Экс-ры III 10 гл Медаль За верность

Глава 10   

Любитель старинных икон

Разговоры для свободных ушей – Красный дом – клад купца Жукова – любитель старинных икон – медаль "За верность"   

Медаль "За верность"

Воодушевившись заданием от бугра, я на другой день примчался на объект ни свет ни заря. Витя спал в сарайке, разя летающих над ним комаров на повал стойким выхлопом перегара. Чтобы он не просыпался, я поставил на стол бутылку вина «Анапа» и открытую банку кильки в томате и отправился смотреть фронт работ.

Дом на Шейкмана стоял вплотную к улице, имея, справа и слева ворота и входные двери в отдельные дворы. Каменные плиты окаймляли его в три ряда, чтобы было удобно по ним ходить. Между плитами художественным обрамлением росла мелкая травка, что придавало особый шарм внутреннему убранству.

После размещения в старом купеческом доме разных учреждений в 60-х годах он был отдан на две семьи с отдельными входами, но забора к моему приходу уже не было, его разобрали, и можно было ходить, куда вздумается. К моменту переезда в новые квартиры огород и сад остались бесхозные. Если одни хозяева забрали с собой свою собаку, то другие её оставили и ни разу её не проведали. И хорошо, что рабочие разбиравшие дом подкармливали её, а то бы она так и умерла бы голодной смертью привязанная к конуре цепью.

Собака несколько дней сильно скучала по хозяевам и скоро смирилась со своей участью и стала принимать пищу от посторонних ей людей. Но на всякий стук в ворота она подскакивала и смотрела, кто же войдёт во двор.
Сегодня пришёл я и принёс в банке вкусный борщ, отчего Буська истёрла себе бока о мои ноги, пока я ей наливал его в чашку.
– Остальное на вечер, – сказал я, собаке пряча банку в ледник устроенный под дровяником.
Буська поев принесённого борща, улеглась на травке и, прищурившись, следила за моими перемещениями у дома.

Для начала я принёс приготовленные бугром обрезки труб на 80 мм, после чего стал ломиком вытаскивать крайнюю плиту из земли. Поначалу я думал, что плиты тонкие, но когда я подкопал одну из них с боку, то выяснилось что они толщиной с кирпич. Подняв первую плиту, я переместил её на трубы и, подкладывая впереди другие трубы, переместил к воротам. Вернувшись, я увидел то, что не бросилось мне в глаза во время перемещения плиты. На месте плиты лежала монета белого цвета.
– Серебро!

Удивившись такой удаче, я стал поднимать остальные плиты и тоже находил под ними такие же монеты. После этого я перешёл на территорию другого двора и там под плитами оказались серебряные монеты. Собрав все монеты в банку из-под кофе, я закопал её в зарослях вишни.
Скоро из сарайки во двор вышел Витя, он прошёл до бочки с пожарной водой и, нырнув в неё головой немного побарахтался прогоняя похмелье. Потом посмотрел на мою безобразную работу и сказал, что в другом сарае есть тележка, на которой мне будет удобнее возить плиты, чем перекатывать на трубах. Но если я куплю ему два литра водки, то он с превеликим удовольствием перевезёт все плиты к воротам, но это будет только между нами.

Я даже не думая тут же согласился, зная, что Витя за свою работу сторожем не получает от бугра ни рубля, а только продукты.
– Лады Витя, но смотри, что бы всё было чики-чики.
– И рублей триста на сигареты, – повысил свою ставку он.
– Дам тысячу, но чтобы бугор ничего не знал, – сказал я ему.
– Ты платишь, я молчу.

Я переоделся и ушёл за водкой.
За время моего отсутствия Витя перевёз все плиты из первого двора к воротам и когда я проявился, то не поверил своим глазам. Плиты были уложены в штабеля по пять штук!
– Это ты один сделал? – спросил изумлённо я.
– Ну, а кто ещё кроме меня, силёнка ещё осталась, –  сказал, улыбаясь, Витя.
– А другие когда перевезёшь.
– А вечером и перевезу чего так надрываться, спасибо за аванс.
– Какой такой аванс! – возмутился я.
Витя покраснел и сказал.
– Не шуми начальник не в церкви, сделаю.

Я осмотрел плиты и не найдя ни одной сломанной вручил сторожу четыре бутылки водки, рыбные и мясные консервы.
– А хлеб где? – спросил укоризненно сторож. – Тебя только за смертью посылать начальник, ну что стоишь, двигай за хлебом.
Я виновато развёл руками, и собрался, уже было идти в булочную, как услышал звук подъехавшей к воротам машины.
– Кого это там чёрт принёс, – сказал я про себя и вышел за ворота.
Это был бугор.

Он поздоровался со мной и вошёл во двор, осмотрел сложенные плиты и одобрительно мне кивнул.
– А на другой стороне тоже сложил? – спросил он и отправился туда.
Про другую сторону он мне раньше не говорил, и я пошёл за ним следом. Увидев поднятые со своего места плиты, он сказал, чтобы я так не надрывался и оставил это на другой раз.
– Как наш узник совести ещё трезвый.
– Ага, ни в одном глазу, – ответил я.
– Ну, вот передай ему от меня, а то осатанеет без выпивки, – и бугор передал мне фунфырик с боярышником на спирту.
Я проводил его, за ворота, где он сел в машину и уехал.

