История Христианства в рассказах Владимира Махнача

Москва. Год 2000.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, 2022 год.


Рождество

Мы начинаем долгий рассказ о событиях, которые изменили мир. Они начались почти две тысячи лет тому назад. С этого момента отсчитывается христианская эра, мы называем ее просто — наша эра, называем с гордостью. Этой эрой и этим летоисчислением пользуются не только христиане, ею пользуется весь мир. Мы так и говорим: «от Рождества Христова». Таковы были эти события по значению. Старый мир ушел, новый начался. И таким, как многие считают, мир и будет столько, сколько он будет существовать, ибо мир не вечен.

Он родился в семье плотника. И так как его родители скрывались, ибо цари земные боялись прихода Царя Небесного, он родился, когда они были в бегстве, в пастушьей пещерке и был положен в ясли с ягнятами. Но вместе с тем он был царский потомок. А так как люди еще не знали, что он сын Божий, он был для них царский потомок по обеим линиям. Это не удивительно, потомки царей бывают плотниками. Царского Давидова рода была его мать Мария, был и супруг ее Иосиф плотник.

В какой мир пришел Спаситель? В мир, где одни его ждали твердо, другие подозревали, что он придет. Твердо знали иудеи, исповедующие единого Бога, тогда единственные, исповедующие строгое единобожие. Они ждали несколько веков, и величайшие пророки древних евреев предвозвещали это рождение. Другие, языческий мир, скорее, не ждали, а подозревали подобную возможность.

Да, то был жестокий мир, мир с рабовладением, с войнами, с жестокостями. Впрочем, сейчас тоже есть рабовладение, войны страшнее, и жестокостей хватает. Но вместе с тем это был не такой плохой мир. И за пределами Святой земли, и за пределами Палестины, это был мир высочайшего расцвета Римской Империи. А Рим, честный Рим с его небывалым для тех времен уважением к семье, к личности, уже победил все наиболее злобные религиозные системы, прежде всего карфагенскую. Страшно подумать, в какой мир пришлось бы явиться Спасителю, если бы Рим не разрушил Карфаген!

Что совершил блестящий аристократ и сын простого плотника, человек, который всю свою жизнь ходил пешком, но вместе с тем носил драгоценный, несшитый, цельнотканый хитон? Основал новую религию? Задумайтесь. Да, в конце Евангелия Иоанна сказано, что, если описать все, что он сотворил, мир не вместил бы написанных книг. Но вместе с тем осталось совсем немного, в основном все сказанное умещается в Нагорную проповедь. Но сам Христос сказал знаменательные слова: «На час сей я призван в этот мир». Сказал не перед Нагорной проповедью, сказал перед Тайной вечерей, когда совершал первую литургию, первое причащение, когда основал церковь. Важнейшее деяние его, таким образом, основание церкви. И говоря о христианстве, мы каждый раз будем говорить о церкви и снова о церкви.

Апостолы. I век

I век христианства по праву носит имя века Апостольского. Покидая этот мир, Иисус Христос заповедовал ученикам своим проповедовать Благую весть (мы говорим Евангелие, так это переводится) всем народам. Трудно даже представить себе поразительную энергию, с которой то было сделано, ведь апостол Фома проповедовал в Индии, а у нас, в нашей земле — апостол Андрей Первозванный. Можно не сомневаться, что так оно и было, хотя в Новгороде апостол, конечно, не был. Очень большой вопрос, был ли он, благословил ли он высоты будущего Киева (есть такое предание), но в Причерноморье русском он был точно.

Миссионерские путешествия апостолов более или менее описаны, особенно апостола Павла. Народы были разные, а люди были очень похожи. Люди, конечно, были верующими, как и сейчас все люди верующие, хотя не все люди — христиане, и даже не всегда люди понимают, во что они веруют. Так ведь похоже было и тогда. Вот посмотрите, что говорил апостол Павел перед Афинским ареопагом: «Афиняне, по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Проходя и осматривая ваши святыни, нашел я жертвенник, на котором написано: «Неведомому богу». Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам». Это очень похоже на современное состояние человечества. Смутно чтут нечто величественное и очень часто не понимают, о чем идет речь. Вот замечательное тоже место из Книги Деяний, только теперь апостол Павел уже в Эфесе: «Между тем одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное, а большая часть собравшихся не знали, зачем собрались. Когда же узнали, что он иудей, то закричали все в один голос и около двух часов кричали: «Велика Артемида Эфесская!» Не правда ли, похоже на наших современников? Но вместе с тем все-таки не совсем похоже. Первым христианам, у которых еще даже не было Евангелия (его еще не написали) достаточно было уверовать в воскресение из мертвых, не в существование в виде бесплотной тени, они и так знали, что жизнь не кончается земной смертью, а в реальное воскресение, и в то, что Спаситель искупил их грехи. Этим людям по крайней мере не надо было объяснять, что искупил Иисус Христос. Они убивали, а иногда предавали, но убийство они все-таки называли убийством, а предательство предательством, а не так, как мы, например, «государственной целесообразностью».

Надо сказать, что с апостольской проповедью пришли и гонения. И первыми гонителями были не принявшие Спасителя иудеи. В Иерусалиме был побит камнями первый из дьяконов Вселенской церкви Стефан, став первым мучеником, то есть свидетелем, то есть свидетельствовавшим своей смертью истинность учения.

