Пещеры Обрывки или размышления о реальности Гл25

 
                25. Предрешенное противостояние.
 
      Тяжесть сотен тысячелетий, проведенных в постоянных сражениях, потоки разлитой жизненной  энергии живых существ на алтарь Властелина Хаоса, вечный стон и плач,  и ненависть покоренных и усмиренных  в неисчислимом количестве миров  в несчетных Мирах Реальностей. Верный слуга Властелина Хаоса, верный своему старшему брату, которого вот уже не одно тысячелетие не может узнать в том существе, в которое тот превратился. Кому он служит  в конце концов? Одному брату против другого брата? Цецхлиспер с самого начала был против соперничества и считал поступок Окра предательством, но даже при этих условиях он отказывался захватывать Миры Порядка. Единственной его целью было не допустить Древо Окробера в Миры Хаоса, но пограничные зоны были так неустойчивы, так подвержены влияниям, что весь арсенал орудий убийства и особенно  меч и щит, двуручный лук со стрелами и маленький кинжальчик, стали его вечными спутниками, а его конь Эртгул, единственным верным и бессменным другом. Впрочем, он грешит против истины, самыми близкими ему существами были два джуда, обретшие вместе с ним это проклятие Дельфины – Бессмертие. И каждый раз, когда он шел на встречу с Ареулом, он вынужден был упрашивать их остаться во дворце и не испытывать судьбу. Их присутствие делало Властелина Хаоса еще более невменяемым, чем он казался. Цецхлиспер устал и  хотел покоя в Своих Мирах, он  шел к этому долго, через множество противоречий, через угрызения совести, но нескончаемые размышления и советы джудов привели его к этому единственному решению – он должен устроить Свой Мир между Мирами Хаоса и Мирами Порядка на всех их пределах, стать щитом, так, чтобы ни Ареул, ни Окр не могли соприкасаться друг с другом непосредственно. Конечно, они могли проникать в Миры друг друга и опосредованно, но это было бы не прямым вторжением с гибелью систем и живых существ, хотя преображения, при любом, даже малом проникновении с соответствующими, не всегда благополучными последствиями, были бы неизбежны. Идеального варианта решения проблемы не было. Цецхлиспер понимал, что принимал огонь на себя и, становясь другом обоим братьям, становился врагом обоим в той же точке отсчета.
      На этот раз уговорить двух совершенно непредсказуемых в логических схемах Цецхла джудов не представлялось возможным. По их мнению, они заслужили присутствия на столь решительном для Цецхла событии и вышагивали рядом с совершенно победоносным, ухарским видом. Цецхлу из-за них пришлось отказаться от  своего спутника, коня, и не просто слетать к Храму, что было гораздо удобнее для привыкшего к седлу воина, а пройтись пешком. Впрочем, Ари никогда не нравилось, что он позволял себе такую вольность как полет на коне к подножию Святилища и, может, этот, вынужденный акт, будет воспринят старшим братом как признание верховенства Властелина Хаоса над его воинственным братом. Если учитывать и то, с чем он идет, то внешние формы соблюдения покорности не помешают для осуществления его дальнейших планов. Цецхл улыбнулся своим мыслям, потому, что они были сформулированы еще до этого двумя смешными существами, по-детски резвившимися у его ног. Они верили, что могут защитить его от гнева Властелина Хаоса, если тому не понравиться идея. Разве она могла ему понравиться?
      -Ты, главное, не смотри ему в глаза, иначе он затянет тебя в свою темницу, в свой Материнский Капл, и ты будешь, как красная букашка, в сверкании его черных глазниц.  Он сможет использовать энергию твоего Капла против тебя же самого. Веселое у тебя будет бессмертие.
      Цецхла передернуло от представившейся перспективы, хотя и реальность была для него настоящей пыткой, но лишиться еще и свободы…
      -Не забывай! Хоть у тебя в подчинении Красная Линия, но она входит и в его цветовую гамму  и, овладев тобой, он полностью вернет свое влияние над ней.
      -Да знаю я! Хватит уж наговаривать «светлые перспективы». Вы что думаете, я совсем прост? Все войска в готовности. Вы допускаете, что мои верные товарищи дадут меня в обиду?
      Разливистый смех Кокка и Покка несколько оскорбительно прозвучал в гордых ушах предводителя войск Хаоса.
