15 Глава. Этот мир слишком тесен для нас двоих

— Ало, Лакс, не занят? — стараясь, чтобы голос звучал ровно, произнесла она в трубку.
— Есть немного. Люсь, давай через пол часа наберу. — Его голос ровным было назвать нельзя. Он был запыхавшимся, будто парень был на пробежке. — Милый, не… — услышала Люси женский голос, прежде чем связь прервалась.

Как бы это не было эгоистично, но девушка снова почувствовала себя преданной. Да, она любила другого, а встречалась с третьим, но ведь и его хотела позвать не на свидание. В конце концов успокоившись, Хартфилия собрала свои баллончики с краской. Благо, родители уехали на какую-то то ли конференцию, то ли еще что-то, дети не вникали в подробности поездок Хартфилиев старших. Надела свой любимый старый спортивный костюм, про который уже давненько успела подзабыть, поверх него старую кожанку, закинула рюкзак на спину и — впервые за время своих художественных вылазок — вышла из дома через дверь. Заказанное такси подъехало быстро. Таксист очень удивился, услышав, что нужно ехать за город на свалку автомобилей, но никак не прокомментировал это.
***
— Отмороженный, я серьезно! — не унимался Нацу. Парни сидели в гараже, перебирая внутренности мотоцикла Грея. — Она меня поцеловала! Это был не сон, я уверен!
— Да, ну, бред… — в очередной раз отмахнулся от него друг. Уже пару месяцев Грей выслушивал этот «бред влюбленного идиота», как уже успел его окрестить. — Как же ты не поймешь, Ты сделал ей очень больно. В разы больнее, чем её бывший. И ты думаешь, что после этого она на яву, а не в твоей больной фантазии, может тебя целовать и говорить, что не может забыть? Тебе явно надо проверить голову.
— Да пошёл ты… — надулся Драгнил. — Тоже мне, друг называется… Лучше бы посоветовал, как мне её вернуть…
— Как же ты не поймешь? Я говорил с Джу по этому поводу. Она уверена, что гордость не позволит Люси к тебе вернуться. Даже если она и проявила слабость, как ты говоришь, она по-любому думала, что ты спишь. Она не признается в этом никому, даже подругам. И если это было реально, то лучше представь себе, что это сон. Очередной сон с твоей бывшей. Не терзай… — Грея прервал телефонный звонок.
— Ало, Лакс? — удивлённо произнес Нацу.
— Саламандр, ты сейчас с Люси общаешься?
— Да, мы, типа, друзья…
— Позвони ей. Она была какая-то взвинченная, полчаса назад я с ней разговаривал. Беспокоюсь о дурёхе.
— Сейчас наберу, а что она говорила вообще?
— Да ничего толком, я занят был, сказал, что перезвоню и положил трубку. Сейчас звоню, а она не отвечает.
— Я понял, спасибо, Лакс. — Короткие гудки ознаменовали конец разговора.
— Что там? — Нацу, не обращая внимания на обеспокоенного друга, начал набирать другой номер, одновременно с этим срывая чехол со своего мотоцикла. Абонент упорно не отвечал.
— Чёрт! — выругался парень. — Грей, мне надо ехать. — И, ничего не объясняя, запрыгнул на Эвер и умчался в неизвестном направлении.

Черный мотоцикл, на баке и крыльях которого, стараниями Люси, однажды появились языки пламени, рассекал ночные дороги. Нацу в который раз радовался, что так и не удалил метку геолокации Люси. Сейчас она светилась за городом, не в самом лучшем месте. Многим было известно, что там собирались разные компании беспризорников. Некоторые просто пили, но были и те, кому не чужды были и наркотики. Они жили за счет того, что грабили, а то и убивали прохожих. Беспокойство за девушку заставляло сильнее выжимать газ, все больше увеличивая скорость.