В Апостольский век сложились и церковные власти — три ранга священнослужителей: епископы, пресвитеры и дьяконы. И теперь, когда апостолы ушли, их функция была возглавлять молитвенные собрания. Собственно, власти-то нужны были не столько для управления, сколько для совершения основного, что есть в жизни церкви, причащения — евхаристии, того, что совершил сам Христос на Тайной вечере, а теперь в продолжение первого столетия уже совершали епископы в окружении пресвитеров и дьяконов, если таковые были, церкви же бывали очень маленькими. Тогда каждая церковь — это небольшое молитвенное собрание, правда, всегда христиане одного города, примерно, как наш приход. Но вместе с тем никто не сомневался, что церковь едина, и каждая подобная местная малая церковь — отражение церкви вселенской. Вот это уже оставляет нам первый век христианства.

Мученичество. II век

II век христианской эры — это по преимуществу век мучеников. Надо сказать, что русский язык очень точен, а славянский обладает еще большими возможностями, но «мученик» — неудачный перевод. И по-гречески, и по-латыни говорят «мартирос», то есть свидетель, тот, кто своей смертью свидетельствует истинность веры. О мучениках мы знаем очень мало. Как правило, их жития не сохранились, потому что то было неважно. Никто не сомневался в том, что погибший и свидетельствовавший своей смертью христианское вероучение на самом деле не погиб, а спасен и пребывает на небесах.

Итак, первыми христианскими святыми после Иоанна Крестителя и апостолов были мученики, были свидетели, и первыми христианскими храмами были в том числе кладбища. Вообще-то, богослужение должно совершаться в закрытом помещении. В отличие от язычников, у которых храм всегда обращен в пейзаж, в природу, христианам важен был интерьер, потому что прообразом христианского храма была всегда Сионская горница — место, в котором Спаситель совершил литургию Тайной вечери.

Почему мир гнал церковь Христову? Гонения были предсказаны самим Христом. И если посмотреть на всю историю церкви, то гонения были всегда, с I века по XX, то в одном месте земли, то в другом. Всегда где-нибудь гнали христиан. Потому на этот вопрос историк ответить не может. Должен отвечать, скорее, богослов, ибо существует враг Спасителя, враг спасения, но мы сейчас говорим о людях, а не злых духах.

Почему, собственно, были гонения в Римской Империи, ведь она была исключительно веротерпима, язычески веротерпима? Римская Империя требовала совершения культа императора, то есть приношения жертвы перед статуей императора, своего рода присягу на верность гражданскую, но терпела все остальные культы. Можно было совершать любой языческий культ, но только общеимперский тоже. Христиане же того никак не могли, потому что статуя императора была для них запретным идолом. И вот тут появлялись первоосновы гонений. Во-первых, гонения часто провоцировали иудеи. Ну, их можно понять. У них с христианами был общей Ветхий Завет. И те, и другие претендовали на одну и ту же традицию. Веротерпимые римляне разрешили иудеям и только им одним не приносить жертву статуе императора. Иудейские общины писали время от времени донос на местных христиан, что вот эти не иудеи, то есть они не имеют право не приносить жертву, и тем самым вызывали это гонение.

Крупных гонений было от восьми до одиннадцати. Если считать по именам императоров, то восемь, а если по числу гонений, то одиннадцать. Так вот, бессмысленно полагать, что плохие императоры были гонителями. Наоборот, лучшие императоры были гонителями, например, Марк Ульпий Траян, получивший титул «Наилучший император». Дело в том, что империя уже претендовала на универсальность, на всемирную ответственность, на всемирное первенство. Рим ощущал себя вечным, но и церковь была универсальной, только она была вселенской, и то было столкновение двух универсальностей. Столкновение империи и церкви было неизбежным, и оно могло быть примирено только одним способом — император должен был стать христианином. Только так это приводило не только к миру, но и к союзу, что и произойдет, но произойдет много позже в IV веке, а во II веке гонения, гонения, гонения…

Падение Рима. III век

III век в истории христианской церкви проходит на фоне начавшегося упадка Рима. Переживалось это многими тяжело, даже многими христианами, хотя они прежде всего ждали торжественного, последнего пришествия Спасителя. Рим старел, римляне старели. И то неизбежно приводило, как и со всеми старыми народами, к упадку традиции, ко все более глубокому падению нравов. А церковь двигалась к подъему. III век — это эпоха мужей апостольских и апологетов, то есть тех, кто продолжал подвиг апостолов, и тех, кто писал апологии, то есть защищался от обвинений. Защищаться приходилось от самых нелепых обвинений. Думаю, вы не знаете, откуда христианская традиция, непреложно соблюдаемая и сейчас, хоронить покойника только на третий день. Так вот, это взялось от того, что на христиан возводили обвинения, что они своих живых хоронят, дабы овладеть их наследством. Мы о том уже не помним, а традиция живет почти две тысячи лет.

Среди христиан не было единого отношения к окружающему миру. Некоторые признавали, что христианин должен быть исправным гражданином, должен исправно платить налоги, исполнять все требования властей и повиноваться, но считали, что христианину чужда античная культура и что христианин не должен нести военную службу. Многие же апологеты античную культуру принимали и тем самым ее христианизировали. В III веке возникает античное христианство. То видно и в искусстве. Его правда мало сохранилось, но есть катакомбные фрески Рима. Христианская живопись того времени — это символы, это якорь — символ спасения, это рыба, потому что по-гречески рыба — ;;;;;, а это также аббревиатура пяти греческих слов, которые переводятся как Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель (;;;;;; ;;;;;;;, ;;;; ;;;;, ;;;;;). Это изображение доброго пастыря с овцой на плечах, это тоже символ Христа доброго пастыря. Вот это все выполнено в традициях античной живописи II-III веков.