      -Посмотри ка на него, Кокк! Он и вправду думает, что если его любимые воины придут ему на помощь, он справится с Хаосом. Поинтересуйся, в какую оболочку мы тебя от него спрятали, неуч. Вместо того чтобы махать мечом, ты бы лучше задействовал свой Капл, и посвятил хоть немного времени загадкам Храма. Единственная не подвластная ему линия – Белая, и только мы остались в Мирах из ее владельцев. Только мы можем защитить тебя от него.
      -Да? У вашей Джудиды  было десять таких слезинок и что?
      -Угу! Умнеешь! Именно! И что? Вот и пойми. Ареул был избран самым древним из существующих Мирообразований, он обрел силу и знания всех своих предшественников…
      -Ага, таких же безумных и, даже более того, как и он сам.
      -Не прерывай меня Покк!
      -Ну, чо ты, начальник, я только так, - факт констатировал, на всякий случай, чтоб ты нашего дитятю вконец не напужал, а то глядишь, - он на попятный попрет.
      Цецхл сверкнул лучами глаз и так взмахнул головой, что разлетевшиеся длиннющие косы  вжикнули над присевшими в испуге джудами.
      -Ты чего, хозяин, решил для начала с нами покончить? Или обещание выполнить не хочешь?
      -Свободу джудам!
      Завопил подскочивший Покк.
      -Эй! Надо кричать «Свободу домовым!»
      -Вы меня в конец достали.
      Огромная рука эльда сгребла обоих отчаянно сопротивляющихся джудов и сунула их в висящий на боку колчан со стрелами.
      -Вот теперь пошумите.
      -Ты зачем нас в этот  лес засадил? Слова нас лишаешь?
      -Свободу джудам!
      Эта же сильная рука запихнула их внутрь и застегнула колчан. В то же мгновение два великолепных крыла открылись за спиной у  Цецхла, и он взмыл ввысь над всем скоплением скальных глыб, парящих в пространстве и в своей совокупности образующих столицу Великой  и Главной Империи из всех имеющихся во всех Мирах Хаоса во всех реальностях.  Да, это была именно та, отнятая у джудов реальность, со своим миром и, главное, -  с Храмом Познания, Храмом Двоякого Бога и Двуликой Богини, ставшим  Храмом Властелину Хаоса, частью его Капла, его обиталищем.
      Переливы всех цветов в блеске гигантского скопления черных кристаллов, захлопывающиеся в самих себя до невидимой величины и в миг разворачивающиеся, как тяжелое дыхание зверя, опадающее на выдохе и наполняющееся на долгом и сильном вдохе,  пики и впадины с преломляющимися лучами и разливами радуг. Возникающие спирали и сгустки энергий невозможного для полного восприятия количества и конфигураций. Храм парил над Бездной, как нечто весомое и мощное и одновременно прозрачное и невесомое, горячее и холодное, пылающее и застывающее, не имея ни определенной формы, ни устойчивого размера, хотя в каждое мгновение имел и то и другое. Он был частью той Бездны, которая простиралась за ним, и был отдельным и самостоятельным.
      С каждым взмахом крыльев Цецхлиспер приближал свою судьбу. Голос внутри него, который не давал ему покоя, голос его Капла, твердил ему об  его предназначении. Создание Своего Мира  - он уже понимал - безальтернативность этого решения. Удивительно уже то, что Мать Прародительница позволила ему так долго пренебрегать своей прямой обязанностью – Созиданием. Да уж, не таким невеждой он и был, и некоторые тайны Храма и для него приоткрыты, - может благодаря этим двум непоседливым существам, - колчан со стрелами плясал у него на боку, - довольно болезненный танец.
      -Ребята! Угомонитесь уже, мы у Святилища.
      Да! Вот и оно! У самого кончика его крыла. Обратного пути уже нет.
      И в то же мгновение, когда он соприкоснулся с Сущностью Храма, перед ним в темной дымке, выплыло лицо старшего брата. Цецхл совершенно бессознательно попытался увидеть его глаза, - лучше бы он этого не делал. Как только Ареул поднял на него взор своих безумных зениц, он понял все, и его лицо преобразилось в неузнаваемую  маску ненависти и презрения.
