Самоцветы

Деревья гнулись и скрипели под порывами ветра, неуклюже размахивали ветками, будто страстно хотели убежать. Анна ощутила, как воздух холодной струёй пронёсся по комнате, коснулся её волос, ударился в оконное стекло и вернулся лёгким дуновением.  Мелькнула мысль, что кто-то приоткрыл входную дверь, а потом, испугавшись, тут же её захлопнул. Но этого не могло быть, потому что она сама заперла дверь на ключ после ухода Макса, а окна и форточки не открывала с момента сообщения о надвигающейся грозе. 
Безумство стихии за окном порождало необъяснимую тревогу у неё внутри. Женщина закрыла шторы, словно желала спрятаться, отгородиться от внешнего мира, устроилась в кресле перед горящим камином и ощутила некую защищённость, отчего даже вой ветра стал не такой зловещий. И вдруг все звуки исчезли. И только самодовольное тиканье старинных часов, напоминающее удары молота по наковальне, взрывало изнутри возникшую тишину.
Она непроизвольно стала прислушиваться. Ей показалось, что они, эти удары, отмеряют прожитые дни, ведут своеобразный обратный отсчёт, заставляя её погрузиться в прошлое, в которое она боялась возвращаться и одновременно страстно хотела вновь оказаться там, когда всё ещё было впереди. Когда можно было раствориться в глазах Андрея, слушая очередную лекцию, ощущать восторженный трепет от его присутствия, где мир был наполнен светом, радостью, пониманием. Где даже произнесённое шёпотом его имя могло преобразить всё вокруг. 
Но это была её тайна, в которую она никого не посвящала. Анна протянула руки к огню, чтобы избавиться от внутреннего озноба, который сковывал не только тело, но и мысли. И тут же пламя стало набирать силу в неистовой пляске, чтобы вернуть ей покой и внутреннюю гармонию. Блаженная улыбка появилась на её лице, щёки слегка порозовели, глаза наполнились сиянием, отчего (и без того огромные) стали ещё больше. Если бы она увидела себя в этот момент со стороны, то удивилась неимоверно, потому что в кресле перед камином сидела весьма привлекательная женщина.
Когда-то её дед по старинным чертежам построил в своём доме «волшебный» камин, который всем пришёлся по душе, а дом с его появлением зазвучал как-то по-особому. Дед любил вести задушевные разговоры с Аннушкой возле горящего камина. Однажды он сказал ей, что жилище впитывает в себя всё. А потом расшифровывал, что значит это самое «всё». Частицы страстей, любви, разочарований, откровений, переживаний, ссор, примирений, восторженных признаний, веселья, шуток, обид, рыданий, страхов, грусти, бесед, боли и радости – всё то, о чём люди забывают, погружаясь в повседневность, чему не придают должного внимания, что не ценят, от чего открещиваются, а порой намеренно искажают.
А ещё он говорил, что жизнь состоит из мелочей, которыми напитываются стены дома, предметы, чтобы однажды напомнить о чём-то важном скрипом лестницы, упавшей с полки книгой, разбитой чашкой, рисунком на напольной вазе, танцующими на стене тенями, старым подсвечником, запахами. Любое жилище со временем приобретает только ему присущее звучание. Из-за него, наверное, в одном доме дышится легко и не хочется уходить, а в другом - минута пребывания превращается в наказание. Созвучие. Всё дело в нём. Может, поэтому она стала более внимательно относиться ко всему, что с ней происходило, отмечая изменения в восприятии жизненных ситуаций.
Иногда Анне казалось, что дом, в котором она родилась и жила все эти годы, хранит события не только её семьи. В нём сокрыто само время, которое застыло, словно море в ясную погоду. А может, это время когда-то было сплетено из парадоксов, в которых спрятались зёрна истины, которые ей ещё предстояло отыскать? Она вспомнила о размолвке с Максом и подумала, что когда-нибудь эмоции сыграют с ней злую шутку. Надо работать над собой. Дипломатами не рождаются или рождаются? Они нарабатывают выдержку, хладнокровие, терпимость, спокойствие на психологических тренингах или это у них в крови?
«Но я художник, мне эмоции необходимы для творчества. Правильно. Но не для того, чтобы заводиться с пол-оборота, пряча истинную природу раздражения, обиды, боли. Признаю, была не права. В очередной раз провалилась, - подумала она. – Полно, я не на экзамене. Вся наша жизнь – каждодневный экзамен. Ну, вот признала свою неправоту, можно сказать, раскаялась. Только почему-то легче от этого не стало. Обида не исчезла, она спряталась, затаилась, чтобы вылезти в самый неподходящий момент».
Анна понимала, что Макс исполнил роль громоотвода, и никакого отношения к истокам возникновения её раздражения не имел. Просто рядом оказался. Да к тому же именно его весть вышибла у неё почву из-под ног. Претензии, предъявленные ему, лишь уводили в сторону от истинной причины. Эмоциональный выброс грозил затянуть их в трясину негатива, но вопреки всему принёс ей облегчение. Выпущенный вовремя пар не позволил взорваться «кипящему котлу», в который она превратилась в одно мгновение.
Доводы Макса зависли где-то на полпути к ней. Она видела недоумение в его глазах, искажённое гневом лицо, закушенную губу, чтобы не сказать лишнего, чего она может и не простить. С птицей, несущей золотые яйца, надо быть терпеливо-угодливым, ибо его собственное благополучие зависело от неё. Никакого сострадания, жалости к стоящему напротив человеку Анна не испытывала, хотя не была жестокосердной. Ей хотелось сделать ему больно. Когда она поняла это, то замолчала на полуслове и просто выставила его за дверь, чтобы не наговорить лишнего, за что потом ей будет стыдно.
Она мстила ему за годы пустых надежд и ожиданий, хотя никакой его вины в этом не было. Так сложилось. На что она надеялась, когда соглашалась выйти за него замуж? На чудо преображения? Что он рядом с ней превратится в благородного рыцаря, станет вторым Андреем, понимающим, чувствующим каждое движение её души, мудрым и заботливым? Но для этого, как минимум, должна быть взаимная любовь, которая творит чудеса. А её-то как раз и не было, ни у него, ни у неё. Так что нечего пенять на зеркало, коль рожа крива. Конечно, ей не хотелось прозябать в одиночестве, которое никуда не исчезло с появлением Макса в доме. А вот что руководило Максом, когда он решил жениться на Анне? Можно было только предполагать, догадываться. Наверное, и он получил не совсем то, на что рассчитывал. Внешнее заслонило внутреннее. Время работало не на сближение, а на всё большее отдаление. И кто виноват?   
- Сложно описать предмет по тени, её отбрасывающей, - произнесла она. - Мозг получает массу впечатлений – мимолётных, обыденных и не совсем обычных, фантастических.  Они слетаются со всех сторон, словно ливень. И кто скажет, что важнее: то, что кажется большим или то, что кажется малым. Память капризна, в ней нет никакой логики, она порой бунтует против хронологии. Вот как объяснить, почему из нагромождения событий прожитых лет из-за какой-то мелочи, звука, запаха всплывает давно забытое Событие, которое оставило глубокий внутренний след? – заданный вопрос повис в воздухе, да и обращён он был к пламени, которое лишь на мгновение вспыхнуло чуть ярче.
Она подумала, что общение с огнём начинает превращаться в привычку, слегка прикрыла глаза и ощутила, как беззаботное детство и счастливая юность рвутся в сегодняшний день, пытаются ожить в её сознании. Она знала, что если позволить им вырваться наружу сквозь заслон, уйдёт одиночество, беспокойство и неуверенность, внутренняя надломленность. И тогда мелочи станут значимыми. Анна резко открыла глаза и не позволила произойти чуду.
- Поздно, – она посмотрела на прогоревшие в камине дрова и повторила еле слышно: - Поздно, - и вновь какофония звуков обрушилась на неё.
  Дальнейшее ожидание становилось бессмысленным. Она встала, постояла возле кресла. Здравый смысл вынес свой вердикт: Андрей сегодня не придёт.
«А почему я решила, что он может прийти? – подумала Анна. - Только потому, что я узнала от Макса новость о его возвращении? Он же не приходил все эти годы, не вспоминал обо мне. Или вспоминал, а я просто об этом не знаю? Нет. Он даже не позвонил мне, когда вернулся из заграничной командировки. Вполне возможно, он никогда больше не появится в моей жизни. Нет, конечно, мы когда-нибудь пересечёмся, если он решит жить в старом доме. Выставка. Да. Я испугалась, что встречу его именно там после стольких лет разлуки, среди толпы, что услышу от него несколько незначительных фраз, за которыми будет пустота. Ни-че-го. И как принять, смириться с таким поворотом в судьбе?»
- Как, как? Молча. Как принимала данность до сих пор, - произнесла она вслух и стала  подниматься по лестнице на второй этаж, по привычке считая ступени.