Мы уже говорили о соперничестве вселенской церкви и всемирной империи. В империи христиане чувствовали много доброго. И вот, наконец, все разрешилось. Константин, будущий Великий Константин, святой равноапостольный царь был язычником, сыном провинциального, но вполне просвещенного правителя, хорошо, терпимо относившегося к христианам. Константин тоже терпимо относился к ним, может быть, с интересом, но не более того. Волею всего лишь политической игры он втянут в очередную междоусобицу, для начала IV века это не редкость. И когда он шествует на Рим, дабы столкнуться с войсками другого претендента Максенса, он видит на небесах светлое знамение креста и слышит глас «Симъ поб;диши!», сообщивший ему, что это орудие его победы. Скептические историки сомневались в этом видении Константина, но никто не может сомневаться в том, что в 312 году в битве на Мильвийском мосту легионеры Константина имели крест и лабарум, то есть первые буквы имени Христос на своих щитах.

Христианская империя. IV век

В IV веке христиане, уже поддержанные римской государственностью, начиная с Константина, становятся большинством по крайней мере городского населения империи. Но так как христианами становятся почти все, а в перспективе вообще все, церковь начинает относиться к своим братьям мягче, терпимее. Надо просто не обижать и не лишать спасительной помощи. И очень многих это не устраивает. Многие недовольны, что городские христиане стали не такими безупречными, как в апостольские времена. Эти недовольные люди уходят в пустыню, начинается эпоха монашества. Строго говоря, аскеза, то есть воздержание присуща во все времена всем христианам. Аскеза специфическая — отказ от брака. Мы знаем уже из посланий апостола Павла, что при нем были благочестивые вдовы и девицы, посвящавшие свою жизнь исключительно служению Христу и церкви, но то было еще не вполне монашество. Настоящее монашество начинается с отшельничества, с анахоретства. И родина монашества — Египет. Египет IV века практически сплошь христианский, христианская страна, а египетскую пустыню населяют отшельники. Их подвиги тогда интересуют всех. О них создается специальная литература — патерики. Они дают жизнь жанру новеллы, прошедшему через все европейские литературы, существующему и сейчас. Патериковые новеллы — это короткие рассказы о случаях из жизни того или иного отца-пустынника или о каком-то его решении, его суждениях, его советах другим христианам.

Они уходили от мира, но не только это. Иногда им приходилось в него возвращаться ради защиты христианства. Так знаменитейший из Синайских отцов Антоний Великий возвратится защищать учение свидетеля Афанасия Александрийского против еретика Ария, станет на его защиту. За египетскими отцами последуют сирийские, затем палестинские. Там пустынножительство было мягче, но было больше трудолюбия. Египетские отцы большого внимания труду не уделяли, считая главнейшим непрестанную молитву и размышления о божественном. Не все выдерживали жизни в пустыне. Это для героев. Потому возникают монастыри, монашеские общины, связанные со многими светлыми именами, но прежде всего с именем преподобного Пахомия киновиарха, в юности, кстати, доблестного легионера.

IV век — это также эпоха первых Вселенских соборов. Святой равноапостольный Константин Великий, искренне уверовав, искренне хотел единства церкви. И так как его огорчали расколы и ереси, он явился инициатором созыва первого вселенского собора. Соборы были и раньше, начиная с апостольских времен было много соборов. Просто близ находящиеся епископы совещались о церковных делах, в том числе и во времена гонений. А теперь можно было созвать и вселенский собор, при поддержке императора, используя императорскую почту, колесницы, которые исправно доставляли еще недавно гонимых епископов в Никею. Никея находится на востоке, в Малой Азии, близко от новой столицы империи, основанной Константином, близко от города, который тогда назывался Новым Римом, затем многие века Константинополем, и который мы, русские, называем Царьградом.

На Никейском соборе прежде всего, среди прочих многих дел, среди устранения многих разногласий был установлен и единый календарь, был установлен важнейший принцип единого празднования Пасхи, действующий у нас, у православных, и сейчас. Был окончательно установлен корпус Нового Завета. Некоторые книги были отвергнуты как испорченные. Мы все со времени Никейского собора читаем Новый Завет именно в этом объеме. Это была также борьба с Ариевой ересью, ересью ученого, александрийского священника Ария, который, признавая Христа Сыном Божьим, полагал его в чем-то ниже отца, в чем-то сотворенным. Раз рожден, значить, и сотворен. Ересь эта потрясала и восточную, и западную Европу два века! Она испортила жизнь очень многим людям и даже некоторым народам, из новых, варварских народов. Мы будем еще говорить о великих ересях. Уверяю вас, это имеет огромный смысл, они возвращаются, многократно возвращаются в историю, и в наши дни тоже.

