Летопись Матилис. 4. Дом Ивери
Они вернулись в дом около двух часов дня. Мика поднялась наверх и включила воду, чтобы наполнить ванну. Ее знобило.
Эштри сходил в кладовую, принес сладкое к чаю. Филипс был прав, когда оставлял им запас еды на все время.
Айвен вошел в ванную комнату. Мика лежала в горячей воде и массировала руку. Пластиковой защитной панели не было.
- Что с тобой? Болит?
- Немного. И простыла, кажется.
- Сейчас. Кларкель оставил лекарства.
- Там может быть укол или таблетки. Всё помечено.
Он нашел телефон, нажал вызов:
- Филипс, переключи на Орландо. У нее болит рука, и кажется, она простыла.
- Да, Эштри.
Орландо выслушал его и велел найти в вещах, что оставил Филипс, металлическую коробку с красным крестом.
Эштри сделал все, как велел врач, поднялся наверх. Микки лежала в горячей воде, но по ее лицу Эштри понял, что надо скорее перенести ее на постель.
Он сделал укол, помог ей выбраться из воды и сам отнес ее в кровать. Смазал поврежденную руку мазью, наложил пластиковую шину обратно.
- Я говорил с Диасом. Он оставил все лекарства, не беспокойся. До завтра лучше побыть в постели. Если тебе станет хуже, я вызову вертолет.
- Спасибо, Айви.
- Отдыхай.
Она уснула. Эштри привел в порядок ванную, прибрался в спальне и спустился вниз. В дверь постучали.
На пороге стоял Роб.
- Извини, Микки приболела.
- После нашего путешествия?
- Не знаю. Но ее знобит.
- Подожди, я скоро вернусь.
Уоллес поспешил домой.
Эштри заварил себе чай, нашел в аптечке инструкцию от Орландо и стал читать.
Роб вернулся через полчаса. В руках он держал бутылку с какой-то настойкой и пакет с травяным чаем.
- Наше местное средство. Поставит на ноги за полдня.
Уоллес заварил травы, добавил в кружку настойку и велел Эштри напоить девушку.
Микки проснулась, выпила чай и снова провалилась в сон. Эштри встревожился. Она была бледной и совсем ничего не говорила.
Роб ждал внизу.
- Ей хуже. Она приняла горячую ванну, потом я укол ей сделал. Рука.
- Знаю. Они при мне ее пытали.
- Ты ведь пришел по делу?
- Да. Я хотел тебе отдать фотографии с конкурса. Редакция купила только часть, а остальные я напечатал для портфолио. Тебе понравится.
- Спасибо, Роб. Она очень тебе рада. Мы не ожидали тебя здесь найти.
- А я почему-то был уверен, что произойдет что-то необычное в этот мой приезд домой. Чувствовал.
Уоллес ушел, а Эштри поднялся наверх, сел у окна и стал рассматривать фотографии.
Фотограф был за кулисами финального концерта. И снимал то, чего не видят остальные зрители: подготовку конкурсантов, последние приготовления, закулисный мир, ожидание перед оглашением результатов. Эмоции, костюмы, сценки, выяснение отношений.
Эштри перебирал снимки, откладывал в сторону те, что хотел подробнее рассмотреть. И остановился, когда вытащил из увесистой пачки фотографию, помеченную автором "Номер 1".
Этот снимок не попал в журнал и интернет. На нем Микки стояла за кулисами, перед ней был проход на сцену. Но смотрела она не вперед, не туда, куда надо было выходить. Она повернула голову ко второму выходу. И только ее силуэт был резким. Все остальное тонуло в бликах и радужных зайчиках, что словил объектив. А второй кадр - Эштри положил их рядом, - это был он сам, в окружении охраны. Роб увидел в тот миг, как напряженно Микки смотрит куда-то вбок, а затем проследил направление ее взгляда - и снял выход короля. На снимке король Америки стоял там, между рыцарями охраны, в костюме, что придумала Филлис, светящемся костюме. Хрустальная корона на голове, волосы уложены так, чтобы хорошо было видно лицо. И Эштри увидел себя в тот миг глазами фотографа. Пропасть, что разделила их с Микки в тот миг. Король и конкурсант, они стояли на одной линии за кулисами. Только пропасть между ними - две фотографии, что лежали на столе в деревенском доме. Эштри вспомнил тот вечер. Вспомнил, каким идиотом был, поверив, что все будет хорошо, и стена между ними рухнет. Нет, стена не рухнула. Через час он потеряет ее на три долгих месяца, на сто дней.