Девушка находилась на заброшенной свалке, куда привел навигатор Нацу. Выглядела она вполне счастливой, по крайней мере для тех, кто не знал её. В компании каких-то подростков Люси рисовала граффити на стенах самого большого автобуса, который нашелся там. Смеялась, шутила с ними. Только Нацу видел насколько этот смех фальшивый, как сильно в нем сквозят нотки истерики, однако, подойти не решился. Он снова подглядывает. Ни разу за время их отношений он не видел её во время такого времяпрепровождения. Тут она была совсем другой. Более дерзкой, более злой, более раскрепощенной. Парень мечтал, что когда-нибудь она сможет открыться ему, покажет и эту свою сторону, но с ним она была другой, говорила, что с ним ей не нужно это. Когда ребята начали убирать баллончики с краской, Драгнил приготовился следовать за Люси дальше, однако она направилась в этот самый автобус с одной рыжеволосой девушкой, волосы который были заплетены в дреды, а во взгляде явно виднелось как минимум легкое сумасшествие.

— Куда? — услышал парень голос незнакомки. Она обращалась к тем, кто был с ними. Они собрались также зайти в автобус. — Это зарытая вечеринка. Мы со Златовласочкой больше никого не ждем! — после этого она закрыла дверь автобуса перед ничего не понимающими парнями.

Нацу тоже ничего не понимал. Он снова набрал Люси.

— Да? — послышался удивленный голос в трубке.
— Люси, привет. Мы можем встретиться? — он почему-то решил не говорить, что следил за ней.
— Нацу, я занята. Мы с подругой… Эээ… — возникла пауза, но вскоре девушка продолжила. — Устроили что-то типа девичника.
— Лю, с тобой все хорошо? Мне Лакс звонил, он переживал.
— Я тебе не «Лю»! — зашипела девушка. В окно автобуса было видно, что телефон на громкой связи, и новая подружка жестами подсказывает, что ответить. — Я согласилась быть друзьями, но это не значит, что ты имеешь права называть меня так! И вообще, прекрати мне звонить! Я согласилась на это только потому, что у нас есть общие друзья, и не хотелось ставить их в неловкое положение, заставляя выбирать. Так что будь добр, оставь меня в покое, вот соберемся всей компанией, покажем всем, что мы стали друзьями и на это все!
— Лю… — начал было парень, но увидел, что Люси отбросила телефон. Каким то чудом, звонок не сбросился. Тогда Нацу решил послушать, о чем они будут разговаривать.
— Златовласочка… — неприятно растягивая слово обратилась рыжая. — Это твой бывший?
— Да, Искра, но это не тот бывший. Этого я до сих пор люблю, но мы не можем быть вместе.
— Ну и правильно! От этих мужиков одни неприятности… Чего только мой папаша стоит.
— А что с твоим отцом?
— Оставил меня ребенком в доме и уехал. Нашли меня достаточно быстро, потому, что я не платила за квартиру. В школу ходила, ела там, деньги были не нужны, да и никто бы не взял такую мелочь работать. А когда через месяц не пришла оплата за квартиру, к нам пришли отрезать свет. Тогда и выяснилось, что я живу одна. А дальше детдом, сбежала, и вот живу тут.
— Ого… — Люси приложилась к горлышку бутылки. — Тяжело тебе пришлось…
— Да ладно! Зато я стала самостоятельной! — Искра расхохоталась. — Даже работаю иногда. Жить, правда, так и не нашла где, а так все нормально! Я вот думаю, когда нибудь я найду отца. По моим рассуждениям, он уехал в Арболес. Найду и покажу, что я не сдохла! — девушка со злостью выплевывала слова. — Ну, а у тебя что? Кроме того, что парень козел?
— Да, собственно, и ничего… — на фоне проблем новой подруги, собственные беды казались Люси пустяком. — Бобо сказал выбирать он или друзья, я выбрала друзей. А когда позвонила одному, как я думала, хорошему другу, чтобы он помог выплеснуть негатив, он оказался слишком занят даже для того, чтобы выслушать. И вот зачем, спрашивается я его, в числе остальных друзей, выбрала? Осталась бы с парнем. Он хоть и ревнивый, зато всегда рядом был. По первому звонку.
— Златовласочка, ты не подумай, что я бездушная, но это же такая фигня…
— Да знаю… — Люси отошла от окна вглубь автобуса. Вернулась с новыми бутылками, к одной из которых сразу приложилась. — Просто обидно. Понимаешь… Ни с одним парнем не было нормальных отношений. Локи козел тот еще, постоянно с левыми девками тусовался. Лакс в армию уехал, даже не соизволил предупредить заранее. Нацу… Больнее всего… Изменил с моей бывшей лучшей подругой… Бобо тоже фигня какая-то… В семье творится черт-ти что… Отец на каких-то конференциях, открытиях и прочем, прочем, прочем… Мать за ним как хвостик. На нас со Стингом ноль эмоций, даже звонят редко. Стинг тоже… У него Юкино есть. Нет, я рада за брата, Юкино хорошая девушка, но я осталась одна…
— А чего тогда этого, — рыжая кивнула в сторону телефона, — отшила? Сказала бы где ты, попросила бы забрать. Или не приехал бы?
— Этот бы приехал… — голос девушки задрожал. — Но, ты понимаешь, он надеется, что мы начнем с начала. Я же вижу, как он смотрит на меня.
— Ты пьяна! Если он тебе изменил, значит не особо ценил. Что ты можешь там увидеть?
— По сути, его можно оправдать, при желании. Мы поругались, он напился. Небольшая провокация со стороны Минервы. А она это умеет, поверь мне. И парень готов.
— Стоп. Подожди, ничего не поняла. Вы поругались и он типа отомстил?
— Да.
— И ты ищешь ему оправданий?
— Нет. Я просто люблю его. Продолжаю любить. Ты знаешь, я так хочу, чтобы он обманул меня, не удалил мою геометку из телефона, приехал, схватил в охапку и увез в закат! — Люси уже была пьяна и чуть не опрокинула стул, откинувшись в мечтах.
— И ты бы уехала?
— Нет. Наорала бы и выгнала. Может еще и номер с телефоном поменяла бы, чтобы не находил больше…
— Почему? Сама же хочешь…
— Искра, я боюсь. Он поднял меня на такие высоты счастья, а потом так жестоко скинул с них… Второго раза я не вынесу… Понимаешь меня?
— Если честно, то не особо. Мне не до любви было… Ладно, Ты уже сильно пьяна. Остаешься у меня? Спишь на полу.
— Нет. Я такси вызову. — Девушка встала, пошатнувшись, взяла телефон. — О, нет. — Она оперлась на стол и прислонила трубку к уху. — Нацу?
— Люси?
— Забери меня.
— Выходи, я жду. — На этот раз положив трубку, Нацу вышел из своего укрытия на дорогу.
— Он все слышал. И он был здесь. Что мне делать? — Хартфилия с ужасом смотрела на новую подругу.
— Незнаю… Я всегда делаю то, что мне хочется сделать сейчас. Чего ты хочешь сейчас?
— Нацу.
— Ну так иди и возьми. Если опасаешься утра, притворись, что была настолько пьяна, что ничего не помнишь…
— Спасибо! — девушки обнялись. — Я позвоню на выходных.