Богословские споры. V век

Это произошло в 476 году. Империя не прекратила своего существования. Ее столицей остался Константинополь. И для очень многих христиан запада, кто бы ими не правил, в идее императором оставался император Константинопольский. Естественно, то была одна античная традиция, начинавшая окончательно угасать, существующая по инерции. Веками была одна империя. Нету четкой временной границы между историей Рима и историей Византии, и не может быть, византийцы не называли себя «византийцами», они называли себя римлянами, ромеями по-гречески. Естественно, V век был продолжением эпохи Вселенских соборов. Притом варварский мир имеет к этому серьезное отношение. Дело в том, что варвары стремились к античности. Это молодые энергичные народы франки, готы, свевы, бургунды, алеманы. Самыми энергичными среди них были готы. Варвары очень быстро принимают христианство. Но очень многие из них, в частности готы, вандалы, принимают арианское христианство. Еретики ариане, нарушавшие учение о Троице, раньше оказываются миссионерами среди варварских народов. Если арианство вытеснено на периферию христианского мира, в варварский мир, то споры о двух природах Христа, о том, был ли он в полной мере Богом и человеком, то есть Богочеловеком, захватывают высокоцивилизованные области империи и прежде всего гремят на востоке, в сохранившихся провинциях империи.

Сначала возникает, прежде всего складываете ересь несторианская, по имени епископа Константинопольского Нестория. Несториане сохраняли представление о двух природах Христа Спасителя, но разводили их так, что божественное оказалось отделенным от человеческого. В 431 году ересь эта была побеждена и осуждена Третьим Вселенским собором в Эфесе. Но в борьбе с несторианами возникло противоположное направление — монофизиты, то есть «единоприродники» по-гречески. Они вообще отрицали человеческую природу Христа, полагая, что она была полностью подавлена божественной.

Какое отношение имеет это к нам ко всем, а не только к ученым богословам? А очень просто. Посмотрите сами. Если Господь был только Бог, чистый Дух Божественный, то своими страданиями на кресте он не мог искупить вину человека. Но если Христос был только человек, пусть даже избранный Богом как свое вместилище, как полагают несториане, тогда возникает другое представление, тогда он не был Богом, который вправе простить грехи человека. Знаете, насколько это актуально? А вот представьте себе. Когда нам сейчас говорят, что церковь должна заниматься только практической деятельностью, заниматься алкоголиками, наркоманами, подбирать беспризорных, что это главная ее функция, то в некотором смысле нас втягивают в современное несторианство, отрывают от божественного. А если, наоборот, кричат, что христианин должен только молиться, а все остальное, прежде всего практическая политика и даже нравственность не его дело, тогда нас побуждают к скрытому монофизитству. Изучайте ереси и относитесь к ним очень серьезно.

Нашествие варваров. VI век

В VI веке христианской эры восточные сохранившиеся области империи тоже подвергаются нашествию варваров. Здесь на востоке это преимущественно наши предки славяне. Их натиск грандиозен, многие из них проникают в провинции римского востока, в провинции Константинопольской империи и постепенно становятся такими же византийцами (ромеями). Им сливаться было нетрудно, славяне были этнически ровесниками ромеев (византийцев). Так что, с переселением славян восток империи только укрепился, в то время как с переселением германцев запад империи погиб. Таким образом, хотя VI век жизни империи — это век по-прежнему напряженной духовной жизни, это также век постоянной борьбы, борьбы с варварами за возвращение имперских земель, борьбы с иранцами для защиты христианских земель, борьбы с укрепившимися в Сирии несторианами и с укрепившимися в Египте монофизитами. И борьба эта праведная, христианская, потому что защита христианских земель, несомненно, защита христианских верований. Когда христиане теряют какие-то земли, через какое-то время христиан на этих землях становится мало. Как это актуально для XX века!

Центральной фигурой этой грандиозной борьбы был знаменитейший среди византийских императоров, а вероятно, и среди римских тоже Юстиниан Великий, Юстиниан Первый. Церковь почитает его наряду с Константином как святого благоверного царя. Он правил долго, дольше всех в истории римского императорского престола, почти полвека, и сделал очень много. Он вернул многие западные провинции Римской Империи, вернул Италию. Вернул не все, но побережье Средиземного моря становится имперским, а само море снова христианским, если хотите, внутренним озером империи. Он защитил восточные рубежи. Он провел Пятый Вселенский собор. Он очень много строил, и в частности им, по его заданию великими зодчими Анфимием и Исидором (нашим христианам эти имена надо знать) был возведен величайший во все времена православный храм, величайший храм христианского мира — Собор святой Софии в Константинополе.

Но так было на востоке. Там сохранилась античная культура, она медленно и плавно как бы перетекала в культуру средневековую. Там уже начинается Средневековье. Иное было на западе. Там все разорено. Сохранить античный городской мир при всем своем искреннем стремлении сельские варвары германцы не могли. Мир становится малолюдным, аграрным, усыхают города. И вот в этом мире, где наступает еще не Средневековье, а только лишь Темные века, остаются отдельные островки, лучше сказать, искорки образования, учености, цивилизации. Это монастыри. Во-первых, ирландские. Удаленная от античного мира, никогда не входившая в состав Римской Империи Ирландия VI-VII века — это страна блестящей христианской культуры. Ирландские миссионеры просветили север Европы, Скандинавию в частности. Возможно, они просвещали и наших предков северной Руси.

