За линией фронта. Часть вторая. 8 глава

  В тот момент, когда радисты штаба полка получили важную информацию из дивизии, полковника Стрельникова на месте не оказалось, он выехал на аэродром, чтобы отправить свою жену в Москву на лечение в один из военных госпиталей.
  Валентину вынесли из санитарной машины на носилках и остановились у трапа самолёта. Вместе с ней в госпиталь отправляли тяжело больных раненых солдат и офицеров. Сопровождающими с ними в самолёте были две медсестры и Курт Виннер. Московские медики попросили разрешение у командарма на его присутствие, так как случай был уникальный в медицинской практике, чтобы женщина с такими тяжёлыми ранениями осталась жива и человек, буквально вытащивший её с того света, мог рассказать московским врачам много интересного. Курт был рад такой возможности и полковник, глядя на его тёплое отношение к своей жене, улыбаясь сказал:
- Мне бы, Валечка, надо тебя приревновать к этому молодому блондину, но я наоборот - очень ему благодарен, - Иван Игнатьевич поправил на Валентине наброшенную сверху шаль и затем помог внести её в самолёт.
  Курт подошёл к нему попрощаться:
- Не надо волноваться, мы хорошо долетим. Всё будет нормально, - говорил он на ломаном русском языке. - Я буду всегда рядом, пока будет лечение, мне разрешили, - и поднимаясь на подножку трапа, Курт обернулся и помахал полковнику рукой.

  Начальник штаба Дементьев, после получения информации о гибели дочери был немного не в себе. Он старался держаться на виду подобающим образом, но, находясь наедине с собой, впадал в какой-то ступор. Именно в таком рассеянном состоянии и застала его Ольга, когда принесла распоряжение штаба дивизии о срочной эвакуации полевого госпиталя из Дорохова, а так же отвода роты охраны и хозвзвода на безопасное расстояние.
- Сама деревня уже давно пуста, - отозвался на это Дементьев, - люди давно оттуда эвакуировались. А вот госпиталь - да, это срочно... Это необходимо!
- Я заготовила приказ об отправке офицеров связи по ротам, - уточнила Тихонова, - вы подпишите? А то, полковника нет на месте...
- Да, давай сюда.
  Ольга вытащила из планшета текст приказа, положила его на стол перед Дементьевым и попросила:
- Андрей Павлович, а можно я сама отвезу приказ в Дорохово, за одно проведаю в госпитале Сабитова? Они с товарищами попали у Ильмень озера в засаду, когда выходили от партизан. Он тяжело ранен и мне сообщили из батальона, что он лежит сейчас в Дорохове, в полевом госпитале.
  Дементьев рассеянно посмотрел на девушку, и немного подумав, разрешил.
- Поедешь с шофёром на полуторке и двух автоматчиков дам для сопровождения. Но, как только передашь приказ и навестишь Сабитова, сразу назад. Поняла? И госпитальных поторопи, скажи, чтобы срочно начали эвакуацию. Там этот участок фронта должна прикрывать 188 стрелковая дивизия, но они только недавно туда подошли, боюсь, что ещё в боевые порядки не успели развернуться и мы стоим в обороне... Комдив сообщает, что резервов своих нет для сдерживания, так как у нас забрали накануне танковый батальон для формирования 33-й армии. В общем - прорыв возможен на Дорохово, рисковать не будем. Срочно поезжай!

  Ольга выскочила из штаба полка и побежала в домик связистов, чтобы собраться в дорогу.

  День был жаркий и солнечный, но на юго-западе небо обкладывали высокие кучевые облака, превращающиеся на глазах в тёмно-сизые тучи. От их влажного дыхания стало душно и воздух остановился в безветрии. На Дорохово дорога шла прямая все 15 вёрст и лишь последние километра два пошла густым лесом по разъезженной колее. Вынырнув из молодых сосенок, полуторка помчалась по полю к штабной землянке.

  Утром этого же дня в штабе разведывательного батальона майор Деев разговаривал с пришедшей к нему с докладом Осмоловской.
- Алексей Григорьевич, тут от Гераленко срочная депеша. Они задерживаются в отряде Дрозда. Получается, что Сабитов и Кашпур - единственные, кто вырвался из засады. Больше группу к нам Гераленко не высылал. И копия карты укрепрайона вокруг озера Ильмень, получается с ними.
- Значит, одна карта у начштаба, а другая у Кашпура, - уточнил Деев. - Надо срочно, Татьяна Петровна, доставить её сюда. Ребята в Дорохове в госпитале, поэтому, поезжайте туда сами, дело серьёзное и возьмите сопровождающих...