До дома Хартфилии они добрались в кратчайшие сроки. Люси решила последовать совету Искры и притворилась спящей.

— Люси, приехали. — Увидев, что девушка не встала, когда мотоцикл остановился, Нацу слегка потрепал ее по руке. — Уснула что-ли? Эх… Вот как мне тебя нести? Для начала самому бы встать, ты ж меня придавила… — Так кряхтя и ворча, парень все же умудрился встать и понести ее в дом.

На удивление дом был закрыт, на звонок никто не отвечал. Люси, притворившись очень пьяной пыталась не обращать внимание на тихие ругательства парня. Вот он укладывает её на садовые качели, вот роется в рюкзаке, находит ключи, открывает дверь. Видимо, девушка действительно ненадолго задремала, потому что следующее, что она помнит, как с неё сползает куртка.

Когда Нацу снял с неё верхнюю одежду и собирался уходить, Люси набралась смелости и открыла глаза.

— Не уходи.
— Что? — парень в недоумении повернулся. Нет, не послышалось. Она лежала я открытыми глазами и выжидающе смотрела на него. — Лю, ты хочешь, чтобы я остался? Тут? С тобой? — девушка только кивнула и протянула к нему руку.

Драгнил не сомневаясь ни секунды вернулся. Он нежно обнял свою принцессу и начал покрывать короткими поцелуями её лицо, но стоило их губам соприкоснуться, как все вышло из-под контроля. Мокрые поцелуи, руки — судорожно сдирающие одежду, переплетение горячих тел.