      Нельзя смотреть в глаза Хаосу! Нельзя! Сущность Храма содрогнулась и пошла трещинами. Джуды в сумке что-то кричали и бились в стенки, но Цецхл уже был парализован. Лишь одна мысль повисла в его сознании и падала, как сорвавшийся с дерева лист, какое необычное сравнение для воина, и какая наивность, - надеяться, что Властелин Хаоса, что-то отдаст по-доброму. Капл звал на помощь, кричал, молил. Черная бездна во взрывах энергий, созидающая и разрушающая в одни и те же мгновения, с пучками разбегающихся и скачущих мыслей и образов, которые даже не успевали превратиться в реальность, с радугой хаотических вероятностей, втягивала энергию его Капла, бьющегося в тщетных усилиях.  Ареул пил бурлящую энергию Красной линии, опустошая Капл. Он укрощал волю Цецхла  с усмешкой торжества, с наслаждением победителя, и не насыщался.
      Последние мысли пробегают в затуманившейся голове.  Как он мог попасть в силки этих глаз? Может Ареул уже знал о его намерениях? Ведь джуды уверяли, что отгородили все его мысли и все разговоры от воздействия чьих-либо чар, даже Хаоса. Но, видно, и они обманулись. Может это и к лучшему? Закончится вечная война. П о к о й …  Разве Бессмертным это дано? И в плену у Хаоса? У презирающего его брата? Как долго он сражался за него…
      Что за золотая звездочка блеснула в уголке черной бездны, порвала и ворвалась в эту минутную реальность? Властелин Хаоса взревел от досады,  как миллиарды труб. Ему пришлось  перенести часть своего внимания на старого, ненавистного всем существом, непримиримого ни в какой из точек отсчета, врага. Он с остервенением набросился на Древо Окробера, посмевшее, - неслыханная дерзость, -  ворваться в Его Сущность, - до чего же он преуспел в познании, что смог проделать это.  Ареул и, неожиданно появившийся, - хотя для таких соперников, подстерегающих друг друга на каждом шагу, неожиданностей быть не может, - Окробер, схватились в «смертельной» схватке».  Ах!  Как бы они этого хотели, чтобы схватка и впрямь оказалась  смертельной для противника! Но Окробер все же не рассчитал свои силы, и момент нападения, казавшийся таким подходящим, не дал ему того преимущества, на которое он рассчитывал, -  Безумный был слишком силен, и он был в своем Храме.
      Ветви Древа ломались, сеть рвалась, взрывалась и  утекала в Хаос, а Ареул хохотал, довольный тем, что поймал обоих братьев-предателей  в ловушку. Это было страшнее еще  и от того, что Его Тело, которое он долгое время прятал от взоров,  открылось во всем своем невероятном, ужасающем безобразии. От одного его вида душа могла застыть в оцепенении. Все его предшественники предъявляли на него свои права.  Его плоть разрывала себя самого, и из нее вылезали части то одного из них, то другого. Но Окр с упорством безнадежности продолжал сопротивляться.  Тщательно сплетенная Сеть Древа Порядка рвалась, вспыхивала золотистым пламенем и разлеталась мельчайшими искорками под натиском одного лишь взора Хаоса, но возникала вновь и вновь в самых неожиданных местах, парализуя действия Ареула. Миры обоих рушились и возникали, вместе с рвавшейся сетью и сгустками поглощаемой Окробером энергии Хаоса. Исчезали и их вероятности, не говоря о реальностях. Но Ареул и Окробер не считались с потерями. Их жажда всевластия была настолько велика, что они готовы были стать не только братоубийцами, и это ограничение могло бы существовать  будь у них хоть толика благоразумия, но и уничтожить сами Миры Дельфины. Святилище покрылось трещинами. От него отваливались куски, и Бездна забирала их безжалостно, с наслаждением и упоением, как будто это был миг ее торжества. Уже ничего не возникало, а только гибло. В каждой из трещин разворачивались ужасающие картины крушения миров Хаоса или Порядка, и каждый из них тщетно взывал к милосердию  своих создателей и хозяев.
      Казалось, в этом  безумии повезло лишь Цецхлисперу, на него никто не обращал внимания, и он, наконец, освободил свой взор из силков Ареула. Его Капл не замедлил восполнить потерянное. Силы и понимание возвращались к Цецхлу. Рядом с ним в нетерпении подпрыгивали и то и дело тормошили  его неподвижное тело  джуды, они сумели, наконец, с помощью своих мудреных заклинаний и выкрутасов выбраться из сумки, на которую они же сами и наложили когда-то заклинания, и напрочь об этом забыли.
      -Зачем было так заговаривать этот осов колчан?
      -Забыл? Мы в нем обсуждали наши действия.
      -Да, какие действия? Не видишь, что творят?
      -Ладно уже!
      -Он приходит в себя, Слава «СО»!