  После того, как за картой майор отправил Осмоловскую, он связался со штабом дивизии и доложил по оперативной обстановке, в том числе и о ценном пакете, что был доставлен от партизан и находится сейчас у раненого Кашпура в полевом госпитале.
- А вы, что же, не в курсе, что мы срочно сейчас будем этот госпиталь эвакуировать? - спросил у него начальник штаба дивизии Муромцев. - На Дорохово движутся танки и дивизия эсэс. Вы отправили туда начальника связи Осмоловскую одну?
- С сопровождением, всё-таки повезёт ценный пакет... Как, танки? - Деев изменился в лице.
- Дементьев, что же, не связался с вами сегодня утром? - прокричал в трубку Муромцев.
- Нет.
- Получается, что он только по ротам отправил связников, а про вас забыл?
- Видимо, он думал, что мы разведка и сами располагаем такими данными, но... об этом мне ничего не известно. Тем более, что мы постоянно находимся в движении, вот и сейчас Гераленко с группой задерживаются у Дрозда.
- Ну, будем надеяться, что 188 стрелковая задержит их продвижение, хотя мне тут сообщили, что они уже к Белогурову подошли, а это от Старой Руссы 12 километров, то есть - почти уже фронт.
  После разговора с полковником Деев выскочил во двор. Надо было действовать, надо было что-то делать, ведь Осмоловская будет ехать обратно не раньше чем часа через два. Значит нужно выслать к ней навстречу группу солдат, не менее роты, потому что, если дорогой она наткнётся на танки и завяжется бой, солдаты её прикроют.
  Алексей кинулся назад к штабному дому, там под навесом во дворе стоял его мотоцикл. Он резко нажав на педаль, завёл мотор и, развернувшись, помчался по просёлочной дороге в ту сторону, где была размещена третья рота.

  На крытые полуторки грузили раненых из госпиталя. Соседний 245 полк прислал свой транспорт. Вокруг низких деревянных бараков сновали солдаты из роты охраны и помогали санитарам вытаскивать носилки, а так же провожали тех, кто мог идти сам до машины.

