меня не волнуйся, - скзала она. Во-первых,  я постепенно собирала от своей порции больше месяца, а во-вторых, когда я сдаю свою кровь, меня хорошо подкармливают.
Видишь, я даже не похудела.
Она сразу сказала - ребёнок заикается рефлекторно, если ты не прекратишь, то заикание станет пожизненным у двоих, а врачи, тем более  специалисты , все на фронтах.
Думаю, что это был правильный психологический приём, так как заикание прекратилось тут же, а у ребёнка утром следущего дня.
Спасительный паёк, который я уже не прятала, а совместно с сыном обсуждала, как лучше распределить хотя бы до весны, помог нам выжить в самое трудное время.
В июле 1942 года мы по приказу городских властей эвакуировались.
Сын окончил музыкальное училище, а затем консерваторию по классу духовых инструметов.
Играл в оркестре, но его пригласили «лобазничать» (играть на похоронах), где он быстро спился, ушёл из семьи. Живет  у меня вот уже более пяти лет.
Он - удивительный, талантливый, нежный и заботливый человек в период трезвости. Никто и никогда не скажет, что он может быть таким жестоким.
Ещё более удивительно,ч то после того блокадного эпизода, когда я его поколотила, прошло более тридцати лет, и вот только сейчас, когда он в стадии глубокого опьянения, он впадает в агрессию, начинает кричать: «Мама, я всё помню. Помню ,как ты меня, еле живого ребёнка, поколотила, и всего-то из-за кулёчека  соевых конфет.»
Бросается с кулакам и, избивая ,повторяет: «Ты у меня всё вспомнишь. »
Я читала, что учёные пришли к выводу, что у пьяного  кора заторможена, и всеми действиями заведует подкорка.
Доктор, неужели так глубоко засела эта война? - задала она вопрос, который злобной торпедой прошёлся по её судьбе.
- Его надо лечить, а Вам подумать о себе, - единственное, что я мог сказать, передавая её в руки прибывшей бригады невропатологов, подтвердивших  моё предположение о переломе основания черепа.
- «Всего кулёчек», эхом  воспоминаний о войне, звучит у меня её голос.
Тяжёлым осадком, словно бомбой замедленного действия, давит на сердце тот вызов в тишине летней красивейшей Петербургской ночи.
Восторгаюсь праздником «Алые паруса», а на душе голос той женщины, горе которой неутешно и в праздники, и даже в «Смехопанарамах», особенно сегодня , когда проводится уникальная специальная операция в Украине,  где «кулёчки» сыпятся, как из «рога изобилия», а слёзы матерей текут ручьём.
Не поверите, недавно включил «зомбиящик», а там опять «кулёчек», только семечек.
На игре «Пятеро против одного» зрителем был задан вопрос - Что было подарено президенту Америки Рональду Рейгану на колхозном рынке, когда тот попросил Леонида Брежнева показать ему какой-нибудь московский рынок?
Игроки, несмотря на подсказки, не угадали.
Оказываеся, бабушка-колхозница, которая в войну потеряла всю семью и своих трёх сыновей, вынужденная торговать семечками, протянула ему кулёчек со словами:
- Гоподин президент, дарю, что могу, и прошу Вас сделать всё возможное и невозможное, чтобы никогда не было войны.
Безграмотная, она не знала, что бывают специальные «особо точечные» операции, которые войной не называются.
19 июня 2022 года, в День Медицинского работника.