О геральдических символах Чечни

О геральдических символах Чечни
(несколько штрихов к одной дискуссии)

    Бурная реакция, которую вызвал обнародованный 25 августа 2020 г.
в интернете видеоролик писателя-документалиста Полины Жеребцовой  о государственной символике Чеченской республики («Крутой флаг Ичкерии»), свидетельствует о том, что  в обществе не иссяк интерес к данной теме. Это с одной стороны. Но с другой – дискуссия ясно показала, что практически ни один ресурс, даже вездесущая Википедия, не предоставляет на этот счет полной, проверенной и объективной информации.Отчасти причиной тому коньюнктура дня нынешнего, запрещающая упоминать имена некоторых деятелей недавнего прошлого. Такой подход ведет к искажению исторической правды, вводит в заблуждение новые поколения, мешая им извлечь должные уроки из опыта отцов. Из истории не может быть вычеркнута значимая личность только на том основании, что кому-то сегодня она представляется одиозной. Человек ушел, оставив свою зарубку на шкале времени, и попытки стереть его след– занятие пустое, независимо от того, были его  деяния разрушительными или созидательными.
Тема, ставшая предметом столь горячего обсуждения, представляется очень важной. Потому что герб, флаг и гимн  Чеченской республики неразрывно связаны с  трагическими событиями, потрясавшими ее, начиная с 1990 года.

Сейчас испытания 90-х стали прошлым, которое молодые люди не очень-то и знают, а гуляющая по интернету искаженная информация дезориентирует их. Как корреспонденту ведущей республиканской газеты, мне в то время случалось присутствовать при важных, судьбоносных для народа переломных моментах или даже непосредственно в  этих событиях участвовать. Поэтому я располагаю определенной  информацией, в частности, о том, как создавалась  символика  Чечни. Учитывая характер упомянутой дискуссии, где не обошлось без  противоречивой трактовки фактов, поверхностных выводов и даже оскорбительных выпадов против оппонентов, думаю, сейчас уместно этой информацией  поделиться. Поскольку  она исходит из первоисточника, эти сведения, по крайней мере, достоверны.  Разумеется, я не берусь воссоздать в деталях всю картину, но за то, о чем рассказываю, ручаюсь.
Присущая Полине Жеребцовой манера вести разговор с такой уверенностью, будто она является  единственным подлинным экспертом по Чечне, убеждает слушателей в том, что блогер досконально  знает  все, о чем говорит,и строго сохраняет объективность. Однако та часть сюжета, что посвящена  республиканской символике постсоветского периода (а на ней в ролике акцентируется особенное внимание), содержит неточности и даже ошибки как в изложении фактов, так и в их трактовке, чего не должно быть в материале, претендующем на статус исторического исследования. Такие публикации, основанные на «обрывочной информации, взятой из интернета», сбивают с толку читателя и слушателя, вызывают раздражение и даже ожесточенность, о чем свидетельствуют многие комментарии. И что примечательно: хотя в озвученном тексте немало уязвимых мест,  шквал критических стрел летит в одном направлении, вызванном необдуманными словами блогера о том, будто бы «у истоков (создания герба) стояла русская жена чеченского президента и вдохновлялась Киплингом…».
Так вот, у ИСТОКОВ создания государственной символики Чеченской республики не стояла не только Алла Дудаева (она на это, кстати, и не претендует), но и сам Джохар Мусаевич.  Эти истоки находятся в августе 1990-го года, когда по инициативе группы патриотически  настроенных представителей творческой, научной, технической интеллигенции был сформирован организационный комитет по  проведению общенационального съезда чеченского народа. Некоторые из членов оргкомитета, в том числе и его председатель Леча Умхаев, являлись в то же время депутатами Верховного и местных советов, что впоследствии позволило легализовать и  утвердить решения съезда на вполне законном основании. Организаторы ставили перед собой грандиозную цель, которая формулировалась так: обсудить с народом «идею создания суверенной Чеченской республики, основанной на демократических принципах с использованием элементов традиционного общественного устройства».
Политическая ситуация в Советском Союзе в то время – с перестройкой, гласностью, плюрализмом мнений, намечавшимся «парадом суверенитетов» и формированием Союза суверенных государств–  способствовала такому настрою.  Съезд был назначен на двадцатые числа ноября 1990 года. Времени на подготовку было мало, но члены оргкомитета работали с большим энтузиазмом,  самоотверженно и очень слаженно.Подробную программу действий на предстоящие три месяца они составили  быстро, поскольку каждый из них, обеспокоенный исторической судьбой своего народа,  вынашивал свои идеи многие годы, практически  всю  сознательную жизнь. К тому же были и существенные наработки: группа национально ориентированных депутатов Верховного Совета республики незадолго до этого подготовила проект Декларации о суверенитете и пыталась вынести его на обсуждение коллег. Однако безуспешно.
    Именно для того, чтобы переломить консервативную позицию  руководящего органа республики, было решено собрать общенациональный съезд.  Как один из пунктов  программы  подготовки форума было обозначено следующее: «Для исторического исследования и подготовки предложений по национальному флагу и символике объявить конкурс и путем анкетного опроса среди делегатов выбрать наиболее удачные предложения и подготовить к съезду».