Скрип старой двери, похожий на слабенький писк, не был противно-раздражающим, он напоминал некую жалобу, тоску по чему-то давно забытому. Может, поэтому она всё время «забывала» смазать старые петли. В окно спальни заглядывал мертвенно-бледный лунный лик, наполненный тоской и одиночеством, как и она. Ветер стих, разогнал тучи, не дав дождю разрешиться от водного бремени, что не вызвало в её душе ни радости, ни сожаления. Зато возникшее ощущение приятия всего происходящего в мире и с ней, в том числе, принесло некое успокоение.
Она легла спать с полной уверенностью, что завтра обязательно позвонит Максу и извинится за свою резкость. Но люди так устроены, они предполагают, загадывают, а потом забывают о своих принятых накануне решениях. Анна проснулась на рассвете. Она с детства любила утреннюю тишину, когда ещё не пробудились обитатели дома, когда не было слышно криков соседей. Эта всепоглощающая тишина словно подготавливала её к вечернему шквалу звуков, когда вся семья собиралась в столовой. Правда, сейчас многое изменилось. Она стала взрослой, бабушки с дедом давно нет на этом свете, родители переехали жить к своему старшему сыну, поближе к морю. Сестра Анны семь лет назад вышла замуж и тоже покинула отчий дом. Она жила на Камчатке, воспитывала троих детей, занималась любимым делом и была счастлива.
Так что Анна осталась одна в старом доме, да ещё кот Тимофей, гуляющий сам по себе и лишь изредка вспоминающий, что у него есть хозяйка. Зимой он лишь по нужде выбирался на улицу, но с наступлением тепла его отлучки становились всё продолжительнее. Иногда он приводил с собой очередную избранницу, разрешал ей пройтись по саду, но на веранду, а уж тем более в жилище всем кошечкам вход был заказан. Тимофей возложил на себя обязанность хранителя домашнего очага, не зависимо от того, сколь длительны были его путешествия. А ещё кот любил наблюдать, как его хозяйка пишет картины, как проявляется нечто узнаваемое. Может, у него возникало ощущение некой сопричастности к творческому процессу? Трудно сказать, что руководило котом. Возможно, он охранял пространство от нежелательных «визитёров», привлечённых мощной энергетикой. Или ему нравился сам процесс Творения? Правда,  Макса он невзлюбил с момента его переезда в их с Анной дом. Именно поэтому все пять лет Тимофей пытался выжить «инородный элемент»: портил обувь Макса, метил его вещи, кусался и царапался, хотя агрессивным никогда не был.
Анна с удивлением посмотрела на смиренно сидящего в углу спальни кота Тимофея. Обычно он ждал её пробуждения на кухне. 
«Наверное, я вчера была так расстроена, что закрыла дверь спальни, и он не смог выйти», - подумала она и сообщила Тимофею:
- Мне сегодня приснился удивительный сон. Надеюсь, что потом я обязательно расскажу тебе о его хитросплетениях. А может, это и не сон вовсе был? Как думаешь? 
Кот никак не отреагировал на её слова, продолжал сидеть неподвижно, как монумент, что не смутило Анну. Он не запрыгнул к ней на кровать, не попытался выразить свою любовь, не позвал на кухню, не улёгся на кресле.  Ей не хотелось искать причину странного поведения кота, потому что переключилась на то, что волновало её гораздо больше. 
«Глупо было вчера ждать и надеяться, что Андрей придёт ко мне в гости. Две недели после возвращения ему не приходило в голову заглянуть ко мне на чай. Более того, он поселился в гостинице, хотя мог жить в городской квартире родителей или в собственном доме. И если бы вчера Макс не сказал мне о его возвращении, я так и продолжала думать, что он живёт на чужбине. Вряд ли он скрывался от меня. У него свои планы, проблемы, никак не связанные со мной. Может, ему нужно было побыть одному.  Его родители давно перебрались в городскую квартиру, превратив загородный дом в дачу, куда они всё реже выбирались с весны до осени, чаще на пару месяцев летом в зависимости от погоды. Странно, а ведь я почти не пересекалась с ними, не общалась с тех пор, как Андрей женился, а потом уехал. Может, они избегали меня? Нет, они не хотели мешать моему семейному счастью. К тому же я почти всё время работала в мастерской. Да и у меня не было желания напоминать им о себе. А вот будет ли Андрей постоянно жить по соседству, это ещё вопрос. Он даже не позвонил мне. А почему он должен докладывать мне о своих планах? По старой дружбе? У него давно своя жизнь, у меня – своя. Тогда почему я обиделась? Потому что до сих пор на что-то надеюсь. Из ложных ожиданий рождаются разочарования. Нашла повод накричать на Макса, потому что мне нужен был «козёл отпущения», чтобы выплеснуть своё недовольство. Должна признаться, что я всё время делала что-то с оглядкой на Андрея. Полный идиотизм. Я и с Максом рассталась, когда узнала, что Андрей овдовел. Мир иллюзий возобладал над реальностью. Наши с Максом отношения были выстроены на деловой основе. Он организовывал мои выставки, продавал картины, имея с этого достаточно приличный процент, что, впрочем, устраивало нас обоих. Фундамент не был прочным монолитом, но смог не развалиться после распада семейных уз. О моих чувствах к Андрею Макс не ведал. Его не интересовало моё прошлое, меня – ни его прошлое, ни настоящее. Причиной нашего официального развода стало увлечение Макса моей подругой. Красивой, но не очень умной. Он и раньше, как человек творческий, позволял себе увлекаться красивыми женщинами, но не моими подругами. Меня не ранили его романы, потому что я никогда не любила его. У нас изначально было деловое партнёрство».
Андрей же был полной противоположностью не в меру эмоциональному Максу. Анна стремилась быть спокойной, уравновешенной и рассудительной, как Андрей, но должна была признаться, что естественные для него черты характера с трудом прививались на её «дикой» основе. Ей было шесть, ему – пятнадцать, когда они впервые встретились. Он пришёл с родителями в гости к соседям, где увидел девчушку, похожую на хрупкий стебелёк. Она сидела в беседке и рисовала только что распустившуюся розу. Андрей так и не понял, почему нарисованный ею цветок, вовсе не похожий на оригинал, кривой и угловатый, светился вопреки всему.
На следующий год Андрей окончил художественную школу и предложил родителям Анны позаниматься с их дочкой живописью в свободное от учёбы время. И когда поступил в институт, занятия с соседской девочкой не прекратил.  Он относился к ней, как к младшей сестре, не догадываясь, что испытывает к нему его подопечная. Они часто гуляли вместе, наблюдали за изменениями в природе, делали наброски. Это он привил Анне любовь к живописи, помог поступить в художественное училище, минуя художественную школу. Их дружба возникла на почве общности интересов. Ей нравились вечерние посиделки, во время которых он читал ей труды русских философов, стихи опальных поэтов, составлял списки обязательной литературы для общего развития.
 А однажды в жизни Андрея появилась Лизонька. Анна к тому времени готовилась к выпускным экзаменам в художественном училище. Андрей лишь изредка забегал к ней, чтобы поинтересоваться её успехами. Молодожёны какое-то время после свадьбы жили в городской квартире, а потом уехали куда-то в Сибирскую глубинку, к дальней родственнице Лизы.
Анна узнала эту новость от его матери, когда они случайно встретились возле магазина. Она долгое время недоумевала, почему Андрей не зашёл попрощаться с ней. А потом решила, что он не хотел травмировать её. И вновь волна нежности захлестнула её. Анна не просто оправдывала Андрея, она приписывала ему то, что делало его благородным рыцарем в её глазах. Она от всей души желала ему счастья. Но ещё долгое время надеялась, что однажды от него придёт письмо, тёплое, дружеское. Но оно, видно, где-то затерялось в пути. Так рождаются иллюзии, от которых потом с трудом освобождаются.
Её вылечило не время, а глубинное погружение в работу. Она написала удивительный цикл картин, который был пронизан лёгкой грустью и светом надежды. Она ничего не выдумывала, сюжеты картин к ней приходили во сне, чтобы потом трансформироваться в «живое» полотно. Многие специалисты пытались разгадать секрет её картин, который искали в необычных красках, манере письма, сюжетах, в умении видеть малое в большом и большое в малом, в льющемся, словно изнутри, свете. Но чудо не поддавалось расшифровке.
А однажды на пороге её дома появился весьма предприимчивый искусствовед, с цепким взглядом, хорошо разбирающийся в живописи, с коммерческой жилкой в крови. Он честно признался, что случайно увидел одну из работ Анны в доме родителей своего знакомого и сразу понял, что автор если и не гениальный, то весьма талантливый художник. Он напросился на экскурсию по мастерской Анны, а по дороге сообщил, что приложил немалые усилия, чтобы отыскать её, что пришёл с конкретным предложением взаимовыгодного сотрудничества. В этом был весь Макс.
