Экстримма Hiperzero -3 лон -

               

Стараясь не думать о голоде, Фрин размышлял над более общими предметами, то есть, иными словами, философствовал. Он даже специально это делал, чтобы позабыть о пустом желудке. Фрин вспомнил как в детстве он спорил с ребятами имеет ли Вселенная границу или она безгранична. Если имеет, то что лежит за этой границей? А если безгранична, то, следовательно, непостижима и равно нулю. То есть бессмысленна. Но для сознания нет ничего бессмысленного. Значит Вселенная не безгранична. Но тогда что же лежит за границей? Другая вселенная? А за той? Третья? И так до бесконечности? Опять приходим к бессмысленности. Но если бы Универсум или Мультиверсум был бессмысленным, то в нём бы не было сознания, ибо сознание это уже смысл. Однако сознание есть. Значит Мультиверсум не бессмыслен и не безграничен. Опять пришли в ту же точку вопрошания и непонимания.

Теперь Фрин начинал понимать, что тогда они говорили о безграничности явлений. Безграничность энергии – это нечто другое. Бесконечность сознания – это нечто третье. Явления бесконечны как может быть бесконечным шар, но они же и ограничены, как ограничен шар. Энергия бесконечна в своей силе, устремлённости, потенциальности  воли, но конечна в энтропии. Для сознания же они абсолютно бесконечны и в этой бесконечности имеют смысл и они же конечны и в этой окончательности тоже имеют смысл. Иными словами, для сознания нет определённого решения, нет окончательной формулы, задача конечного и бесконечного находится в перманентном решении и, возможно, что конечное и бесконечное в этой задаче стремятся то к нулю, то к иксу, то к неопределённости.

И тут Фрин подумал: «Если энергия здесь создаёт условия того существа, в котором он привык функционировать, то есть, если я привык дышать газовой смесью азота, кислорода и инертных газов, то и здесь я дышу такой же смесью. Но почему же тогда эта энергия не может создать мне хорошую порцию морских водорослей с апельсиновыми бобами или золотистого сыра с овощным рагу? А на десерт ананасовый тирамису и чашечка кофе. Да хоть бы стакан воды создала для начала. Я согласен даже на один глоток!»

Голод и жажда уже не на шутку беспокоили Фрина. Однако у задачи не было решения. Или у неё было несколько решений, только пока скрытых? Фрин поделился своими опасениями с Лииифааа, на что та просто и бесстрастно (и это чуть ли не взбесило Фрина) ответила: «Не знаю».
- Фрин, твоё сознание должно либо изменить тебя, либо попытася найти обратный путь в твой мир. В любом случае, оно должно найти выход.

- Да, другого выхода у меня нет как только искать выход, - раздражённо сиронизировал Фрин. – Суицид – это тоже выход, - рубанул он и тут же подосадовал своей раздражительности. «Лии здесь не причём, чего я на неё огрызаюсь. Конечно, она говорит банальности, которые и так понятны, но что она ещё может сказать? Уххххммм!» Фрину постоянно хотелось слушать музыку, будто исходящую от Лии в те мгновения, когда она молчала и прикасаться к волосам этой женщины (или ангела, как говорили древние земляне).   «Может именно поэтому меня раздражает её бесстрастный тон… Этого ещё только не хватало… Чего?.. Чего не хватало?.. Здесь с минуты на минуту (да какие тут минуты!) можешь коньки отбросить с голоду, а тут какие-то непонятные чувства мучают… . Тут соображать надо как найти выход из этой безвыходной ситуации… Переделать себя? Может при помощи медитации атрафировать все внутренние органы и начать «питаться» местной энергией? Хоть бы они помогли мне как-то… Да они и сами ничего не знают о себе же, а обо мне тем более, чем же они помогут. Нужно самому выкарабкиваться».

- Что такое суицид? – спросила Лииифааа.
- Я думаю вам этого никогда не понять. Прерывание функционирования своего организма и своего сознания по собственному желанию, то есть вполне сознательно. Иными словами, сознание сознательно себя аннигилирует.
- Зачем?
- Ну чтоб не мучиться. Вот я, например, сейчас мучаюсь от голода и жажды. Чтобы не мучиться, я могу покончить собой и всему конец. Впрочем, вам ведь непонятно что такое конец.
- Непонятно. Почему нельзя трансформироваться?
- Вот этого мы не знаем, как вы не знаете что такое эта ваша энергия, которой вы являетесь. Может мы и можем трансформироваться, но с потерей тела и сознания. А может сознание не теряется, а впадает в некий анабиоз, переходит в некое абфезоа, выражаясь вашим языком. Мы этого не знаем. Послушай, Лии, кстати, можно я буду так тебя называть для краткости?
- Можно. Хотя Лииифааа онлоонэи фиа алиуу эии и есть моё краткое имя, а полное звучит…

- Ой не надо! – Фрин представил себе имя длинной в пятьдесят слов и его передёрнуло. – Лии, по-моему, идеально звучит.
- Ну что ж, ещё один вариант моего имени, - только и ответила прекрасная собеседница Фрина, которая нравилась ему всё больше и больше, не смотря на голод.
Фрин опять решил поразмышлять, только теперь уже не сам с собой.
- Лии, меня мучает множество вопросов. Например, мы имеем сходную гуманоидную форму, но похоже, что части ваших тел служат во многом лишь эстетическим целям или вообще не служат, а как говорят у нас, нужны лишь для мебели. Вот нос. Нам он нужен для дыхания, а вам для чего?
- Для идентификации иноэнергийных потоков. Мы можем вычислить гхирров задолго до их появления.
- Понятно. Эквивалентно нашему обонянию. А рот зачем? Вы ведь не принимаете пищи.
- Рот нужен для энергетической защиты и для энергетического общения, также как и глаза и волосы.
- Понятно. А… - Фрин не знал с чего начать, - у вас есть разделение полов?.. ну… мужчины и женщины… как вы размножаетесь?
- У нас нет эквивалентов этим понятиям. Мы бесконечно трансформируемся. Мы можем принимать любую форму или несколько форм сразу…
- О!.. То есть вы бессмертны?.. У вас нет ни рождения, ни смерти?..
- Нет эквивалентов этим понятиям.

- Хорошо устроились, ребятки. А тут вот-вот коньки отбросишь с голоду, - и Фрин почувствовал, что теряет сознание. Он увидел лицо Лии очень близко от своего лица, на расстоянии одного прикосновения. Будто тысячи тонких лучей пронзили Фрина и радость вспыхнула во всём теле. Что-то нежное прикоснулось к его ресницам. Он почувствовал невыразимое блаженство, исчезновение всех мыслей, растворение в чём-то неопределённом и неопределимом, смутном и необъяснимом, в том, что просто называется «счастье». А потом, откуда-то издалека стало приближаться некая сильная волна, укрепляющая самое сильное из всех чувств когда-либо существующих, и от этого вся сущность его приобрела радость, бодрость, летучесть и вдохновение.

&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&