Три встречи с Виктором Ерфиловым

ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ

О трагической гибели Виктора Борисовича Ерфилова – преподавателя Славгородской городской школы искусств в Алтайском крае, руководителя школьного оркестра русских народных инструментов, талантливого композитора и исполнителя музыкальных произведений я узнал от людей. В те дни, а случилось это чуть более четверти века тому назад, город передавал новость из уст в уста. Потом в свет вышел очередной номер газеты «Соседи» (АО «ТРАСТ») с траурным сообщением и фотографией... Редакция дала анонс о скорой публикации моего очерка о Викторе Ерфилове, хотя никто, в том числе я сам, не знали, что выйдет из-под моего пера и выйдет ли вообще хоть что-нибудь – все были потрясены произошедшим.
Виктор Борисович спокойно смотрел на меня с фотографии, а я задавал себе один и тот же вопрос: ну почему, почему выдающиеся люди уходят из жизни раньше отпущенного им срока, и, как дьявольское правило, - трагически?..

Это был несчастный случай. Обстоятельства известны – всё произошло в присутствии Ольги Андреевны, жены Виктора Борисовича. Музыкант случайно облился горючей жидкостью в гараже и пламя объяло его...

В августе 1994 года ему исполнилось тридцать восемь лет – роковой возраст творческой личности.

«Он был ещё жив, лежал в реанимации, когда сыну исполнилось одиннадцать. О дне рождения сына просто забыли!» - поделилась при встрече Ольга Андреевна.
Нина Михайловна Демченко, бывшая в то время заведующей учебной частью, рассказала:

«Я пришла в музыкальную школу в начале семидесятых годов и преподавала Виктору, который учился в школе, сольфеджио и музыкальную литературу. По складу характера он всегда был человеком скромным, покладистым, добрым. Его работоспособность не знала границ. После окончания Барнаульского музыкального училища он сразу приехал в Славгородскую школу и начал работать. Это был одержимый добрыми помыслами музыкант, преподаватель, коллега, человек.

Свои помыслы Виктор Борисович претворял в музыкальных сочинениях. В декабре прошлого (1994-го) года в нашей школе состоялся его творческий вечер, на котором ансамбль преподавателей «Хорошее настроение» и школьный оркестр русских народных инструментов представили около двадцати произведений Виктора Борисовича. Выступали также на концертных площадках города и района.»

«Каким настроением наполнены его произведения?» – спросил я Нину Михайловну, хотя название ансамбля давало точный ответ.

«О, это очень весёлые, задорные, энергичные, жизнеутверждающие сочинения! – подтвердила она. – Причём написаны они на высоком профессиональном уровне – это говорю не я, эту оценку дал известный композитор, преподаватель Барнаульского музыкального училища Валерий Станиславович Роик. Виктор Борисович жил школой, её учениками, ансамблем «Хорошее настроение», для которых и писал свои сочинения».

«Назовите его лучшие произведения».

«Русская тройка», «Музыкальная картинка», «Капельки», ну и, конечно же, «Хорошее настроение». Все были хорошими».

ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ

Так уж перепутана наша жизнь, что от третьей по счёту встречи с Виктором Ерфиловым я прошу вас, дорогой читатель, вместе со мной мысленно перенестись к встрече первой.

17 декабря 1994 года, суббота. Вселенский мороз. Солнце с румянами на щеках. Безмолвие центра города, как мне кажется, нарушают лишь моя скукоженная фигура да отчаянный визг снега под настывшими подошвами ботинок. Я спешу в школу искусств, которой исполнилось 35 лет. Спешу пораньше, чтобы опередить гостей и журналистов. Говорят, школа в Славгороде является единственным уцелевшим местом в округе, где живы и культивируются в детях подлинные нравственные ценности. Кто является их носителями и кто культивирует – понятно без объяснений. Я настроен пессимистически: на каждом шагу встречаются немые свидетели обратного процесса – развала экономики, духовной деградации общества...

(В то время «немыми свидетелями обратного процесса» славгородцам служили пустеющие цеха градообразующих предприятий, постепенно превратившихся в руины, словно город был передовой линией обороны от нашествия вражеских полчищ. И – да, школы города сумели воспитать новое поколение людей, спасшее город от полного уничтожения и пытающееся возродить его.)