Он ни на чём не настаивал, говорил спокойно и уверенно, просил взвесить все «за» и «против». Обещал приехать на следующий день. Макс любил во всём порядок, а в коммерческих делах – особенно. Анна согласилась на все его условия, подписала официальные бумаги, которые Максу составил знакомый юрист, и вновь погрузилась в творческий процесс, не отвлекаясь на мирские проблемы, которые услужливо взял на себя деловой партнёр.
Их сотрудничество как-то незаметно переросло в создание первичной ячейки общества. Анна, скорее всего, от отчаяния вышла замуж за Макса. А через год после замужества выяснилось, что Макс и Андрей когда-то учились в одном классе, а потом на одном факультете института искусств, что после отъезда Андрея в Сибирь они поддерживали отношения, правда, весьма поверхностные (обменивались впечатлениями по поводу модных направлений в живописи).
В свою личную жизнь Андрей никого не впускал. О гибели его жены Макс узнал от родителей Андрея, о чём поведал Анне. Он и после развода время от времени сообщал Анне городские сплетни, новости, обсуждаемые в кругу творческой элиты. О том, что Андрей принял приглашение Итальянской Академии художеств, Максу сообщил один знакомый высокопоставленный чиновник. Эту новость он тут же рассказал Анне.
Хотел ли Андрей убежать от свалившейся на него беды или его заинтересовала работа с молодыми перспективными итальянскими художниками, никто не знал, а предполагать можно было всё что угодно. Андрей свободно говорил не только на  итальянском языке, но и на испанском, французском и английском. Правда, это почему-то никого не удивляло. Разве что вызывало зависть. Естественно, его отъезд стал предметом обсуждения во время фуршета в кругу приглашённых на выставку «нужных» людей.
Именно тогда Анна убедилась, насколько завистлив был человек, называвший  когда-то себя её мужем. Что толкало Макса на выяснение подробностей жизни Андрея, Анна не знала. Может, затянувшееся соперничество? Андрей, не прилагавший особых усилий, всегда обходил своего одноклассника, а потом однокурсника. Когда Андрей вернулся из Италии, Макс  случайно столкнулся с ним в кафе, но задушевного разговора не получилось.
 Анна же переживала трагедию Андрея, как свою собственную, а потом предложила Максу расстаться. Он понимал, что их брак давно трещал по швам. А тут, как назло, Анна застала его в постели со своей подругой Диной. На раздел имущества Макс не претендовал, потому что жил в доме родителей Анны, а «отдыхал» в своей городской квартире. Мастерская во дворе дома была построена ещё дедом Анны, а её картины и вовсе были средством их общего благополучия. Сохранение деловых отношений -  это единственное, что волновало Макса. Ради этого он готов был терпеть резкую смену настроений своей бывшей жены. Он никогда не понимал Анну и не стремился понять.  Творчество бывшей жены было «золотой жилой» для него. Её картины можно было читать, как увлекательную повесть.
Анна и раньше устраивала скандалы, но, как правило, по делу. Макс смиренно выслушивал претензии делового партнёра, брал на заметку её замечания, признавал свой промах и пытался исправить его. Конфликт же накануне открытия очередной выставки, с точки зрения Макса, был высосан из пальца. Он вызвал такси и всю дорогу до городской квартиры бушевал, ломал голову, пытаясь понять, какая муха её укусила. Таксист искоса посматривал на странного пассажира, который периодически восклицал:
- И? – а через минуту заявлял: - Не понимаю, - после чего всё повторялось сначала.
Макс не замечал, что его внутренний монолог с внешним звуковым сопровождением вызывает недоумение у водителя. Зачем ему был нужен анализ встречи с Анной, что он хотел понять, он и сам не знал. В их жизни было немало споров, о которых он сразу же забывал, едва оказывался за порогом её дома. В этот раз что-то осталось за кадром, и он тщетно пытался отыскать это «что-то», вновь и вновь прокручивая в голове все детали встречи.
Они, как обычно, относительно спокойно обсудили все нюансы предстоящего мероприятия, затем он сообщил о возвращении Андрея на родину после длительного отсутствия. Хотел порадовать Анну, что не последний в мире искусства человек приглашён на открытие выставки. А если учесть, что у Андрея много знакомых, то его статья о творчестве Анны окажется, как нельзя, кстати. Макс знал, что все его усилия и всевозможные рекламные трюки никогда не волновали его бывшую жену. Вот и эта новость, как показалось Максу, не коснулась её ушей. Анна никак не отреагировала на его слова. Какое ей дело до его бывшего однокурсника? Пауза затягивалась. И тут ей на глаза попалась пачка пригласительных билетов.
- Что это? – спросила она зловещим шёпотом.
- Фантики, - решил пошутить Макс.
И лучше бы этого не делал.
- Вот именно. Фантики, - она схватила пачку пригласительных билетов и бросила ему в лицо, после чего пришлось выслушать всё, что она думает о нём.
Её, видите ли, не устроил дизайн этих самых билетов, которыми занимался их помощник Иван. Анна кричала на Макса, будто он не показывал ей эскизы этих злосчастных билетов, хотя ещё неделю назад сама заявляла, что ей всё равно, как выглядят эти бумажки, а теперь вдруг оказалось, что это очень важный момент, точка отсчёта, первый шаг на пути знакомства зрителей с художником. Что нельзя было так халатно относиться к этому первому шагу. А дальше вообще шла тирада, которую он благополучно пропустил мимо ушей. Она носилась по комнате, выкрикивала что-то, а он впервые видел перед собой не художницу, приносящую доход, а  уставшую измождённую женщину с покрасневшими глазами.
Во всём виновато переутомление. Он подумал, что надо было принести ей продукты, а не розу. Она обо всём забывает, когда Творит, и о еде в том числе.  И хорошо, что она выставила его вон, сказав, что хочет побыть одна. Ведь ему так хотелось запустить в неё чем-нибудь в ответ, он даже потянулся к подаренной им розе, которую она не успела поставить в вазу, а просто положила на стол. Сдержался. Или не успел? Не важно. Главное, не сделал глупости. Он нашёл причину её «взрыва»: переутомление, плохое питание, чрезмерное напряжение и переживания накануне выставки.
И уже спокойно подумал, что переделывать тираж поздно и не выгодно. Деньги лишними не бывают. Зная отходчивый характер Анны, он надеялся, что она всё взвесит, после чего обязательно позвонит, извинится за своё поведение, и всё встанет на свои места. Если бы ему кто-то доложил об истинной причине её эмоционального «взрыва», то он подумал, что его решили разыграть. Что может быть общего у эстета Андрея с «вещью в себе», хоть и антикварной, весьма дорогой, возможно, единственной, в своём роде?   
А потом его мысли вернулись к бывшему однокурснику. Макс не мог понять, почему Андрей не стал продлевать рабочий контракт с Академией художеств в Италии, зачем вернулся на родину. Этот вопрос он задал ему при случайной встрече в кафе.
- Соскучился, - произнёс Андрей.
- И что ты собираешься делать в нашей дыре? – поинтересовался Макс.
- Предложили должность директора недавно открывшейся художественной галереи, а ещё должность декана института искусств. Преподавателем в художественном училище могу быть, есть свободная вакансия, мой знакомый сообщил об этом, а ещё редактором какого-то художественного журнала звали. Взял время подумать. Да, - улыбнулся он, - директор нашего художественного музея уговаривал сменить его на боевом посту. Он давно собирался на заслуженный отдых, но не мог уйти, пока не появится достойная замена. Я, видно, отвечаю его требованиям и представлениям, кто должен возглавлять столь ценное хозяйство. Так что без работы не останусь. К тому же я неплохой художник. На кусок хлеба с маслом всегда смогу заработать.
- Я хочу посмотреть твои картины. Можно будет организовать совместную выставку с Анной. Мы развелись, но я продолжаю заниматься организацией её выставок.
- И большой процент берёшь с продажи картин? – поинтересовался Андрей.
- Договоримся, - снисходительно улыбнувшись, пообещал Макс.
 Он не собирался приглашать Андрея на выставку Анны, хотя преподнёс ей, будто это была его личная инициатива. На самом деле Андрей сам напросился. Он хотел встретиться со своей бывшей ученицей, но не мог придумать повода для этой самой встречи. Слишком много воды утекло. Максу же сказал, что давно следит за творчеством этой художницы. Андрей каким-то шестым чувством понял, что между Анной и её бывшим мужем никогда не было доверительных отношений. Макс даже не ведал, что это Андрей когда-то подготовил Анну для поступления в художественное училище.