— Люблю тебя! Как же я тебя люблю!
— Молчи. Не говори ничего. Завтра не будет. Есть только сейчас. — Фраза выбила весь воздух из легких парня.
— Что? — он привстал, чтобы видеть девушку под собой.
— Драгнил, не порть момент.
— Нет, ты подожди. Что значит завтра не будет? — он окончательно сел, полностью выходя из Люси, стараясь даже не прикасаться к ней.
— Нацу… — простонала она, протягивая к нему руки. — Дай пьяной девушке забыться…
— Я, по твоему, игрушка? — он разозлился не на шутку. — Да, я облажался, я это признаю! Но ты! — он задохнулся от негодования. — Ты… Зачем, Люси? Это такая месть? То целуешь, потом молчишь, как будто ничего не было, теперь секс… И тоже, на утро заявишь, что ничего не было? Знаешь, я, конечно, тебя очень люблю и готов ради тебя и твоего возвращения на многое, но использовать как игрушку не позволю. У меня еще есть остатки гордости, которые я не успел растоптать, бегая за тобой. Знаешь, любимая, — продолжил он, успокоившись, — давай мы с тобой поговорим, когда ты остынешь. Реши для себя: кто я для тебя? Друг? Любимый? Просто бывший? И исходя из этого мы будем двигаться дальше. — Он резко поднялся, собрал свою одежу и, одевшись, выскочил из комнаты.
— Ну и катись! — раздалось вслед истеричное. В дверь спальни полетела подушка. — Ненавижу!

Люси лежала в кровати, быстро остывающей от недавней страсти, и рыдала. Она чувствовала себя униженной. Хотя прекрасно понимала, что Нацу прав, и с её стороны было нечестно вот так пользоваться им, но ничего не могла с собой поделать. Она любила этого вспыльчивого парня. Любила, но боялась простить. С Бобо она не ощущала ни подобной любви, ни подобной страсти в постели, ни-че-го… Рациональной частью мозга она понимала также, что парню тоже очень больно. Однако, истеричная девушка вытеснила рациональную, и она предавалась своей истерике, жалея себя, обвиняя Нацу — за то, что такой любимый, Бобо — за то, что не смог таким стать, Лаксуса — что уехал и что приехал, Стинга — что спокойно встречается с Юкино и не знает о бедах сестры, Юкино — что увела брата, родителей — что забыли о ней и ездят по делам, друзей — что не могут догадаться и позвонить. (Хотя была мысль, что если кто позвонит, то Люси его тут же пошлет). В общем, всех, кто был по сути не виноват и не при чем, но не себя же винить, верно?

К утру истерика сошла на нет, Люси уснула, а Нацу смог наконец спокойно зайти в комнату, поцеловать её, накрыть одеялом и пожелать сладких снов.

— Как же ты не понимаешь, малышка, ты разрываешь мне сердце. Оно не железное, долго не протянет. Спи спокойно. — С этими словами он вышел из комнаты и тихо прикрыл дверь.

Да, все это время он сидел у дверей комнаты и слушал надрывные стенания Хартфилии. Парень очень хотел помочь ей, но не знал как. Она такая гордая, но такая ранимая. Местами сильная, а иногда настолько слабая. Его сердце разрывалось, слыша проклятия в адрес всех окружающих. Он прекрасно понимал, что Люси так не думает, просто слишком много всего, словно снежный ком, навалилось на неё. А первым снежком в этом был Нацу. Если бы не он, то не было бы ничего этого. Он бы поддержал её и при поступлении, и при появлении Лакса, и когда брат начал отдаляться. Но его не было рядом. Из-за его же глупости. Он практически до утра просидел у двери её спальни, слушая её вопли и пялясь на ручку двери. Он боялся лишний раз моргнуть, чтобы не допустить пролиться слезам. Хватит. Он уже плакал из-за неё, больше не будет. Он же мужчина, в конце концов! Он сжимал кулаки до побеления костяшек, чтобы не рвануть на себя эту злосчастную дверь и не схватить в охапку рыдающую девушку. Подгибал ноги и прижимал колени к груди, сцеплял руки в замок, чтобы не смели идти в том направлении. Остатки гордости? Он горько усмехнулся. Какой гордости? Если уже сейчас готов бежать обратно и целовать холодные пальцы, сделать все, чтобы она улыбнулась! Гордость… Слово то какое вспомнил… Где же была эта гордость, когда из-за детской обиды, не разобравшись, побежал к первой встречной? Не гордость то — гордыня. И сейчас гордыня. И гордыня не позволяла проявлять чувства, хотя остатки рационального мышления вопили, что останься он, закрой он тогда свой рот, не было бы этой боли. Да, он пришла бы, чуть позже, но что он выиграл, вот так сорвавшись на девушку? Ни-че-го… Мысли путались. Иногда он представлял, что ничего не говорил ей, и что они проснутся утром в одной постели и улыбнутся друг другу как раньше. Иногда — как утром она вышвыривает его из постели как ненужную вещь. Иногда еще какие-то картинки. Ни сидя у дверей Люсиной спальни, ни по дороге домой, ни заваливаясь в свою постель и уставившись на их портрет над столом… Ни разу за это время он не мог расслабиться.

