Стихи расстрелянных поэтов... Николай Бруни

Не властны мы
замедлить шаг
Ни дней последних,
ни столетий.
Но если мы уроним
стяг —
Его поднимут наши
дети...

Н. Бруни

   Николай Бруни… Уникальная личность! Поэт, художник и талантлевейший музыкант. Военный летчик Первой мировой войны, полный Георгиевский Кавалер и отличный спортсмен, принявший сан священослужителя. Конструктор-изобретатель и профессор Московского авиационного института. Я хочу, насколько это возможно, рассказать всё, что я сам узнал об этом несправедливо забытом человеке.
   Николай Александрович Бруни родился в 1891 году в Санкт-Петербурге. Закончил Тенешевское училище и консерваторию по классу фортепьяно, был талантливым художником, посещал "Цех поэтов", публиковал стихи в "Гиперборее" и других периодических изданиях. Учился в Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепьяно. Во время учебы в консерватории был солистом Петербургской филармонии. Был отличным спортсменом, играл за сборную Петербурга по футболу.

   Музыкальный мир России пророчил Николаю Бруни блестящее будущее, но в 1914 году он ушел добровольцем на фронт, став санитаром. А в 1916 году окончил летную школу под Севастополем. За участие в боях был награжден тремя Георгиевскими крестами. Вот одно из его стихотворений, написанных в этот период:

На Неве
На тонких стеблях жёлтые цветы
Всю ночь горят над набережной сонной,
А к утру, как разводятся мосты,
Слышны сирен пронзительные стоны.
А сердце мира — тихий алый круг —
За крепостью встаёт над грязным дымом,
И голуби шарахаются вдруг,
Когда, усталый, прохожу я мимо.
Неудержимо катится Нева...
О, кто-то затопил меня тоскою!
Петра я слышу вещие слова,
Он вдаль грозит протянутой рукою.
1915

   Известно, что решение посвятить свою жизнь служению Богу Бруни принял после того, когда в одном из сражений под Одессой его аэроплан был подбит и потерпел крушение, а он сам с многочисленными травмами был доставлен в госпиталь и едва не расстался с жизнью. Это случилось 29 сентября 1917 года. Это был роковой 138-й боевой вылет.

   В художественной интерпретации писателя Игоря Губермана это событие происходило следующем обазом: «В те дни и посетило его видение Божьей Матери. Какой была она всегда на иконах и холстах, такой она ему и явилась. Сострадательно наклонилась, вглядываясь в его лицо, выпрямилась и скорбно застыла рядом, не исчезая.
- Очень жить хочется, Пресвятая Дева, - хрипло сказал ей Бруни (или подумал, что сказал). – У меня невеста Анна. Жить хочу.
- Сын мой, - ответила Богородица тоскливо, и неясно было – к раненому это обращение или воспоминание о собственных скорбных днях.
- Если останусь жив, Мать-Заступница, - сказал ей Бруни, - посвящу себя служению твоему сыну.
И так лицо пришедшей осветилось мгновенно, что Бруни понял: он останется жив..."

   А вскоре Бруни был списан из Красной Армии. И тогда он вспомнил про данное им обещание:

Минуя уйму бед, нельзя мне стать лжецом!
Я помню свой обет пред Богом и Отцом.

   4 июля 1919 года в Харькове Бруни был рукоположен в сан диакона рукою харьковского Владыки Сергия, родного брата Екатерины Алексеевны Бальмонт – жены поэта К. Д. Бальмонта.

   Тогда же, в 1919 году он написал в стихотворении, посвященном жене:

Смотри, чудовищной лавиной
Грехом затоплена страна.
Теперь и силою орлиной
Она не будет спасена.
Огнем и крыльями напрасно
Мы возмущаем синеву!..
Не плачь, не говори: "Ужасно",
Дай преклонить к тебе главу…

   На Украине все еще шла Гражданская война, отец Николай исполнял обряды, бесконечно служил панихиды по убитым и умершим от голода, но денег с прихожан не брал.

   В феврале 1921 года, спасая детей от голода и холода, семья Бруни пешком, пользуясь случайным транспортом, отправляется в Москву. И хотя в Москве оказалось ненамного лучше, но там ему удалось найти комнату вблизи Арбата и поступить служить в маленькую церковь.