Надо сказать, что над атрибутикой работали вдохновенно и очень ответственно, рассматривая каждую деталь с разных точек зрения, интересуясь мнением самых разных людей. Например, возглавлявший специальную комиссию по геральдике  историк Далхан Хожаев, постоянный автор нашей газеты,  показывал мне сделанные  художниками  эскизы герба. На одном из них волк тянулся мордой к луне. Далхан спросил, каково мое мнение. Я  сказала, что в таком положении – это символ тоски и одиночества, он не соответствует  целям и задачам предстоящего съезда. «А не слишком ли спокойным и беспечным он здесь выглядит?»– речь шла о рисунке ныне известной композиции. На что я ответила, что такие звери как волк  спокойными и тем более беспечными никогда не бывают. Они всегда в состоянии алертности –настороже, в боевой готовности, несмотря на внешнюю безмятежность. Это видно даже по такому мелкому хищнику как кошка. Лежит себе, греется на солнышке, прижмурила глаза, еще и  мурлыкает. Но попробуй пробежать рядом мышка…Молниеносный бросок – и мышке конец.
    Учитывая, какая волна негатива поднялась после слов П.Жеребцовой о причастности к  созданию атрибутики  «русской жены чеченского президента», которая, по ехидному замечанию одного из комментаторов, будучи «воспитана на  русских сказках, выставляющих волка  отрицательным персонажем, не могла понимать истинного смысла центрального образа», предполагаю, что некоторые «критикуны» кинутся сейчас и меня упрекать в каких-то претензиях. Скажу сразу: привожу диалог с историком лишь для того, чтобы показать, как внимательно и скрупулезно, как взвешенно относились разработчики государственной символики суверенной республики Нохчичоь к своей задаче, осознавая ее значимость на перспективу. 
Преимущества ныне известного варианта  и тогда представлялись очевидными. Таково было мнение подавляющего большинства опрошенных комиссией людей. Да и сами члены комиссии это видели, но они, понимая, что им предстоит принять исторически важное решение,  работали очень тщательно. Им важно было сравнить разные варианты одной идеи, взвесить все нюансы и остановиться на выверенном, безупречном рисунке. И ведь герб  впрямь получился совершенным по композиции и насыщенным по содержанию! В нем уже ничего ни убавить – ни прибавить, каждый штрих несет важную информацию.Разработчикам предстояло  посредством геральдических условных знаков максимально лаконичными средствами рассказать о народе – его истории, культуре, характере… И это получилось. Мнение, что центральным символическим образом должен стать волк, было единодушным. Не могу сказать, являлся ли волк когда-либо тотемным животным чеченцев – сведений об этом нигде не нашла, но то, что это один из любимых персонажей фольклора, «самый поэтический зверь в понятии горцев» (П.Услар),  – факт.
Позже я попросила Далхана Хожаева разъяснить читателям газеты смысл и значение  символов, сопутствующих съезду. Вот что он написал:
«Традиционными  цветами для чеченцев издревле являются белый и красный. Белый – цвет мира, благородства и чистоты. Он часто использовался при совершении древних языческих обрядов. Красный – символ отваги и мужества. Красным был один из древних боевых флагов чеченцев. После принятия чеченцами ислама, наряду с традиционными, стали появляться и зеленые знамена. Зеленый цвет – цвет жизни, возрождения. В ходе подготовки  к общенациональному съезду чеченского народа при оргкомитете была создана комиссия по разработке национальной символики республики. В комиссию поступило очень много предложений   – различных вариантов флага. После отбора решено было основным цветом знамени считать зеленый, но ввести и  традиционные национальные цвета – красный и белый. …Белую полосу на зеленом поле окаймляли две красные полосы, а в середине располагался круг из девяти звезд, символизирующих единство этно-территориальных групп чеченского народа – тукхумов.
Такое знамя появилось на съезде.Макет флага был выполнен художником Магомедом Воцаевым. Много предложений поступило в комиссию и  относительно национального герба. Было решено, что в его основу должно лечь изображение, символизирующее  чеченский народ. Таким символом и стал волк,испокон веков почитаемый как благородный, отважный и неукротимый зверь. Вопрос был только в том, как скомпоновать герб. Комиссия остановилась на известном всем варианте художника Султана Юшаева…» В скобках замечу, что высказывание возглавлявшего комиссию Далхана Хожаева о том, что волк – это  символ народа, вызвало замечания со стороны  некоторых читателей газеты. Они уточняли: не народа, а тех черт характера, который народ уважает – воинской доблести, энергии, стойкости.
    В качестве гимна были взяты слова народной песни времен борьбы за  независимость, музыку написал Али Димаев. А  девизом съезда стало изречение Ахмада Сулейманова, что  и без народа нет настоящего мужчины,  и нет народа, если он не имеет достойных мужчин (Къам доцург къонах вац, шен бийца Къонахий боцург – Къам дац!». Поскольку речь шла о создании суверенного государства, то было предложено и новое название Чеченской республики  – Нохчичоь.
