Мурад и самое звёздное небо. часть 10

Повесть.

Мурад опять подумал про друга Ораза. Какое у него доброе сердце. Это в его жизни где-то уже было.      

Однажды зимой несколько лет назад, в семидесятых, Мурад со своим спутником Аванесом ехали на поезде в Туркмению. Аванес был дальним родственником Левиных друзей – из армянской диаспоры в Америке, которые, попросили Леву помочь разыскать своих родственников в Туркмении. Многочисленная родня была разбросано по свету. Аванес приехал в Советский Союз, вначале посетил Москву, потом и Питер. Когда встречался с Левой, рассказал ему свою историю о том, что его родной дядя живет где-то в Мары. Лева разыскал, опять же, через своих друзей в Мары всю родню Аванеса. А потом узнав, что Мурад едет в Туркмению, попросил его взять с собой Аванеса. Поэтому Лева сразу купил им два билета на поезд в вагон СВ. И вот они вторые сутки уже ехали в поезде. Аванес оказался общительным попутчиком – все время рассказывал о своей жизни и всё про своих близких . За окном мелькали однообразные пейзажи унылой зимней степи, где с вечера разыгралась настоящая вьюга. Ночью на одном из полустанков в их вагон посадили трех пассажиров. Женщину с маленьким ребенком и старика.

         Через какое-то время маленький ребенок заплакал. Плакал он долго. Женщина пыталась его успокоить. Когда Мурад вышел из своего купе – он увидал степных казахов, они стояли у окна  в конце вагона. Вагон качало, женщине стояла и одной рукой держалась, а второй держала ребёнка. Ей было очень неудобно стоять и при этом успокаивать грудного ребенка. Мурад пригласил их к себе в купе. Новые пассажиры поблагодарили его, но вежливо отказались. Тогда Мурад на казахском языке пригласил их к себе в гости. Женщина переглянулась со стариком, и они направились в купе. Мурад гостям сразу уступил свое место, а сам пристроился на краешке у Аванеса. Ребенок сразу перестал плакать и вскоре вовсе заснул. Аванес проснувшись, поприветствовал гостей и тут же предложил чай. За чаем гости рассказали всё о себе. Рассвело и вскоре, на очередном полустанке гостям надо было уже выходить. Мурад, видя как легко одета женщина, снял с себя пуловер и заставил её надеть, а Аванес, смотрел на все это – с нескрываемым удивлением . Казалось несколько минут, что он растерялся и пытался объяснить поступок Мурада. Потом будто спохватившись, достал свой мохеровый шарф и предложил женщине завернуть в него грудного ребёнка. Женщина как завороженная смотрела на Мурада и Аванеса – много раз благодарила их. Когда гости уже направились к выходу, старик по очереди обнял Аванеса и Мурада. И Мураду он сказал несколько теплых слов на казахском языке. Аванесу очень понравились ночные пассажиры, и он ещё долго махал им рукой вслед. А потом у Мурада спросил, что ему сказал  старик перед уходом?

         Он заявил, что у нас большое доброе сердце – ответил Мурад.

– Big heart (англ. большое сердце), – повторил Аванес и продолжил, – Я заметил у многих народов схожие выражения про доброту.

– Да. Вот у армян есть такое выражение: цавт танем ( арм.) – заберу твою боль.

– А откуда вы, Мурад, знаете армянские поговорки?

– Я же с Левой вырос.

– Да, дядя Лева говорил.

 Мурад за этими воспоминаниями не заметил, что задремал в самолете. Наверное, он сейчас не зря вспомнил Аванеса. Ему показалось, что между Аванесом и Мартиком, о котором писала Таня, есть что-то связывающее .Он пока не знал, что  именно, но он это чувствовал. Да, еще тогда, когда Аванеса с поезда в Мары встречали его родственники, то кто-то из родственников обронил, что нога армянина вступила на эту землю пару сотен лет назад, а может и больше. Тогда Мурад, конечно не мог придать этому значение, да и сейчас не был на сто процентов уверен, но всё же…..

 Сейчас Мурада очень волновали два человека: его любимая Таня и друг Лёва. Он сейчас не мог допустить, чтобы вновь потерять Таню, как в прошлый раз, поэтому на этот раз он будет очень бережно и внимательно во всём к ней относится. И необходимо с Левой сразу определится – в чем ему понадобится срочная помощь. Мурад хотел повиниться перед Левой за то, что он так долго не связывался с ним. Для самого себя у него оправдания есть. А он меньше всего хотел оправдываться. Но все равно он больше всего сейчас думал о Тане. Её последние слова в письме – «Я скучаю Мурад» не выходили у него из головы. И не зря Таня в письме вспомнила слова Елены Александровны: – «…он увезет твоё сердце, к самому звёздному небу…».


От этих воспоминаний Мураду  было приятно.

         Самолет подлетал на посадку в Пулково. Тут Мурад подумал, что Таня писала, как она хочет описать в рассказе всю эту историю с караваном. И Мурад вспомнил что тогда, когда они дружили, прочитал пару Таниных рассказов. Они ему показались свежими, интересными. Как он мог забыть, что она талантливо пишет. А про караван не рассказ может получиться, а повесть. Только бы Таня не передумала ехать с ним, а он ей все материалы отдаст, которые у него есть, и ещё найдет чего-нибудь. Когда Мурад выйдя из самолёта, уже собрался садится в автобус поданный к трапу, его совсем неожиданно нагнал Ораз, чем сильно удивил, и он спросил:

 – Ты откуда взялся Ораз?

 – С тобой прилетел, только в другом салоне сидел.

 – А зачем?