   Здесь он сблизился со многими поэтами. А когда 7 августа 1921 скончался Александр Блок, отец Николай по просьбе общества московских литераторов отслужил по нему панихиду. Рассказывают, что начал он ее с чтения стихов...

   И по-прежднему, Николай Александрович не брал с прихожан денег. Он примкнул к движению части русского духовенства – бессребреников, которые считали, что церковные обряды должны быть бесплатными и нужно служить безвозмездно в свободное от светских занятий время. А средства на содержание семьи он зарабатывал изготовлением детских деревянных игрушек, которые расписывал красками. Но жизнь повернулась так, что отец Николай вынужден был оставить церковную службу, после чего он работает переводчиком в Институте военно-воздушных сил Рабоче-Крестьянской Армии, Центральном аэрогидродинамическом институте, Институте гражданской авиации.

   В 1933 году - он профессор Московского авиационного института. Оставил след в отечественной авиации как авиаконструктор, разработав новую кинематическую схему автомата перекоса несущего винта вертолета, которая и до сих пор используется во всем мире.

   Но в 1934 году в качестве консультанта в Москву по приглашению МАИ приехал знаменитый французский летчик Жан Пуатисс, и Бруни сопровождал его в качестве гида и переводчика. 9 декабря 1934 года он был арестован как "французский шпион" и 23 марта 1935 года осужден на 5 лет.

   Срок Николай Александрович отбывал в лагере в районе Ухты, где в 1936 году был осужден повторно на 10 лет ИТЛ. В 1937 году художник Николай Бруни в Ухте соорудил уникальный памятник Пушкину из гипса, кирпича и досок.

   21 декабря 1937 года Николай Бруни по обвинению в "контрреволюционной агитации" был приговорен к расстрелу. В последние дни своей жизни в стихотворении «Декабристам» он пишет:

Пусть нам свободы не вернуть,

Пусть мы бессильны и бесправны!

Но наш далекий, трудный путь

Постигнет прозорливый правнук.

О, не оглядывайтесь вспять,

О, не заламывайте руки -

Для тех, кто любит, нет разлуки,

Так солнце может мир обнять!

Поселок Чибью, 1938

   29 января 1938 года Бруни Николай Александрович был расстрелян в печально знаменитом лагере Ухтарка.

   Но как вообще могло случиться, что человека честного, светлого и талантливого арестовывают и ссылают на Север, а потом и вовсе вычёркивают из жизни?

   Вот что об этом рассказала Оксана Грищенко, научный сотрудник краеведческого музея в Ухте: "Вы знаете, ведь до 1972 года у нас в городе никто о Николае Александровиче Бруни ничего не знал…, пока родственники Бруни из Санкт-Петербурга не приехали к нам в Ухту в поисках его следов. Тогда-то мы и узнали, что он происходит из семьи известного санкт-петербургского архитектора Александра Бруни. Вообще, его предок, Антонио Баррофио-Бруни, приехал из Италии в Россию еще в XVIII веке, здесь был возведен в дворянское достоинство. Любопытный факт: сын Антонио Бруни – петербургский художник Федор Бруни – после смерти Пушкина нарисовал его в гробу, а через сто лет его потомок Николай Бруни создал у нас памятник Пушкину".

   На вопрос: « Был ли Николай Бруни лишен сана за то, что отпевал Блока?», Ирина Дмитриевна ответила:

– Блока во многих церквях после его смерти отпевали. И он тоже отпел в своей церкви, и это властям не понравилось. С этого момента и начались на него гонения и притеснения. Он вообще был вольнолюбивый человек, непокорный. Прекрасно понимал, что в стране происходит. И круг его общения был таким же: был близким другом и однокурсником Осипа Мандельштама, дружил с Ахматовой, Ходасевичем, Флоренским – посвящал им свои стихи. Он разделил участь многих своих друзей. Этот трагический путь прослеживается по его стихам…

   Ирина Дмитриевна также рассказала, что на открытие восстановленного памятника в 1999 году в Ухту из Москвы приезжала дочь Николая Бруни Алла Николаевна, были также супруга единственного его сына Михаила Зоя Николаевна, внуки Александр, Алексей и Михаил. Кстати, внук Алексей Бруни – один из лучших скрипачей России, заслуженный артист, лауреат международных конкурсов – играет на скрипке своего деда.