Вот такие атрибуты были подготовлены к  общенациональному съезду в 1990 году и предложены для обсуждения в качестве геральдических символов суверенного государства Нохчичоь. Поэтому говорить сегодня, будто бы штандарт, где на зеленом поле расположены две красные полосы, разделенные одной белой, является флагом сторонников союза с Российской Федерацией и создан под влиянием Москвы, –грубая ошибка. Эти символы поистине были предметом всенародного творчества, они отражают душу, историю, характер  чеченцев, они гармоничны по композиции и содержательны по смыслу. Воплотивший идею художник Султан Юшаев смог все это передать.  Кто бы впоследствии ни использовал эти атрибуты, внося свои  дополнения, все это – вариации на тему…

    Я была приглашена на съезд в качестве гостя и должна сказать, что  никогда, ни до, ни после, мне не  доводилось видеть на массовом  мероприятии, каким был форум 1990 года, такого всеобщего воодушевления, такого бурного эмоционального всплеска. Это был взлет, исполненный веры и надежды. Казалось, сердца сотен людей бьются в унисон. Сотни голосов, сливаясь в один мощный голос в зале, на площади и близлежащих улицах, скандировали единственное, громом звучавшее слово: «Нохчичоь!» Сейчас кое-кто из слушателей Полины Жеребцовой, говоря о том судьбоносном  событии, пишет вслед за Аллой Дудаевой («Миллион первый»),  что люди кричали «Аллах акбар!». Это не так. Это неоправданное желание  «осовременить»  важный и поистине прекрасный исторический момент.
Однако возникает вопрос:  так откуда и по какой причине появилось несколько вариантов одобренного съездом флага? Чтобы это прояснить, надо проследить дальнейший ход событий.

    Съезд принял Декларацию о суверенитете, которой со временем предстояло стать основой для конституции республики Нохчичоь.  Декларация предусматривала подписание Союзного договора (не в составе Российской Федерации) в том случае, если союзная власть даст законодательно закрепленные гарантии, которые бы не позволили впредь  учинять геноцид над чеченским народом. В противном случае республика оставляла за собой право объявить себя нейтральным государством.  Декларация и принятое на съезде постановление были утверждены высшим руководящим органом республики – Верховным Советом. Ни со стороны президента Советского Союза Горбачева, ни со стороны администрации Российской Федерации в тот момент не прозвучало никаких окриков, никто не чинил  препятствий и не грозил пальцем.   
Одобренные народом и властью документы, говоря протокольным языком, стали наполняться содержанием: было принято постановление о проекте  союзного договора, определен состав делегации для  его подписания, внесены существенные поправки в Конституцию республики, создан фонд возрождения чеченской культуры и еще многое другое. Короче говоря, был сделан первый и самый главный шаг  – открыта дверь, за которой открывался путь к созданию суверенной республики Нохчичоь.
    Но потом стали происходить  странные события, связанные с резким изгибом на том пути, который был определен 23-25 ноября общенациональным съездом и одобрен Верховным Советом. Странными эти события  выглядели  потому, что они не поддавались никакому контролю, на них не могла повлиять ничья воля, и никакая сила не могла их изменить. Это было нечто фатальное. «Кухню» этих событий мало кто знает, поскольку интрига происходила не на глазах широкой общественности, а замыкалась в стенах исполкома, созданного на базе оргкомитета, блестяще выполнившего свою задачу.
    В исполнительный комитет, которому предстояло воплощать в жизнь принятые решения, вошли как непосредственные организаторы  общенационального форума, так и - по их инициативе - представители практически всех общественно-политических движений республики, чьи лидеры не участвовали в подготовке съезда, в частности, Вайнахской демократической партии (ВДП). Руководителем избрали Джохара Дудаева, который был на съезде в числе почетных гостей и выступил там с пламенной речью. Леча Умхаев, сославшись на занятость, сложил с себя полномочия председателя оргкомитета, но остался  в исполкоме в качестве первого заместителя. В числе заместителей были также историк, депутат Верховного Совета  Хусейн Ахмадов и председатель Вайнахской демократической партии (ВДП) Зелимхан Яндарбиев.
Исполком начал свою работу сразу же, в начале декабря 1990 года, но Дудаев руководил им лишь номинально: он находился по месту службы в Прибалтике. А в исполкоме начался раскол из-за несходства взглядов на средства и методы реализации  постановлений съезда. Одна часть, представленная  теми, кто перешел сюда из оргкомитета, ратовала за эволюционный путь – постепенное реформирование, взвешенное решение поставленных съездом задач. Другая группа, ядром которой были члены Вайнахской демократической партии, настаивала на пути революционном – немедленной передаче всей полноты власти в республике исполкому со всеми вытекающими последствиями.