Меня встретила Ольга Андреевна. Ей за тридцать. Невысокая, стройная. Невольно обращаю внимание на манеру речи – говорить не повышая тона. Внутренне сдержанная, поведение неброское, натура мягкая. Волнуясь в ожидании гостей, для которых преподаватели и учащиеся школы приготовили праздничное музыкальное представление, она рассказывает о школе и её основателях, о коллективе, о том, что успела сделать она сама, став с недавних пор директором:

«Сама бы я ничего не смогла. Мне помогает Виктор Борисович Ерфилов, мой муж, мой соратник, мне помогают друзья, преподаватели школы...»

Сколько раз я слышал похожие, ложной скромности уверения руководителей различных организаций? А тут – истинная правда. Она, эта правда, приоткрылась мне, когда я, Фома-неверующий потихоньку «пытал» преподавателей и учащихся школы, и открылась полностью, когда я и десятки других, более именитых, гостей увидали и услышали... Нет, не ждите восторженного отзыва, избавьте меня от сладких похвал. Слов, которые могли бы выразить моё удовлетворение, в моём словаре нет.

Сейчас, переписывая строчки из записной книжки, я снова удивляюсь факту, что более всех мне представляли Виктора Ерфилова – он и шторы успевал повесить, и шкаф отремонтировать, и новый стенд оформить, а ещё...

«Он у вас что – мастер на все руки?» - рассердился я, не успев познакомиться лично с человеком, который насмешливо, как мне показалось, наблюдал за мной, будучи рядом, везде и в то же время – как бы нигде.

Мастером он, конечно же, был, прежде всего, в музыкальном деле. И я не смею говорить о нём в единственном числе, поскольку был он одним из когорты прекрасных музыкантов Славгородской школы, с которыми работал и дружил.

В тот день я почти ничего ему не сказал, и даже не спросил, а просто и крепко пожал ему руку.

ВСТРЕЧА ВТОРАЯ

Четвёртое апреля 1995 года, вторник, 14 часов дня. Административное здание Славгорода, кабинет Литау Андрея Фёдоровича, заместителя главы администрации города. Мы сидим вдвоём. Он в беспокойстве – Ильваков Владимир Иванович ожидает в Барнауле делегацию из ФРГ. Вроде бы сюда из Новосибирска направляется генеральный консул, д-р Нойбауэр, а с ним кто-то ещё.

Я работал собкором в Алтайском крае центральной немецкой газеты «Нойес Лебен» (штат собкоров упразднили к середине лета 1995 года), об ожидаемом визите консула знал, но ждали его не сейчас, и я был очень удивлён.

Ильваков никого не дождался. Зато директор немецкого культурного центра в Славгороде Любовь Викторовна Фиц привезла из Барнаула прилетевшего из Москвы Генриха Генриховича Мартенса, председателя Межгосударственного Союза немецкой культуры. Он прибыл по приглашению Иосифа Иосифовича Шлейхера, главного редактора краевого еженедельника на немецком языке «Цайтунг фюр Дих» («Газета для тебя»). Буквально на следующий день редакция проводила конкурс чтецов среди детей городских и сельских школ. ЦФД получала из ФРГ множество книг для детей. Книги использовались в качестве подарков и призов. Иосиф Шлейхер был лично знаком с Генрихом Мартенсом, они вместе по делам культуры ездили в Швейцарию.
Надо сказать о том, что сотрудники еженедельника ЦФД (Нина Паульзен, Иосиф Шлейхер) успешно использовали помощь Министерства РФ по делам национальностей и федеративным отношениям, Консульства ФРГ в Новосибирске, Международного союза немецкой культуры, Международного союза российских немцев, а также АО «ТРАСТ» в Славгороде и издали несколько авторских брошюр и книг.

Я нашёл Генриха Генриховича в фойе гостиницы «Славгород», где он заполнял карту гостя. Мы тоже знакомы, давно.

Вскоре на «жигулях» подъехал Иосиф Шлейхер. С ним были Виктор и Ольга Ерфиловы.
В тот тёплый солнечный апрельский день мы говорили о разных вещах. В память врезалась такая картина: стоявший в дверях, в сторонке Виктор Борисович держал в руках нотную тетрадь, которую принёс, чтобы показать музыкальные сочинения Генриху Генриховичу, возглавившему культуру российских немцев. Молодой музыкант и композитор мечтал издать свои произведения небольшим тиражом, чтобы дети в школе могли пользоваться печатными нотами и не путались с написанными от руки.
Вряд-ли кто-либо из нас знал тогда, или, хотя бы, догадывался о том, что Генрих Генрихович может вспылить, как говорится, на ровном месте. Он вдруг, ни с того, ни с сего, раскапризничался, как маленький ребёнок, стал требовать, чтобы ему подали воду не из-под крана, а непременно минеральную. Я счёл просьбу москвича приемлемой и отправился на поиски минеральной воды. Обошёл магазины и дошёл до рынка, но минеральной воды нигде не было. Минеральная вода была в дефиците. Подумалось, что меня «сплавили», чтобы о чём-то договориться. Эту мысль я прогнал... Зато на рынке было подсосновское пиво. Хорошее, немецкое. Чем не подарок гостю?.. Знал бы я тогда, что вода нужна была ему, чтобы запить... таблетку!.. Пивом таблетки кто-нибудь запивает? Ну, то-то же!.. Короче говоря, психическое расстройство гостя улеглось не сразу. И, пока оно, бунтуя, укладывалось, председатель от немецкой культуры высказал столько нелицеприятного, что забыть невозможно...