По каким причинам Анна не впустила Макса в своё прошлое, он не знал, но стать источником информации для него не желал. Андрей и в свою личную жизнь закрыл дверь для Макса. Какой-то скользкий он был. Всегда. И в школе, и в институте. Его интересовали  исключительно деньги. Поэтому Андрей и сказал, что было бы неплохо издать альбом с иллюстрациями картин Анны. Он был уверен, что Максу эта идея понравится, он подсуетится, найдёт «денежный мешок» в среде поклонников творчества Анны. Расстарается не ради своей бывшей жены, а ради себя любимого.
Ведь подобное издание может стать не только рекламой для его бизнеса, но и принести приличный доход. Анне о предложении Андрея Макс сказать не успел, а потом подумал, что сообщит ей, когда будет держать в руках сигнальный экземпляр (всё же художник должен просмотреть, как будет выглядеть альбом, внести коррективы). Хотя Макс был уверен, что отобрать определённое количество работ ему будет проще. Для художника каждая картина, словно ребёнок для матери.
Бывший муж Анны не просто учился с Андреем в одном классе, а потом в институте, они ещё и жили в городе в одном доме, в разных подъездах, правда. После развода Макс вернулся в городскую четырёхкомнатную квартиру своего детства, а родителям купил шикарный дом возле моря. Родители же Андрея по-прежнему жили в городской квартире, а в загородный дом (до которого Максу не было никакого дела) приезжали не так часто, как прежде. Они умудрились за то время, что Макс жил у Анны,  ни разу не пересечься с ним во время летнего отдыха за городом. То ли судьба их хранила от ненужных встреч, то ли Макс жил в ином измерении, где место было только для нужных людей. Их дороги и в городе почти никогда не пересекались.
У Андрея сохранились удивительные воспоминания, связанные со старым домом. Он знал, что в доме напротив по-прежнему живёт Анна, но встречу с ней отложил до открытия выставки, которая должна была состояться через три дня, а уж потом планировал переехать в загородный дом на постоянное место жительства, но переехал на следующий день после общения с Максом в кафе. Анна об этом не знала, но ей казалось, пока она сидела возле камина, что Андрей где-то рядом. 
 Андрей  проснулся в старом доме в своей спальне от пения птиц и подумал, что через дорогу в это время спит или уже проснулась Аннушка. Солнце потоком лилось в щель между занавесками. Солнечный луч, разделивший стол на две половины света и тьмы, прошлого и будущего, заставивший трепетать пространство, исчез. Только что был, и вот его уже нет. А стол по-прежнему стоял неподвижно, тихо взирая на стену с картиной Анны. Нет, это не стол, это он пытался увидеть на полотне то, чего там не было: свою бесшабашную юность.
 Он вновь ощутил восторг влюблённого мальчишки, убежавшего на лужайку за домом, где рос старый вяз. Он лежал в траве и разглядывал облака после того, как поцеловал Аннушку. Он не мог объяснить свой порыв. Она нашла его возле старого вяза, тихонько села рядом, долго молчала, а потом слегка коснулась его руки, и, не произнеся ни слова, встала и ушла. Рядом с тем местом, где она сидела, Андрей увидел цветущий одуванчик. То ли он там цвёл всегда, то ли появился от её присутствия, ему стало не важно, потому что цветок явился материальным подтверждением его внутреннего состояния.   
По выходным он приходил к соседям, потому что помогал их талантливой дочке в занятиях живописью. Разница в возрасте стёрлась буквально через несколько лет. Девочка была не по возрасту смышлёной. Он мог часами рассуждать на философские темы, а она ловила каждое его слово. Она много читала. Рядом с Андреем Анна забывала о своём неказистом теле, о маленьком личике с огромными глазами и птичьем носе. 
 А ему было всё равно, как она выглядит. В ней был свет, в лучах которого ему было легко, комфортно и радостно. Он помнил, что лежал в такой же траве, как на картине под развесистым деревом и разглядывал облака. Через много лет на её выставке он купил эту картину и попросил родителей повесить её в его комнате в старом доме, что они и сделали. Анна вышла замуж не за него, и он был женат не на ней, но то утро по какой-то странной причине продолжало жить в его памяти. И, судя по картине, в её памяти тоже. Но так бывает, пути расходятся, потом зачем-то пересекаются вновь. Какой тайный смысл в этом пересечении, одному Богу известно.
 Андрей встал, резко раздвинул занавески на окне и увидел, как сосредоточенный дрозд скачет через лужок. Странные передвижения птицы словно раздвинули границы мгновения. Вяз, трава и небо слились воедино. Он зажмурился, а когда открыл глаза, птицы на лужайке не было, зато под деревом среди зелёной травы гордо тянулся к солнцу жёлтой головкой, словно маленькое солнышко, цветок одуванчика.
Он любил Лизоньку. Юношеская влюблённость в Анну (хотя он не был до конца уверен в этом) переросла в ностальгию о несбывшемся чуде. Просто что-то тогда соединилось в пространстве, завершение картины, сияние её огромных глаз, его восторг и ликование. Он ощутил на мгновение неимоверное единение с маленькой кудесницей, которое проявилось в невинном поцелуе в щёчку. А потом испугался своего порыва, оттого и убежал. Господи, как она могла почувствовать его состояние? Она смогла его успокоить, поддержать, не произнеся ни единого слова, лишь слегка коснувшись его руки. Как он мог забыть всё это?
- Что именно? Сияние души, глубину её видения и понимания, то, что раскрылась на меня, что сумела утешить или то, что моя душа откликнулась на её порыв? Это было лишь мгновение. Но какое?
Он понимал, что прошло слишком много времени, что Аннушка уже не та угловатая девочка, с которой он дружил когда-то, да и он не тот восторженный юноша.  Андрей не знал, хочет ли разрушить сказку, в которую периодически погружался, когда наступали сложные времена, надо ли пересекаться с взрослой дамой, в которую превратилась Анна. Память сделала странный зигзаг, вернула его к моменту встречи с Лизонькой, которую он любил больше жизни, и впервые не испытал душевной боли от потери. Его сердце наполнилось благодарностью судьбе, Богу, что она была в его жизни. Пришло понимание, что надо отпустить её и жить дальше. 
Спонтанно возникшее решение отправиться в город, побродить по тому самому парку, где когда-то встретил свою будущую жену, вдруг завладело им полностью. Зачем это надо, он не думал. Он не позволял себе после её смерти появляться там. Но что-то изменилось. Он даже подумал, что, возможно, воспоминание об Анне вновь помогло ему. Он быстро оделся и выбежал из дома. О том, что утром люди в будний день отправляются на работу, он вспомнил лишь на остановке, когда увидел толпу людей пытающуюся взять штурмом общественный вид транспорта. 
Ехать в автобусе в часы пик, испытание не для слабонервных. Это Андрей понял сразу же, как только его сдавили со всех сторон. Но всё же ему удалось протиснуться вперёд. А когда увидел улыбку на лице девушки, зажатой у кабины водителя, подумал, что ради этой улыбки стоило терпеть неудобство. Он расправил плечи, улыбнулся в ответ и только потом сообразил, что не ему радуется красавица со светлыми распущенными волосами. Голубые глаза излучали свет. Ему показалось, что он уже видел где-то точно такие же глаза. Не девушку, а именно глаза. Казалось, надо только немного напрячь память.
Но в это время автобус остановился, девушка вышла, а вслед за ней поспешил выйти и он. Андрей огляделся, девушки нигде не было. Не могла же она исчезнуть? А потом он забыл о ней, потому что понял, что оказался возле входа в тот самый парк, в который так стремился попасть. Он замер на мгновение, потому что ощутил некое несоответствие с тем, что было когда-то и тем, что есть на самом деле. Но тут же было найдено объяснение, что за время его отсутствия многое изменилось.
Анна же уснула только на рассвете и увидела весьма реальный сон. Она и раньше видела подобные сны, которые превращались в необыкновенные картины. Она будто попадала в иное пространство, где знакомые люди превращались в незнакомцев, но она никогда раньше не видела там Андрея. Может, потому, что и во сне помнила, что у него другая жизнь, что пути их давно разошлись и вряд ли когда-нибудь пересекутся вновь. К тому же она не та женщина, которую мог полюбить Андрей. На этот раз что-то изменилось то ли в ней самой, то ли в пространстве. Оно «позволило» или само «организовало» долгожданную встречу.
Она увидела его вначале в переполненном автобусе. Андрей смотрел на неё и не узнавал, потому что во сне она выглядела иначе, чем в жизни. К тому же он решил, что она улыбнулась не ему. Странно, но во сне Анна могла слышать его мысли. Ей стало смешно. Она вышла возле парка и спряталась за дерево. А потом пошла за Андреем. Она была здесь весной. Память подбрасывала воспоминания цветущих аллей. А сейчас был осенний день. Затянутое облаками небо, медленно падающая с деревьев под ноги листва, ощущение нереальной прелести, сулящей соединить несоединимое и открыть сокрытое.
