Ведьмины страхи

          Её силой тащили в сторону города, крича, подталкивая в спину, не раз ударяя по рукам и ногам.
- Ведьма!
- Эк, возомнила себя кем!
- Колдунья!..
         Одна девушка против целой толпы взрослых мужчин и женщин.
- Отпустите меня! Я ничего не сделала!
- Да-да, ничего, так уж и ничего. Вы только вдумайтесь, какая девка… Будешь вырываться, - человек с дубиной крикнул почти нараспев, - а будешь упираться и оговариваться, мы и про это расскажем. Не сомневайся!
- Говорите, что угодно! Вы намного грязнее меня! Я ничего не сделала! Я не…
        Голос девушки сливался с криком бредущих рядом зевак. Таковых собралось уже немало: наверное, дюжина оборванных бездомных стариков и мальчишек, которым просто нечего было делать. А девушка уже падала, спотыкалась – её ударяли опять по спине. «Иди!» - слышалось то от одного ведущего, то от другого. Измазанная кровью, дрожащая от крика, ненависти и почти потеряв голос, но, увы, она была вынуждена повиноваться судьбе. Босые ноги также давно изранились о сухую траву и колючки.
- Я ничего не сделала…
         Один мальчуган из толпы, прицелившись, бросил камень, попал прямо в руку и засмеялся.
- Ах, ты ж!.. Да что б тебя!
         Она успела запомнить только сощуренные злые глаза, недовольную ухмылку, самодовольное почти масляное лицо. Ещё ребёнок, а уже такой, как взрослый, и точно выпорол уже не одну служанку, зарезал не один десяток коров и свиней… Агнесса покачала головой, отгоняя фантазию, как наваждение.
- На что ты рассчитывала, ты! Чем думала, когда начинала свои «дела»?
          И много ещё вопросов кричали наперебой.
- Я ни на что не рассчитывала. Только была собой.
          «Нет, так нельзя… Нельзя…»
          Девушка понимала, нельзя отвечать, нельзя поддаваться на провокации. Это всё – провокации. Это всё – ложь… Самое ужасное, что ложь, сказанная устами не самого последнего человека.
          Его слова подхватил другой. Простой соседский парень, Иван. Бабка и мама уже давно приметили жениха для своей «старой девы». Некоторые видные люди и впрямь называли Агнессу так, а ей не было и девятнадцати. Твердили что-то про истину, про мораль, что девушка повиноваться должна, удобной быть обязана, а не парить в облаках, не дерзить в ответ за невыполнение. Кроме Иванушки, местного дурачка, никто б и не взял такую. «И не надо!» Этот брак представлялся посмешищем и мукой, тяжёлой мукой. ...Мать говорила не раз и отводила глаза, что ей стыдно иметь столь нелюдимую дочь, как она в глаза смотреть людям будет. А больнее всего было бы не матери – а ей, в случае свадьбы, жить и ублажать того, кто тебя не считает даже за человека.
         Слава о том, что Агнесс – не человек, давно уже распространилась по их селению.
        «Ну и пусть! Ну и пусть! Делают, что хотят, ведут, куда хотят. Только б найти немного воды. Передохнуть…» Но сжимались губы, ничего она не просила вслух. Ничего не говорила жалким невеждам.
       «Даже если сегодня мне, наконец, представится умереть. Даже если так… Пусть так. Я приму это с поклоном и честью. Лучше умереть от кинжала в руке Дьявола, чем камней и слов глупого разъярённого человека».
- Пошла!
- Иди скорее! Не останавливаться!
- Нам ещё далеко… - чуть слышно добавил кто-то на отдалении. Голос. Кажется, женский. А затем намного сильнее: – Будет знать, как страшные вещи творить и клеветать, бесстыдница! – а поначалу казалось, что это единственный человек, кто немного сжалился над истерзанной девушкой.
         Руку постепенно начинала обжигать боль. Жар поднимался выше. «Кажется, камень перебил кость… Хорошо попал кто-то, гад, меткий». Агнесса в изнеможении побаивалась посмотреть вниз. Она и без того знала, что на месте удара расплылось большое фиолетовое пятно. «Хорошо, в руку – не в голову…»
- Да что сделала я всем вам…
- Молчи, проклятая!
         И одно это слово оказалось сильнее всех сказанных.
- Мы ещё посмотрим, кто проклят! Это вы все прокляты за то, что творите!
- Молчи! Ведь расскажут…
- Молчи! – снова полилось ото всех сторон.
- Вы просто пугаете... Да хоть всем! Всему миру! Рассказывайте! Скорее... Да что вы скажете? О том, что сами творите? – дева вырвалась из хватки двух самых крепких сельчан, развернулась и принялась отбиваться. Невиданной силы вдруг стали удары её, даже сделанные болящей рукой, точно незримая Магия вкладывала в них свой удар, а в красных от крови глазах светилось огненное отчаяние.
- Рассказывайте всё, что хотите! Избейте, убейте! Да хоть здесь, хоть сейчас. Можете убить меня! Это останется на ваших руках, и тогда никакой бог не простит вам эту невинную кровь, не сможет смыть, не замолите... не замолите! Ну же, чего вы, не стойте!.. – и яростный крик, надрывный, бешеный, почти безумный, наполненный таким презрением и такой болью, издёвкой замолкал, превращался в хрип, слова сливались с кашлем, меркли и пропадали. Взамен слышались снова люди:
- ...Дрянная девчонка! Да что б ей и руки, и язык выдернули!
          Толпа навалилась со всех сторон. Окружила, сломила, ударила вновь, заставила встать на колени. Быстротечный приступ спасительной силы пропал, сопротивляться более было нечем. Онемевшая, впавшая в отчаяние, Агнесса, Ведьма или простая пленная, которая за последний час услышала о себе больше, чем другому приходится услышать и пережить за всю жизнь, вдруг оробела. Она сдалась. Злость пришла на смену беспомощности. А затем ужас.
         Отныне она зареклась не проронить ни одного слова. Не отвечать. Не отвечать! Никому. Она так и шла, спотыкаясь, уже совсем медленно, не чувствуя рук и ног, едва шла, скорее плыла, как призрак. В белых одеждах, с распущенными волосами, вся взмокшая. А когда выбилась из последних сил – упала. Она молчала, но не могла больше идти. Двое мужчин подхватили под руки Ведьму и потащили волоком по земле: босиком по траве, по камням.
         Отчаяние и ужас продолжали ещё больше охватывать юную Ведьму. От этого дрожали ресницы, глаза почти отказывались видеть, слёзы устилали весь горизонт, а волосы подёргивало одно большое наэлектризованное облако.
         Молчала. Даже так. До сих пор.
         Она думала о том, что же происходит, за что всё это? Почему люди такие злые? И прекрасно понимала своё будущее. В мыслях даже шутила, разговаривая сама собой: «Я знаю, что попаду на костёр!» Только костры не горели. Прошло время жестоких служителей и мракобесия. После того, как произошла первая официальная встреча человека и Дьявола, очень многое изменилось…
         Агнесса любила животных. Любила природу, тянулась к ней. Могла часами бегать, не уставая, босиком, по сверкающим росой мягким травам. А ещё любила рога. Она слишком тянулась к тем, кто обладал ими. Так чувства сыграли свою роль. В шутку ли одетый венок с рогами умершего в прошлом году барашка, или то, как сильно он подошёл ей, как величественно менял лицо, наклон головы, походку... Этот венок стал затем любимым её украшением. Девушка целыми днями порой не снимала его. Как известно, от глаз человечьей натуры не скрыться. И кто, как не Ведьма, будет носить рога?
        Она вспоминала… Почти теряя контроль, теряя последние остатки разума, ощущений. Только слышала, как где-то зазвенели цепи, или кто-то вытащил меч? Агнесса не боялась смерти, после того, как она ощутила жизнь, умирать стало не страшно, потому что теперь, если придётся, она уходила уже не с пустыми руками.
        Воспоминания заменяли реальность. Их становилось всё больше и больше… Упавшая на грудь голова, ночь, боль погрузили в сон.

