37-оп

Делает  только то одноглазый, что у  руки само получается; если же почему-то со скрипом движет собою  рука, то такое потом  всё равно вырывается, вымарывается, списывается, задвигается, отправляется в брак… Он даже саблей не раз рубил  такие дела. Или просто выкидывал за борт... Особенно, если знал, что  оно плавать не будет, а сразу в волнах исчезнет из глаз, на дно прогуляется, где над ним будут только рыбы  смеяться... Хотя рыбы тупые, а в делах и вовсе не разбираются. Для них любая херня такая  диковина, что они из неё делают храм...


Одноглазый сегодня похож на пустое осеннее поле. Может, кто-то и идет по полю, но ведь трудно заметить…

«Был серый ветреный день. Как обычно, вышли в море рыбачить. Мерзли, ожидая, но почти ничего не поймали, и всё это тоже было очень серо». Рыбачить часто пиратам приходится, потому как слишком трудно ловить корабли. С рыбой справиться легче. Ее можно съесть. А что делать, если на захваченном судне весь груз - это, к примеру, лопаты? Кошмар из лопат. Или из любого другого товара. Они все хотят закопать простого пирата... Хорошо,  что на берегу пирата трудно заметить и легко принять за рыбака. Главное - никому не показывать саблю... И даже пусть он сам не замечает себя...


Чтобы сделать первый верный шаг, одноглазому и не очень умному пирату  придется сделать шагов десять неверных – после каждого из которых ушибиться, охнуть, расстроиться и вернуться назад. Чтобы сделать 2-ой верный шаг, придется сделать шагов 7 неверных – с той же процедурой. И так далее; потом всё легче и легче. Так что нет ничего удивительного, если при жизни в одиночку на поиск первых трех истинных шагов полжизни уйдет. Поэтому так важно передавать свой опыт. И передаваться он может только по такой же схеме: один  передаст всего двенадцати, причем его опыт ещё будет не вполне ясен, и так далее… Одноглазый всегда уделял большое внимание передаче молодежи своего горького опыта. Правда, слишком часто при этом розги использовал; иногда даже дубину. И уже трижды хватался за кинжал... (Но и его самого уже дважды огрели; а однажды даже выкинули за борт, сонным замотав в одеяло... Но он справился и с этой проблемой, потому что это был уже опытный, но ещё не старый пират...)

---

Пираты вывесили флаги - у кого какой... Пираты любят ветер, потому что его любят их флаги. А если нет ветра, то они идут куда-нибудь в никуда очень быстро и их флаги опять-таки развеваются… Большое самомнение у каждого романтика-пирата. А так они всем хороши - по крайней мере, по сравнению с обычными слизняками и земляными червями - а также акулами. Акулы их вместе с флагом сожрут. А слизняки испоганят все флаги. Черви дыры в них прогрызут... Захватят флаги практичные пираты и подарят их потаскушкам на платье... Всё это предсказуемо и очень уныло - а тут, понимаешь, с флагом каждый пират...

Пираты-романтики  избегают интересоваться чем-либо, что не флаги - это может сбить их с шага и замутить их ясные головы. Они верят только в свой флаг и только его любят. Проходя мимо, они салютуют друг другу флагами или дерутся на флагах – третьего не дано…  Одноглазый дивится на них, как будто это кино. Он даже представить не может, как они поступают с добычей...

Такой пират - это дурак окрыленный, но окрылен он может быть всем, в том числе и умом? (не в количестве превосходящем дурость, конечно - иначе случится приземление, приводнение...) Пусть думают, что волны - это новый полет (пусть пишут стихи и хотя бы на них зарабатывают...)

---

Вот появилась, закипела энергия у одноглазого пирата – а время от дел вроде свободное - и сразу он слышит в себе голос: «ну-ка, бросьте в меня свои семена-намеки, я мигом из них прекрасный бизнес  выращу... Но мусор, просьба, не кидать». (Мусор не кидать, но и из сорняков тоже ничего хорошего не выросло, поэтому грабеж чужих бизнесов продолжился... Но они сами виноваты, раз не учитывал пиратов их первоначальный бизнес-план... У одноглазого многие культурные растения тоже были сразу же затоптаны, ещё до акта размножения...)


Серое, казалось, будет бесконечным, но оно быстро кончилось, зато золотое и красное длилось долго, очень долго... Все пираты загорели, стали как каленые орехи,  смех звенел и в темноте, когда снимали одежды, чтобы с бл.ядями кинуться в постель, а из карманов звучно сыпались монеты. Все смотрели друг на друга знойными, блестящими глазами, все ходили в легких платьях и легких рубашках, развевавшихся при всяком ветре, часто раздевались и купались; или пили холодную и чистую-чистую воду, заглядывая в тень бумажных стаканчиков. Все время кто-то куда-то исчезал, голос издали со смехом говорил, что они уехали на красный закат или что они на голубой речке. Когда одноглазый приходил домой, то не узнавал обстановки, и это его не огорчало, он и не собирался знакомиться, и быстро проходил в свою комнату, и выключал свет, после чего спал лихорадочно, наспех. Утра он проводил с девкой с золотистыми волосами, которая была очень тиха и никогда не смотрела на него, но все время стремительно уходила куда-то вдаль, увлекая его за собой, днем всегда было шумное-шумное пиратское общество, а вечером ему навстречу шла по****ушка-брюнетка с большими глазами, она приникала к нему и смотрела в самую душу... Когда это было, где был он так счастлив…