Время летело быстро. Люси полностью погрузилась в учебу, не замечая никого вокруг. Она игнорировала Бобо, который каждый день после учебы приходил к ней с намерением помириться. Не замечала Нацу, бросающего на неё задумчивые взгляды при встрече в коридорах академии, но больше не пытавшегося с ней заговорить. Пропускала мимо ушей комплименты от сокурсников, проявляющих излишки внимания. Не отвечала на звонки и сообщения подруг… Родители, вернувшиеся домой, не узнавали свою дочь. Яркие, стильные вещи заменили однотонные водолазки и однотипные джинсы. Всегда уложенные волосы теперь были собраны в непонятную гульку на макушке. От косметики не осталось и следа. Даже Стинг не мог разговорить сестру.

Хартфилия теперь спокойно уходила из дома тогда, когда считала нужным, перестала прятаться. На все претензии и ругань отца — разворачивалась и уходила в комнату. Когда к ней в комнату подселили гувернантку, как обещал Джудо когда-то, она просто выставила за дверь и вещи служанки, и её саму, после этого пришла в кабинет отца со словами «Если хотите видеть меня в своем доме, то прекратите доставать». Больше к этому вопросу они не возвращались. Глава семейства сжимал кулаки, скрипел зубами, но ничего не мог сделать. Лейла тоже пыталась достучаться до дочери, устраивала девчачьи посиделки с чаем, рассказывала о поездке, расспрашивала Люси о подробностях её отдыха на острове, хотя эта тема уже давно была обсуждена. На третью такую посиделку девушка пришла со словами «Ма, все нормально. У меня учеба, многое ново для меня, скоро я вернусь в себя. Не переживай». И Лейла отстала. Нет, она не прекратила переживать, но не стала докучать своему ребенку. Сложнее всего было со Стингом. После того, как с ним поговорил Нацу, он как с цепи сорвался, окружая сестру заботой и вниманием.

Общалась же Люси только с одним человеком — Искрой Короной. С той самой девушкой, с которой познакомилась на свалке. Они теперь часто ходили разрисовывать стены. И если раньше Люси пыталась выбирать стены где уже было что-то нарисовано, то Искра предлагала самые безумные варианты. Однажды они забрались на билборд и изобразили битву звездных духов с какими-то демонами. Как они забрались на билборд это вообще отдельная тема. Конечно, как назло именно в это время рядом проезжала патрульная машина и их задержали. Джуда и Лейлу вызвали в полицейский участок. Искра же была совершеннолетней, поэтому спокойно ушла с квитанцией на оплату штрафа, которую так же спокойно выкинула в ближайшую мусорку. После этого случая снова произошел скандал в семье Хартфилий.

— Чем ты думала, когда лезла на эту штуку? — не на шутку разбушевался Джуд. — Ты решила убиться? Или что? Ответь, Люси! — он ходил из одного угла комнаты в другой.
— Девочка моя, — Лейла сидела рядом с дочерью и держала ту за руку, — расскажи, что с тобой происходит?

