ГЛАВА V.
КУРАТОРСТВО И.И. ШУВАЛОВА, В.Е. АДАДУРОВА И И.И. МЕЛИССИНО
(от 17 февраля 1771 до 28 июня 1778 года)
СОДЕРЖАНИЕ
Вступление в должность Куратора Мелиссино. - Способ учения, изданный Куратором. - Английский язык поручен Десницкому. - Правила поведения Студентов. - Вольное Российское Собрание. - Чума в Москве. - Преподавание наук. - Особые труды Профессоров. - Акты Университета. - Речи. - Ведомости и их известия. - Возвращение Шувалова из-за границы. - Действия Вольного Российского Собрания. - Труды Студентов. - Диспуты. - Театр Студентов. - Имена Студентов, впоследствии известных.
Вступление в должность Куратора Мелиссино.
17-го Февраля, 1771 года, Тайный Советник и Опекун Воспитательного Дома И.И. Мелиссино вступил в должность Куратора Московского Университета. Университет назвал это событие счастливым; он принял с радостию начальника, ему уже знакомого, который, будучи Директором, неутомимо радел о пользах Университета. Утром новый Куратор был у присяги. Пополудни посетил частное заседание Конференции Университета и ввел в нее нового Директора, Статского Советника Михаила Васильевича Приклонского. В 4-м часу пополудни было публичное заседание Конференции, в присутствии Архиепископа Московского и Калужского Амвросия и других духовных и светских особ. В половине четвертого часу Конференция отправила к Куратору старших Профессоров своих, Дильтея и Барсова. Дильтей сказал Латинское приветствие. Все Профессоры, предводимые исправлявшим должность Директора Тейльсом, встретили Куратора у подъезда.
Публичное заседание Конференции открыто было Латинскою речью Профессора Рейхеля. За ним Мелиссино произнес весьма одушевленную Латинскую речь, в которой сначала выразил сочувствие той радости, с какою встречен был членами Университета. От этого чувства он перешел прямо к исполнению мысли Императрицы, к движению наук и образования. «У нас, - говорил он, - середи войны ни законы, ни Музы не безмолвствуют. Война на суше и на море против врагов упорных не помешала важным заботам Монархини о процветании наук и художеств». Выражая надежду на помощь и руководство Высочайшей Покровительницы наук, Мелиссино так призывал Профессоров Университета соединить с ним свои силы в заботах о просвещении. «Во всех делах человеческих и малое растет согласием, несогласием же и большое разрушается. Летописи всех веков свидетели, что в мiре наук и сл;ва так всегда бывало. Истребите же всякую частную ненависть, погасите малейшую искру раздора, отриньте всякое притворство к собственной выгоде направленное, удалите нерадение и малодушие, вредные успеху наук, украсьте вание звание учением и нравами; предходите учащимся примером, ищите высшей награды за весь ваш труд в разумном сознании совести, устраните всякую недоверчивость: ибо в общине наук тот редко вкушает плод от своего звания, кто ступает по горячим угольям, прикрытым коварным пеплом. Помогите мне вашею доброю волею, вашими советами, вашею любовью к наукам и благу Отечества». За тем Куратор пригласил нового Директора к занятию своего места, представил его Членам Конференции, призывал к деятельному сотрудничеству: ибо «мы, - говорил он, - не можем сослужить отечеству важнейшей и полезнейшей службы, как двинув всеми силами вперед правильное воспитание и учение юношества. Сей труд, хотя часто беспокойный и неблагодарный, принесет пользу не только в настоящем времени, но и потомкам, которые некогда, после нашего отбытия из мipa, будут судить наши заслуги. Эта слава, когда мы все оставим, останется нашею и за нами последует».1 Члены Университета, все юношество и посетители были весьма тронуты речью Мелиссино. За тем Директор отвечал по-Латине; Студент Евгений Сырейщиков от имени всех Студентов приветствовал Куратора и Директора; Шаден Латинскою речью представил обе Гимназии, дворян и разночинцев; Студенты Князь Василий Касаткин-Ростовский и Иван Теряев, произнесли Латинские стихи; Студент Петр Урбанский сказал Италиянское приветствие; ученики говорили на Русском, Немецком, Греческом и Французском языках; все заключил Профессор Барсов благодарностью Императрице, Куратору, Директору и посетителям. Все проводили Мелиссино до кареты. Современники назвали это в газетах «новою для Московских Муз эпохою».2
Способ учения, изданный Куратором.