А следующая фотография - та, что попала в журнал. Награждение. Фотограф снял снизу вверх, телеобъективом, откуда-то с краю сцены: Микки смотрит на короля, в кадр попали оба лица, и короля, и победителя. Эштри опускает серебряный венок на ее голову. А в ее глазах - смятение, боль и слезы. Он не заметил тогда, но увидел сейчас. Она смотрит на него, с удивлением, секунды назад она узнала, что он - король Америки. Только что окончилась ее сказка, ее закулисье конкурса, их отношения уже перечеркнуты, и она не знает, как с этим справиться. Смятение. О победе она не думает. Она даже не понимает, что победила в самом престижном музыкальном конкурсе мира.
Эштри погладил фотографию. Если бы он только мог рассказать ей правду, до финала, до ее победы. Может, все было бы иначе.
И еще один кадр - Микки заходит за кулисы. Роб снял ее так близко, как только мог. Как он успел - за время ли песни или сразу, как только снял их на награждении? Но фотограф ждал ее в проеме кулис и снял ее всю, целиком. Всю фигуру.
На ее голове венок, на шее затянут щарф Марва, которым она прикрыла царапину на шее. Темные брюки и черная рубашка, никаких украшений, никакого макияжа. Гитара в правой руке, ремешок пересекает грудь. Дикая усталость в глазах, лицо осунулось. И следы слез на щеках. Роб сфотографировал ее, но знал, что не отдаст этот снимок редактору. Микки не похожа на себя, в ней нет огня, все ушло на борьбу с открытием, что ее друг - король. Это последние шаги перед тем, как она упадет на руки Мэллрона за кулисами, и старый актер отведет ее в гримерку, чтобы укрыть от всего мира. Там их найдет Эштри и попытается увезти. И потеряет...
Айвенго пересмотрел снимки еще раз. Заметил, как напряжен был Марв. Заметил, как конкурсанты держатся подальше от Жемчужинки. Как перекошено лицо Клариссы. Как безвкусны костюмы других конкурсантов.
Эштри поднялся наверх, проверить девушку. Мика спала спокойно, жар прошел. Сто дней она засыпала в Сингапуре, сначала в камере, а потом в пыточной и под конец - в комнате, где лед хрустел под ногами. Они пытали ее. Резали ей руку. Морили голодом. Били. Искали зверя. И наконец, нашли. Но до этого к ней пробрался Роб Уоллес, передал сыворотку. А она не воспользовалась ею. Не воспользовалась уколом, что позволил бы ей перебить всех и вырваться гораздо раньше. Она осталась в Ямах, в Кратере Отверженных. Зверь помог штурмовикам и никого не убил. Зверь показал им Кратер Отверженных. Но никого не осудил, предоставив солдатам Филипса решить, что делать. Быть существом, которое может расправляться с любым бойцом. Обладать силой и отказаться от нее.
Конкурс - всего лишь реалити-шоу, телеигра. Сингапур, а до этого Остров. И книжный магазин. И ледяное море. А до этого - Москва и жуткая легенда о Московской кошке, Кошке Дьявола, которую сотворил из нее отец. А до этого - что было до того, как она попала в Москву? Что еще ей пришлось пройти, чтобы стать той, кого он так любил?
Айвенго сложил снимки в конверт и вышел из дома.
В пабе было тихо, только в дальнем углу сидела пожилая пара.
- Что вам налить?
- Сделай мне чай покрепче.
- Хотите пообедать?
- Немного.
Эштри сел у маленького окна, задумался.
Он прекрасно спланировал все, чтобы она осталась в Америке, с ним рядом. После конкурса он планировал нанять ец пиар-агента и записать ее альбом. Конкурс предоставлял широкие возможности, некоторым удавалось потом пробиться в Голливуде и на телевидении. Эштри хотел довести развод до конца, помочь ей с карьерой.
Но все обернулось не так, как он планировал.
И сейчас, перед ним самим стояла задача, как уехать из Америки на Остров.
Мэллрон не раздумывая пригласил его в Театр Под Мостом. Телевидение и кино на Острове были куда менее популярныя чем в Америке. Но была еще Европа, где стоило попытать счастья. Им обоим.