  Парк преобразился. Анна почувствовала себя бесконечно юной и одновременно невыразимо древней. Она не считала себя тонкой и незаурядной, но у неё был дар чувствовать людей. Её не тревожили взгляды прохожих. Может, потому, что она во сне выглядела иначе? И именно поэтому ей было всё равно, что на ней давно вышедшее из моды платье и жакет. Она видела, что никто не решился войти в ворота парка вслед за Андреем. Анна не хотела вмешиваться в сюжет сна, поэтому превратилась в наблюдателя. 
Андрея, похоже, не смущало то, что летний день превратился в осенний. Правда, его смутило, что едва он вошёл в ворота, как «кино» стало немым. Наступившее безмолвие насторожило его, а потом появилось странное чувство ужаса от возникшего вокруг затишья. Он остановился, словно хотел понять причину подобного явления. Было ощущение, что он единственный, кому пришла странная идея прогуляться по парку в этот пасмурный день. Он замер и стал рассматривать полуголые деревья, едва удерживающие остатки листьев. Из состояния созерцания его вывел переливчато-неритмичный звук, напоминающий шелест опавшей листвы. Он обернулся и увидел хрупкую девушку с голубыми глазами, которая так поразила его в автобусе. Она сама нашлась. Под её ногами шуршала опавшая листва.
- В такую погоду лучше сидеть дома, - произнёс он.
- Кому как, - улыбнулась незнакомка. - Ты же предпочел уют и комфорт прогулке по сумеречному парку, который таит много неожиданностей. Предощущение дождя держит в напряжении, но внутри зреет убеждённость, что случится то, что должно случиться, и не в твоей власти изменить что-либо.
- Думаю, что дело не в предпочтениях, а в привычке. Я в это время вот уже много лет хожу на прогулку через парк к озеру и обратно, - произнёс он и подумал, что это было до встречи с Лизой, что он, действительно, гулял по вечерам, но сейчас утро.
- Сейчас вечер, - произнесла девушка.
- Я вышел из дома утром.
- И что? Ты вообще уехал из этого города много лет назад и никак не мог ходить на подобные прогулки каждый день всё это время.
- Я когда-то встретил возле озера свою будущую жену.
Девушка улыбнулась.
- Повезло. Озеро вознаградило тебя за упорство. Ты ждал её, и она пришла. А я лишь изредка появляюсь там. В полнолуние. Жду, когда лунная дорожка перечеркнёт водное пространство озера, и прошу о снисхождении к людям, что погрязли в суете и потеряли свой путь. Мне кажется, что мир делится на добрых и злых, - заявила девушка.
- Это вы решили поведать мне сюжет детской сказки, на ночь глядя? А вы знаете принцип любой сказки? – он посмотрел на девушку и, не дожидаясь ответа, сообщил: - Чем дальше, тем страшнее.
- Чем сильнее человек, тем мощнее голос его мысли. А творчество – путь из реальности быта в реальность бытия, – произнесла девушка.
- И что? Каждый раз, когда вы приходите к озеру, лунная дорожка, как бы разделяет этот мир?
- Она разделяет водное пространство, а не мир. Суеверие. Всё дело в нём. Существует поверье, что в это время можно просить за всех оступившихся, чтобы они вернулись на путь истинный. Нет-нет, я не прошу за кого-то конкретно, и не требую для них никаких благ. Возвращение на путь – испытание, предписанное судьбой. Ты мог бы присоединиться ко мне.
- Шутишь?
- Когда мир находится на грани катастрофы, почему-то пропадает желание шутить.
- Кто ты такая, что решила возложить на себя подобную миссию?
Она хотела признаться, что она та самая Анна, с которой он когда-то занимался живописью, но Андрей куда-то исчез. А потом ей показалось, что и тишина вокруг какая-то обманчивая, и уединённость её на аллее парка ненадёжная, ибо всё время возникало ощущение некого таинственного присутствия. Анна приняла решение вернуться, потому что искать Андрея в подобном сне нет никакого смысла, он, скорее всего, вернулся в исходную точку бытия или сна. Она невольно оглянулась и слегка ускорила шаг, удерживая себя, чтобы не перейти на бег. Но пустынная аллея парка оставалась таковой, сколько бы её сердце не сжималось от беспричинного страха. Под ногами вместо опавшей листвы были разбросаны самоцветы. Они блестели в лучах лунного света, освещали ей дорогу вместо фонарей, которые почему-то забыли включить.
- «Не всё то золото, что блестит», - прошептала она и проснулась.
Она почему-то опять забыла, что можно проснуться во сне. А застывший кот – был всего лишь подсказкой, на которую она не обратила внимание. Она пообещала коту Тимофею рассказать свой сон. Окунулась с головой в рассуждения, воспоминания и не заметила, как задремала во сне и проснулась во второй раз уже окончательно.
Луч солнца прорывался в щель между штор. Анна облегчённо вздохнула, встала, раздвинула занавески и непроизвольно зажмурилась. Кота в спальне не было.
- Всё, как и должно быть. Летнее утро. Сон во сне. Надо обещание, данное коту во сне, выполнить. Придётся рассказать ему сюжет сна, опуская мои рассуждения и воспоминания перед тем, как снова уснула во сне. У меня появились сюжеты для двух картин. И с чего начать? С «Сумерек в парке» или с «Суеверия»? – спросила она и сама же ответила: - С завтрака. А потом надо будет попросить Макса отвезти меня в парк. Хочу найти то таинственное озеро, о котором мы говорили с Андреем во сне. Я слышала об этом озере ещё от своего деда. Но ни о каких суевериях, связанных с ним, мне никто не рассказывал. Нет, я отыщу озеро только после того, как напишу картины. А при чём здесь самоцветы? Интересно. Они не просто так появились в моём сне. Раз появился вопрос, ответ обязательно придёт, - улыбнулась она. 
Андрей проснулся в старом доме в то же самое время, что и Анна. Он попытался вспомнить, как добрался вчера из парка домой, лёг спать, и что за девушку он встретил там? Где она живёт? Если он увидел её в автобусе, то она должна жить где-то недалеко от его дома. Ему страстно захотелось отыскать незнакомку. Мелькнуло позднее сожаление, что так и не спросил её имя.
«Ну, правильно надо было заодно номер телефона узнать, адрес и вообще все биографические данные. Растерялся? Побоялся быть навязчивым? Нет. Между нами была какая-то непреодолимая дистанция. Что-то помешало мне сократить её. То ли воспоминания о Лизе, то ли откровение незнакомки, связанное с озером. Что за суеверие такое? Откуда оно взялось? А мне почему-то и не очень хотелось сокращать эту самую дистанцию, хотя, должен признаться, что было очень комфортно в обществе незнакомки. Она с какой-то лёгкостью переступила все барьеры, стала обращаться ко мне на «ты». А я   упорно обращался к ней на «вы». Демонстрировал вежливость, воспитанность или испугался? Вопрос: «Чего?» Перемен. Лизу отпустил, а к новым отношениям, да ещё столь скоропалительным оказался просто не готов», - подумал он и услышал пение птиц за окном точно такое же, как вчера утром.
 Андрей встал, резко раздвинул занавески на окне и увидел, как сосредоточенный дрозд скачет через лужок. Странные передвижения птицы словно раздвинули границы мгновения. Вяз, трава и небо слились воедино. Он зажмурился, а когда открыл глаза, птицы на лужайке не было, зато под деревом среди зелёной травы гордо тянулся к солнцу жёлтой головкой, словно маленькое солнышко, цветок одуванчика.
- Это уже было. Вчера. Снова летнее утро, - прошептал он, а потом посмотрел на электронные часы, что стояли на прикроватной тумбочке.
На них была вчерашняя дата.
- День Сурка? Или это был сон? Ну, конечно, а иначе как объяснить, что я вышел летним утром, а потом оказался осенний вечер в парке. Слишком реальный сон. Надо позвонить Максу. Зачем? Чтобы спросить, какое сегодня число, и не была ли вчера осень к вечеру? Бред!
А потом он подумал, а что если реально существует девушка, которую он увидел во сне?
- Что-то ещё меня поразило там. Кстати, то, что летнее утро превратилось в осенний вечер, меня не очень удивило. Перед возвращением я увидел, что вся земля усеяна россыпью самоцветов вместо осенней листвы. Осенняя листва превратилась в самоцветы. И ещё, в реальности я бегал по парку по утрам, а не к озеру. И Лизу я встретил во время пробежки. Но почему я сказал девушке, что познакомился с будущей женой возле озера во время очередной вечерней прогулки? Я солгал. Но был уверен, что говорю правду. Я никогда возле озера не был. Парк был организован на территории бывшего имения какого-то князя. Озеро заросло, но кто-то отыскал иллюстрации имения и восхитился красотой водоёма. Собрали деньги, чтобы восстановить его прежний вид. А вот осуществили ли задуманное, я никогда не интересовался. Странно, я хочу сюжет моего чудесного сна превратить в картину. А может, отправиться наяву в парк, а потом к озеру? Нет, надо позвонить отцу и спросить, какое сегодня число. Зачем? Чтобы удостовериться, что я вчера был у них и ни в какой парк на автобусе с утра не ездил? Но я знаю, что это был сон, очень реальный, но всё же сон, - произнёс он, а сам уже набирал номер телефона родителей.
