Тельняшка. V. Глава 22. Дорога назад

АКАДЕМИКИ (Часть V)

ДОРОГА НАЗАД

Из Вулвергемптона в Ливерпуль
вышел локомотив,
гружёный тонной тротила
и ящиком пуль.
...В субботу утром
в Персидском заливе
нарвался на мину
иракский военный патруль.

А мне что до этого? - Я в стороне,
Я по дороге в Москву:
Там грех мой и подвиг!

Юрий Наумов, песня «Московский буги» из альбома «Московский буги»


Морячок вернулся под утро.
Вид у него был блаженный, как у мартовского кота после случки. На удивление, Петрович слегка пожурил загулявшего бурсака, но наказывать не стал.
Да и какой смысл был наказывать, коли нас всех уже де-факто списали с парусника.
Поезд Новороссийск — Москва отправлялся вечером, и поскольку у нас оставалось ещё достаточно времени до отъезда, то мы вновь отправились в город, чтобы закупить продуктов в дорогу.
Из соображений экономии по магазинам мы ходить не стали, а отправились сразу на центральный рынок, где можно было по вполне приемлемым ценам приобрести всё самое необходимое для небольшого путешествия.
О, что за чудо эти южные рынки!
По ним можно ходить часами и любоваться изобилием на прилавках.
Однако праздно шататься по рынку мы не стали, ибо перед нами стояла совершенно конкретная задача — запастись провиантом на ближайшие полтора суток пути.
Как вы думаете, что могут купить курсанты морской академии в дорогу на полтора суток?
Правильно — колбасы, хлеба и вина!
Помимо этого весьма скромного «джентльменского набора», мы взяли в дорогу с десяток свежих огурцов, пяток банок зелёного горошка и запаслись превосходными болгарскими сигаретами.
Ровно в 20:00 по судовому времени наша группа, состоящая из десяти курсантов второго и четвёртого курса, торжественно покинула борт учебного парусного судна «Паллада».
Но перед тем как в последний раз вступить на трап парусника, четверокурсник Дима Салиев попросил разрешения у старпома воспользоваться судовой трансляцией.
Чиф, по своему обыкновению, слегка проворчал, но всё же включил трансляцию и передал Диме микрофон.
— Внимание экипажа! — разнёсся по всем судовым помещениям звонкий голос Салиева. — Бурса прощается с капитаном и экипажем «Паллады»! Спасибо за морскую науку! Счастливого вам плавания и семь футов под килем!
И не успел Дима отжать тангенту микрофона, как на верхнюю палубу дружно высыпали члены экипажа и курсанты, среди которых были и те, с которыми мы вместе прошли долгий путь от Владивостока до Новороссийска, и новички — на чью долю выпала честь продолжить плавание на «Палладе». Был здесь и боцман — Аллан, который пришёл, чтобы проводить нас «в последний путь».
— Не поминайте лихом, Аллан Константинович! — крикнул ДВ, отсалютовав на прощание боцману.
На этой мажорной ноте, под прицелом сотни пристальных глаз, мы спустились по трапу и, окинув «Палладу» прощальным взглядом, побрели прочь.

Поезд Новороссийск — Москва был обычным скорым поездом с плацкартными и купейными вагонами. Мы ехали в плацкартном.
Забравшись в вагон и разложив свои вещи по полкам, мы нарезали хлеб с колбасой и открыли зелёный горошек. И когда станция Новороссийск скрылась из виду, а скорый поезд стал набирать ход — откупорили две бутылки красного.
Было приятно вот так вот сидеть и потягивать с товарищами вино — легко и просто, ни от кого не таясь. Ведь корабль со всем его правилами, уставами и распорядками остался позади, а впереди скатертью стелился дальний путь.
И тем не менее, когда вино слегка ударило в голову, невольно вспомнилась «Паллада». И я на секунду представил, как дремлет она сейчас у причальной стенки, прижавшись своим стальным корпусом к холодным кранцам, словно человек, который переводит дух и набирается сил перед очередным опасным приключением.

Отчего люди до сих пор строят парусники?
Ведь, по сути, это пережиток прошлого. Парус давно перестал был движителем морских судов. В наш век научно-технического прогресса, где балом правит нефть и атом, парус стал экономически нецелесообразен, как стала экономически нецелесообразна человеческая душа… Но всё же парусники до сих пор бороздят моря и океаны нашей голубой планеты, а значит — есть ещё место в этом мире и для человеческой души…
Размышляя таким образом, я допил вино, улёгся на свою полку и сразу же вырубился.
Спал я весьма крепко и проснулся довольно поздно.
Впрочем, я был не одинок в своём позднем пробуждении, поскольку поспать мы все были горазды, тем паче в отсутствии главного раздражителя — Петровича.
А посему наш поздний завтрак плавно перетёк в ранний обед.
За обедом мы опять ели колбасу с хлебом, заедая её зелёным горошком и запивая красным вином. И поскольку компания у нас была достаточно дружная и весёлая, то к нам тут же присоединились соседи.
Среди соседей, внезапно примкнувшим к нам, была симпатичная студентка, дембель-пограничник с собакой и капитан дальнего плавания из Новороссийска.
После очередного тоста, выпитого, как водится, за знакомство, я взял в руки гитару, которую ребята заблаговременно раздобыли у проводницы, и мы начали петь. И тут случилось то, что обычно происходит в таких случаях — к месту нашей дислокации стали подтягиваться пассажиры со всего вагона. И спустя каких-то пару часов веселье приняло глобальные масштабы.
Правда, на стоянке поезда в Ростове мы объявили своим зрителям небольшой антракт, и когда наконец вернулись в вагон, то обнаружили, что вместо початых бутылок вина на нашем столе каким-то чудесным образом материализовалась водка.
То, что было после распития водки, я помню с трудом. Вернее, я помню только некоторые эпизоды: как курил с пограничником и его верным псом в тамбуре, как флиртовал со студенткой и курил трубку с капитаном дальнего плавания, а также отчётливо помню изрядно поддатого ДВ, который братался с подвыпившими мужиками в центральном проходе.
Очнулся я утром, когда поезд прибыл на Казанский вокзал.