Айвенго набрал номер Янникеля:
- Думал, не позвонишь. Вы нашли ее? Она в порядке? Помирились?
- И я рад тебя слышать, Янникель.
- Ты причинил ей немало бед, король.
- Не зови меня так. Ты же знаешь, что я ухожу с поста.
- Знаю. Где она?
- Спит в маленьком домике на краю деревни. Мы ходили к островам на лодке, собирали ракушки. Здесь нашелся ее друг.
- У нее везде есть друзья.
- Мэллрон. Мы помирились, насколько это возможно. Но скоро я собираюсь вернуться на Остров. И мне понадобится твоя помощь.
- Театр тебя примет. Я поговорил с директором, подбираю нам с тобой пьесу. Если прихватишь режиссера и тысяч пятьдесят на постановку, мы сможем выпустить спектакль.
- Я прихвачу и больше. Что у тебя с телевидением?
- Пока ничего. Оплатил подписку на два месяца.
- Я не о том. Есть шанс сняться?
- Узнаю. Я как-то не думал об этом. У нас успешная постановка, последний год было жарко.
- Мы вернемся через полторы недели.
- Возвращайтесь. И постарайся больше ее не обижать.
- Мэллрон. Через месяц я буду гражданином Острова.
- Тогда позаботься о жилье.
- Сниму квартиру. Где она живет? В каком районе?
- Помнишь чердак у Барри?
- Ты хочешь сказать, что у нее нет жилья?
- Я хочу сказать, что она живет на чердаке над книжным магазином.
- Там поблизости нет квартиры, которую мы бы сняли?
- Поищу. Ты уверен, что она захочет жить с тобой?
- Уверен. Законные мужья и жены обычно так поступают.
- Если дело дойдет до этого.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что ты ничего о ней не знаешь. Если бы она хотела выйти замуж, то вышла бы уже давно.
- Мэллрон, ты ревнуешь.
- Конечно. Ты украл самую талантливую девочку в моей карьере.
- У тебя было два года, чтобы завоевать ее. Я справился за один вечер.
- Чертовски удачлив. Как и всегда.
Пожилая пара ушла, в пабе было тихо.
- Вы и вправду король? - спросил бармен.
- Да. К сожалению.
- В моем заведении еще не бывали коронованные особы.
- Не говорите никому, ладно?
- Хорошо. Наша деревня - тихое место. И я хочу, чтобы так и оставалось.
- Мы приехали с братом Джоном. Скоро уедем.
- Я не гоню вас. Роб за вас уже сказал свое слово, а мы ему верим.
- Ваш Роб - герой.
- Знаю. Он вернулся из Азии, рассказывал, какие там творятся ужасы.
- Увы, я послал его туда.
- Роб стал щелкать своей камерой еще в детстве. У него была единственная камера в деревне, брат подарил.
- А теперь он очень известен.
- Известен? Только не на Острове. Тут ему нужны связи, а их нет.
- Его фотографии вышли на обложках всех газет и журналов королевства Америка.
- А у нас его не взяли даже в Стеклярусе. Может, вы поможете ему там, поговорите с кем-нибудь? Парень талантливый, он снимал мою свадьбу. И хорошо снял.
- Постараюсь.
Айвенго расплатился и вышел. Начинался дождь.
Мика проснулась одна. Простуда отступила, но рука разболелась вновь.
Девушка оделась и спустилась вниз. В кухне на столе лежала коробка с лекарствами. Нужный укол был сверху, Орландо подписал каждую ампулу и каждый блистер с таблетками.
После укола стало полегче. Микки села в кресло, закрыла глаза. Дождь за окнами, темнота. И на этот раз край Острова. Начинать все с того самого места, где остановилась. В который раз.
Эштри открыл дверь, зажег свет. Мика сидела у окна, в старом кресле. Не зажгла света, просто сидела у окна, за которым начался дождь.
- Как ты?
- Рука снова болела, но я нашла укол. Сейчас все в порядке.
- Может, стоит поехать к врачам?
- Нет, Орландо сделал все возможное. Просто нужно время. Срастется.
- Да. Я был в пабе. Роба здесь любят.
- Он рассказывал мне о своем доме. Когда мы сидели в подвалах аукциона.
- Я зажгу свет?