- Андрей? – услышал он. – Мама говорит, что ты вчера обещал зайти к нам сегодня вечером.
- Здравствуй, пап. Звоню предупредить, что, скорее всего, не получится. Напомни, какое сегодня число?
- Здравствуй, дорогой. Сегодня восемнадцатое июня. У нас с мамой очередной юбилей, который мы отмечаем чаепитием с яблочным пирогом. Что нарушило твои планы?
- Я приеду. Яблочный пирог – это святое.
- Балабол. А причина, по которой он ежегодно печётся?
- Вы же не хотите, чтобы вас поздравляли, что-то дарили, напоминали, сколько лет вы вместе прожили в браке. Это просто вечер воспоминаний, на который я не так часто приезжал последнее время.   
- Хорошо, мы ждём тебя, - произнёс отец и положил трубку, а Андрей сел на кровать и поймал себя на мысли, что страстно желает вновь оказаться в необычном сне, чтобы увидеть незнакомку, раствориться в её огромных и таких родных глазах.
«Где я мог раньше видеть точно такие же глаза? – спросил он себя мысленно, потом подумал, что не хочет копаться в собственной памяти. – Нет, мне страшно», - признался он и отправился на кухню варить кофе.
Анне же в этот момент показалось, что Андрей где-то рядом, что она ощущает его растерянность, что сон каким-то мистическим образом продолжает связывать их. Она подумала, а что если он тоже видел тот же самый сон, что и она? Но тут же отбросила эту мысль. Ей не хотелось ничего придумывать, а идея совместного сна была запредельной. Анна спустилась вниз, увидела кота Тимофея сидящего возле входной двери.
- Завтракать будешь после прогулки? – спросила она и открыла дверь. – Не задерживайся, я должна рассказать тебе сон перед тем, как пойду в мастерскую.
Кот посмотрел на хозяйку и отправился на кухню.
- Передумал? Ты сегодня такой непредсказуемый, - произнесла Анна, насыпала в миску сухой корм и стала рассказывать коту о своем путешествии по парку во сне. – Кстати, я и тебя видела, когда проснулась во сне. Это был всего лишь сон во сне, а потом я проснулась по-настоящему. Там, во сне, была осень. Я выглядела иначе, поэтому Андрей и не узнал меня. Хотя, когда мы ехали в автобусе, ему показалось, что он уже где-то видел такие же глаза, как у незнакомки, которой на самом деле была я. Представь сумерки на аллее осеннего парка. Мы одни. Падают листья. Мы говорим об озере, - и она стала во всех подробностях описывать весьма странный диалог, который во сне не казался странным.
Ей показалось, что кот с удивлением посмотрел на неё, когда она заговорила об озере и самоцветах.
- И что ты думаешь по этому поводу? – спросила она.
Если у Тимофея и было особое мнение, то он решил его не озвучивать. Предпочёл прогуляться перед тем, как отправиться вместе с хозяйкой в мастерскую.
    Анна собиралась вначале написать полотно «Суеверие», а потом приступить к «Сумеркам в парке». Но едва она стала вглядываться в полотно, как увидела аллею старого парка, на которой замер мужчина, глядящий на восходящее солнце, а из-за дерева за ним наблюдала хрупкая девушка, излучающая неземной свет. Макушки древних деревьев, окрашенные лучами осеннего солнца, аллея, мужчина и девушка, опавшая листва – всё было пронизано внутренним светом любви.   
Сумерки в парке – превращались во встречу рассвета на аллее парка осенью. Так бывало уже ни раз. Она вздохнула и приступила к работе. Лиц героев не было видно. Но она знала, что это Андрей встречает рассвет в осеннем парке, а за ним подглядывает та самая девушка, которую он встретил в автобусе, в теле которой она оказалась во сне. Это её глазами она смотрела на мир, восхищалась и тревожилась. И Андрей не остался равнодушным к её красоте. Она «слышала» его мысли во сне. Она обрадовалась, когда услышала, что глаза девушки показались ему знакомыми, не лицо, а именно глаза. А всё потому, что это она смотрела на него там, это она восхищалась им. Глупости. Это был всего лишь сон. А потом все мысли затихли, она превратилась в слух, в восприятие всего происходящего там, она вновь была той самой девушкой, смотрящей из-за дерева на свою несбывшуюся мечту. Она очнулась, когда был нанесён последний мазок. Вновь она «прожила» картину, в ней осталась её частица. Полотно сияло, в его лучах хотелось греться, радоваться, любить и надеяться. Она положила кисти и рассмеялась.
- Здорово получилось. Ты не находишь, Тимоша? Если эта девушка существует в реальности, то их встреча дарует им счастье. Если Андрей полюбит её, я буду за него рада. Думаешь, я не права? Права, ещё как права. Если он будет счастлив, счастлива буду и я. Потому что я люблю его. Это я поняла только сейчас. Во мне многие годы говорили эгоистические стремления собственника. Я хотела, чтобы он был рядом. И не думала, не знала, чего хотел он. Быть другом того, кого любишь, не так уж плохо, Тимоша. На сегодня всё. Пойдём домой. Я проголодалась, - произнесла Анна.
Кот с осуждением посмотрел на неё.
- Конечно, я вымою кисти, уберу краски, отмою руки и только после этого покину мастерскую.
Ей показалось, что кот улыбнулся. Анна вышла в сад и вместо того, чтобы бежать домой после того, как закрыла мастерскую, села на лавочку в беседке. Кот осторожно мяукнул, напоминая хозяйке о данном совсем недавно обещании накормить его, ну и самой поесть. 
- Идём, - улыбнулась она и побежала к дому.
Макс так и не дождался звонка от Анны с извинениями. Он подумал, что послезавтра с утра позвонит ей сам и сообщит, что выезжает за ней на машине, чтобы она была готова к его приезду, ибо опаздывать на открытие собственной выставки нельзя. Все пригласительные давно разосланы, а те, что она бросила ему в лицо, он успел собрать и отправить в тот же вечер с курьером всем нужным людям, бизнесменам, любителям живописи, коллекционерам (тому самому кругу, который стал неизменным за эти годы), плюс новым заинтересованным лицам. А местную прессу и приезжих журналистов он известил заранее. Так что всё шло своим чередом не зависимо от настроения виновницы торжества. Макс знал своё дело.
А Анна уже забыла о ссоре с Максом. Она знала, что в нужное время он позвонит сам и даже не вспомнит о глупой размолвке. У неё был ещё день, чтобы написать задуманное полотно. Она не могла объяснить, почему так важно было написать картину до начала открытия выставки. А потом вдруг сама себе призналась:
- Я знаю, что Андрей захочет посмотреть мои последние работы. И что? Почему-то очень важно, чтобы он увидел сегодняшнее полотно «Всё ещё будет» и то, что я пока условно назвала «Суеверием». Правда, возможно, оно тоже станет называться иначе, но это уже не важно. А что важно? Сама встреча. И то, что за ней последует, - добавила она.
Андрея не терзали сомнения, не тревожили мысли по поводу предстоящей встречи с Аннушкой, потому что произошло Событие, которое захватило его целиком. Он не думал, что скажет ей, как она воспримет его появление после стольких лет. Всё ушло на второй план. Его будоражил образ незнакомки, её удивительные глаза.
Он приехал к родителям как раз в то время, когда Анна в приподнятом настроении смотрела на завершённое только что полотно и «купалась» в энергиях любви, которые излучала картина. Пространство трепетало, вибрировало, светилось, наполняя радостью людей, изображённых на картине. Андрей ощутил неимоверный прилив сил. Он купил огромный букет цветов, вручил его матери, а отцу – сделанную на заказ трубку в его коллекцию.
- Проходи. Ты, как всегда, вовремя. Пирог готов. А отец заварил чай по старинному рецепту. Так что мойте руки и садитесь за стол. Спасибо за цветы, - произнесла Варвара Петровна и поцеловала сына.
- А можно мне сегодня спеть для вас песню, написанную на чужбине? – спросил Андрей и посмотрел на гитару, одиноко стоявшую на подставке в углу гостиной.
- Конечно, милый, - улыбнулась мать, а отец отвернулся и незаметно вытер навернувшиеся слёзы.