     Нашей редакции приходилось работать с обеими фракциями. Опасность раскола в исполкоме ясно ощущалась и грозила опасными же последствиями для всей республики. Любой историк скажет, что революция – это всегда  разрушение, жертвы, гражданское противостояние и угроза  иностранной интервенции. Всегда и везде, как бы ни называлась эта революция – Английской буржуазной, Великой Французской  или Октябрьской социалистической. Причем  в первую очередь эксплуатируется национальная идея. Не станет исключением и «бархатная, танцующая» чеченская, которая вспыхнет в августе-сентябре 1991 года. Но пока, в конце 1990-го и начале 91-го, баталии велись только в стенах исполкома, работа же его по этой причине   пробуксовывала.  Пришлось апеллировать к авторитету «третейского судьи» – председателя исполкома. З.Яндарбиев и Л.Умхаев  вместе отправились к нему в Тарту. Он немедленно завершил свои дела и весной окончательно вернулся на родину, чтобы посвятить себя новой миссии. Его деятельной и решительной натуре больше импонировали предложения  радикально настроенной части, и «умеренные» в полном составе покинули исполком, тем самым дав возможность существенно обновить его состав.
                ***
    Весной 1991-го из исполкома были вытеснены  непосредственные организаторы  съезда 1990-го года, и у руля общенационального движения встали представители крайне радикальных сил.
    О том, какие тогда разгорались страсти, мне рассказывал историк Магомед Музаев (фрагмент аудиозаписи): «… В мае 1991 года, когда в исполкоме произошел раскол, сторонники Умхаева, вышедшие из состава исполкома, пригласили нас для беседы, посоветоваться…Апти Бисултанов, Муса Ахмадов… Они рассказали, что члены ВДП, когда увидели, какая мощная организация – оргкомитет чеченского съезда, какая у него поддержка в народе, решили захватить там инициативу, вытеснили настоящих организаторов и протащили всех своих. Я спросил: «Как вас могли вытеснить?». Они отвечают: «Они ни перед чем не останавливаются. Пускают в ход гнусную клевету, неприемлемую не только для вайнаха, но и для любого человека, и люди не выдерживают напора, уходят, а они быстро заменяют своими».- «Неужели вы, видя такой простой прием, не могли придумать противодействие?» Они говорят, что не могли, так как те действовали организованно, массово и коварно. В конце концов, чтобы убрать Умхаева, они решили поставить Дудаева, так как Яндарбиев понимал, что у него самого поддержки не будет. А Дудаев известен, у него слава достойного человека, не захотевшего подавлять народное движение в Прибалтике, ни в каких делах с местной партократией не замешан. Их расчет оказался верным: даже умеренное крыло оргкомитета не противилось, когда появилась кандидатура Дудаева. После так называемого второго этапа съезда Дудаев стал руководителем, а Умхаев, не выдержав клеветы и давления, ушел даже из заместителей, его люди тоже сложили с себя полномочия , и ВДП захватила инициативу в ОКЧН (Общенациональный конгресс чеченского народа), ставшем к тому времени самой сильной организацией. Таким образом ВДП усилила свои позиции, в нее хлынули люди, создавая местные организации. А истинные организаторы съезда, такие, как Муса Ахмадов, Апти Бисултанов, пришли к нам за советом. Вахид Итаев сказал: «На наших глазах идет диктатура, неприятности такие надвигаются, что мы даже не знаем, в какую пучину они ввергнут наш народ. Пока все только на уровне разговоров, споров, еще не поздно остановить надвигающуюся беду». И он предложил: у каждого есть свой род, связи, влияние; надо собрать мужчин своего рода и покончить с этими бессовестными людьми, потому что разговаривать с ними, в чем-то убеждать – бесполезно. Даже если придется – применить силу, оружие… Я пришел в ужас, слушая это, так как мой родной брат в это время стоял на позиции, противоположной моей, считал Дудаева и его сторонников патриотами. Я пытался объяснить и ему, и другим знакомым, разделявшим эти взгляды, что мы идем к пропасти. Были и признаки, и ощущение этого. Они мне сказали: «Если ты окажешься прав, мы этого Дудаева отвезем назад, откуда привезли». - «Тогда вам это не удастся. Сейчас еще что-то можно сделать, потом будет поздно. Людям всегда кажется, что та обстановка, то состояние, которые есть в этот момент, будут всегда. Но месяца через два-три, через полгода, когда режим окрепнет, никто и пикнуть не посмеет, не то что свергать». Да, ими тогда владела эйфория, они не верили, что обстановка так быстро может измениться, Я это знал и как историк, и ощущал, что на деле будет совсем другое. Выслушав Итаева, я ответил, что мы не сможем принять его предложение, потому что уничтожать придется не какого-то отвлеченного врага, а родных братьев, которые сегодня заблуждаются, но завтра поймут (кстати, через некоторое время так и произошло)… Там был еще преподаватель из нефтяного института, он тоже говорит так сокрушенно: «Мой брат тоже там …» –«Что же ты, Вахид, предлагаешь нам через их трупы переступить?» Он схватился за голову: «Что же делать? Ведь пока до их дурацких голов дойдет – будет поздно…» – «Да, будет поздно, я тоже это чувствую, но у нас нет выхода, мы не можем начинать гражданскую войну, тем