- Да.
Айвенго принес пакет с фотографиями:
- Роб принес.
Мика стала перебирать снимки. Грустно улыбалась и рассматривала каждый снимок, поднимала взгляд на Эштри, что сидел напротив.
Когда она отложила снимки, Айвенго спросил:
- За эти месяцы я совсем забыл, как мы прожили конкурс.
- А я не забыла. И наши поездки, и наши тайные встречи. И тот номер в Сиэттле.
- Я искал тебя, старался не оборачиваться. Но сегодня Роб вернул мне то время. Какой ты была. Какой была для всех.
- Все теперь не так.
- Все можно исправить.
- Я оборотень. Меня вывернули наизнанку.
- Они добились только одного, Мика. Я понял, что корона ничего не стоит, если за нее надо платить самим собой. Я понял, что власть - не для меня. Всё делал Филипс, а я просто произносил вслух то, что было уже решено.
- Филипс и Орден.
- Да. Миротворец и Орден. И я опасаюсь, что они будут судить не тех, кто проводил аукцион. Они будут решать, что делать с тобой.
- Они уже все решили, Эштри. Нам дают время побыть вместе.
- Ты можешь что-то сделать там?
- Только поставить свои условия. Поставить их перед фактом.
- Каким фактом?
- Корион не просто исчез. Он завершил свою историю.
- Покончил с собой?
- Нет. Просто ушел. И никогда вернется. Он вне игры.
- Почему?
- Его последнее желание было простым. Он хотел свести нас. И посмотреть, что получится. Но такого он не ожидал. Чего угодно, только не этого.
- Почему?
- Он хотел бросить вызов системе. Но мы обошли систему. Мы вышли из игры.
- Мы?
- Этому миру зверь не нужен. Как Америке больше не нужна королевская персона. Пешка съела короля, так он сказал. Шахматный закон нарушен.
- Да, ты победила короля.
- Только партия продолжится, но без нас. Мы приедем на суд, но откажемся выступать. Откажемся участвовать.
- И они отпустят аукционщиков?
- Нет. Они решат, что с ними делать. Как их наказать. Как остановить это явление.
- Явление?
- Спрос будет всегда. Те, кто могут купить живой товар и уникальные вещи, всегда будут искать возможность это сделать. Бороться с этим невозможно. Можно только предложить им нечто более ценное, чем живой товар.
- Что именно?
- Клонирование.
- Клонирование?
- Технология, которой здесь еще нет.
- А уникальные вещи?
- Это всего лишь вещи. Пусть торгуют. Отец Алекс предложит аукционщикам новые правила. И они согласятся, потому что выбора он им не предложит. А вещи - всего лишь вещи. Их можно уничтожить, а значит, они не имеют ценности.
- Но это произведения искусства!
- Вопрос моды. Миротворец предложит аукционщикам новый товар, тот, которого нет на земле.
- Что это значит?
- Стоимость вещам на аукционе придавала мода. Миротворец просто изменит моду. Он предложит продавать инопланетные вещи.
- Инопланетные?
- Ты же был допущен к протоколу "Реликварий"?
- Да, но откуда ты о нем знаешь?
- В детстве я встретила Арти в своем городе.
- Арти??? Арти Топазика, директора "Реликвария"?
- Да. Задолго до всего, задолго до Кориона, Москвы и Острова. Задолго до того, как стала Микой.
- Что он там делал?
- Искал кое-что. И нашел. Но не мог справиться с тем, что нашел.
- Не мог справиться? Ты уверена, что это был Арти?
- Конечно. Потому что он писал мне письма, когда я училась в школе и институте. Когда я встретила Кориона, связь прервалась. Из соображений безопасности.
- Твоей?
- Реликвария. Корион знал, что это чудо существует. И, конечно, хотел им владеть. И даже пытался создать что-то подобное в Руссии. Но Топазик сделал все, чтобы не допустить этого. Арти был за меня.
- Ты знаешь, что он будет на суде?
- Нет. Что ему там делать?
- Отец Алекс попросил его быть одним из судей.
- Забавно будет.
- Филипс знает, что вы знакомы?
- Конечно, нет. Ему известно очень мало. Особенно обо мне.
- Я думал, он знает о тебе все.
- Он тоже так думает. Пусть продолжает так думать.
Свидетельство о публикации №222063000036