Лось

Лось






Поэма
               


                В Бедламе нелюдей
                Отказываюсь — жить.






Что ж ты, хлопец… Всего четверть века.
Не отметишь теперь двадцать шесть,
В дни, когда человек человека
Ест живьём, — приняв мирную смерть.

Ты не пал, как герой, в наступленье
По просекам полесским на юг,
В танке кости твои не сгорели,
Не попали в тебя «Бук» и «Круг».

Я не знаю… Как ты относился
К президенту в фуражке стальной,
Жил в Борисове, Витебске ль, Минске,
Где мой край в прах повержен родной.

Были ль дети в тебя, или жонка,
Только — думаю — в горе — родня,
Да. Не видеть тебе больше Солнца,
И земли — до Судебного Дня.

Ночь.
Республику трасса пронзает.
До границы она от межи.
Пятьсот первая стройка, что Сталин
Начал — новый режим завершил.

Вся в красе, из железа, бетона,
Брёвен, торфа и самой земли,
Где строитель, под ней погребённый,
С «бутарой» своей? Всех ли — нашли?..

Вертолёт наблюдает радаром,
Не превысил ли скорости кто…
Нету скорости. Век динозавров.
Льют в ливнёвок дожди решето.

Пролетают в сторонке экспрессы,
Зря из окон на Славы Курган,
С белым кантом по сини железной,
И навряд ли — сорвёт кто стоп-кран.

Вот, огнями созвездьям подмигивая,
Лайнер лёг курсом на Ашгабат,
А под ним — обмолоченной ригою
«Бульбаша» винокурни варят.

Мир, ребята. Спасибо Всевышнему.
Здесь давно таковой во плоти.
Хоть, к вратам, неизменно, кладбищенским
Все дороги при нём и пути.

В лес — нельзя, частник реки повыкупил,
И озёра (жаль, нет тут морей),
Надругавшись над стягами, книгами,
Счастлив… узник былых лагерей.

Ну, хоть кто-то. Плодясь, размножается,
От коробки к коробке идя,
Пья под русский шансон, в мошнах «зайцы»
Согребая. И славя вождя.

Мордой хищной с улыбкою косною
Застя свет в десяти этажах,
В двух сортирах — «Мой кут» и «На ростанях»,
Не поможет здесь мульт про ежат…

Агрожлоб через шлях гонит стаи,
Нет Купалья над ясной водой,
И играет удмуртский татарин
На оргАне Коложи святой.

И сквозь всё — мчится чёрный «Фольксваген».
Ты один. Ты сидишь за рулём.
Молодой, полон сил, взглядов, планов,
И, коль нету супруги, — влюблён.

В Беларуси машин — много, знаю,
Их у каждого, минимум, пять.
С детства. Чёрная постать лесная
У дороги посмела стоять.

Алых фар впереди окоемья,
Мир соседний, модель и салон,
Зорь рубиновых светом над Кремлем
Не дают отойти в микросон.

Я хочу написать: магнитола
«Леприконсов» орёт на всю стежь,
Освежитель мотает дешёвый
Скоростной — соблюдённый — рубеж.

И ещё, что наклейка с орнаментом
Печатлеет за «Фольксом» корму,
И про дачу слюной из динамиков
Рвёт по-новой июньскую тьму.

Просто, вряд ли, скорей, ехал молча ты,
Беларусом природным пребыв,
С флагом прежним в душе, мглой игольчатой,
Вспоминая роман «Miasto ryb».

И, конечно же, в чём-то завидую,
Что — такой молодой, а — шофёр,
Тридцать три — мне, а нету машины,
Хоть имею права — до сих пор.

Вот мгновенья остались, секунды,
Как в тот день, где «Икарус» в «Москвич»
Въехал… Выскочил лось — ниоткуда,
И закончились трасса и жизнь.

Краснокнижной природы созданье,
Три центнера, найменьше, с хвостом,
Не сохотить его — охраняемый,
Как и все в заповеднике том.

Не тереть уж рогов об осину,
Не вполюет его браконьер,
Так и тянет сказать, что он сгинуть
Сам по воле своей захотел.

Поняв, будучи не человеком,
Весь абсурд этой бывшей страны,
В четвертях двадцать первого века
Пропагандой живущей — войны.

Тут сбежишь… от себя… и из Пущи
Беловежской, что там - с Березин…
Когда маревом воздух гнетущим
Упоён, в зной проклятых трясин.

Где воскресли Ежов и Шарангович,
Вновь стреляют в поэтов, и жгут
В тюрьмах рукописи, делу старому
Воздавая кровавый салют.

Ружей ржавых шеренга скелетов
Вновь стволы в раз который взвела,
Всем — по двадцать копеек за это,
И — до счастья дорога — бела.

А тебе… Извлекли из обломков
Искорёженных хладный твой труп.
Костусём ты был, Змицером, Ромкой -
Не знакомый ты мне, и не друг.

В назначения пункт — не приехав,
По-дурацки, пусть скажут, погиб,
Не увидишь исхода потехи,
Над которой — зловещ грянет гимн.

Может, утром в тот лес распроклятый
Из столицы вломилась братва,
И крошила лосей автоматами,
Мстя за гибель твою, за тебя.

Что и Чечни прошла, и Кабулы,
И ещё — проходить — впереди,
Или мать твоя только всплакнула,
У которой ты был лишь один.

Но — в обычном гробу, не железном,
Был, земляк, ты засыпан землёй.
Пусть все примут мои соболезнования,
Это лучше, чем — если — герой.

За Отчизну свою, за Свободу
Пепеливший — чужой — мирный кров…
Новый день.
«Берегите природу» —
Придорожных слова
                валунов.

Многих факторов сбег, как в Чернобыле,
Запятнавшем столь Белую Рось,
Хоть — погиб лишь один, на дороге,
И ещё — вероятно, что — лось.





30.06.2022. Вечер. 1 008 километров от Минска.