Если бы Андрей знал, что девушка, которую он встретил во сне, не просто реально существовала, но ещё и выслушивала пророчество своей бабушки в это время, то решил бы что сон продолжается. Внучка не хотела и в этом году отправляться двадцатого июня вечером к озеру, чтобы встретить там своего суженого, встреча с которым не состоялась в том году. Зачем расстраивать бабушку и заявлять ей, что мужей надо ловить не на пустынном берегу озера, сидя на валуне, как русалка с распущенными волосами, созерцая водную гладь, а где-нибудь в ночном клубе.
Ну, какому идиоту придёт в голову тащиться на закате к озеру, чтобы полюбоваться красотой водного простора на грани, когда ещё не вечер и уже не день. Судьбоносную встречу на закате на берегу озера бабушка увидела в хрустальном шаре год назад. Число и месяц – тоже. Правда, про год шар почему-то умолчал. И внешний вид жениха бабушка не рассмотрела. Шар упорно показывал мужчину со спины, когда они уходили, взявшись за руки. Трактуй, как хочешь. То ли она знает того, кто там должен появиться, то ли голову потеряет, увидев его, Оксане сказано не было.
В конце концов, от неё не убудет, если она проведёт час-другой у красивого водоёма, сидя на огромном валуне. Не каждый же день бабушка заставляет её бегать на мистическую встречу к озеру. Спокойствие родного человека было для неё важнее. А если учесть, что её пригласили на открытие выставки в этот знаковый день, то посидеть возле воды будет не лишним. Когда толпа разнородной публики встречается в замкнутом пространстве, где зашкаливает энергетика «говорящих» картин, из людей вылезает всякое, и не всегда возвышенно-позитивное.
Пространство уже плело свои кружева, о которых никто из участников События не догадывался, однако у каждого из них было предвосхищение чего-то необычного, что должно было произойти в ближайшее время. Андрей хотел спросить у отца про суеверия, связанные с озером, но почему-то так и не спросил. Оксана, про суеверие кое-что знала от бабушки, а Анне было некогда штудировать исторические книги, стоящие на полках дедовой библиотеки, связанные с местным озером, мистическими историями, основанными на легендах, рассказах очевидцев и тайнах княжеского рода.
Анна ощутила усталость, когда чуть поутихли эмоции. Она почти сразу же после ужина поднялась к себе в спальню, легла с намерением почитать перед сном и не заметила, как уснула. Сновидения не тревожили и не втягивали её в свой круговорот, поскольку она ещё не освободилась от предыдущего видения, не переложила его на холст. А на рассвете солнечный свет заполнил всё пространство спальни. Всё её существо наполнилось ликованием при одном воспоминании о написанной вчера картине. Она улыбнулась и пробормотала:
- Мне сегодня предстоит очень важная работа. День ликует вместе со мной.
Она приняла душ, переоделась, после чего спустилась вниз, встретилась глазами с котом Тимофеем, который смиренно ожидал, когда его покормят, и улыбнулась:
- Сейчас, милый, сейчас. И тебя покормим и меня голодной не оставим.
Она насыпала в миску кота сухой корм, сварила себе кофе, сделала пару бутербродов. Позавтракала, не почувствовав вкус еды и выпитого наспех напитка, потому что мысленно уже была в мастерской, расставляла краски, поправляла мольберт, закрепляла холст на подрамнике, готовила кисти. Кот дожидался её возле двери.
- Прости, Тимофей, замечталась. Пора за работу. Не волнуйся, беги по своим делам. Я подожду тебя, - проговорила Анна, - к тому же мне тоже надо привести себя в равновесное состояние. Когда зашкаливают эмоции, это не очень хорошо, - пробормотала она и пошла по дорожке к мастерской.
А уже через полчаса Анна приступила к работе. Она увидела то, что словно само просилось проявить себя на холсте. Огромное пространство озера среди склонённых плакучих ив словно перечеркнула лунная дорожка, по которой медленно брели тени солдат. Они уходили на другой берег и исчезали в лесу.
Анна ощутила, как лунная дорога трепещет под их ногами. Каждый мазок приближал её к пониманию величия магического действия. Порой ей казалось, что она лишь смотрит со стороны, как проявляется сюжет картины, будто бы кто-то невидимый водит её рукой, что тени людей, плачущие по ним ивы, озеро с лунной дорогой, которая разделила пространство, начинают жить своей жизнью, диктуют свои условия, держат в напряжении, раздвигают границы, приоткрывают запредельность. Ощущение мощи от магического шествия завораживало, но не несло скорби. 
Юная девушка стояла на берегу, беззвучно молилась за уходящих в иное измерение павших на поле битвы людей. Рядом с ней сверкала горка самоцветов. Она брала их пригоршнями и бросала в воду. Смысл этого ритуала был известен только ей. Возможно, по их сиянию солдаты, покидающие этот мир и уходящие в запредельность, смогут найти дорогу обратно. А может, каждый из них достоин определённого самоцвета. Или  сияющие в воде камушки даруют бессмертие, мир и покой в ином измерении, в лучшем из миров, из которого они снова вернутся к нам.
А с той стороны некто невидимый с благодарностью смотрел на девушку, отчего всё происходящее не несло в себе угрюмости, страха, тревоги. Наоборот, свет где-то там, за лесом, как вечный огонь для тех, кто остался на этом берегу. За Веру, за Родину, за Жизнь на Земле те, что уходили, встанут невидимым щитом на пути агрессии, и будут стоять до полного её истребления. Всё не напрасно.
Анна отошла от написанного ею полотна и прошептала:
- Самоцветы – это бессмертные души. И никакое это не Суеверие, это Проводы. Они вернутся, ведь правда, Тимофей? – спросила Анна, а кот склонил голову в немом почтении перед мощью человеческого Духа.    
Анна старалась не думать о предстоящей встрече с Андреем на открытии выставки.  Но всё произошло как-то просто, буднично, без напряжения, надуманных ожиданий, суеты, а самое главное, без вмешательства Макса. Вернулось всё, что казалось безвозвратно утерянным: взаимопонимание, дружеское расположение, радость общения. Они словно снова вернулись в прошлое. Им показалось, что они не виделись всего несколько часов. И время будто сжалилось над ними: не стало вносить глобальные изменения в их облик. Во всяком случае, они не заметили его вмешательства.
- Давай убежим отсюда, - предложила Анна. – Фуршет для гостей – завершающий этап, который многие ждут. Там Макс становится главным, а не мои картины, не я сама. Мне там холодно, неуютно. Я не хочу выслушивать светские сплетни и мило улыбаться. Это прерогатива Макса.
- И куда мы побежим с тобой? – спросил Андрей и улыбнулся. 
- Ко мне в мастерскую. Я хочу показать тебе два новых полотна. Краски на них ещё не высохли. Но мне почему-то важно, чтобы ты увидел их первым. Вызови такси. Иначе я побегу по дороге к дому, а тебе придётся догонять меня.
- Мы спокойно доедем на машине, - произнёс он и остановил мимо проезжающее такси, помог Анне сесть, назвал адрес и стал молча смотреть в окно.
Он не заметил, как машина остановилась возле дома Анны.
- Нам в мастерскую, - произнесла она.
На дорожке они увидели кота Тимофея.
- Здравствуй, - произнёс Андрей, а кот с благодарностью потёрся о его ногу. – Показывай, что там сотворила твоя хозяйка. 
Тимофей радостно побежал к мастерской, остановился возле двери и посмотрел на хозяйку, которая никак не могла открыть замок от волнения. Андрей слегка коснулся её руки, и дверь, словно по мановению волшебной палочки распахнулась. Тимофей первым вбежал в мастерскую и замер на своём наблюдательном пункте.
- Ну, показывай, - произнёс Андрей и в следующее мгновение с испугом посмотрел на Анну: - Ты её знаешь? Ты её видела?
- Кого?
- Девушку, что у тебя на картине.
- Видела. Во сне, - и она, стараясь не упустить ни одной детали, рассказала свой сон.
- Не может быть, потому что это мой сон, - заявил Андрей. – У меня даже возникла идея написать картину по сюжету сна. Только он всё время ускользал, едва я собирался перенести его на полотно.
- Это наш сон. Я давно вижу подобные реальные сны, правда, с твоим присутствием это первый сон. Я хотела бы тебе предложить сходить к озеру, потому что никогда там не была. Я не знаю, как оно выглядит.
- Как тебе удалось передать моё состояние там?  Внутренний трепет, свет, надежду – всё то, что преображает человека. Энергия любви просто зашкаливает. Это просто невероятно. Ты удивила меня неимоверно. А от второй картины исходит такая мощь, сила. Лунная дорога, разделяющая озеро на свет и тьму, на добро и зло, по которой уходят в небытие тени и тех, и других, и пока они идут к другому берегу, с них слетает всё наносное и остаётся лишь божественная суть. И пока они бредут по лунной дороге, к ним приходит понимание их заблуждений, сути их подвига. Они идут к всепоглощающему свету, чтобы самим стать светом, который, как вечный огонь, где-то там, притягивает их и не даёт оставшимся забыть их. Хотел бы я увидеть воочию это озеро, - произнёс Андрей.