      -Скорее бы, а не то эти двое успеют нанести такой вред друг другу, что  не только Прародительница ничего не исправит, а и «Сам».
      -Разве ты не знаешь, что ничего не происходит в этих Мирах без ведома Двуликой?
      -Ага! И Двоякого!
      -Не кощунствуй!
      -Видно, они не тем ликом и не тем яком к нам повернулись.
      -Замолчи! Лучше помоги.
      -Как? Поделиться с ним своим Каплом?
      Это неожиданное предложение обескуражило обоих, и они с интересом посмотрели друг на друга.
      -Это возможно?
      Покк с расширенными в ужасе глазами смотрел на Кокка.
      -Ты чего? С ума рехнулся?
      -Так если можно насильно, то может можно и добровольно?
      -Они же живые! Как же можно решать это без них?
      Каплы на груди у джудов беспокойно зашевелились, то есть этак слегка пощекотали своих хозяев.
      -Ты почувствовал?
      Уши Покка забегали по лысой голове.
      -Слушай! Кончай бесплодный разговор. Еще обидим их.
      -А плодный он будет, когда плоды сгниют?
      -Ну, ты и фрукт! Говорю, заканчивай!
      Вокруг них гибнет Мир, рушится Храм, Святилище их племени, хотя и перешедшее в другие руки, но их наследие, а они? Цецхлиспер, несмотря на долгий опыт общения с ними, никак не мог понять легкости, с которой джуды подходили к такому хрупкому цветку, как окружающий их Мир. Но он не мог не видеть, что каким-то чудом, эти существа всегда угадывают и знают об этом Мире больше, чем кто-либо еще и даже, порой, сам Ареул.
      Цецхл, распростертый на полу Храма, немного приподнялся. И в эту минуту окончательно обезумевший Властелин Хаоса  вспомнил о нем. Огненный шквал из недр Бездны с миллиардами острых ледяных игл, и за ним то, чего не мог ожидать никто, – Чистая  Белая Линия, - Линия, к которой не имел право прикасаться никто, кроме того, кто распоряжается Временем. Видно Ареул окончательно решил покончить со средним братом, раз пошел на такой риск, и, если не вышло завладеть им, то отправить его в «НОЛЬ». В пылу битвы он не учел лишь одного, - вернее двоих.  Странное заклинание из непонятного набора слов на неизвестном языке произнесли джуды, вставшие  рядом и обнажившие  свои матово мерцающие Каплы. Впервые Цецхлиспер видел их такими серьезными и сосредоточенными. С первой же буквы этого заклинания Время замедлило свой бег и, хотя  игры со временем были вполне приняты в Мирах, но это было лишь игрой с восприятием, тогда как здесь было истинное чудо  - текла сама Плоть Времени.
      Странное мерцание, окружившее Цецхлиспера и джудов, поглотило и шквал, и иглы, и растворило в себе Белую Линию, лишь что-то ударило по Каплу Цецхла и легкой болью отозвалось в груди, и тут же его Капл запел так тихо и умиротворенно, как- будто встретил кого-то родного и близкого. Маленькая белая искорка появилась на теле Красной Жемчужины. Ареул схватился всеми своими руками за голову, которая разрывалась от боли. Он практически был беззащитен. Окробер зло улыбался, Ему казалось, что до победы остался всего шаг.
      И тут выплывший из Вечности во всей своей необъятной  красе, в белом мерцании, перед удивленными взорами братьев  встал Весь  Мир Прародительницы, Ее Спираль, окруженная Бездной, Ее Плоть, с ее Хаосом и ее Древом. На их глазах Спираль лопнула и разошлась, образовав в огне и холоде Пространство в новом Времени. Белая Искра на теле Красного Пылающего Капла для Цецхлиспера открывала его Мир, - Межграничье. Мгновения Созидания по уму и из Души Цецхлиспера, по мере его понимания Мирообразования, его и Капла, дарованного ему Дельфиной, с искрой, неосторожно вызванной Ареулом и даром от матовых Каплов джудов. Как много факторов творят Миры Межграничья, как много у него соавторов. Потому оно и Межграничье, подумал Цецхлиспер, - между Хаосом и Порядком, под ударами обоих, так же, как и сейчас стоял Цецхлиспер между своими братьями стойкий и непоколебимый, не подпуская их друг к другу.
      -Ты глупец!
      Кричал Окр.
      -Прикончи его! Кому нужен этот безумец? Посмотри, как он истощен!
