Творчество
Вдохновение.
Мой сосуд медленно, но верно наполняется. Наполняется кровью. Все чужие мысли, зарисовки и сны поглощаются моим существом, и очень скоро всё это бурным фонтаном с брызгами выплеснется наружу. Я чувствую как меня переполняют каскадом песни, строки, ржавые от мук писанины перья и рваные тетрадные листья, похожие на осенние листья деревьев, падающие вниз в грязь и слякоть дождей осени. Скоро, уже скоро всё отразится в свете солнца.
Творить и словом и цветом. Тыкать буквой в голый блокнотный лист, и мазком кисти с каплей липкой краски на кончике в лист альбомный . Вооружившись языком без костей и палитрой со всеми цветами радуги, громоздить на бумаге и в воздухе прекрасные замыслы вечности. Думать и таять одинокой снежинкой под грязными подошвами сапог на холодном зимнем переулке. Там, где когда-то гуляли закадычные игроки в карты Пушкин и Достоевский, где мучилась блокадой депрессивная Ахматова, где сошёл с ума Даниил Хармс. Эти красивые, стойкие мосты через узкие, пахнущие мокрым камнем улицы. Ты находишь угол, спрятанный за всем этим нагромождением жилых домов. Садишься где-то на скамейке в квадрате тихого дворика и начинаешь творить. В голове проносятся увиденные по дороге прохожие, оставшиеся с осени листья под ногами, лужи, и конечно же солнце, появляющееся время от времени из-за туч. Город этот суровый и холодный. И страшный. Но он это заслужил. Построенный на болоте рабами, умирающими тысячами под гнётом царской десницы. И всё для того, чтобы русских зауважали где-то в никому не известной Европе. Город, истыканный штыками ружей трёх революций. В середине двадцатого века окружённый и сжатый вохабку фашистами, выдавившими из него все соки: тысячи людских жизней невинных людей и их покалеченных навсегда судеб. Трупы людей на тротуарах, разрушенные дома и пепел повсюду. И кровь. И снег. Ты садишься, уединившись на скамейке в углу и начинаешь творить.
Свидетельство о публикации №222062901428