Ефрейтор красивый молдаван

Ефрейтор красивый молдаван
-------------------------------------------------------
- Все, ухожу от вас. Последний день работаю , - сказала Реня за завтраком.
- Куда? – спросила мама испуганно.
Реня была хорошей домработницей, жила у нас уже три года. Ей платили триста рублей в месяц старыми деньгами, а когда деньги стали новыми – тридцать.  Она была аккуратной, честной, хорошо готовила и любила нас - чужих детей, как своих собственных.
- Замуж, - сказала Реня и принялась смотреть в окно, как будто что-то  увидела, хотя на самом деле ничего там не было.
- За кого? – спросила мама.
- За молдавана одного.   Он в воинской части служит, что в Зеленом Луге.  У него дембель скоро.
- Он солдат?
- Нет, не солдат, он как вы - еврейтор.
- Что значит как я – еврейтор? – спросила мама недоуменно.
-  Ну, ефрейтор. Шутка такая, - сказала Реня. - Это он ее придумал, когда я ему про вас рассказала.
Заплакала почему-то.
- Он согласен на тебе жениться? – спросила участливо мама.
 – Не знаю, - сказала Реня.
- А почему ты решила за него замуж?
- Я от него беременная.
- Когда же ты успела?
- Я к нему по ночам, когда все спали,  ходила через  Севастопольский парк.  Если бы вы знали какой он красивый мужчина.
Ренька засмеялась и мама засмеялась. Спросила:
- А он знает, что ты беременная?
- Нет еще. Сегодня ночью пойду и скажу. Отпустите?
- Реня, мне кажется, что ты уже можешь не спрашивать, - сказала мама, и они снова засмеялись.
Уже утром следующего дня вся наша семья знала, что молдаван жениться не захотел. Сказал, что ему родители не разрешат,  да и не понятно,  вообще, чей это ребенок.  Реня хотела красиво, как в кино,  повернуться и уйти, чтобы никогда его больше не видеть, но не смогла,  осталась.
Как всегда,  они делали это, но сейчас в последний раз. Молдаван понимал, что  прощаются и был особенно ласковым.  Дал ей двадцать пять рублей новыми деньгами  и сказал, что это на операцию.  Она понимала, что  операция - аборт, но этого слова старалась избегать и выходило как будто она заразилась, заболела и ей нужно лечиться.
Когда  под утро возвращалась, по только ей известной тропинке,  домой, думала над тем, что случилось и решила аборт не делать.  Во-первых, чтобы доказать, чей ребенок, а во-вторых,   Рене было уже за тридцать, все говорили, что нужно рожать и она  хотела, чтобы  был мальчик,  красивый, как молдаван.