        ...Агнесса не жалела того, что сделала. А, собственно, что она сделала? Любимый барашек умер сам, когда пришёл его срок. Она лишь сохранила часть его и не желала расстаться с памятью. …А затем что-то произошло. Девушка, не понимая того поначалу, сама в страхе шептала матушке: «…как выйду в лес, прогуляться, я же каждое утро гуляю, пока ещё не пропала роса, туман, ты же знаешь, как я люблю туман? ...И как одену рога, в мире что-то сразу меняется, переворачивается. Я связываю изменившийся мир с рогами, а с чем ещё связывать, что ещё изменилось? Отчего запахи стали сильнее, а глаза зорче? Точно сама природа усилила эту связь. Я стала больше, чем была прежде».
        Мать всегда пугающе качала головой. Она знала, чем закончится увлечение дочери. Знала и призывала молиться, «отмолить грех у Господа, если ещё не поздно». А потом вместе с бабушкой познакомила с соседским Иваном. Он показался сначала неплохим парнем, но уже буквально на следующий день суть простака стала видна Агнесс и всему селу. Это он рассказал, что «девка занимается колдовством», да такие слова подобрал и такие образы выискал, что дело осталось за малым.
         Но больше не жгли на кострах…
         Слова даже самых безумных отныне проверяли на истинность. После встречи Дьявола и человеческого посланника, все подобные случаи рассматривались на клевету. Но крайне тяжким преступлением до сих пор считалась связь с Тёмными Силами. Черти в Аду носили рога. Про барашков, козлов и коров забывали. Рога автоматически приравнивались к спорнолжи номер один, в которой говорилось о причислении себя к этим Силам, о связи.