  Один из госпитальных бараков находился рядом с лесом, прямо вплотную упирался в него, рядом с ним на широком дворе был вырыт колодец, а чуть в стороне к дороге - недостроенная землянка с подвалом для хранения медикаментов и медицинского инвентаря.
  Ольга, передав приказ ротным об отходе с занимаемой позиции, направлялась в этот дальний барак.
  Подойдя к этому приземистому бревенчатому сооружению, Тихонова увидела одиноко стоящий грузовик с откинутым бортом. рядом прохаживался очень высокого роста санитар и давал команды персоналу:
- Грузите сперва тяжёлых, всех за один рейс мы всё-равно не увезём.
- Простите, вы не подскажите, тут лежит рядовой Сабитов из разведки? - обратилась Ольга к санитару.
  Мужчина не оборачиваясь, ответил на её вопрос кивком головы и продолжал свои распоряжения.
  Девушка вбежала в барак в котором стояла привычная суета перед переездом, спросила о Сабитове у молоденькой санитарки и та указала ей в угол у окна второй палаты, отгороженной от первой низенькой стеной в виде небольшой фанерной перегородки. Сабитов лежал без сознания. Рядом на соседней койке сидел раненый в руку Кашпур, пожилой солдат, попавший в их разведывательный батальон после его доукомплектовки ещё там, в деревне Озерки, когда Ольга находилась при штабе Алексея Деева и возила пакеты в полк. Она тяжело вздохнула при этих воспоминаниях и присела на койку к Сабитову.
- Не слышит он ничего, и не говорит, - ответил Кашпур на её вопросительный взгляд. - Еле дотащил его до леса, а там уж и свои подоспели. У меня у самого рука вся на кусочки разбита, от локтя до плеча, - и он указал на правый рукав, который пустым висел вдоль тела, а рука была привязана у груди и, видимо, доставляла Кашпуру много страданий, так как он постоянно морщился, поглаживая её.
- Как же вы так? - спросила девушка с сочувствием взглянув на этого раненого солдата.
- Вот так, милая! Кто же знал, что в самом неожиданном месте на засаду нарвёмся. И шли-то тихо, а нас там как будто ждали...
  На дворе скрипнули тормоза автомобиля и раздался зычный голос Никоненко:
- Там они должно быть, Коршунов сказал, что у леса барак!
  Ольга и Кашпур, как по команде повернули головы к двери. В их помещение с низким потолком быстрым шагом вошла Осмоловская с двумя автоматчиками. Она огляделась по сторонам и властно спросила грубоватым голосом:
- Где тут Кашпур?
  Он медленно поднялся ей навстречу, и она, разглядев его стоящим у дальней стены, направилась в его сторону. Подойдя, она окинула Ольгу обжигающим взглядом, но потом, сделала вид, что её вовсе не заметила и обращаясь к Кашпуру, произнесла
- Карта с вами?
  Он кивком головы дал понять, что она у него и подойдя к своей койке, вытащил заклеенный воском пакет из-под матраца, протянул его Осмоловской.
- Вторая копия у Гераленко, - пояснил он, - мы, когда делились на группы для выхода из отряда Дрозда, то понимали, что может быть провал у кого-то. И вот слышал, что ребята не дошли.
- Да, они повернули обратно, не смогли прорваться из кольца. Сидят сейчас в лагере Дрозда и готовятся снова выступить, - ответила Осмоловская, потом оправила на себе гимнастёрку и подошла к Сабитову.
Она почти с минуту стояла над ним, потом лишь тихо спросила:
- Что с ним?
- Ранен в грудь, и по ногам пули прошлись. Без сознания он, - ответил Кашпур и снова опустился к себе на койку.
  Осмоловская сделал жест кивком головы на прощание:
- Поправляйтесь, Виктор, - обратилась она к Кашпуру, - скоро вас всех вывезут отсюда, будете долечиваться в армейском госпитале. До встречи в батальоне, - и она повернулась, чтобы выйти, но тут всё-таки скользнула по Ольге глазами и остановилась. Осмоловская собиралась что-то язвительно у неё спросить, но тут неожиданный взрыв от разорвавшегося на дворе снаряда, ударной волной прошёлся по шатким стенам барака и выбил все стёкла в окнах.
  У входной двери раздался крик, оба сопровождавших Осмоловскую автоматчика кинулись от порога к полуторке. Ольга вскочила на ноги и тоже побежала к выходу, но тут снова засвистело в ушах и отбежавший во время от своей машины Никоненко, который привёз сюда Осмоловскую, кинулся на Ольгу и повалил её у порога на пол. Их тут же накрыло новым взрывом. С потолка полетели вниз балки и куски дёрна, покрывавшие крышу вместо железа.
  Возле ещё стоявших машин с ранеными началась паника. С криком носились между полуторок санитарки и врачи. Метались по двору ходячие больные. Машины от нижних бараков уже успели отъехать, но спешно стали сворачивать с дороги в лес.
- Быстрее, в траншею, - слышались выкрики командиров расчётов из роты охраны, которые спешно стали занимать рубежи обороны.
  Вдалеке по полю вдоль фронта двигались вражеские танки, прорвавшие оборону 188 стрелковой дивизии и сейчас шли клином к реке Пола. На пути у них стояло село Дорохово, через которое они должны были пройти к железнодорожной ветке, ведущей на Лычково. Всё это предпринималось для соединения с армейской группой на Демянском плацдарме в обход узкого коридора, удерживаемого нашими войсками. Такие прорывы за этот 1942 год были не единичны, но здесь противнику удалось собрать в единый кулак танки и мотопехоту для удара на этом участке фронта и сейчас, они преследуемые нашими немногочисленными войсками, не успевшими как следует подготовиться к этой операции, двигались в сторону реки.

- Моя третья рота готова выступить в сторону Дорохова, товарищ генерал, - кричал в трубку майор Деев, но услышал в ответ:
- Поздно, майор. Соседняя 188 дивизия не смогла сдержать противника. Они уже на подходе к Дорохову. В соседнем посёлке, что в пяти километрах, уже слышны выстрелы. Мне докладывают оттуда, что танки ведут обстрел села, - глухим, упавшим голосом ответил генерал Антонов, и вложил трубку аппарата в полевой телефон.

  6 июня немецкие войска стали наступать на двух участках. Для того, чтобы советские армии не имели возможности манёвра на Волховском фронте и не перебросили туда свой резерв, наступление началось и у Старой Руссы.
"6 июня с утра немецко-фашистские войска возобновили наступление и окончательно закрыли проход в стыке 59 и 52 армий. В окружении остались части семи стрелковых дивизий и 6 стрелковых бригад общей численностью до 18 - 20 тысяч человек. О случившемся было немедленно доложено в Ставку..." (Цитата Хозина Михаила Семёновича из его книги "Неизвестные военные операции".)

