Ленин и Я

   Весна в Петербурге - вещь крайне нелицеприятная. Некогда сокрытая тёмная, почерневшая, словно нефть, земля начинает выступать из проблесков такого же почерневшего снега. С карнизов домов капает. Крохотные струйки воды то и дело норовят закатиться за шиворот всякого, кому не посчастливилось в этот момент проходить мимо. Скверно. Всё, что зимой походило на детскую сказку про деда мороза ныне больше напоминает старый анекдот обрюзгшего вояки с сальными волосами и уставшей рожей.

   Наблюдая всё это ублюдство, я медленно прогуливался по Сенатской площади. Настроение было поганым - хозяйка квартиры, что я снимаю, взвинтила цену с 20 до 25 тысяч! Я и без этого подарка судьбы едва сводил концы с концами: в месяц получал 35 тысяч, минус двадцать за жильё, ещё столько-то на пожрать, посрать, и получается в итоге, что остаётся у меня в лучшем случае пятьсот рублей. Обычно хватало только на литр водки да закусь, а если свезло найти на вечер собутыльника, то и на все три литра! Однако, Евгения Фёдеровна, хозяйка квартиры, видно, решила, что и без этих пятисот рублей я вполне смогу жить счастливо и без проволочек.

   “Ну и х*й с ними, с рублями этими” подумал я, сжимая кулаки от злости. “Подумаешь, пятьсот рублей. Да я, если захочу, этих пятьсот рублей ещё пятьсот штук высру! Да и положу на стол Евгении Фёдоровне, сдачи, мол, не надо. И пусть она, б*ять, удавится ими, пусть хоть в жопу их суёт!”. Пребывая в своеобразном припадке гнева, я свернул на Галерную, не замечая, как ускорил шаг. На прохожих я не обращал никакого внимания, бурча себе под нос что-то про “пятьсот рублей”, “суку” и “вые*ать”.

   Моя невнимательность, однако, вскоре дала свои плоды. Поворачивая на углу дома я хорошенько впечатался в какого то мужичка. Я упал и ударился головой о сырой грязный петербуржский асфальт. Спустя секунд десять я начал осторожно подниматься, отряхиваясь и потирая затылок. Крови нет, кажется. Значит серьёзных увечий я себе не нанёс. А мужичок? Как там мужичок? Я посмотрел вперёд, дабы оценить состояние своего невольного товарища по несчастью. Я начал бормотать какие-то извинения, помогая мужичку подняться. Он был ниже меня на полторы головы, однако имел достаточно крепкое телосложение и в целом, несмотря на свой возраст (я подозревал, что это 45-50 лет) выглядел достаточно свежо. Мужичок отряхнулся, поправил свою кепку и протянул мне руку.

-Владимигх - сказал он, сильно картавя.
-Михаил - ответил я, аккуратно пожимая крепкую мужицкую руку.

   И тут, меня как током шандарахнуло. Ей богу, будто оголённый провод в задницу сунули. Я понял. Я наконец-то понял. Передо мной стоял он. Владимир Ильич Ленин, собственной персоной! Я даже сперва не поверил, подумал, что всё же удар на голову пришёлся недурственный, но, ещё разок осмотрев Ленина, я окончательно убедился, что передо мной Ленин. Мои ноги задрожали, а со лба начал стекать пот. Вот уж приплыли. Ситуация-то внештатная!

-З-з-здрав-вствуйте - ошарашенно протороторил я, наблюдая, как Ленин расплывается в странной тёплой улыбке.

 На секунду я подумал, что Ленин очень похож на моего отца: те же морщинки, тот же слегка выступающий лоб, та же улыбка. Но я точно знал, что мой отец - не Ленин, а если б и был Лениным, то и я б тогда был Ленин, а мне оно, знаете ли, них*я не надо. Я ещё раз окинул Ленина изучающим взглядом. “Вот ведь” буркнул я под нос. Ленин выбил меня из моих размышлений:

-Михаил, пгхойдёмс-са?

Я неуверенно кивнул. Мы свернули на площадь Труда и неторопливо шли бок-о-бок - я и Ленин.