       …Она боялась. Конечно, она боялась. Не желая показывать истинных чувств, пряча всё далеко внутри, она боялась и не могла думать о другом, кроме того, что будет. Самообманом являлись мысли о смелости.
        Дворец Дьявола, ровно, как и город с целой системой различных канцелярий, располагался весьма далеко. Агнессу бросили в клетку для животных, стоящую на земле, и закрыли на замок. На сегодня путь был окончен.
- Завтра встретишь свою судьбу, нечистая! Радуйся жизни: это твоя последняя ночь!
          И все насмехались над ней, кто-то опять бросил камень. Промазал. Губы Агнесс исказила лёгкая наивная улыбка. Это было и облегчение после долгой дороги, и этакая месть злым словам. «Вы, - точно говорила она, кричите, бейте кулаками, угрожайте, пугайте, а мне всё равно. Я от вас улыбаюсь».
         Но если по-настоящему самая последняя ночь?..

         Группа побуянила и прекратила. А Ведьма не смогла сомкнуть глаз. Во-первых, перебитый сон больше не шёл, во-вторых, начинала сильней напоминать о себе сломанная рука. В-третьих, глаза сверлили ближайшего спящего стражника. Того самого, который на всякий случай вытащил меч.
         Зарезать его или себя и не мучиться?
         Дотянуться? Нет, не получается, слишком далеко. Не под силу… Палку, нужно какую-то палку, поддеть! Как на зло, голая сухая земля. Только маленький куст одуванчика, примятый кем-то. «Он может сгодиться мне, нужно его забрать, - мелькнула мысль, - усыпить боль...»
         Стараясь не издать ни одного звука, раненная, Агнесс потянулась рукой под бок стражника, легла наземь, вытянулась, вытянула изо всех сил пальцы… Проснись он, и фиолетовое пятно не представлялось бы больше серьёзной проблемой, человек бы лишил её руки, спорю, ничуть о том не раздумывая.
        Есть! Однако, у неё получилось. Примятый кустик – как ценный подарок от высших Сил. Для начала хотя бы так. А если удастся выжить, пригодится, чтобы сготовить мазь. С помощью Сил или самовнушения, или маленького зажатого в руке цветка, боль постепенно утихала.
         Под утро получилось уснуть.

         …Огромен и по-настоящему величествен был Город Короля Тёмных Сил. Люди нечасто захаживали сюда. Громких преступлений в последние пару лет поубавилось. Обычно решали всё сразу, сами. Украл ли, убил или увёл чужую жену – там, где не звучало слов Тьмы, не требовалось присутствие Его адвоката.
         Случай Агнессы оброс огромным количеством мифов и легенд. Буквально за несколько дней, пока наивный Иван нехотя присматривал за девушкой и, по маминому приказанию, оказывал ей знаки «внимания», он больше придумывал, что сказать, чем следил за словами или деяниями. Тяга к осмеянию и клевете сидела в предателе с ранних лет, вот и сейчас, холодные глаза только выискивали выгодный повод. А повод показал себя сам. Такая печальная драма, ирония…
         Иван рассказал слишком много различных слов. Невообразимые и глупые истории необразованного, но падкого на подлости чудака сделали своё дело. И преступление ранее никому неизвестной девушки стало его достоянием. Из каждого села, через которое вели Ведьму, к толпе присоединялся один или два человека. Зеваки. Некоторые даже предлагали спустить на неё собак, или бросить в лесу волкам. Но нашёлся старец, что лишь махнул рукой. Не ясно, защитил он тем самым юную девушку или подтолкнул своим решением людей к дальнейшему их пути, но он намекнул, что деву природы не тронут дикие звери. Она, в короне своих рогов, здесь своя, и сама давно не человек – зверь.
          Впрочем, слышались и слова оправдания. Рыдали женщины, говоря, какую видят перед собой красоту. Шептались бабы, что перед ними не человек, а нимфа лесная. Цепи и раны, и длинные почти до земли волосы мешали разглядеть два ангельских крыла. А если она – Ангел, мученик и посланник, а её так?..
           После таких слов ей тут же отрезали волосы. Бросили вместе с каплями крови, точно в наставление и на страх всем, кто посмеет пойти по той же опасной дорожке. Нимфа оказалась обычной девушкой. Забрызганная болотом и пылью она даже сильней казалась теперь всем преступницей.
- Пусть твою участь решает сам Король!
- Мерзкая девчонка, ты недостойна внимания Господина!
- Тьфу! Провалиться тебе под землю при первом же взгляде Его!