      Но Цецлиспер уже понимал, как опрометчиво думать, что Властелин Хаоса может быть безнаказанно повержен, что он не знает, что делает, что он безумен. Вовсе нет. Его Безумие было великим знанием, и он держал в себе все линии. Все! Его Хаос укладывался в нем в тот «порядок», который был непостижим ни для кого, кроме него и Высших Устроителей.
      -Ареул! Книга судеб не врет! Нам нужно как-то жить в нашем Бессмертии!
Безумные глаза Ареула, в которых на мгновение промелькнула скорбь, немного  потеплели. Тело перестало преображаться,  будто его коснулось снова Очищающее Пламя. Наконец он стал похож на того эльда, которым был на самом деле.
      -Ты снова встал между нами, а жаль, и теперь уже надолго.
      Властелин Хаоса был удивительно спокоен.
      -Так говорит Книга Судеб и новая Летопись Времен.
      Его руки были крепко сжаты,  как будто  он что-то удерживал в них с большим трудом, а огромные крылья застыли за спиной и светились. Черное сияние Хаоса. Наслаждение.
      -Думаю, ты понимаешь, я не мог не использовать свой шанс, и всегда буду это делать, вновь и вновь. Странно, что ты мой брат, Окр больше «подходит» на эту роль. И эти маленькие уродцы опять спасли тебя.
Лицо Ари исказила гримаса презрения.
      -Вернее, их знание и умение, преданность и немного отвага, которомы наделила Прародительница это племя.
      -Ты забыл, что они  закалены  в  Очищающем Пламени Бездны  и самой Бездной, ее жаром и холодом. Там они добыли свои Каплы, и достойны уважения не менее нас.
      -Уважения? Однако все их достоинства и достижения не сделали их Признанными.
      -Что ты имеешь в виду?
      Властелин Хаоса сделал жест рукой, приглашающий их куда-то.  Окробер вздрогнул. Он все еще был натянут, как струна, готовая выпустить смертоносную стрелу.
      -Ну что ж, знакомьтесь!
      У них под ногами  восстановленное в прежнем виде  Святилище стояло, как ни в чем не бывало. Все Миры  на глазах  удивленных Цецхлиспера и Окробера возрождались из руин и пепла. Время текло вспять, но оно не было прежним. Там росло и набирало силу и новое, - Межграничье, - оно возникало из разыгравшегося воображения Цецхлиспера, из его горящих огнем торжества и радости  глаз. Оно было ярким и не ординарным, в отличие от Древа Окра, но и не таким  невозможно непредсказуемым, как Миры Хаоса. В нем сочеталось все и не входило в противоречие ни с чем. Джуды молчали, что само по себе было странно и непривычно. Лишь Ареул зло улыбался, ему, как никому другому, было известно, что этот Мир Воображения всего лишь вероятность, которой, став реальностью, придется считаться с огромным количеством как внутренних, так и Внешнх факторов. Пусть населит свой Мир и начнет в нем жить, тогда поймет, как мало он знает. Глупец! Думающий, что достаточно Желания и «СООС» устроит все, как он пожелает, а Дельфина раскроет ему лишь свой Прекрасный Лик. «СО» «ОС»? Двуликая и Двоякий…
      В сердцевину белого мерцания, опустившегося на отнюдь не дружелюбную компанию, вошли только трое братьев, -  джуды с серьезным видом отступили в сторону и тут же начали молчаливый мимический разговор. Надо сказать, что содержание его очень походило на издевательство.  Цецхл почувствовал некоторую неловкость за все сразу, к тому же  ему ужасно хотелось взять их с собой, но Покк сделал отстраняющий жест и Кокк подтвердил его наклоном головы.  Властелину Хаоса все эти манипуляции с просторов его величия были совершенно безразличны, - джуды  в данный момент  для него не существовали.
      Все вокруг завертелось в  круговороте и мерцающей дымкой  вытянулось в  спираль и, вдруг исчезнув, оставило великолепную троицу  в комнате-сфере. Посреди комнаты висел удивительный, сотканный из  цветных, переходящих один в другой, светящихся,  узоров каменный стол. Некоторые линии узора были совсем прозрачны. Стол принимал  то округлую, то овальную форму.  В его окружении девять разноцветных кресел, каждое из которых тоже имело свой оттеночный узор,  на уровне ножек сплетались в единое целое с ножкой стола, соединяясь цветовыми нитями и составляя некий единый  цветовой ансамбль. Надо всем этим величием господствовал  белый Капл, разливая сияние во все уголки сферы