В этот раз Люси не на шутку испугалась. Нет, она не боялась ареста или упасть с высокого билборда. Её напугали глаза матери. Только сейчас она решилась взглянуть в них и увидела огромное беспокойство и несколько новых морщин. Если бы она пригляделась получше, то нашла бы седые волоски в идеально уложенной прическе.

— Мам, пап, простите меня. Я не знаю, что на меня нашло. Я больше не стану нарушать закон и создавать неприятности. — Она обняла маму и уже хотела уйти в свою комнату, как её остановил отец.
— Что? Не будешь доставлять неприятности? — его голос разносился по всей округе. — Да ты хоть знаешь, сколько мы заплатили, чтобы замять это дело? Чтобы наша фамилия не была опозорена? Ты, мелкая, дрянная девчонка! Я долго терпел твои фокусы, твое непослушание и твою якобы самостоятельность! Все! Теперь ты будешь слушать меня во всем и в первую очередь, — он нависал над сидящей девушкой глыбой, придавливая её не только своим голосом, но и ростом, — ты забираешь документы из твоей шараги и на следующий год пойдешь на юридический, как я и планировал! А теперь марш в свою комнату и чтобы больше не выходила сегодня! — он указал пальцем на лестницу. Люси дрожала и плакала. Она впервые видела отца таким. Да, он был властным, любил, чтобы ему подчинялись. Да, он не был в восторге от выбора профессии дочери, очень долго отговаривал её, показывая перспективы юридического образования. Да, он мог кричать на подчиненных и подавлять их, от чего в его бизнесе всегда был плюс. Но он никогда не разговаривал настолько грубо с детьми. Обычно ему хватало строгого взгляда, чтобы и Люси, и Стинг делали так, как он скажет. Если же не хватало взгляда, в ход шли наказания в виде лишения чего-то: сладкого — в детстве, карманных денег — чуть позже, прогулок с друзьями, хобби и многое другое. Но никогда он не пытался отнять полностью жизнь и заточить в клетку.
— Отец, я понимаю, что я виновата. — Девушка встала, собрав всю свою смелость, посмотрела отцу в глаза и продолжила. — Но я не откажусь от мечты. Я стану известным художником, дизайнером одежды. Я не буду учиться на юридическом. Спасибо огромное, что вытащил меня из той ямы, в которую я залезла, но это не дает тебе права распоряжаться моей жизнью. — Её голос дрожал, но она договорила речь до конца, силой заставив себя смотреть в глаза родителю.
— Дрянь! — по гостиной раздался звонкий удар пощечины и более тихий стук упавшего тела. — Еще раз посмеешь возразить, будет больнее.
— Джуд! — возмутилась Лейла, но была прервана. Муж резко схватил её за предплечье и потащил в комнату на втором этаже.
— Это ты виновата! Я говорил, что нужно быть более строгими с ней! А ты решила, что ей нужно немного свободы! — слышалось пока супруги поднимались по лестнице.

Как только родители скрылись, к Люси подбежал Стинг.

— Люси, ты как? — девушка посмотрела на него ненавидящим взглядом.
— Меня ударил родной отец. Как ты думаешь, как я? — произнесла она, стирая кровь из уголка губ.
— Прости, что не защитил. Я только зашел.
— Стинг, тебя в последнее время никогда нет рядом, когда ты нужен, так что не извиняйся. — Она попыталась встать, но в глазах потемнело. Брат поддержал и помог подняться.
— Люси, прости. Я всегда буду рядом. Всегда. — Он попытался обнять сестру.
— Ненужно. Уже нет. — Девушка оттолкнула и, пошатываясь, пошла в свою комнату.

Не спалось. В голове крутился момент. Когда родной отец поднял на неё руку. Когда мать не сделала ничего, чтобы защитить. Когда брат вообще был неизвестно где. Люси начала судорожно собирать вещи.

— Ало, Искра.
— Да, ты чего не спишь? — раздался сонный голос подруги на том конце телефона.
— Искра, ты же хотела поехать на поиски отца?
— Ну, — речь прервал зевок, — хотела.
— У меня есть немного денег. Поехали? Только прямо сейчас.
— Что-то случилось?
— При встрече расскажу. Так едем?
— Да, встретимся на автовокзале через час. Там есть какой-то ночной автобус. С него и начнём.
— Отлично, я скоро буду. — Люси бросила телефон на кровать и продолжила собирать вещи.