          Люди шептались о невиданной силе, важности, величии и могуществе Тёмного властелина. Оно и ясно: если и бояться кого-либо на Земле, так в первую очередь Дьявола – он – источник всех бед. Он – самая большая беда Вселенной. И слишком много пророческих книг написано о лжи и деянии его. Достаточно, чтобы не сметь думать об этих Силах.
         Пока путь продолжался, в голове мелькали разные мысли. А город по-своему был красив... Высокие узкие башни, бесчисленное количество домиков, этажей. Хаотичная архитектура только вызывала чувство полной растерянности: не видно улиц, всё наваливалось одно на другое, перетекало, сливалось. Не было видно ничего и за городом, или рядом – ни одного парка или сколь малого сквера, ни одного сада, озера, или центральной площади. Зато пестрили всеми цветами тьмы огромные постройки с нескончаемым количеством шпилей, дверей и окон.
          В одно из таких длинных и чёрных зданий и завела деву толпа. Там их гневные насмешки сменились пророчествами:
- Умри же быстро!
- Имей смелость не занимать время самого Господина.
- Понимаешь ли ты, с кем, с кем тебе назначили встречу?!
- Умри же в муках, достойных твоей чёрной души.
- Все, кто входили сюда, больше не возвращались…

***

         Люди ушли, точнее дальше им запретил входить юноша. С виду галантный лакей, черноволосый, выглаженный, чрезмерно аккуратный, однако его красные глаза не смели перечить и усмиряли.
         Он подал руку, представился.
- Идёмте за мной, - юноша произнёс заученный текст слегка уставшим голосом.
         Несметное количество ступенек и коридоров ещё предстояло пройти.
- Скажите, не могу… Мне нужно передохнуть… Что это за место?
- Я проведу вас на следующий кругтаж. Мы находимся во Дворце единственного всеслышащего и всезнающего Господина нашего, Дьявола, мисс.
- Можно я постою здесь? Всего минуту. Больше не надо, - и прибавила вымученно, - не убегу.
         Лакей, удивительно, только пожал плечом. Он него исходило что-то нечеловеческое, но спрашивать: демон он или бес, не было ни сил, ни желания…
- Благодарю вас. Вы очень добры… - вырвалось быстро, случайно.
- Мисс желает переодеться или перекусить?
- Это не помешает, если можно…
        Ведь можно?
       Агнесс успевала только смотреть по сторонам. Короткие волосы прыгали, но больше не кидались молниями и не кусались. Понемногу уходила душевная боль, не слышался крик в ушах, она останавливалась пару раз, ещё минуту стояла. Так хорошо, тишина… Но ей на смену приходило новое чувство.
- Всё слишком хорошо. Так не может быть...
- Да? – демон-лакей обернулся и остановился.
- Всё слишком хорошо!
- Силами нашего Господина, будь он счастлив всегда! – мисс.
- Так не может быть…
        Демон повёл плечом.
- Почему же?
- Я здесь не гостья.
- Нет.
- И меня предали суду. Отправили за высшей мерой.
- Вы заключены под мою ответственность, осуждены на «личную встречу». Мне это известно.
- Тогда… Далеко ли до следующего этажа?
- Кругтажа, - поправил демон.