   За создание памятника Пушкину Николаю Бруни в качестве вознаграждения дали возможность свидания с женой. Когда Анна Александровна отправлялась на свидание с мужем из Москвы в поселок Чибью, ее снаряжали всем миром. Собрали посылку с сухарями, копченым салом. Когда он вышел ей навстречу, то в изможденном и исхудавшем человеке она с трудом признала своего Коленьку. Им позволили вместе пробыть неделю, но отец Николай так ничего и не съел из привезенных продуктов. Не смог, потому что их худо-бедно, а все-таки в лагере, хоть и баландой из прогорклой муки и ржавой килькой, но кормили. А семья в Москве бедствовала. Он уговорил свою жену забрать все продукты с собой, на обратную дорогу до Москвы.

   Дети просили мать привезти им хотя бы фотографию отца. Но где можно было в лагере найти фотографа и сделать снимок заключенного?! Тогда отец нарисовал свой автопортрет карандашом, который передал жене вместе с тетрадью своих стихов. Эти реликвии хранятся родственниками Бруни как дорогие святыни. Когда Алла Николаевна рассказывала об этом на открытии памятника, многие люди плакали.

   Не менее трогательным был и рассказ внука Алексея Бруни. "Мой отец Михаил Николаевич не видел отца с 15-летнего возраста, – рассказывал Алексей Михайлович. – Господи, если бы он дожил до сегодняшнего дня и увидел, как Николай Александрович вернулся из небытия в таком вот виде в своем творении, в памятнике из бронзы любимому поэту, – это был бы счастливый день в его жизни! В известной мере это искупило бы горечь его страданий, которые довелось перенести ему, ведь его судьба как судьба сына врага народа была поломана. И жена Николая Александровича, мать моего отца, благороднейшая, культурнейшая женщина, тоже была репрессирована и отсидела десять лет лагерей".

   Ухта в то время была одним из самых страшных мест, здесь сгинули тысячи и тысячи заключенных. И вот Николай Бруни тоже оказался в "Ухтпечлаге" на реке Чибью. Ныне это территория города, а тогда – дикая тайга и болота. В тридцатых годах здесь как таковых зон за колючей проволокой еще не было: просто некуда было бежать. Лагерное начальство скоро узнало о художественных способностях Бруни и, забрав с общих работ, поручило оформление лагерных клубов. Начальники заказывали писать свои портреты, портреты своих жен и детей. Затем ему даже выделили свою мастерскую, в которой и был создал памятник Пушкину. Он создал его из подручных материалов – кирпича, глины, гипса, колючей проволоки, цемента и досок, без каркаса. Удивительно, что монумент при этом простоял шесть десятков лет.

   Вероятно, он не только рисовал лагерных начальников, но и окормлял заключенных как священнослужитель. Иначе бы ему не утроили срок заключения. В лагере он носил длинную бороду, что было категорически запрещено, и заключенные уважительно называли его "отцом Николаем". А такое отношение надо в разношерстной среде заключенных еще заслужить.

   В тридцать восьмом году по всей территории Коми республики прокатилась волна лагерных волнений, и по всем лагерям для усмирения бунта прошелся печально знаменитый чекист Кашкетин. Без суда и следствия расстреливались сотни ни в чем не повинных людей. И Бруни попал в эту мясорубку. Было ему тогда 46 лет.

   29 января 1938 года он был убит в 60 километрах от города в небольшом расстрельном лагере, который стоял на реке Ухтарке. Там установлен ныне поминальный крест, и в числе остальных погибших поминают и Николая Бруни.

   В середине пятидесятых, когда рухнула лагерная система, один из очевидцев, чудом спасшийся во время расстрелов, добрался до Москвы и рассказал родственникам Николая Александровича, что перед расстрелом отец Николай призвал всех приговоренных к смерти встать с колен, а сам обратился к Богу и запел молитву. Конвой его не останавливал, и такие лица просветленные сделались, будто не на смерть шли, а к причастию. А он все пел и пел. Первым его и застрелили...

   На фотографии вверху: Николай Бруни с женой.