Цена рыбьей косточки

                (Из цикла “Байки от П.И. Хвостокрута”)


Очередная наша встреча с Петром Иванычем проходила, как и повелось издавна, в кафе.
Традиции в нашем возрасте нарушать опасно. Не стали мы их нарушать и в этот раз, строго следуя им и выборе меню. Правда, Пётр Иванович шикануть решил – почему-то вместо селёдочки решил заказать сёмгушку слабой соли. А так набор опробованный: по сто пятьдесят “Nemiroff”, огурчики-помидорчики, маслины, по шашлычку естественно, не без того.

После первой рюмочки мы закусили маслинками и потянулись за сёмгой. При виде аппетитных розовеньких ломтиков плутовские глаза Петра Ивановича вспыхнули плотоядым огнем и, вроде, даже подобрели. Или мне показалось.

Он ловко подцепил кусочек рыбы вилкой, положил его на хлеб с маслицем, отправил его в рот и зажмурился от удовольствия.
Меня же одолевало любопытство, просто кусок в горло не лезет. Интересно же знать, что заставило Петра Ивановича отказаться от столь любимой им селёдочки с лучком.

Не удержался я, прямо в лоб и спросил.
К моему удивлению Пётр Иванович, как мне показалось, смущенно отвел в сторону глаза, что для него совсем несвойственно. Затем, перевёл взгляд на меня.
- А давай по полрюмашки. - сказал он.

Мы выпили, закусили. Пётр Иванович вытер лоснящиеся губы и как-то стеснительно сказал:
- Стал я побаиваться селёдочки.
- А в чем причина? – удивленно отреагировал я на его признание.

И тут Пётр Иванович поведал мне жуткую историю.
Недавно они с супругой ездили на Украину, конкретно - в Полтавскую область. Между прочим, на своем автомобиле. Там у супруги мать проживает. Ну, тёща Петра Ивановича,по-простому говоря. Однако он ее принципиально величает “мать жены”, объясняя это проявлением искреннего уважения к этой женщине.

Да.Так вот. Отдохнули они денёк после поездки.
А на следующее утро пришел к ним в гости Витёк, двоюродный брат жены Петра Ивановича, то есть племянник его тёщи или матери жены. В общем, как хотите, так и понимайте.

Витёк, будь он неладен, накануне был на рыбалке, неподалеку там ставок, как его местные называют, а по-русски - прудик. Поймал там карасиков приличное количество, ловили то с кумом по-взрослому, бреднем. Не крупные, с ладошку величиной, золотистые - так и просятся на сковородку.
Витька, широкая хохлацкая натура, узнав, что питерские родственники приехали, решил угостить их и тётушку свежим уловом. Принес в тазике десятка три, не меньше, этих карасиков.

Тёща Петра Ивановича мастерица по части приготовления пищи живенько выпотрошила рыбу, пожарила ее с лучком в сметане и стол сноровисто накрыла.

Не обошлось и без бутыли доброго украинского самогона. Со слов Петра Ивановича, несмотря на желание, он не пил, как чувствовал, что ему придётся сесть за баранку.
Приступили к рыбьему пиршеству, нахваливая и рыбака, то есть Витьку, восхищаясь мастерством тёщи Петра Ивановича, приготовившей такую вкуснятину.

Вдруг, обгладывая очередную рыбёшку, тёща поперхнулась, закашлялась…
Не помогали ни хлопки по спине , ни несколько глотков воды. C трудом она объяснила, что у нее в горле застряла рыбья косточка. Когда были исчерпаны все известные и доступные народные средства, единогласно было принято коллективное решение: везти потерпевшую в “неотложку”.

В авральном порядке, бережно погрузив супругу с тещей в автомобиль, прыгнул Пётр Иванович за руль и через пять минут был у травмпункта.
Сдали матушку на попечение медиков, жена оплатила оказанную услугу и через полчаса теща с благостным выражением лица появилась из процедурной. Уже не кашляла и не задыхалась.

Сели в машину и, не спеша, покатили домой. И тут тёща возьми и спроси:
- Доця, а скильки ж ты заплатила за цю процедуру?
Зная характер тёщи, Пётр Иванович жестами, мимикой попытался дать знать супруге, чтобы она не говорила правду. Однако, та или не поняла, или не захотела его понимать и честно ответила:
- Да недорого, мама. Всего 90 гривен.
В салоне стало тихо, казалось даже шум двигателя стал неслышен. Пауза затянулась, абсолютный вакуум поглотил всё и всех.

И тут тёщу прорвало:
- Та шо ж це робыться?! Та шоб той Витька провалывся був! Та шоб те карасики подохли и ставок высох! Отакие сумашедшие гроши вбухали! Боже-боже, дети! Такие растраты!

Пётр Иванович притормозил, включил левый поворот, пропустил встречный грузовик, пошёл на разворот.

Причитания прекратились. После секундного замешательства тёща спрашивает:
- А куда мы едем, сынок?
- Так назад, мама, в больничку.
- Зачем? – интересуется тёща.
- Деньги же вернуть надо, сумма-то немаленькая.
- А как же… это… Вот. Нууу……
- Косточка? Мы попросим и врач ее, мама, вам назад, в горлышко вернет, под анестезией не больно. – невозмутимо отвечает Петр Иванович – Минутное дело.

Снова возникла пауза, довольно-таки затяжная.
Видя, что Пётр Иванович по-прежнему двигается в направлении больницы, тёща не на шутку забеспокоилась, пододвинулась вперед на заднем сидении, почти к уху зятя и вкрадчиво, елейным голосом внесла предложение :
- Послухай, Петя. Может, домой вернемся? У меня там и курей пора кормить…

Супруга Петра Ивановича изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться. А у него самого выражение лица со сосредоточенного сменилось на сочувственное, ближе даже к жалостливому.
- Точно, мама куры не кормлены? – с дрожью в голосе уточнил он.
- Та вот тебе хрест! – перекрестилась тёща. - Ей-богу, не брешу, Петя! – добавляет она с тайной надеждой в голосе.
- Тогда, конечно, надо возвращаться. – решает Петр Иванович. – Птицу жалко. Куры - живые существа все-же, а главное - полезные. – глубокомысленно заключает он и разворачивает машину на обратный курс, домой.

Приехали домой. Естественно, покормили курей. Поужинали, но к оставшимся жареным карасикам никто не притронулся. Погодя скормили их кошкам.

* * *

Закончив рассказ, Пётр Иванович рассеянно скользнул вокруг взглядом и спросил, обращаясь ко мне:
- Как ты думаешь: это пройдёт?
- Что пройдёт? - вопросом на вопрос отвечаю я ,не сразу вникнув в суть беспокойства друга.
- Страх перед обычной рыбой и тяга к благородным видам. Мне даже перед домашними неудобно.
- Конечно пройдёт. – заверил я его – Время только какое-то понадобится. – добавляю уже не так уверенно.

У самого в мозгах какое-то зерно сомнения проклюнулось.
Буду ли я бесстрашно поглощать теперь рыбу? Не знаю.
Нет, конечно, буду. Но с опаской и тщательным осмотром каждого кусочка.
Цена-то рыбьей косточки нешуточная.