          Смыв с себя всю грязь, в новой чистой одежде Агнесса отправилась дальше. Есть она всё же отказалась, как ни старался изо всех сил уговорить её демонический повар. Видать, даже его нечеловеческих способностей здесь оказалось мало. Начинала сказываться усталость, ей на смену приходил страх.
         Мало ли какая эта еда?!
- Отказывать Господину, не покушавши, в дурном расположении, наказать… Нас наказать за такое упущение… Вас наказать… Нехорошо. Дурной тон, - продолжал лепетать демон, у него был смешной иностранный акцент и чудные слова, но он изо всех сил старался говорить на человеческом.
- Есть я не буду. Не голодна!
         Только такой ответ, кажется, не вызывал осуждения. А смотрел демон так, что даже самые грязные слова сельчан не казались в сравнении столь тяжкой пыткой.
         Агнессу передали другому проводнику. Второй демон оказался непохожим, но во многом напоминающим двух предыдущих. Его девушка тоже спросила:
- Значит, я осуждена, и вы не можете помочь мне уйти? Это правда, что отсюда не возвращаются?
         И снова однозначный ответ.
         Страх в душе поднимался сильнее прежнего.
         «Что, что он скрывает?.. Они… все…» Это напряжение с каждой секундой становилось невыносимо.

          Следующее здание – и ещё один проводник. На сей раз девушка, на вид немного старше Агнессы.
- Отсюда живыми не возвращаются?
- Люди говорят, да.
- Помоги мне сбежать… Ты же знаешь пути, все дороги! Ты не такая, как они, я вижу, пожалуйста!
          Демоница спокойно улыбнулась:
- Я могу помочь, но только после и с некоторым условием. Не волнуйся, Господин не страшнее того, что о нём говорят. Но коли захочет съесть – съест, ха-ха! – на то Его воля.
- Как вы можете такое говорить? Вы все… - и Ведьма не выдержала, вырвалась, остановилась. – Что я такого сделала?!
         И начала бежать в ином направлении.
- Постой!..
         Однако ступени и лестницы путали бег, пространство кривилось, меняясь, и дева почти всё время оставалась на прежнем месте.
- Ты захотела стать одной из нас, - одними губами добавила незнакомка. – Отцу надо посмотреть на тебя, сказать, достойна ли ты этого! Вот и всё. Мне жаль, что тебя так сильно запугали проводники. Прошу прощения, если это вышло с нашей стороны.
         «…Съест… Он съест! Как я могла быть такой глупой, такой несчастной! Агнесса! Да, теперь это конец. И где твоя непоколебимая решительность перед смертью? Смерть придёт, она скоро. Прими же… Не ты ли говорила недавно, что не боишься уйти? Пусть это сделает рука Дьявола, или как? Глупая!
        Маленькая глупенькая Агнесс, очнись… А ведь это теперь конец. Ещё один этаж – и отворится самая главная – и последняя – в жизни дверь.
        Глупая! Не верила, не ходила в храм Бога, за то и поплатилась. Рогатая… наивная… Это конец».
        Непонятные насмешки проводников и повторяющиеся в голове слова напутствия: «Никто не выходит живым…»; «Будь ты проклята…».
         «Я уже проклята… сама себя прокляла… Оборвала, отрезала, уничтожила и мир, и надежды о мирном счастье!
         Мой милый барашек, о, если бы ты только знал… Никто не мог предвидеть такого финала! Я – не могла...»
         Взамен этого Ведьма лишь повторила вопрос:
- Скажите, а отсюда, правда, не возвращаются?
- Да.

- Что ждёт меня за девятой дверью?
- Ведает только Хозяин.

- ...и вы тоже не можете ничего изменить?..
- Не могу, - каждый раз отвечал новый демон.