более, с самых близких людей». Это была трагедия. Бисултанов и Ахмадов слушали все это. Итаев в конце концов сказал: «Я вижу, мне здесь делать нечего». Он все предвидел, порывался оказывать открытое вооруженное сопротивление, принять которое было невозможно в тот момент. Часть интеллигенции, которая там была, согласились со мной, ведь эта беда охватила всех, почти у каждого «по другую сторону баррикад» был или родной брат, или двоюродный… Что мы могли тогда предложить пришедшим к нам за советом? Я не знал. Ведь даже приезжая в родное село, я выслушивал от дяди, старшего в нашем роду, упреки, будто бы «выступаю против народа». Я объяснял, что не выступаю против народа, а считаю, что его часть околдована, одурманена всем происходящим. Завтра, - говорил я, - вы поймете, что все не так, как вам кажется сегодня. Если эти горлопаны хоть тысячную долю того, что обещают сейчас, выполнят – я сам поддержу их. Но дядя не соглашался тогда, а через год, незадолго до смерти, он сказал мне: «А ведь ты был прав…» Но тогда мы так и не нашли никакого выхода…»
 
    Л.Умхаев впоследствии вспоминал:
«…Голосование на предмет необоснованного проведения 2-го этапа съезда не встретило поддержки большинства в Исполкоме. Тогда Д.Дудаев и уже «его» команда пошли на прямой обман. Дудаев опять попросил нас на одном из очередных заседаний Исполкома дать возможность проведения съезда. Когда же я ответил, что не вижу в этом необходимости, он заявил, что хочет сложить на съезде с себя полномочия председателя, а ответственность за реализацию Постановления съезда переложить на плечи властного органа – Верховного Совета, и этим заставить всех больше считаться с волей народа. К сожалению, не увидев за этим обмана и попытку «не мытьем, так катаньем» добиться своей цели, мы согласились на таких условиях провести этот 2-й этап съезда. Но с момента принятия решения о его проведении они разом преобразились, и вся остальная работа уже велась за нашими спинами и в глубоком секрете. Был нелегально изменен весь состав оргкомитета 1 съезда, мандатная комиссия и т.д. Решения готовились без всякого обсуждения на Исполкоме. Таким образом, 8 июня в зале ДК имени Кирова, вмещающем всего 400 человек, прошел «исторический» 2-й этап съезда чеченского народа (отныне Конгресса), на котором не присутствовало и 200 участников 1-го общенационального съезда из 894, т.е. менее четверти, но зато присутствовали практически в полном составе представители ВДП, «Зеленого движения» и прочих людей, мечтавших об изменениях с любым исходом, но с реализацией своих честолюбивых планов и материального интереса. Естественно, это собрание и все последующие за ним ни в коей мере нельзя назвать съездами чеченского народа, так как они не сохранили даже и тени духа 1-го общенационального съезда, ставшего вехой в стремлении к консолидации общества. Со «2-го этапа» этот процесс был запущен в обратную сторону – на раскол нации … Еще было не поздно. Пока еще все эти заявления и решения были не более чем подготовкой сценария. Большинство граждан Чечено-Ингушетии пребывало в полном неведении об этих играх, да и в руководстве республики к этому отнеслись как к буре в стакане воды… …18-19 августа – ГКЧП. Власть М.Горбачева становится фикцией. Управление страной берет в свои руки российское руководство. И этим не преминул воспользоваться Р.Хасбулатов, - руки которого были теперь уже полностью развязаны. Трагедия народа стала приобретать форму фатальности». («В поисках пути», 1996 г.)
                ***

    Надвигающуюся опасность из-за раскола в исполкоме чувствовали многие (кроме, наверное, руководителей Верховного Совета Чечено-Ингушетии, которые благодушно называли республику «оазисом мира на Кавказе» и всячески препятствовали освещению в прессе деятельности различных неформальных групп).  Я тогда предложила провести  у нас в редакции «круглый стол» с участием  представителей обеих сторон: пусть озвучат свои идеи, аргументируют правильность своих позиций, а народ получит возможность  разобраться,  от кого и чего можно ожидать. «Круглый стол» собирался поспешно,  сразу после съезда 8 июня, по горячим следам, без предварительных согласований с предполагаемыми участниками, кое-кого просто не удалось своевременно разыскать. Пришлось начинать дискуссию без  второй главной стороны — умхаевской. Радикальную часть исполкома за «круглым столом» представляли Зелимхан Яндарбиев и Мовлади Удугов, комментировали  сложившуюся тогда в стране и республике ситуацию независимые эксперты из числа историков, этнографов, философов. Сторонники умеренного крыла (группа Умхаева), не участвовавшие в дискуссии по причине, от них не зависящей, предоставили редакции  заявление, в котором изложили свое видение проблемы. Это заявление было подверстано к отчету с «круглого стола», опубликованному в «Голосе Чечено-Ингушетии» 19 июня 1991 г. Здесь уместно  процитировать отдельные реплики.
(...)
    Корр. Одним из заметных событий последних дней стал второй этап общенационального съезда чеченского народа, первый этап которого состоялся в ноябре. Зелимхан, вы, как один из заместителей председателя исполкома, хорошо знаете, как он проходил. Расскажите об этом.