Венедикт (или по-западному Бенедикт) Нурсийский родился в хорошей римской семье через несколько лет после падения Рима. Представляете себе, что должен был переживать благородный юноша, помещенный в такую историческую эпоху? Он должен был быть на грани отчаяния. Но он не отчаялся, ибо был христианин. Он мог иммигрировать на восток, к учености. Но Венедикт был римлянин, и он действительно едет на восток и изучает достижения монашества того времени, изучает устав Василия Великого, изучает опыт монастырей и переносит его на запад. Вот подобно тому, как все богословие создавалось на востоке на греческом языке и переводилось на латынь, так и монашеская традиция была переведена преподобным Венедиктом на запад. И на долгие века все, что было образованного, осталось в бенедиктинских монастырях, с их обязательной нормой всеобщего труда монахов (восточная норма, идущая от Василия Великого) и с их обязательной библиотекой и скрипторием, где хотя бы один ученый инок продолжал переписывать книги. На западе все сохранили ирландские и бенедиктинские монастыри. Так что стоит учиться этому, учиться не впадать в отчаяние и изучать поразительный опыт сохранения, чему мы обязаны Василию Великому и другим отцам на западе, чему мы обязаны и преподобному Венедикту из Нурсии.

Средневековье. VII век

VII век — это уже век Средневековья, по крайней мере для нас, для восточных, в основном для православных христиан. Запад же постепенно погружался во тьму. На западе разламывались мосты, зарастали дороги, вообще все зарастало, пастбища тоже. Немногими центрами и культуры, и цивилизации остались монастыри, и то далеко не все монастыри, единичные монастыри, ирландские, крупные венедиктинские. Римские папы, хотя и сохраняли свое громкое имя, постепенно стали игрушкой в руках полудиких итальянских феодалов. Средневековая культура будет позже, она начнется в IX веке и сложится только в конце XI столетия. Совсем иначе все было на востоке, преимущественно в Византии. Там оставались крупнейшие центры культуры еще античного мира, крупнейшие христианские города с населением каждый в несколько сот тысяч — 400-тысячная Александрия, 300-тысячная Антиохия на севере Сирии, сейчас, правда, почему-то в Турции, Дамаск и, разумеется, Константинополь. Там были университеты, школы. Туда ездили доучиваться немногие талантливые юноши западной Европы. Но и там были войны. И там христианскую церковь по-прежнему раздирали ереси. Ариан не остается. Но остаются несториане, которые по сути дела разъединяли божественную и человеческую природу Христа Спасителя. Остаются монофизиты, которые считали, что все человеческое в Христе было поглощено божественным, по сути дела подавлено. Они лишали нашего Спасителя его человеческой воли и человеческой сущности. Для империи то была тягчайшая проблема. Византия не могла существовать в такой ситуации.

Персы не только завоевывают почти всю Сирию, персы завоевывают Иерусалим, персы завоевывают Египет. Тут еще и тирания узурпатора Фокия, против которого было восстание доблестного полководца Ираклия. Ираклий победил и стал императором. В 615 году был взят Иерусалим иранскими войсками, а в 617 году — Египет. Притом была захвачена величайшая святыня всего христианства — подлинный крест, на котором был распят Христос. Ираклий был доблестным полководцем и подлинным витязем христианства. Он сумел последовательно освободить Сирию, Палестину, Египет. И самое главное, чему радовались и на западе, и на востоке христианского мира, он вернул подлинный Крест Господень.

На том проблемы не кончились. Ираклий, как каждый император, хочет, чтобы в стране было единство, не было внутренней вражды. Ираклий пытается примирить административными мерами православных христиан и монофизитов, и придумывает примирительную формулу, искусственную, хоть и с помощью ученых богословов, рациональную, а религиозный мир, мире веры не рационален. Он придумывает с помощью патриарха Сергия представление о том, что Христос, конечно, имел две природы, но единую волю. Воля этих двух природ Бога и человека слилась. Ираклий не достиг примирения. Он создал новую ересь. По сути дела, и он, и патриарх Сергий умерли еретиками. Но христиане никогда не вспоминали про императора Ираклия еретика. Даже когда мы порвем отношения с Западом, когда католики отойдут от православия, все равно и в Италии, и во Франции западные христиане всегда вспоминали Ираклия как витязя, освободившего Крест Господень. Впрочем, под конец жизни Ираклия ждала еще большая угроза, более страшное нашествие, о которой мы поговорим в следующий раз.

Возникновение Ислама

В прошлой беседе мы говорили в основном о православном императоре Ираклии, освободителе Креста Христова. Конец жизни этого достойного человека был омрачен новым страшным нашествием, в мир вошла новая сила, силой этой был ислам. Главные сражения Ираклия с Хосровом, шах-ан-шахом (императором) Ирана происходили тогда, когда распространялось в Аравии и только еще в Аравии влияние проповеди Мухаммеда. Мухаммед родился около 570 года, в сверхтрадиционном обществе, где даже племен еще не было, а была чисто родовая система. Впрочем, род его был уважаемым, но сам Мухаммед был беден. Он знал очень много, он бывал во многих местах, странствуя с караванами. Но следует помнить, что основатель ислама, может быть, один из самых великих стихотворцев в мировой истории, был неграмотен и всю информацию получал в устной форме: о Библии, о вере Нового Завета, о христианском вероучении — все в устной форме. А в устной форме искажается все. Один из величайших русских философов Владимир Соловьев как-то пошутил: «Если бы Мухаммед был грамотен, не было бы новой религии, а был бы еще один христианский святой». Впрочем, существованию самих христиан ислам нисколько не угрожал. Сура Корана Пророки прямо запрещает обращать христиан в мусульманство. Правда, мусульмане это не всегда соблюдали, прямо скажем, но чаще соблюдали. И мы должны с вами помнить, что большую часть своей совместной 13-вековой истории христиане и мусульмане, в том числе в России прожили не только в мире, но в большей или меньшей дружбе.