  Комдив Антонов собрал у себя в штабе экстренное совещание.
- Мы не можем остановить врага своими силами на участке Пола - Белогурово, у нас нет резервов. Очевидно, немцам было известно о том, что 27-я армия недавно сформирована и новый прибывший командующий, генерал Озеров, ещё не вошёл в курс дела, отсюда такая поспешность с их стороны ударить именно сейчас в самое слабое место обороны наших войск. Сейчас армия уже мобилизует свои резервы и в объединении с соседней армией, готовится отразить этот удар. Нужно, во что бы то ни стало, остановить продвижение немцев на Лычково. Наши два полка на правом фланге уже развёрнуты. Но у нас из резерва был взят танковый батальон, который как раз прикрывал направление Аркадино-Дорохово, и нам нечем там обороняться, и потому нашим войскам, чтобы не попасть в окружение, придётся обойти этот участок и встретить врага уже в полосе 4 армии, чтобы не дать танкам пройти к железной дороге.
- А как же Дорохово, товарищ комдив? - спросил Алексей.
Он стоял перед Антоновым бледный с плотно сжатыми губами, в глазах играл лихорадочный блеск. Час назад, прибыв в полк Стрельникова, он узнал, что и Ольга Тихонова находится там, что она выехала туда с утра, не зная настоящего положения дел, и до сих пор не вернулась.
- Дорохово уже было под прицелом, - ответил Антонов, - и вы хорошо это знаете. Мы даже штаб оттуда вывели заранее...
- Штаб-то мы вывели, - не дав договорить комдиву, резко перебил его Алексей, - а тыловые части, почему-то. оставили. А теперь мы их, значит, бросаем окончательно, то есть получается, губим людей?
- Не забывайтесь, майор! Я приказал вам третью роту туда не посылать. Это бесполезно. Вот здесь, вы действительно, погубите ваших людей, и совершенно напрасно. И тех, что в Дорохово остались, не спасёте - и третью роту свою под удар поставите.
- Я не согласен, - снова возразил Алексей. - Мы можем атаковать из леса и пробить для выхода наших людей коридор. Танки в лес не пойдут, они будут обходить Дорохово с севера на Лычково, а мотопехоту можно задержать и на время рассеять. За это время в пробитую брешь мы сможем войти, но нам нужны будут резервы. Я прошу направить эти два полка не навстречу 4 армии, а на соединение с войсками 188 стрелковой дивизии, а также поддержать силами двух батальонов полковника Стрельникова, которые стоят сейчас в резерве, прорыв нашей третьей роты на Дорохово.
- Это не возможно, майор. Мы не будем этого делать. Полкам поставлены определённые цели и задачи, они уже на марше. И вся наша дивизия, не забывайте, это резерв 27 армии вновь сформированной.
- Вы не можете так поступить!.. - почти закричал Алексей и посмотрел на сидевшего рядом с Антоновым - Стрельникова. Тот весь зажался в комок, но возражать Антонову не стал.
- То есть, имея возможность спасти людей, вы этим заниматься не будете?
- Вы не понимаете всей обстановки, Деев. А я имею указания руководства штаба армии на этот счёт, - Антонов побагровел. он понял, что Алексей сейчас доберётся до истинной причины его отказа и хотел скорее прекратить этот диалог, но тот не унимался.
- У Озерова не было известно о всех тонкостях расположения наших частей, он только что вступил в командование. Но вы то, на месте, должны были всё предусмотреть?
- Вы слишком много на себя берёте, майор. У вас особая группа войск - разведывательный батальон, вот и занимайтесь вашими прямыми обязанностями - разведкой.
  Алексей горько усмехнулся в ответ и, оглядев всех присутствовавших, добавил:
- Я знаю, почему вы не желаете снимать свой резерв, боитесь, что танки этой эсэсовской группировки повернут на Аркадино, за свой штаб боитесь, его обороняете в первую очередь... Ведь так?
  За столом прошёл лёгкий шумок, поднялся Муромцев, начальник штаба дивизии:
- Алексей, если они двинуться сюда, мы ничем уже не сможем защититься... А документы, и всё остальное имущество, а наши тыловики, наконец, что здесь расположены - это всё, как защищать будем, если что? Ты, видимо, сейчас в порыве эмоций находишься, остынь и рассуди всё правильно. Я бы тебе посоветовал, слышишь, Алексей?..
  Но Деев не дослушал эту проповедь, он с шумом рванул на себя дверь и его быстрые шаги были уже слышны в дальнем конце коридора.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.