        …Чем ближе становился девятый кругтаж, тем больший страх охватывал девушку. Она начинала дрожать, обхватывала себя руками, спотыкалась, сопела. Из глаз лились слёзы, голос постоянно срывался на шёпот, слова повторялись. Но это не была истерика в известном смысле этого слова: истерика – это крик, а силы ушли давно, силы Агнессу покинули; это напоминало смирение, с чем-то подобным идут заключённые на свою казнь. Чем ближе финал, тем сильнее хотят жить, тем больше становится паника, и тем больше осознание наказания.
        Нечто подобное случилось у раненой Ведьмы.
        Она выбилась из сил и упала на колени, судорожно вцепившись в красивую белоснежную дверь.
- Пощадите меня! Я ничего не сделала! Не могу идти дальше, нет, не могу… Больше нет сил!..
         Вцепилась в дверь и стала истошно царапать её рукой. Вторая рука плетью висела вниз, пальцы совсем не чувствовались.
- Выпустите меня! Если всё равно назначили смерть, – убейте сейчас, сразу!
         Она била кулаком в главную дверь Его покоев. Демоны-проводники ничего не смогли сделать с обезумевшей девушкой.
- Тише! Не здесь, не сейчас…
- А мне уже всё равно!..
- Ты не понимаешь, что говоришь? Я не вправе убить тебя.
- Даже если я попрошу?
- А зачем мне это?
         Тихий шёпот длился довольно долго – изображение не менялось. Нечего и удивляться тому, что шёпот услышали.
- Ну, вот! Всё, девка, теперь пеняй лишь на себя.
- Впустите её! – прогремел странный голос будто бы отовсюду.
- Молчи, и хотя бы в кабинете веди себя хорошо…
- Откройте дверь и впустите, ну же! Что там произошло?
         Из двери боязливо показалось лицо ещё одного лакея. Затем они обменялись, новый демон схватил Агнессу за руку, отвернулся и тихо вздохнул.
- Вот и всё. Ты на месте.
- Что там стряслось? – спросил другой демон. Он был значительно выше и старше, в дорогом костюме из заморской непонятной на первый взгляд ткани-парчи.
- Я не… Помогите мне.
         И Агнесс снова упала, но на сей раз уже не смела поднять головы и посмотреть на нового собеседника. Она были слишком истощена, боль и страх выбили её окончательно.
- Не бойся, девочка, я всё знаю. Уже знаю. Садись.
         Демон постарше тут же уселся в кресло, его верный слуга помог усадить раненую и уставшую путницу.
- Чаю, воды?
- Убейте меня побыстрее… - шептала она, как в бреду.
        В сознании промелькнула мысль, что в напиток могут подмешать яд. Но к чему эти сложности, такой путь? Если в итоге просто?..
- Ты – Ведьма, - спокойно заговорил нечеловек, - я знаю. Иначе и не могло быть… Ты просто Ведьма. Печально видеть, какая у вас судьба, - в угольно-чёрных глазах на миг мелькнуло что-то вроде красного зарева.
- Кто вы?.. Зачем я здесь?
- Много шума наделал ваш человек. Из ничего… Только поговорить. Остальное меня не интересует.
- И о чём же… поговорить? – несколько странно было происходившее представление.
- Отныне всё будет хорошо. Ты будешь жить в нашем Городе. Всё будет хорошо, - сказал незнакомец, в глазах опять промелькнул свет, но на сей раз он не пугал, а говорил о Силе: уверенность, властность. – Ты молчишь, а я знаю, что поняла, с кем говоришь?
        Незнакомец подошёл к пленнице и коснулся её руки, потом посмотрел в глаза.
- Теперь твоя жизнь изменится.
- В-вы… Сатана, Дьявол… – и добавила одними губами: Быть этого не может…
- Всё может быть.
       Лишь тут Агнесса заметила, что Дьявол коснулся именно правой руки. Сине-фиолетового следа точно и не бывало. Она покрутила рукой.
- Как…
- Просто ты – Ведьма. А они – люди.
        Перед глазами вспыхнула ужасная картинка недавней сцены: погоня, толпа. А самое главное – ужасный страх и боль, физическая и моральная, море, океан боли, что пришлось пережить за последние дни и часы. Унижения. Никогда в жизни она не испытывала и не слышала ничего хуже.
- Почему я?.. – не было сил подбирать другие слова. Ничто иное и не было бы сейчас столь важно. – В мире столько других девушек: моложе, красивее, лучше…
- Так решил я. Ты с детства была не такая, как многие, чем-то похожа на Нас. Ты и есть Наша. Пусть наказание последует тем, кто заслуживает его больше всего на свете. Пусть в этот день!..
         Слова таяли в дымке и исчезали.