- Так в чём же дело? Я тоже никогда не была у этого озера. Может, надо исправить пробел в наших познаниях окружающего мира? Я так и не прочитала, что за суеверия связаны с озером, хотя в библиотеке моего деда есть старое издание мифов, легенд и мистических сказаний нашего края. А значит, и про озеро там должно что-то быть. Но я так и не успела прочитать.   
- Прочитаем позже.
- Ты хочешь отправиться туда, - она кивнула на последнее полотно, - прямо сейчас?
- Ну, да. Я вызову такси, потому что ехать в автобусе я почему-то не хочу.
- Боишься увидеть её там? – улыбнулась Анна.
- Не готов. Должно что-то ещё произойти, - он посмотрел на Анну. – Ты почти не изменилась. А глаза у той девушки, действительно, такие же, как у тебя. Я во сне пытался вспомнить, где видел эти глаза, но так и не вспомнил.
На берегу озера они увидели ту самую девушку из сна. Оксана сидела на огромном валуне, словно русалка с распущенными волосами, и задумчиво смотрела на воду.
- Здравствуйте, - произнёс Андрей.
- Пришёл? – спросила она.
- Пришёл, - подтвердил Андрей.
- А я тебя второй год жду здесь, - заявила она, потом увидела удивление на лице Андрея и рассмеялась. – Нет, конечно, я не сижу здесь целый год. Я приходила в том году в это же время и в этом вот пришла. Мне одна гадалка сказала, что после того, как уйдут тени воинов по лунной дороге в иной мир, та, что смогла их проводить, придёт к озеру не одна. Я должна буду встретить своего суженого на берегу. Это случится в конце июня. Я, если честно, ничего не поняла. Но всё же второй год в полнолуние в июне прихожу сюда. Не то, чтобы на что-то надеюсь, скорее, любопытно, - она оглядела Андрея и вынесла свой приговор: - Ты, если честно, староват для меня. Ты мне в отцы годишься, - она спрыгнула с камня, а потом посмотрела на Анну. – Может, ты мне объяснишь, при чём здесь тени воинов? Ты кто такая?
- Художница. Я картину написала про лунную дорогу, по которой уходят погибшие воины. Тебя гадалка не обманула.
- Это на открытие твоей выставки я не попала сегодня? Время перепутала, приехала позже. Охранник сжалился, пропустил. Я пробежалась по залам и в парк, к озеру бегом. Вот сижу, жду у моря погоды. Похоже, дождалась. Забрезжил свет в конце туннеля. Скажи, как может быть моим суженным человек, который мне не нравится? Магический кристалл что-то напутал, явно, - она посмотрела на Андрея. – Извини. Ты, возможно, очень хороший человек, но у меня нигде ничего не отзывается, понимаешь? Думаю, что и у тебя – тоже.
Андрей не произнёс ни слова, он посмотрел на озеро, потом перевёл взгляд на девушку. Её голубые глаза совсем не были похожи на глаза Аннушки. Они были красивы, как и сама девушка. Но не было в них той глубины и света, что у Анны. В глазах Оксаны застыло удивление. Андрей прислушался к себе и должен был согласиться со словами незнакомки. Она не стала ему роднее, понятнее после встречи в реальности. Она осталась притягательной незнакомкой. Ею можно было любоваться, как люди любуются произведением искусства. Тогда почему во сне она так поразила его? 
- Ты видел лишь её глаза, - улыбнулась Оксана. – У тебя на лице был написан вопрос.
- Думаю, что ты слышишь мысли других людей, как и гадалка, которая на самом деле твоя бабушка. Я откуда-то знаю это. И моё лицо здесь ни при чём. Ты права, - подтвердил Андрей, после чего повернулся к Анне и сообщил: - Озеро на твоей картине, будто списано с натуры. И это не она, это ты провожаешь в последний путь солдат.
- Всё верно. Я же сообщила, как только увидела вас, слова бабушки, что должна прийти к озеру та, что провожала тени воинов, и придёт она не одна, - произнесла Оксана. – Ты будто здесь и не здесь одновременно, - в её глазах Андрей увидел упрёк. - Неужели это озеро так заморочило твой разум?   
- Озеро здесь ни при чём, - вмешалась Анна. - Он видел тебя во сне.
- И что? Мне кинуться к нему в объятия? Что-то не складывается. У нас один плюс один получается три, а не два. Он ошибся. Я это откуда-то знаю. Он не меня там встретил, - девушка посмотрела Анне в глаза. – Ты же знаешь. Да, гадалка, про которую я вам сказала, на самом деле моя бабка. У меня тоже есть способности. В том сне была ты. Ты приняла мой образ, чтобы разобраться в себе и в нём. В себе ты, слава Богу, разобралась. А ему ещё предстоит разобраться. Я пошла. Это не вы меня нашли, а я вас, - она рассмеялась. – И вот ещё что, - она достала из кармана два сиреневых самоцвета. – Это флюорит фиолетовый. Моя бабушка велела кинуть самоцветы в озеро, чтобы морок ушёл. Чтобы всё встало на свои места, - она подбежала к берегу и без всякого сожаления бросила самоцветы в озеро.
  - Они же дорогие, - прошептал молодой человек, который выбежал из-за соседней ивы.
- Нет ничего дороже истины. А таких камешков у бабушки в коробке из-под леденцов много. Толик, - девушка строго посмотрела на парня, - как ты меня нашёл?
- Я не находил, я за тобой всю дорогу к озеру шёл.
- А в том году? – спросила она.
- В том году я за сотни километров отсюда жил. 
Оксана рассмеялась:
- Бабушка говорит, что никогда не ошибается. Может, и так. Ладно, пошли, - она взяла молодого человека под руку и улыбнулась.
- Думаю, что вам тоже пора возвращаться. Пойдёмте с нами, - предложила она. – Толик у нас ведёт кружок каратэ в школе. Он учитель физкультуры. С ним не страшно.
- Хорошо, - произнесла Анна. – Думаю, ты права. Всё, что должно было произойти, уже произошло.
- Ошибаетесь. Это только начало. И он не обманул тебя во сне. Он встретил свою жену возле озера, которое вознаградило не только его, но и тебя, - произнесла Оксана. – Не спрашивайте, откуда я знаю про ваш сон.
Толик с восхищением смотрел на Оксану.
- Я только вчера прочитал про суеверия, связанные с вашим озером. Но мне почему-то кажется, что это правда, - заявил он.
- А что за суеверие? – спросил Андрей.
- Если в полнолуние возле озера взять за руку свою избранницу…
- Не надо повторять суеверие, - улыбнулась Оксана. – Встреча возле озера – это только начало.
- А самоцветы? – спросила Анна.
- Твой дед, всю жизнь собиравший легенды и мифы, связанные с нашим озером, ответил на этом вопрос, - улыбнулась Оксана. - Небо затянули облака, не будет сегодня явлено лунной дороги. Уходить надо.
И в это время зарница осветила небо, а через какое-то время где-то там, за лесом,  отчаянно загромыхало, словно подтверждая слова Оксаны.
- Быть дождю, - произнёс Толик. – Вы идёте?
Андрей взял Аннушку за руку, как в детстве, молча кивнул, посмотрел на озеро, испещрённое разноцветными бликами, потом на Аннушку и прошептал:
- У тебя глаза как два самоцвета.
- Озёрные самоцветы набирают силу, - услышали они голос бабушки Оксаны, а потом увидели и её. – Редкое явление, оно раз в сто лет происходит. Я хочу побыть одна.
- Гроза… - Толик не успел договорить, как услышал:
- Очищение принесёт земле. Идите по тропинке и не оборачивайтесь, чтобы не услышали за спиной, – произнесла бабушка.
  - Пугающее предупреждение, - заявил Толик.
- Оксана, уводи их, - произнесла бабушка, и в это время поднялся сильный ветер.
Озёрная рябь сменилась накатывающими на берег волнами. Старая гадалка протягивала к ним руки в попытке усмирить. Волны устало вздыхали, убегали прочь, чтобы вновь вернуться, словно шаловливые котята. А потом огонь прорезал толщу воды и неба, соединив их на мгновение под оглушительный грохот. Стало светло, как днём, а потом свечение, словно живое существо, оторвалось от водной глади и устремилось в небо под ликующий бой небесных литавр с эффектом глиссандо. Старуха поклонилась озеру и пошла по воде к другому берегу, где призывно сияли самоцветы, чтобы успеть наполнить пустую баночку из-под леденцов до первых капель дождя.
«Может, это и суеверие, но заблудившиеся души не должны блуждать», - подумала она и ускорила шаг.


Май 2022 год