     З.Яндарбиев. Попытка собрать второй этап съезда была предпринята еще перед союзным и российским референдумами. Но большинство членов исполкома не поддержали эту идею: кое-кто еще питал тогда надежды, что акты, принятые народным съездом, найдут свою реализацию через наш Верховный Совет. Но такого не произошло. И когда было принято решение участвовать в выборах президента России вопреки тому, что чеченцы полностью не участвовали в российском референдуме, когда люди увидели, что идея суверенитета не только выхолащивается, но и опошляется, вот тогда исполком и решил собрать 8 июня второй этап общенационального съезда чеченского народа. Делегаты собрались, чтобы еще раз определить свою позицию. Было рассмотрено также отношение к союзному и федеративному договорам, к президентству в России, кроме того, по требованию делегации, был включен вопрос о доверии Верховному Совету республики. Решения по этим вопросам вошли пунктами в постановление съезда. Самый главный пункт там – признать съезд учредительным. Это, по существу, государственный переворот, признание власти исполкома на территории Чеченской республики. Хотим мы того или не хотим, так решил высший форум народной власти. 
  Корр. Значит, мы сейчас живем в условиях двоевластия?
  З.Яндарбиев. Да. Решения были приняты большинством голосов, на съезде присутствовало более 80 процентов делегатов, несмотря на то, что предпринимались различные акции, чтобы помешать проводить съезд.
    М.Удугов. Мы вынуждены констатировать, что съезд был подготовлен и проведен при полной информационной блокаде. А сейчас делаются попытки дискредитировать его, облить грязью. Дошло до того, что его именуют «так называемый». Что касается постановления чеченского съезда о неправомочности президентских выборов РСФСР на территории суверенной Чеченской республики, которую учредил съезд 8 июня, то двух мнений здесь быть не может – никаких юридических последствий для Чечни эти выборы иметь не будут. Вместе с тем, участвовать в выборах, тем самым помогая Ельцину, никто не запрещал и не мог запретить. Это дело самого народа. И еще. Сейчас пытаются голословно обвинять, что съезд делал заявления от имени чеченского народа. Это неправда: съезд делал заявления только от имени съезда. Кстати, в принятом постановлении, состоящем из 25 пунктов, четко заявлено, что от имени народа может говорить только сам народ через всеобщий референдум. Нужно услышать друг друга, а не пытаться друг друга дискредитировать, а со стороны нынешних официальных структур делается попытка дискредитировать съезд. Давайте исходить из существующей реальности.
    А.Вацуев, историк. Я тоже был делегатом чеченского съезда и замечу, что по некоторым вопросам у делегатов были кардинальные расхождения, об этом тоже надо сказать. Основной вопрос, вокруг которого развернулась дискуссия: подписание союзного договора. Часть делегатов, и я был среди них, выступала за то, чтобы Чеченская республика вошла в Союз как суверенная, стала субъектом союзного договора. Другая же часть выступала за полный суверенитет. Решение вы знаете какое принято. Теперь о том, как принималась резолюция. Было предложено принять ее за основу. Я сразу же выступил против, сказал, что принимать надо только после обсуждения. Но путем голосования все же добились: сначала принять в целом, а потом обсуждать постатейно. Действительно, первый пункт обсуждали -–признать съезд учреди- тельным. Но остальные уже принимались без обсуждения, такой был всеобщий настрой. Я был в числе тех, кто голосовал против того, чтобы признать съезд учредительным. Скажу почему. Ни один орган – и чеченский съезд в том числе – не может признать себя учредительным. Потому что делегаты ( это известно и юристам, и историкам), которые выбираются на учредительное собрание, должны знать, что они выбираются именно на учредительное собрание. Учредительный съезд – это изменение государственного строя. Делегаты чеченского съезда не были избраны по такому принципу, поэтому в данном случае учредительное собрание неправомерно. И еще одно. На съезде была избрана редакционная комиссия. Меня в нее тоже включили. В каждом перерыве я искал эту комиссию, подходил к членам исполкома, спрашивал, но ее нигде не было. Редакционная комиссия практически ничего не делала, были приняты заранее разработанные документы...

    Из заявления группы Умхаева:
- С первых дней работы исполком, будучи единым в главном – необходимости построения суверенного Чеченского государства, - разделился по двум, ярко выраженным позициям тактики достижения этой цели.
Первая позиция. Четко прослеживается тенденция к созданию параллельных государственных структур и попытка навязать свои убеждения, объявив их единственно правильными и выражающими волю народа, естественно, прикрываясь для этого линией съезда. Исполком съезда фактически противопоставляется Верховному Совету и правительству, объявляется высшим законодательным и исполнительным органом. Здесь налицо факты, когда политические амбиции некоторых представителей общественно-политических движений раскалывают наше общенациональное движение за восстановление Чеченской государственности и сводят на нет усилия по реальному и законному решению этой задачи.