Виктору Борисовичу он посоветовал снять копию с произведений и отослать ему в Москву. Между делом бурчал о том, что судьбу произведений для оркестра русских народных музыкальных инструментов ему, деятелю немецкой культуры, решать вроде бы не совсем удобно...

Я видел, как расстраивался Виктор Борисович.

Повлиять на Мартенса после подсосновского пива, с моей стороны, было невозможно, и я сносил все его выходки молча.

Пива Мартенс, говорят, так и не попробовал.

В тот день на машине Шлейхера мы поехали в село Селекционное, в дом-музей Роланда Фёдоровича Кенига, художника-самоучки, накануне ушедшего в мир иной после тяжёлой болезни. Его картины пронизаны солнцем и радостью жизни. Видели мы и мрачные картины, их было немного, но они были – о трудармии... (Позже, десятого июля 1995 года, ландрат Немецкого района Иосиф Иосифович Бернгардт подарил одну из картин художника Хорсту Ваффеншмидту, уполномоченному по делам переселенцев и национальных меньшинств, статс-секретарю в МВД ФРГ, посетившему район с многочисленной немецкой делегацией).

Виктор Ерфилов больше не проронил ни единого слова. У меня сложилось впечатление, будто в его сердце вогнали занозу, и оно кровоточило.

А потом произошёл несчастный случай. Неожиданный, страшный и, по-моему, объяснимый: талантливый музыкант, композитор, учитель, человек тонкой организации души был унижен словом, сорвавшимся с языка психически неуравновешенного человека, расстроился, потерял концентрацию внимания, совершил роковую ошибку...

Я рассказал вам о трёх встречах с Виктором Ерфиловым. Три встречи, в которых он представал передо мной и другими людьми просто и достойно. Три встречи, но это были встречи с ним.

Теперь его с нами нет.

Хоронили его миром.

А на столе оставалась нотная тетрадь, а в ней – около двадцати замечательных произведений.

Четверть века спустя, которые я прожил вдали от Славгорода, перебирая домашний архив, нашёл свою старую записную книжку. Она всколыхнула воспоминания.
А в Славгородской детской школе искусств в это время шёл хоровой праздничный концерт «Пой всегда», посвящённый дню славянской письменности и культуры.
Интересно, подумал я, а музыкальные произведения Виктора Борисовича Ерфилова в школе изучают и исполняют, или нет?

Ответ шокировал: «Со слов преподавателей, которые работали с Ерфиловым, произведения не сохранились и не издавались».

Печально. Что ещё можно сказать? «Единственное уцелевшее место в округе, где живы и культивируются в детях подлинные нравственные ценности», не сохранило ни талантливого человека, коим, без сомнения, являлся Виктор Ерфилов, ни его музыкальные произведения, очень ценные, для оркестра русских народных музыкальных инструментов.

В 2015 году на сайте проза.ру в публикации «Унизил человека – преступил закон» я выступил в защиту Генриха Генриховича Мартенса, председателя Ассоциации общественных объединений «Международный союз немецкой культуры»; члена Межправительственной российско-германской комиссии по проблемам РН;  президента Федеральной национально-культурной автономии РН. Оппоненты подняли шум «о явных и устойчивых психофизических проблемах в состоянии здоровья г-на Мартенса».
Зачем я это сделал? Публикация всё объясняет.

Кроме обиды Виктора Ерфилова...

Давным-давно, по просьбе коллег и по договору с Автономной некоммерческой организацией дополнительного профессионального образования «Институт этнокультурного образования» я отправил в Москву свои литературные произведения, которые мне обещали включить в  «Хрестоматию по литературе российских немцев второй половины XX – начала XXI в. Проза».

Так они там и лежат.

Надеюсь, несчастный случай обойдёт меня стороной.

31 мая 2021
Изерлон, Германия