Обычно она рано уходила на учебу, так как добираться до института было далековато, так что блондинка рассчитывала, что её не будут искать как минимум до вечера. Создав видимость, что ушла на учебу, Хартфилия вылезла давно забытым способом из окна и помчалась на автовокзал.

Нацу не мог уснуть всю ночь. Что-то тревожило, но он не мог понять что именно. Постоянно всплывало желание позвонить Люси. Конечно, это не в первый раз, когда он думает о ней, хочет позвонить, чтобы просто услышать её голос, но сейчас все по другому. Сердце замирало, а дыхание сбивалось от непонятного предчувствия. Парень с трудом дождался утра, чтобы поехать в академию. Когда он приехал, обычно распахнутые двери еще были закрыты на замок. Вскоре охранник открыл дверь, в здание начали приходить студенты, но Люси среди них не было. Не пришла она и ко второй и к третьей паре. Драгнил забил на учебу и как вкопанный стоял у прохода. Ему было необходимо просто увидеть её, убедиться, что с ней все в порядке. Когда прозвенел звонок на третью пару, он не выдержал. Парень достал телефон и набрал номер. Длинные гудки сменились короткими — сбросила. Следующий звонок попал на автоответчика.

— Стинг! — хоть кто-то взял трубку. — Наконец-то. Где Люси? — голос розововолосого испугал Стинга.
— В смысле? Она с утра ушла на учебу.
— Её нет в академии.
— Погоди, как это нет? А ты ей звонил?
— Звонил. Выключила телефон.
— Твою налево. Не думал, что до такого дойдет…
— Что случилось? — Стинг молчал, тогда Нацу повысил голос. — Стинг! Что, мать твою, произошло?
— Отец ударил её вчера. Меня не было рядом. Я не защитил.
— Бля! — воскликнул парень и сбросил звонок.

Он вскочил на мотоцикл и открыл навигационную программу на телефоне. «Лю вот как тебе доверять и удалять такую полезную вещь из телефона?» — вполголоса пробормотал парень. Закрепив телефон на руль он помчался в сторону выезда из города.

Драгнил догнал автобус, когда тот подъезжал к Харгеону. Немного проехав вперед, парень встал на середине дороги, преграждая путь.

— Ты совсем больной? — накинулся на него водитель только что остановившегося транспорта. — А если бы я не успел затормозить? Тебе жить надоело?
— Откройте салон. — Будто не на него сейчас орали попросил Нацу.
— Что? С какой стати?
— Откройте салон. Там несовершеннолетняя девушка, которой родители не давали разрешения на выезд. — Мужчина испугался. Да, документы проверять должны в кассе, но и на нем тоже лежит ответственность. Он вернулся в кабину и нажал на кнопку открывания двери.
— Люси. — Парень стоял на ступеньках и пристально смотрел на блондинку. — Выходи. Этот добрый дяденька тебя дальше не повезет.
— Давай, давай. — Подтвердил водитель. — Сбегают из дома, а у меня потом рейс задерживается.

Люси взяла сумку и, кивнув на прощание подруге, вышла из салона. Автобус уехал, а парень с девушкой стояли на обочине, не зная что сказать друг другу.

— Стинг мне рассказал в двух словах. — Наконец произнес Нацу.
— Тебя это не касается. Это мои проблемы. — Люси смотрела ему в глаза, пытаясь там что-то рассмотреть.
— Касается. Даже если ты не хочешь быть со мной, я все равно буду тебя защищать. Я больше не пойду у тебя на поводу и не дам мнимую свободу, граничащую с идиотизмом.
— Я убегу. И ты ничего не сможешь сделать.
— Люси. — Он сделал шаг вперед, нагло вторгаясь в её личное пространство. — Запомни. — Наклонился, прижимая к себе и не давая отойти. — Я — ВСЕГДА — БУДУ — ТЕБЯ — НАХОДИТЬ. — С каждым словом он наклонялся все ниже, а златовласка смотрела на него как кролик на удава. Когда он поцеловал её, ей показалось самым правильным решением ответить на поцелуй.