Вторая позиция. Она строится на глубокой убежденности в том, что несмотря на все недостатки в работе Верховного Совета, альтернативы сотрудничеству, оказанию помощи в выработке решения проблем, стоящих перед республикой, нет. Для улучшения же работы Верховного Совета и воздействия на него есть мощнейшее оружие – сила общественного мнения и Закон об отзыве депутатов. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов, что в конфронтации с Верховным Советом кроется и другая опасность, заключающаяся в том, что порядок и стабильность, которые мы еще имеем, могут быть подорваны. Результат несложно предсказать – скатывание к анархии и вседозволенности, которые могут обернуться межнациональными столкновениями, роспуском всех демократических органов управления... Теперь не осталось сомнений в том, что нас толкают на путь государственного переворота. И права молча наблюдать за этим у нас нет. Считаем, что этот путь неприемлем для народа, от имени которого, но преследуя узкокорыстные личные и партийные интересы, пытается действовать часть членов исполкома, переставших реально оценивать обстановку, выдающих желаемое за действительное и мнящих себя «единственными» выразителями национальных интересов… 8 июня состоялось так называемое продолжение 1-го съезда чеченского народа. Считать собрание 8.06.91 года части делегатов прошедшего 23-25 ноября 1990 года общенационального съезда его продолжением нет права… Дискредитировав идею прошедшего на высоком уровне первого съезда народа, сбив и дезориентировав пробуждающееся самосознание, ослабив веру, перечеркнув процесс консолидации всех сил нации, объявив одной из главных задач борьбу за власть, исполком утерял право говорить от имени съезда, а тем более от имени народа. Исходя из двух противоположных позиций, сложившихся в исполкоме и на заседании делегатов съезда 8 июня, мы, члены исполкома, представители оргкомитета, участвовавшие в подготовке съезда, и его делегаты выражаем свое решительное несогласие с попыткой использования трибуны съезда для раскола внутри нашего народа…

    Что касается председателя исполкома Дж.Дудаева, то он в своих амбициях устремлялся значительно дальше суверенитета Чечни. Свою главную цель на тот момент он  видел  в отторжении от России всего региона Северного Кавказа, что и озвучил в докладе 8 июня:«...На нас лежит ответственность и за судьбу братских нам народов Кавказа. Объединение всех народов Кавказа и единое сообщество равноправных – единственно верный и перспективный путь в будущее. Мы придаем особое значение вопросу единения Кавказа. Находясь в центре интересов народов Кавказа как географически, экономически, так и этнически, обладая ключевыми позициями и людским потенциалом, мы можем и обязаны стать инициаторами единения на данном этапе …
...Нужно отметить, что нет широких контактов с близкими нам народами Северного Кавказа. Мы твердо намерены начать интенсивную работу по восстановлению аннексированной Горской Республики... Мы готовы предложить модель плана восстановления Горской Республики, один из главных этапов объединения усилий по созданию единого Кавказского дома...»


                ***
    Вот тогда-то, при подготовке к форуму 8 июня, в условиях раскола, и произошла трансформация геральдической символики Чеченской республики. Чтобы продемонстрировать преемственность с  резонансным общенациональным съездом 1990-го,  мероприятие назвали его вторым этапом…Преемственность подчеркивалась  и сохранением атрибутики, но в нее  были внесены коррективы. Съезд уже назывался не съездом, а конгрессом.  Был взят новый девиз – «Свобода или смерть!» (в августовско-сентябрьские дни он дополнится лозунгом Великой Французской революции– «Свобода. Равенство. Братство»).  Несколько изменился  и флаг. Далхан Хожаев рассказывал: «…После того, как председателем Исполкома ОКЧН был избран Джохар Дудаев, по его предложению положение полос на зеленом полотнище несколько видоизменилось: красную полосу окаймляют белые, а звезды перешли в герб…». Трудно сказать, чем руководствовался председатель исполкома ОКЧН, предлагая по-иному разместить белые и красные полосы. Возможно, как пишет один из комментаторов к видеоролику Жеребцовой, такое расположение должно было символизировать переход от светлого прошлого через кровь  к светлому будущему. Не исключено, что верна трактовка блогера: совершенству и праведности порой приходится проливать кровь за свои убеждения. А может быть, здесь имели место чисто эстетические соображения: белый цвет  лучше гармонирует с зеленым, нежели красный. И никто не обратил внимания на то, что флаг по своему цветовому решению стал идентичен мантии  патриарха Русской православной церкви…
Далхан ничего не рассказывал о том,  «подправляла»  Алла Дудаева   фигуру волка на гербе или  «махнула кисточкой» (лексикон комментаторов), но кто-то внес-таки небольшие  изменения. На обороте моего удостоверения гостя съезда в 1990 году волк выглядит чуть иначе, чем на известном сегодня изображении.  Впрочем, все эти поправки не имеют принципиального значения: автор один, и он известен.
                ***
…Конгресс 8 июня провозгласил, уже от своего имени, декларацию о суверенитете республики Нохчичоь.  Этот документ не предусматривал никаких компромиссов ни с Верховным Советом (немедленная отставка), ни с Российской Федерацией (переговоры только на межгосударственном уровне и лишь после того, как Россия признает  факт выхода республики из ее состава). Главным же назначением  принятых документов было, по словам З.Яндарбиева, «признать съезд учредительным. Это, по существу, государственный переворот, признание власти исполкома на всей территории Чеченской республики…»

     Дальше события пошли по известному сценарию. И вот что обращает на себя внимание и чему я, например, не нахожу объяснения: 1 ноября 1991 года президент Дудаев  издает указ следующего содержания: «Руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете республики и волеизъявлением граждан Чеченской республики, выраженным прямыми и всеобщими выборами, объявить о государственном суверенитете Чеченской республики с 1 ноября 1991 года». Но вспомним: и общенациональный съезд 1990 года, и второй этап общенационального конгресса чеченского народа продекларировали государственный суверенитет Чеченской республики Нохчичоь. Почему это слово не нашло отражения в указе?