Возникновение ислама совпадает с новым этническим подъемом арабов. Рождается огромное количество энергичных людей, и они становятся мусульманами. И ислам ринулся на новые земли. Коран декларировал, что все люди Книги, то есть все последователи Единого Бога, прежде всего христиане и иудеи не подлежат исламизации или по крайней мере имеют право сохранить свою веру. Чуть позднее то было распространено на зороастрийцев иранцев и еще на некоторые вероисповедания. А вот язычники должны были принять ислам или быть уничтоженными.

И мусульмане ринулись. Перемещались они на верблюдах в своих грандиозных экспедициях, а сражались в основном пешими. Впрочем, арабы быстро учились. Сначала они, научившись у христиан, стали кавалеристами. Потом, у них же научившись, стали прекрасными моряками. Заметим сразу, что к середине IX века ислам распространится на всю территорию Ирана, а то полностью наша Средняя Азия, это на востоке, это предельное продвижение. На западе ислам распространится на всю территорию Испании до Пиренеев. И они проникли бы во Франкское государство, в будущую Францию, но просто народу не хватило, они просто устали, их стало слишком мало на такие гигантские завоеванные территории. Иран пал очень быстро. Византия себя отстояла, притом отстояла себя, кстати, уже с помощью первых славян, своих союзников. Это были доблестные сербы, федераты Византийской империи, то есть союзники империи еще при Ираклии. Византия себя отстояла. Но расхождения, разногласия в христианском мире сказались. Египет пал почти не сопротивляясь. Еретики монофизиты предпочитали мусульман православным христианам. Затем была завоевана Палестина, потерян Иерусалим, потом Сирия, которую позднее христианская империя все-таки вернет. А запад все еще погружался во тьму, в Темные века.

Иконоборчество. VIII век

Мы покинули с вами VII век. И теперь обращаемся к VIII веку. Если доверять, а я советовал бы доверять этнологической теории нашего великого соотечественника Льва Николаевича Гумилева, то каждый народ рано или поздно проходит фазу надлома. Согласно теории этногенеза, русские сейчас заканчивают свою фазу надлома. Это тяжелая фаза. Снижается внутренняя солидарность народа. Такая фаза у византийцев, которые собственно называли себя ромеями, то есть римлянами, хотя по-гречески, началась в VIII веке и сказалась самым печальным образом. Представьте себе окружение. С востока — победоносные мусульманские государства. Христианство Африки полностью попало под власть мусульман. Так как там было небольшое, немноголюдное население, то эти земли были потеряны христианами навсегда. Запад все еще пребывает в Темных веках. А в империи началась новая династия. И первый правитель этой новой, Исаврийской династии Лев Третий, вошедший в историю как Лев Третий Исавр, правивший с 717 по 740 год, был достойным правителем. Исавры — малый народ в глубинах Малой Азии, нынешней Турции. Лев Третий был выдающимся администратором и незаурядным полководцем. Но его раздражала независимость церкви, особенно монашество, он считал, что монахов было слишком много. В Константинополе было несколько десятков монастырей, правда, небольших и в огромном четверть-миллионом городе. И все-таки, ну в самом деле, человека, который сражался с победоносными арабами, раздражало, что монахов было слишком много. Монахи, может быть, и нужны, но они не воюют, в солдаты их не возьмешь, налогов они не платят, церковные имущества от налогов освобождены. Не пора ли тому положить конец!

Представив себе, что влияние монастырей (вероятно, так и было) прежде всего связано с большим собранием в монастырях драгоценных, исторических, в том числе и чудотворных, прославленных чудесами икон, Лев Третий в 726 году издает первый свой эдикт, в котором чисто административно, по-чиновничьи велит повесить иконы повыше, чтобы до них дотянуться нельзя было, приложиться нельзя было. В общем, это была административная мера. Она вызвала взрыв негодования, естественно, монахов, но и мирян, светского населения. Вот что значит вмешательство государства во внутренние церковные дела. Урок всем христианам на будущее. Близко государство не подпускать к церковным делам! Чтобы длинный государственный нос даже не совался туда, куда его не просят!

Встретив сопротивление, Лев Третий пошел в атаку. Он нашел поддержку среди части духовенства и запретил почитание икон, проведя соответствующий собор. Начинается ересь иконоборчества. То, что было всего лишь административными мерами, превращается в более грандиозную ересь, чем все до того бывшие. Вот в первое воскресенье Великого поста христиане празднуют Седьмой вселенский собор. Это как раз победа над ересью иконоборцев.

Христиане бросились бежать. Куда? На запад, в западную Европу, в довольно дикий мир. Бегут к нам в Таврию, которую мы сейчас называем Крымом, на самую окраину Византийской империи тогда, где несомненно во множестве жили славяне. Именно тогда, при иконоборцах были основаны знаменитые пещерные Таврические монастыри. И бегут к мусульманам, на их земли, где почитание икон никем не запрещалось. Крупнейшим оппонентом Льва Третьего и Константина, его сына, был великий богослов и философ Иоанн (Мансур). Назовем его Иоанн Дамаскин по месту его происхождения и большей части его жизни в Дамаске. Он жил у мусульман. Он был недосягаем для еретиков иконоборцев. А к чему привела иконоборческая ересь в мировом масштабе, мы с вами поговорим в следующий раз.