 – Ты вот это забыл – сказал Ораз и показал букет роз.

 – Мог бы мне отдать.

         – Когда ты садился, роз ещё не было, их подвезли в самый последний момент.

         – Я мог бы розы здесь купить.

         – Таких здесь нету.

Мурад посмотрел на букет. Это были черные розы. Такие розы любила Таня и её бабушка Елена Александровна.

         – Как ты догадался Ораз? - вырвалось у Мурада.

         – Ты сам мне рассказывал.

 – А билет как купил?

 – Через серпентарий заранее договорился, я в командировке, яд привез в один институт, они обещали приехать в аэропорт.

 – Выходит ты, Ораз, следить за мной прилетел?

 – Хватит меня допрашивать, Мурад, я твой друг, подумаешь, если и прослежу, а то ты можешь опять всё проворонить, – сказал Ораз, когда они выходили уже из поданного автобуса, сунул букет в руку Мурада, и добавил: – Вон – кажется, тебя уже встречают!

 Мурад тут же глянул и увидел среди встречающих силуэт женщины, похожий на Танин.

 С их последней встречи Таня сменила только причёску, а в остальном всё то же. И улыбка и тот же ожидающий умный взгляд. Увидав букет, сразу воскликнула – Наши с бабушкой Леной, любимые черные розы! Мурадик, (она его так в прошлом называла) ты всё помнишь?

Мурад посмотрел на Ораза, представил его Тане, но про розы ничего ни сказал. Ораз ушел звонить в институт. Когда Ораз ушел, Таня прильнула к Мураду со словами: – Как я соскучилась!

Так прижавшись, они простояли несколько минут, потом присели на скамейку. Мурад спросил про Лёву. Таня сказала:

 – Лёва уже бегает, я ему звонила, он обещал приехать встречать тебя сегодня, но что-то пока не видно, и ещё он хочет съездить в Туркмению. С ним какой-то родственник постоянно, которого я не знаю.

 – А откуда ты, Таня, узнала, что я сегодня прилетаю?

 – Твой друг Ораз, прислал телеграмму. У тебя хороший друг. Вон он стоит в стороне, не подходит сюда, тебя боится, – и стала приглашать Ораза, помахав рукой. Наконец Мурад решился и спросил:

 – Таня, ты поедешь со мной, туда ко мне?

 – Я уже нам, через четыре дня авиабилеты туда заказала – ответила Таня.

 – Туда это куда? – переспросил Мурад.

 – Туда, это к вам, где самое звёздное небо! – улыбнулась Таня, и спросила – Такой ответ тебя, мой милый, устраивает?


В это время к скамейке, где сидели Мурад и Таня, подъехал черный «мерседес». С пассажирского заднего сиденья вышел Лёва. Мурад заметил, что Лёва осунулся и похудел. Правда широкая улыбка его была того Лёвы, которую помнил Мурад, ещё с детства. За Лёвой вылез водитель и сразу поздоровался :

 – Здравствуй, Мурад.

 – Здравствуй – ответил Мурат, а сам встал вспоминать, кто бы это мог быть. Что-то знакомое в чертах его лица было, но Мурад не мог вспомнить.

 Тогда незнакомец произнес:

 – Цавт танем ( арм.заберу твою боль)  –и тут же добавил – Big heart – (большое сердце).

Аванес – вырвалось у Мурада(может он не зря сегодня в самолёте вспоминал Аванеса) .

Тут уже Мурад обнялся с Лёвой и Аванесом . Подошел Ораз – поздоровался с Лёвой и Аванесом . Мурад спросил у Лёвы :

 – Я слышал, ты к нам решил съездить. Когда ты думаешь?

 Лёва вначале посмотрел на Таню, потом на Мурада и сказал:

 – Я обязательно приеду на вашу свадьбу.

 – Свадьбу. Кто сказал про свадьбу! – воскликнул Ораз, и добавил – Я давно говорю про неё, и жду этой свадьбы! Сколько можно тянуть. Вот спросим у невесты Тани: Согласна ли она? Таня улыбается – значит согласна. Близкие жениха, согласны тоже. А жених? И кто жениха спрашив…

 Ораз не успел завершить фразу, а Мурад, посмотрев на Таню, сказал:

 – Я тот человек, который ждал этого всю жизнь!

 И он стал целовать Таню.

 – Ещё «горько» мы не произносили, – успел шёпотом добавить Ораз.

 – Инц дурр э галис (арм. а мне нравится) – произнёс Аванес.

И все захлопали в ладоши, кроме Мурада и Тани, которые продолжали в это время целоваться. Когда они закончили целоваться, Аванес подошел к ним, и стал пожимать им руки со словами:

– Ерджанкутюн эм цанканум(арм), – и сам перевел – Желаю счастья!

Таня улыбнулась и поблагодарила Аванеса, а Лёва сказал:

– Они всё поняли. Мурад, он с нами армянами рос, и лучше меня армянский язык знает, а в Тане кровь армянская есть и Елена Александровна её учила .

Аванес покраснел и тихо сказал: – Инц дурр э галис (арм) – Мне нравится.

– Вижу, всем всё нравится, – сказал Ораз, и продолжил, – так, я сейчас еду в институт, сдаю им яд, и потом улетаю обратно, начинаю готовить свадьбу.

У Аванеса вырвалось: – Ара, какой еще яд?

– Змеиный, – ответил Ораз, – но ты Аванес, не заморачивайся. Приедешь к нам туда на свадьбу, всё тебе расскажу и покажу.

– Ара, я так конкретно хочу на свадьбу! – улыбнулся Аванес.

 

 2014 – 2021гг.

Часть девятая