         Она не могла поверить. Рядом с ней сидел сам Дьявол. Собственной персоной. Нет, так не могло быть… Говорил. Держал за руку. Больше того – излечил!
- Что меня ждёт?
- А тебя…
        И не укладывалось в голове, словам мешал шок. Тот, кого рисовали страшнее всех, кому дарили рога, копыта, красную кожу или чёрные крылья. Тот, кто был повинен во всём. Тот, кому приписывали самые жестокие злодеяния мира… Он? Нет, не так, не так себе представляла Агнесса Дьявола.
        «Наверное, это обман! И в целом всё это – розыгрыш! Потому что такого не могло…» И в тоже время маленький голосок говорил ей, подсказывал, что истинна манящая правда. Это – правда.
        И вспоминались люди. Их сальные лица, злые слова, подлость, коварство и домыслы. То, что никто не смог или не захотел спасти. Даже мама. Их ненависть, настоящая лютая ненависть и недоверие, слепой и тупой страх, и полное непонимание светлой простой мечты. Их истерические издёвки, бесконечные намёки и оскорбления. Любимое мамино: «Никто не поймёт лучше своих! Свои поймут, а про чужих даже не думай!» А если нет, если… наоборот? Подчас не нужно одобрение никаких своих, если они такие. А может наоборот даже лучше?
         Голос Дьявола вывел её из раздумий.
- Ты не вернёшься в город из прошлого. Забудь его. Мои друзья доставят личные вещи, если это необходимо, или принесут в дар всё, что ты пожелаешь. Ты останешься здесь, у нас. Я лично издам указ. И у тебя появится новое имя. Отныне…
- Агнесса.
- Лилиана! Твоё «преступление» не соразмерно с полученным наказанием. Запомни, самый страшный враг – это страх. Отныне ты будешь носить настоящие рога и жить так, как тебе заблагорассудится, но при моём дворце. В рамках наших правил, конечно. А люди, ах эти люди… Ты знаешь, сколько раз они приводили колдуний и ведьм? Творят невообразимые вещи, а после рисуют другим все свои злодеяния. Совершают преступления – не хотят отвечать, а потом рассказывают, что существуют «тёмные» существа… Так, не правда ли? Ты сама слышала это много раз. Верно?
         А они заслужили иного? Что заслужили – то я им и даю. Вся чернота только в законе зеркала. Нет в мире большей беды, чем козни этих двуногих. Житья и спасения от них нет. Творец не отвечает на наши письма! Ты не заслужила их отношения, Лилиана и будешь одарена мной лично, чтобы хоть как-то восполнить эти ужасные дни и часы. Ты будешь жить. И однажды они очнутся. Я тоже могу начать делать всё, что хочу, но не на кого будет только сказать: «Попутал!», верно? – голос Дьявола вдруг стал шутливым, и он точно отвлёкся, забыл, с кем говорит.
         Чаю! Подайте чаю, мне хочется ещё о стольком поговорить… - закричал, взывая своего лакея, а потом обратился к Ведьме. – Почему ты молчишь?
- Я, я…
        Он сидел так близко, сильный, уверенный и другой.
- Я не боюсь, - твёрдо прошептала она, - но не могу понять. Почему и зачем все врали?
- Ты ожидала увидеть монстра? Не отвечай. Знаю. Да... Что же, приди в себя. Нам ещё о стольком предстоит рассказать! И... они не совсем обманывали, скорее недоговаривали. Каждый может стать злом, другое дело, нравится ли ему это воплощение. Я – не зло. Они думают, что мне нравится. Нет! Просто некому стало показывать белые крылья. Только здесь, в этом городе, я могу иногда быть собой, - грусть промелькнула внезапно в голосе. И вспомнилась история Люцифера. А что, если и до сих пор, Он – до сих пор Ангел?
- ...Не возвращайся к ним. Пусть живут, думая, что они правы. Это – худшее наказание: не понимать! А для тех, кто понимает мир, но ему мало того мира, эти двери всегда открыты. Дьявол может стать и самым худшим кошмаром, и лучшим другом, всё зависит только от вас.
        Отправить к городу невежд огромную чёрную тучу. Пусть будет тьма! – обратился Люцифер к лакею с блокнотом. И прошептал одними губами. – Они её заслужили сегодня... И не забудь, грозу и метель добавь тоже! Пусть ураган запомнится невеждам надолго.
- Но как же… - прервала Господина Агнесса. – А как же остальные, ведь есть и хорошие…
- Позволь, мне виднее. Тот, кто иной, однажды окажется здесь. Все мы будем или уже находимся здесь. И не забывай, ты не одна. Нас всегда было поровну. Не смей же терять себя, Лилиана! С сего дня у тебя начнётся новая жизнь...


Балаклава, 25 – 28 июня 2022 (редакция 2024)