Раскол империи

Мы видели с вами, как сложилась иконоборческая ересь и как она вызвала грандиозный, пожалуй, более грандиозный, чем бывшие до того, раскол в христианском мире. Православные христиане, почитающие иконы, не просто бежали от императоров Исавров, императоров-иконоборцев. Наступил и полный разрыв с западом. На самом деле это было в какой-то степени предуготовлено. Запад был несколько другим. Греческий язык, язык учености и богослужения — на востоке, и латинский — на западе. Они очень разные. Тонкая, поэтическая, богословски одаренная греческая культура и четкий, логичный, рациональный, даже юридический латинский язык. Неслучайное все юристы должны владеть латынью, иначе они не юристы, а непонятно что. И ведь и храмы христиане предпочитали разные, центрические храмы — на востоке, и удлиненные базилики — на западе. И хотя потихонечку складывались две культуры — восточнохристианская и западнохристианская, церковь была едина. А теперь возник повод. И западный мир, Римские папы прежде всего, и среди них достаточно достойные люди, разорвали отношения с Византией. По крайне мере с V века церковь была доктринально связана с империей, сначала с Римской, потом с Византийской. С тех пор как император Константин Великий стал православным христианином, считалось, что церковь поддерживает империю, империя защищает церковь, и они не вмешиваются в дела друг друга. Вы помните, мы говорили об этом. Это было названо в VI веке императором Юстинианом Великим «симфонией» — созвучием церкви и православного государства. Но теперь у западных христиан исчезла империя, императоры стали еретиками. И это изменило ситуацию на западе. С одной стороны, бурно начал расти папизм, то есть влияние пап. Ведь весь западный мир без дорог, без мостов, без почты, без точного времени (там про часы забыли, водяные часы, которые с успехом повсюду применялись в античном мире, не умели делать в Темные века на западе), вот этот несколько одичалый мир помнил, что в Риме должен быть император, а если императора нет, тогда кто-то стоит на его месте, и этот кто-то, конечно, папа, Римский епископ. Вот так начал расти папизм. С другой стороны, одновременно была сделана попытка заместить императора. Если в Константинополе — еретик, то в Риме должен быть новый император. Наиболее верными христианами на западе, а между нами говоря, просто наиболее крепкими солдатами были франки. И Франкский король Карл, будущий Карл Великий, в 800 году коронуется Римским императором. Возникают две империи — Восточная и Западная. А идея требует, чтобы империя была одна. Церковь ведь одна, и одна империя должна ее защищать. Потому, вроде бы, может быть, есть восточный император и есть западный император, но империя должна быть одна.

И то еще не все. В Константинополе теперь еретики. И западные христиане, конечно, очень немногие бросились учиться у арабов, в Кордову, в тогдашнюю мусульманскую Испанию. Конечно, их были единицы, но то были самые ученые люди запада, они становились епископами и советниками королей. В Кордове христиан студентов принимали с радостью, ну, с дружелюбием. Профессорами были мусульмане или иудеи. Мусульмане относились к христианским студентам хорошо, но прививали им рационализм, ибо исламская философия тогда увлекалась Аристотелем. Так западная, не наша, а западная христианская философия, западное богословие, западная наука получила уже в VIII веке прививку рационализма. К студентам христианам профессора иудеи относились, пожалуй, похуже, но тоже не собирались обращать их в иудаизм, а прививали скептическое отношение к религии. Если рационализм все расчленяет, а можно расчленить все что угодно, свою веру, свою семью, свою душу, то скептицизм все подвергает осмеянию. Так и начался скептицизм и рационализм в западной философии, от чего мы были удалены еще несколько веков, имея свою традицию просвещения. А как это было дальше, мы еще посмотрим.

Миссия. IX век

IX век знаменателен во всей истории христианства, для нас более всего. Правда, он знаменателен и для запада. Запад составил новую молитву, латинскую молитву ко Господу об избавлении от ярости норманов. Начались походы викингов. Это был сигнал к тому, что на Западе рождаются новые народы, совсем новые. Уходят франки, саксы, англы, бургунды. Начинается история французов, немцев, итальянцев. А вместе с ними начинается Средневековье. Постепенно заканчиваются, но только к X веку Темные века, и на Западе начнется блестящая средневековая культура. Вот что происходит там. Ну, а для начала всех грабили, убивали, делали рабами неистовые, доблестные и безжалостные викинги. И ведь они добегали до Константинополя вокруг всей Европы, просто не посмели его атаковать. Предпочли наниматься на византийскую службу.

Что происходит в IX веке на востоке христианства? Преодолено иконоборчество, окончательно в середине IX века уже запоздалые, последние, так сказать, движения иконоборчества были пресечены Константинопольским поместным собором. Константинопольским патриархом оказывается великий церковный деятель и великий ученый Фотий, несомненно, величайший ученый IX века на планете. Имя святителя Фотия, патриарха Цареградского необходимо знать каждому образованному человеку и стараться о нем возможно больше прочитать.

Именно при Фотии всерьез занимаются просвещением, пытаются заниматься просвещением запада, и занимаются миссионерством — просвещением язычников. Христианство, конечно, и до Фотия проникало в славянскую среду. Но именно в его патриаршество происходят два ключевых события. В 860 году огромная славяно-варяжская рать, где были, конечно, и славяне, и русы, и, вероятно, пришлые варяги, может быть, скандинавы, осаждает Константинополь. Взять Константинополь не удается, как сочли православные христиане, благодаря заступничеству Богоматери. Потрясенные крепостью Константинополя, то есть, иными словами, потрясенные цивилизацией и мужеством защитников Константинополя, то есть, иными словами, потрясенные культурой, этикой, доблестью, Киевские князья Аскольд и Дир не только заключают договор, сняв осаду, но также изъявляют желание принять крещение, вместе с дружиной.