Из сарайки вышел Витя и когда я вошёл во двор спросил.
– Чего он приезжал.
– Подарок тебе передать, – я показал ему фунфырик.
– Нет, я такую гадость не пью, мне бы одеколон тогда другое дело, – сказал Витя.
– Это же дрянь, – поморщился я.
– Много ты понимаешь. Одеколон это сила, а это говно! – ответил он и зашвырнул фунфырик куда-то выше яблони.
Вдруг Буська подскочила на месте и, натянув цепочку, стала радостно визжать. Даже Витя вздрогнул  от её пронзительного визга и, вытянув шею ничего не понимая, посмотрел на собаку – что случилось. Буська так орала что я чуть не оглох. Чуть погодя всё выяснилось это пришли её хозяева, оставившие свою собачку до полного окончания ремонта квартиры.

Витя пожурил их за брошенную на произвол судьбы Буську и отправился в сарайку.
– Спасибо что кормили нашу Буську, – сказала мне её хозяйка.
– А вы что с куска хлеба обеднели, не могли ей даже котлет принести, – ответил я.
– Да мы ремонт квартиры делали! – возмущённо сказала хозяйка.
– Если бы тебя падла посадить на цепь и три недели не кормить, как бы ты завыла тогда, пошла прочь, собаку я не отдам! – крикнул из сарайки Витя.
– Это наша собака! – сказал какой-то дядька, входя во двор.
– Пошёл ты нах, владелец херовый, – ответил ему Витя.

Буська села и от громких криков людей притихла. Решалась её судьба. Прежняя хозяйка, потоптавшись на месте, вдруг полезла в огород.
– Куда полезла,  город купил ваш огород теперь он наш, – крикнул Витя, преграждая ей путь.
– Кабачки-то я сажала!
– Всё господа профукали вы свою собственность. Убери падла руки от кабачка, а то я сейчас плюну в твоё чистое мурло, – с явной угрозой сказал Витя.
– Как вы смеете, она заслуженный врач! – заступился за жену дядька.
– А у меня тубик заслуженный в СИЗО! – парировал Витя.
Услышав про тубик, граждане ретировались за ворота, откуда стали грозится милицией.

– Буська на место! – крикнул собачке Витя, и Буська с повисшими ушами влезла в свою конуру и затихла.
– Не отдам Буська наша, – ворвалась во двор девушка лет двадцати.
– Это, с какого перепуга ваша, – сказал я, вставая на сторону Вити.
– Отдайте Буську ну пожалуйста, мы же деньги давали на её прокорм, – девушка вдруг закрыла лицо руками и заплакала.

Буська услышав, плачь младшей хозяйки, выскочила и кинулась в ноги девушки.
– Какие деньги мне про это ничего неизвестно, – сказал я.
– Вашему бригадиру давали, – сказал дядька.
– Сколько давали? – спросил я.
– Тысячу рублей.
Я посмотрел на них как на сумасшедших.
– А вы, сколько проедаете за день, а для своей собаки денег пожалели… ну и что с вами говорить, – махнул я, рукой отходя от них.
– Собака готова вам ноги целовать, а вы поступили с ней как волки! Как вы вообще могли бросить собаку! Деньги они давали, твари! – грозился из сарайки Витя.
– Забирайте собаку и больше так не делайте, – сказал я глядя на всю эту позорную сцену, прекрасно понимая, что из Вити хозяин будет никакой, а собака будет обречена на голодную жизнь.

– Спасибо вам за нашу Буську, – сказала сквозь слёзы девушка.
– Я знаю, где вы получили квартиру, и я буду присматривать за Буськой, и не дай Бог, если с ней что случится, – сказал я дядьке, на что он стал уверять, что с собакой ничего не случится.

Буська, похоже, была рада, что её наконец-то отцепили от ненавистной конуры, возле которой она провела трёх недельную разлуку со своими хозяевами, не зная еще, что лучше отдельная квартира или тесная конура. Со своей стороны я подарил девушке серебряную монету как медаль «За верность», чтобы она повесила её на ошейник своей собаке на том мы и распрощались.

Потом Витя сказал.
– Ну, ты видел, как я их привязал в Буське, теперь они будут за неё горой стоять!
– Так ты не хотел её забирать? – спросил я опешив.
– Я сам себя не могу прокормить, куда мне ещё собаку заводить. А как я их тубиком напугал! – засмеялся Витя. – Этому меня мой товарищ научил, работает безотказно! Как их перекосило-то!
– Их-то перекосило, а давай плиты вози, а то ведь останешься без зарплаты.
– Ладно, не шуми начальник, сказал, сделаю, значит, сделаю, дуй вон за хлебом, я тебе не каторжник одной килькой без хлеба закусывать!
.
Ворд 5А 332 стр. Текст редактируется...