Серьга

Высокий, выгоревшие короткие волосы, пара разноцветных глаз, дырка в зубах, аккурат под сигарету – таким встретил меня Серьга. Я только приехал на базу, подработать на месяц. «Зови меня Серьга, тут все меня так зовут и знают в этих краях» - неторопливо жестикулируя, сказал Серега. Я сразу же ощутил какую-то душевную теплоту. Мы быстро нашли общий язык – двое русских среди Алтайцев, что еще нам оставалось. День за днем мы с Серьгой работали бок о бок и я что-то узнавал о нем . Детство в военном поселке (Акташ) , родители-фсб-ки, уход из дома в шестнадцать, учеба в Барнаульском университете, инженерство, далее работа сварщиком в течение 10 лет, уже снова дома. Потом мытарства по деревням и базам – так он и попал сюда. При всем этом был у него свой столярный цех на 10 человек, семья. «Жена моя умерла от рака, я все продал цех, машину, но не смог ее вытянуть…» - обреченно, смотря мне в глаза, говорил Серьга.«Но слава богу у меня есть дочь, живет с мамой моей, это все, что держит меня в этом мире, вот заработаю здесь и уеду к ним». Вечерами мы сидели, и он долго и много показывал фотографии своих подделок из дерева, у этого парня были просто золотые руки. Он мог сделать дубовый стол, массивный и в тоже время нежную картину из лиственницы, при этом обжечь ее и обшив ее кожей. Делал на заказ стулья, рамы для зеркал,  на этой базе строил уже второй дом, сам устанавливал и варил печь. «Серьга – ты редкость, ты  алмаз среди гальки» - нахваливал все время его я. В какие-то дни мы ходили с ним в баню и однажды он просто поразил меня своей откровенностью: «Завалил я как-то я двоих мужиков в Акташе, они всем жизнь портили, гнилые люди были, деревня мне спасибо сказала» - резко и эмоционально рассказывал Серега. После этого говорил, что отсидел, этому можно было верить, видя как много и какой крепкий он пьет чай. Была у Серьги темная сторона – он уходил в недельные запои. В эти дни местные от него шарахались и лишь давали ему сигареты, алкоголь он всегда ухитрялся найти сам, не имея денег вообще.  В эти дни меня встречал какой-то резкий, грубый, жесткий и расчетливый мужик. «Я вообще по жизни охотник, браконьер, я росомаха – жру и пью все, что вижу и сплю где угодно! А если эти долбаные хозяева не заплатят мне в конце сезона, я лично перережу их всех тут, мне сил хватит!». Я всматривался в такие моменты в его мутные, ослепленные яростью глаза и думал о том, что все это идет у него от какой-то занозы, дыры внутри , от острого ощущения потери смысла жизни. «Женюсь я, Димон, и закончу с этой фиговой жизнью, есть у меня одна на примете, у нее дите уже, так я за ним слежу, воспитываю, и будет потом у меня цех, пора мне уже успокоиться». Подобное я слышал от него всякий раз, когда у него заканчивались загулы, я всегда сидел с ним рядом , в такие моменты, и лишь поддакивал, желал удачи. Однажды утром я застал его на выходе с базы с мешком вещей, он быстро собирался, ему наконец-то заплатили деньги. «Жди» – говорит – «Вернусь, я Димон, я тебе обещаю, и поедем вместе в город, я тебе всяких чаев  и подарков привезу». Мы попрощались с ним, больше он базе не появлялся, он оставил мне телефон, который недоступен уже полгода. Где-то, на Алтае, среди гор,  живет счастливо Серьга, я уверен.