 
    2 ноября парламент подписью председателя Хусейна Ахмадова утверждает этот указ, а также принимает постановление  № 7 относительно символики. В этом документе говорится, что в качестве  государственного флага утверждается флаг размером 105 на 165 см. (7см. на 11см.), зеленого цвета. В нижней части три полосы: белого, красного, белого цветов, шириной по 10 сантиметров каждая. Заканчивается нижняя часть полотна знамени полосой зеленого цвета шириной в 10 сантиметров. В качестве государственного  гимна  была утверждена песня, написанная композитором Али Димаевым на народные слова. Ну, а государственным гербом Чеченской республики стал «символический образ волка в положении полулежа с поднятой головой, расположенного на фигуральном национальном орнаменте, переходящем в круг в виде полумесяца, в средней части которого расположены девять пятиконечных звезд. Внутри круга, в правой верхней части, круглый лунный диск».
     В этом документе опять-таки нет ключевого слова — Нохчичоь, – названия государства, для которого и разрабатывалась эта  атрибутика.
14 января 1994 года Д.Дудаев своим указом переименовывает Чеченскую  республику в Чеченскую республику Ичкерия.  Такого топонима в Чечне нет, есть Нохчмохк. Здесь, видимо, сыграла свою роль завороженность президента мистическим лермонтовским романтизмом («Из гор Ичкерии далекой…»). Но под таким названием республика вынесла самые горькие и трагические события: войну, попытку построения независимого государства и еще одну войну, и потому оно не может быть вычеркнуто из современной истории.
   Потом провозглашались здесь разные суверенные образования, но они пользовались уже готовыми символами, иной раз внося какие-то  свои элементы.  Но все это были лишь вариации на тему – на тему Чеченской республики Нохчичоь, которая оставалась притягательной мечтой, яркой манящей звездой из  1990 года.
                ***
     В качестве постскриптума хотелось бы отметить, что   вылившийся в Сеть   спор, который развернулся вокруг видеоролика П.Жеребцовой, трудно назвать дискуссией, полемикой, диспутом – то есть мероприятием, которое предполагает квалифицированный обмен мнениями, взвешенные, аргументированные доводы, лишенную агрессии и запальчивости манеру общения. Здесь идет перепалка:  кто кого перекричит, кто кого больнее ужалит, сильнее оскорбит.    Не стану  углубляться в  подробности «дискуссии», скажу только, что,  читая  комментарии, все время ловила себя на мысли: сколько же на этой площадке собралось людей, считающих себя если  не воплотившимся Аллахом, то, по крайней мере, его наместниками на земле! Они уверенно, с невероятной легкостью, не испытывая колебаний и сомнений, не нуждаясь в доказательствах, выносят вердикты в отношении оппонентов. Как будто вжились в роль  Небесного Судьи, перед которым нам всем предстоит ответ не только за свои поступки, но и за слова. Голословные  обвинения, не подтвержденные документами или какими-либо другими бесспорными свидетельствами, попахивают преднамеренной клеветой. Вообще клеветнических выпадов в перепалке хватает.   На этот счет в древней «Авесте» есть предписание: «Не клевещи, чтобы это бесчестье и злоба не случились с тобой. Ибо сказано, что клевета тяжелее, мучительнее, чем колдовство, так как в аду нападки всякого демона спереди, а демон клеветы вследствие тяжести греха обрушивается сзади».Не случайно в копилке мудрости чеченского народа была такая заповедь:  «Прежде, чем прозвучать, Слово должно пройти семь ступеней».
    (Фрагменты статьи были опубликованы в журнале «Дош», 2021 год.
На снимке: Ноябрь 1990 года, общенациональный съезд чеченского народа. Дж.Дудаев среди почетных гостей, до президентства ему еще целый год. Фото из архива автора)
                ***
 Полина Жеребцова адекватно отреагировала на  критические замечания по поводу толкования  ею некоторых фактов и   весьма оперативно произвела серьезную работу над ошибками. Уже в сентябре она  обнародовала проверенный, а потому более  объективный и достоверный материал под заглавием «Вся правда о создании ичкерийского флага». Однако, как известно, «интернет все помнит». Сохранилась и версия, вызвавшая неоправданно агрессивную реакцию со стороны некоторых комментаторов. Возмутительная дискуссия, больше похожая на скандал, с голословными обвинениями, незаслуженными оскорблениями и уничижительными характеристиками в адрес тех или иных лиц,    побудила меня взяться за перо и  поделиться воспоминаниями по обсуждаемой теме.

Мария Катышева.
Фото из личного архива автора,
ноябрь 1990 г. Дж.Дудаев среди почетных гостей съезда.
Фотокорреспондент Виктор Елизаров.