Настя

Ослепительно белые зубы, невысокого роста, смуглая кожа, пышные каштановые волосы – словно из другого мира, свалилась она. Я не видел таких уже порядка недели, работая на турбазе на Алтае. Автостопом, с сестрой, они объехали его весь и эта база была последним пунктом путешествия перед возвращением домой. «Есть ли что-нибудь у вас из готового? Мы очень голодны» - без сил, уставшая спросила меня она, сперва поздоровавшись. «Я Настя» - «Дима» и мы тут же пошли в нашу столовую, находящуюся в аиле (национальные алтайские дома, с пятью-семью углами и дыркой на крыше), чувство голода в автостопе мне было очень хорошо знакомо, и я тут же принялся разогревать, заранее приготовленный ужин.  «А выпить найдется у тебя?» - она определенно начинала мне нравится, спрашивала она кокетливо и мило улыбаясь. «Есть хорошая настойка, на кедре» - тут же достал бутылку из заначки и разлил по стопкам, мы выпили очень легко, приятный жар почувствовался в груди, я смотрел на нее, а она как-то зачарованно вглядывалась в меня. Мы выпили сразу по второй, и она уже вся расплывалась в улыбке. Стопка за стопкой – она жарко и много рассказывала о себе: бегство из дома в тринадцать, отсутствие отца, бродячая жизнь в Новосибирске, работа осветителем сцены в театре Оперы и Балета, гастроли по Европе - тело при этом ее все извивалось и буквально само пело какую-то песню. Я сидел и поедал ее глазами, все более увлекаясь ее. На фоне нашего разговора, довольные происходящим, Алтайцы, хихикая и крича заходят к нам, знакомятся с туристками, достают бутылку водки, она азартно вскрикивает, кокетничает уже со всеми. Раздается чей-то крик «Дискотека!», включается музыка – песня за песней. «Давай потанцуем!» - визжит она от восторга, услышав знакомую, ее уже не удержать. Танцует она прекрасно, балетом говорит занималась в раннем детстве, показав шрамы в районе плеча. Я лениво поддерживал ее, она же вся извивалась вокруг, крича от удовольствия, улыбка ее сияла полярной звездой. Я был сражен и обескуражен – вот уже сам поддался, влюбленность –невинная, чистая. К нам присоединяются местные алтайцы, выключив свет, говорят стесняются при свете. Я уже обнимаю ее в ожидании поцелуя. Далее были карты с местными, стопки водки на спор и слабо, танцы. Аул гудел, и казалось вот уже затрещит . Пьяные, мы вывалились с ней, как игрушки из мешка и, таращась на звездное небо, в какое-то мгновение были счастливы. Ее рука уже крепко находится в моей – она говорит обо всем самом сокровенном - об одиночестве, об усталости, о том, как прекрасны горы. Мы гуляем с ней по песчаной мели реки Чулышман, перед нами огромная гора Алтын-туу, мы идем к гостевому домику. «Знаешь, моя любовь на самом деле живет через речку» - говорю я ей, «Значит ты не один тут» - «Прости». Пожелал ей спокойной ночи, проводил. Утром они быстро собрались, денег у них на переправу не было, я отдал им последнюю тысячу, получил в щеку поцелуй, и они покинули базу уже бегом. Я какое-то время испытывал пустоту в сердце, и даже побежал за ними, попрощаться еще раз, с ней. Ну не успел, и лишь, какие-то туристы сидели и я пил с ними чай, объяснив ситуацию. Какое-то время еще ходил и хандрил, все-таки она что-то выжгла во мне, а я написал этот рассказ и попрощался с ней, помогло, теперь все хорошо.