Мы не знаем, какая часть войска Аскольда и Дира становятся христианами, но мы знаем, что с начала 860 года христиан на Руси становится лавинообразно все больше и больше. Мы постепенно становимся христианской страной. Но не только крещение Аскольда, а может быть, и не столько крещение Аскольда для нас так важно. В те же годы ученики Фотия, святые просветители славян, Солунские братья Кирилл и Мефодий, как мы их зовем, начинают миссионерскую деятельность среди западных славян, прежде всего в Моравском Великом княжестве. Это часть современной Чехословакии, больше Чехии. Вскоре учениками Кирилла и Мефодия будет просвещена Болгария, восточная Европа становится христианской.

Но в то же время выясняется, что восточных и западных христиан разделяют уже непреодолимые противоречия. Вдумайтесь, и мы, и католики считаем, что основа вероучения — это, во-первых, Священное Писание и, во-вторых, Священное Предание. Что такое Священно Писание, знают все. Это Библия. Можно посчитать числе книг, а можно, если нужно, на любом языке посчитать число букв. А вот Священное Предание — это вероучительные решения Вселенских и некоторых поместных соборов, вероучительные решения святых отцов. Границы Предания нельзя так четко обрисовать, как границы Писания. Помирившиеся после иконоборчества восточные и западные христиане, наверное, с ужасом почувствовали, что они стали разными. Церковь еще была единой, но христианских культур стало две — восточнохристианская (наша культура) и западнохристианская, ныне просто «западная» или «мир цивилизованный».

Крещение Руси. X век

Мы стали христианской страной, стали, думаю, навсегда. Мы стали впоследствии даже величайшей христианской страной, можно подозревать, что и сейчас такой являемся. К сожалению, об этом рассказывают массу нелепостей. И чрезвычайно распространено представление о насильственном характере крещения Руси святым Владимиром. Некоторых это даже устраивает — вот какой у нас замечательный Владимир, вот какие мы были замечательно смиренные! Да вовсе мы не были более смиренными, чем другие люди! Князей, знаете ли, в русской истории даже за меньшие прегрешения, чем посягательства на веру отцов, изгоняли, а случалось, что даже убивали. И приказать креститься Владимир мог только своей дружине, притом только так: «Кто не хочет быть христианином, тот мне не люб». Почитайте летописи, там это написано. То есть он только мог сказать: «Или ты становишься христианином, боярин, или убирайся на все четыре стороны». Это он дружине мог сказать. Горожанам же, земледельцам смердам он и того сказать не мог. Ох, учились бы мы у своих предков славян чувству глубочайшего собственного достоинства, особенно в отношения с правителями, куда как лучше жили бы в XX веке! Теперь уже в XI веке.

Но как же тогда крестилась Русь, как это произошло? Что же тогда совершил святой Владимир? За что мы почитаем его? А вот посмотрите, пойдемте назад в историю, не вперед хронологически, а назад. Мы знаем с вами, что его бабка святая Ольга уже была христианкой. Значит, она, популярная, могущественная княгиня, христиан поддерживала. Храмы помогала открывать? Книги привозила? Дальше, IX век, 860 год. Крещение Аскольда и Дира, о котором мы говорили прошлый раз, было? Было. Посчитайте. От 860 года до 988 года, до крещения при Владимире прошло 128 лет. 128 лет миссионерства — это много или мало? Я думаю, что очень много. За такое время можно просветить любую страну. Но ученые полагают, что уже в VIII веке христианство проникало через чешские земли из германских, что уже в VII веке христианство проникало к нам через Балтику с ирландскими миссионерами. Именно ирландцы, величайший христианский народ Запада, сумеют крестить последних язычников скандинавов, уже после нас.

Но первые христиане Причерноморья появились уже в I веке, и то отражено в нашей литературе, в сказании о прихождении на Русь апостола Андрея Первозванного, первого ученика Христа. Вспомните. Послы святого Владимира рассказывают о пребывании в Константинополе, что они не знали во время богослужения в Софийском храме, на земле они находятся или уже на небе. Да чтобы я поверил, что пожилой киевский боярин, который участвовал в десятке сражений, в двух десятках посольств за свою жизнь, снес не один десяток голов в стычках, не чувствовал пола под ногами! Нет, не поверю. Просто славяне, несомненно, обладают особо обостренным эстетическим чувством. И это помогло нам избрать византийское православие.

А что же Владимир? Его роль колоссальна! Но он никого не крестил, разве что дружинников. Зато он просвещал. Он мог построить огромный, великолепный собор в Киеве, с мраморными колоннами. И построил его. Больше никто не мог. Да византийцы не поехали бы строить в эту варварскую страну! Другое дело — строить родственнику самого василевса, самого царя. Он мог завести школы, и он их завел. Более того, большая Киевская соборная школа при святом Владимире была не просто школа, то была высшая школа, предшественница университетов, чего на Западе тогда не было. Школы такого масштаба существовали только у восточных христиан. И мы с полным основанием, в полной мере можем быть благодарны и благоговейно чтить память нашего христианского государя. Нет, не крестил Русь святой Владимир, но основал христианскую Россию. Задумайтесь об этом, хотя бы потому что нам с вами предстоит восстанавливать христианскую Россию, которую мы бездарно утратили.