   От Ленина пахло. Не прям воняло, нет, именно пахло, причём пахло вовсе не так, как я думал, должен пахнуть великий революционер. Запах напоминал аромат незамерзайки вперемешку с цементом и сырыми полотенцами. Однако это омбре не казалось мне противным, может лишь потому, что исходило оно от Ленина.

   Я вспомнил про квартиру, Евгению Фёдоровну и пятьсот рублей. Да уж. Может, я и перегнул немного с этой, ну, с жопой да вые*ать. Евгения Фёдеровна, она ведь, если подумать, человек неплохой. Дома бывает нечасто - живёт она в другой квартире, поближе к работе. Когда приходит, часто что-нибудь готовит, угощает. А я что? Я тут про жопу да вые*ать. Мне в секунду стало стыдно даже не за сказанное, а подуманное.

-Владимир, - обратился я к Ленину - а у Вас, случаем, пятисот рублей не найдётся?

Ленин посмотрел на меня своими глазами бусинками и всё с той же странной улыбкой.

-Есть кой-что поинтегхесней ! - сказал он, доставая из-за пазухи бутылку “беленькой”.

   Мы уселись в каком-то дворе на лавочке, по пути забежав в Пятерочку. На последние ковришки я взял пару огурцов и буханку хлеба. На лавочке Ленин расстелил своё пальто на манер скатерти и достал откуда-то два пластиковых стаканчика. Разлив по пятьдесят, он произнёс:

-Ну-с, за знакомство! - и в миг осушил пластиковую тару.

Я последовал его примеру и выпил водку. Приятное тепло сразу же начало распространяться по желудку. Я закусил.

   Мы сидели на лавочке сначала час, затем другой, неторопливо распивая “беленькую”. На улице уверенно темнело. Я взглянул на часы - девять вечера. Водка была уже почти выпита и я, изрядно охмелевший, решил спросить Ленина:

-Вот вы мне скажите, Ленин, вы же человек знающий, так? Ну так скажите мне, ответьте, почему у меня пятьсот рублей забрали, а? Я ж работаю, стараюсь, а меня всё ебут да ебут. Двадцать пять тысяч за квартиру. И ведь не в центре даже! С ума сошли, право дело, ё*нулись все, похоже. А вы? Вы что, Ленин? Вы ж знающий человек, так? Ну так ответьте мне, Ленин, почему у меня бабы нет, а? Я ж вроде не урод, не атлет конечно, да, но похвастаться то есть чем, верно? Во-о-т, то то же. Так почему бабы то нет? Я б для ней бы и старался и пятьсот рублей этих, блять, в дом пятьсот штук приносил. - Мой голос начал подрагивать, а на глазах выступили слёзы.

-Ну вот ответьте мне, Ленин, неужели я других хуже, а? А чем, чем хуже то? Б*ять, чем хуже? Вам то легко, круто устроились - Ленин. Это ж не х*й с горы, а Ленин! А я кто? А я Михаил. Ну так и я б*ять, не х*ем деланный! Я ж б*ять, такое могу, что даже Ленин позавидовал бы! Позавидовали бы, а, Владимир Ильич? А?

Ленин хотел было что-то то сказать, но я его прервал:

-Да пошли вы все! И Евгения Фёдеровна, и баба моя, и Вы тоже, Ленин. Я вам всем эти пятьсот рублей в жопу засуну, по самые гланды.

Я начал бить Ленина по лицу, выкрикивая громкие ругательства.

-Н-н-не пи*ди, н-не пи*ди! Игход, игход!

Но я продолжал пи*дить Ленина. Кто бы мог подумать, что когда Ленина пи*дят, он начинает заикаться?

   Минут через пять я остановился. Ленин лежал под лавочкой, весь в крови. Он изредка содрогался не то от холода, не то от полученных травм. “Жить будет”, подумал я и закурил.

-Ну так что - сказал я - пятьсот рублей не найдётся?

   Не получив от Ленина ответа, я пошагал в квартиру. Евгения Фёдеровна сегодня должна прийти, может даже накормит чем нибудь. А потом мы снова потрахаемся, да, может и так. А пятьсот рублей эти пусть у Ленина останутся, жлобяра он эдакий.