Лафкадио Хирн - Легенда о любви

Lafcadio Hearn: A Legend Of Love

     Джемиль «Азра» сказал: «Пока я жив, мое сердце будет любить тебя; и даже когда меня не станет, моя тень все равно будет следовать за твоей тенью вопреки смерти...»

     Ты, возможно, видел его - могущественный белый город, взбирающийся ярус за ярусом вверх по склону горы, где растут пальмы, покачивающиеся лениво на фоне небесной синевы над башнями его цитадели, и блестят озерные воды, которые тревожат теплые ветра, и в которых отражаются его Аравийские ворота и золотые слова Пророка, сияющие на антаблементах, купола мечетей, округлые, как яйца Рух, и минареты, с которых голос муэдзина доносится до верующих в период угасающего румянца заката: «О те, кто собирается уснуть, вручите свои души Тому, кто никогда не спит!»
     ...Там также живут многие христиане - да будут их кости перемолоты, а имена навеки стерты! Да; все, кроме одного, чье имя я на самом деле забыл. (Но наш господин Пророк записал это имя, и оно не забыто Тем, Кто никогда ничего не забывает, - хотя это имя женщины!) Сегодня прямо у стен города расположено место для усыпальниц добродетельных мусульман, где ты можешь увидеть две могилы - подножие одной соприкасается с подножием другой. Монумент над одной из них украшен тюрбаном, тогда как надгробный камень другой - несет на себе рельефные цветы и несколько букв стертого имени, которые и дают понимание, что это могила женщины. И здесь возвышаются кипарисы, более старые, чем сам ислам, которые порождают тени подобные мраку летней ночи.

     ...Она была стройная, как тюльпан на тонком стебельке, и при ходьбе ее ступни, казалось, оставляли на земле слабые следы, как отпечатки от нежных поцелуев. Но если бы ты только мог узреть ее открытое лицо и белизну ее зубов, сверкающих между темными губами, когда она улыбалась!.. Он также находился в период лета своей юности; и его любовь была подобна любви Бени-Азры, о которой рассказывал Сахид бен-Агба. Но поскольку она была христианкой, а он - добрым мусульманином, они могли общаться лишь тайком; ни один из них не осмелился бы сообщить об этом родителям другого. Ибо он не мог заставить себя стать одним из неверных - чье потомство да уничтожит Бог! - а она не могла, из страха перед своим народом, исповедовать веру Пророка!.. Только через решетку своего окна она могла изредка поговорить с ним; и случилось так, что от любви друг к другу они оба тяжело заболели. Что касается юноши, то эта болезнь так сильно подействовала на него, что разум покинул его тело, и он долго пребывал в состоянии близком к сумасшествию. Но спустя некоторое время, наконец, выздоровев, он удалился в другое место, в город Дамаск - не для того, чтобы попытаться забыть то, чего он совсем не желал забывать, а лишь для того, чтобы вновь обрести душевные силы.
     Родители девушки были богаты, а юноша - беден. И когда у влюбленных появилась возможность послать друг другу письма, она прислала ему сто динаров и умоляла, если он любит ее, отыскать в том городе художника и заказать у него для нее свой портрет, чтобы она могла целовать его.
     - Но разве ты не знаешь, возлюбленная моя, - написал в ответ он, - что это противоречит нашей вере; и в Последний День, что ты скажешь Богу, когда Он потребует от тебя дать жизнь образу, который ты создала?
     И она ответила: «В Последний День, о, мой возлюбленный, я отвечу так: Ты же знаешь, о Святейший, что Твое создание не может творить; но если будет воля Твоя оживить этот образ, я буду вечно благословлять имя Твое, хотя Ты осуждаешь меня за то, что я любила больше, чем свою собственную душу, прекраснейший из живых образов, созданных Тобою...»

     Но произошло так, спустя какое-то время, что, вернувшись, он снова заболел в том городе, о котором я говорю; и лежа на смертном одре, он прошептал на ухо своему другу: «Никогда больше в этом мире я не увижу ту, которую столь сильно любит моя душа; и я очень боюсь, что если умру мусульманином, то не встречу ее и в ином мире. Поэтому я хочу отречься от своей веры и стать христианином». Сделав так, он умер. Но мы похоронили его среди истинно верующих, поскольку его разум, должно быть, был в сильном смятении, когда он произнес эти слова.
     Друг юноши поспешил к тому месту, где жила девушка, которая лежала при смерти, столь тяжела была боль в нежном сердце ее. И она сказала ему: «Никогда больше в этом мире я не увижу того, кого столь сильно любит моя душа; и я очень боюсь, что если умру христианкой, то не встречу его и в ином мире. Поэтому я свидетельствую, что нет другого Божества, кроме Бога, и Магомет его пророк!»
     Тогда верный друг прошептал ей, что произошло, к ее большому удивлению. Но она лишь ответила: «Отнесите меня туда, где он нашел покой, и похороните меня ступнями моими к его ступням, чтобы мы могли встать лицом к лицу в Судный день!»