Одним из первых действий Куратора было издать в свет Способ учения, приготовляющего к Университету. Марта 16-го 1771 года, он был напечатан от имени Конференции на языках: Русском, Латинском, Немецком и Французском3. Во главе правил сказано: «Никто, не имеющий воспитания сам, других воспитывать не может»: отсюда важность нравственного характера в наставнике, как образце для учеников своих. Главное внимание обращено на изучение языков иностранных, древних и новых, и предложены подробно правила словесного образования, начиная с ясного произношения букв азбуки до чтения и толкования писателей как на этих языках, так и на языке отечественном. Замечательны правила, предписывающие стараться учением не истребить охоты к учению; при переводах с иностранных языков на Русской указывать на сходства и различия между языком природным и иностранным. История названа наставницею жизни, Философиею, приноровленною ко всем ее случаям: потому учителю Истории вменено в обязанность дать преподаванию нравоучительный характер; метод предложен хронологический в связи с синхронистическим; предписано, чтобы ученик все пересказывал своими словами, а не затверживал наизусть; даны в пособия Истории География древняя, средняя и новая с введением в сферу, Генеалогия Государей и Геральдика. В преподавании Математики требуется способа рационального, с доказательствами. Университет мог уже обнародовать такой Способ учения для всех наук, потому что все руководства и учебные пособия, оригинальные или большею частию переводные, даже Грамматики всех языков иностранных и образцы для чтения и переводов, были им уже изданы. Он предлагает учителям свои учебники, а кроме того дает обещание издать и другие, «или напечатанные исправить, а особливо выбранные места из самых лучших писателей упомянутых языков, для употребления в классах». При обнародовании этого Способа учения имелось в виду, как ясно из заключительных слов, действовать на домашнее воспитание, чтобы учащиеся дома были наставляемы одинаковым образом с Гимназическими учениками. Так достигалась одна из важнейших целей учреждения Университета - приведение воспитания в России к государственному единству. С этою целию Университет в Июне месяце, когда происходили обыкновенно экзамены, назначал особенные дни, в которые содержатели частных пансионов обязаны были непременно приводить учеников своих в Гимназию для испытания вместе с ее учениками, и предлагал родителям присылать на эти экзамены детей с домашними их наставниками, для поверки их учения, оставляя впрочем исполнение сей последней меры на произвол родителей.4
Английский язык поручен Десницкому.
В способе учения упомянуты три новых Европейских языка: Французский, Немецкий и Итальянский, но отсутствует Английский, вероятно, за недостатком учителей. Скоро тому пособили. Профессор Десницкий, превосходно знавший по-Английски, принял на себя это преподавание. В Апреле 1771 года, напечатано было в Ведомостях:5 «Императорский Московский Университет, ведая надобность и пользу Английского языка, не меньшую в ученом свете, как и в самой коммерции, приказал Г. Профессору Десницкому обучать оному языку два раза в неделю». Предложено постепенное изучение языка, начиная с Грамматики до стиля и чтения писателей, и Профессор обещал издать Английскую Хрестоматию.
Правила поведения Студентов.
Тогда же вскоре напечатаны были на полулисте правила поведения для Студентов: мы уже знакомы с проэктом этих правил, приведенным выше. Студенты, вместо присяги, обязаны были подавать в знак обета правую свою руку (data in fidem dextra, как сказано в Латинском тексте). Эти правила, за подписом членов Конференции, выдавались Студенту для руководства. Шестым параграфом запрещены дуэль и секундантство, под опасением наказаний, определенных военными постановлениями.
Вольное Российское Собрание.
Мелиссино приступил немедленно к исполнению своей любимой мысли, к основанию литературного и ученого общества при Университете. Вспомним, как еще будучи Директором, он соединял, у себя в доме, Профессоров и литераторов для чтения их произведений. В Ведомостях 7 Июня 1771 года, напечатано было Объявление Любителям Российского языка, в котором сказано, что Императорский Московский Университет «вознамерился для исправления и обогащения Российского языка, чрез издание полезных, а особливо к наставлению юношества потребных, сочинений и переводов, стихами и прозою, учредить в Москве Вольное Российское Собрание». Члены могли быть присутствующими и отсутствующими. Источниками для трудов и изданий указаны: во 1-х, Россия с своими разнообразными народами и климатами, во 2-х, общественные и частные хранилища книг и рукописей, в 3-х, судебные архивы, как сокровищница для истории Русского законоведения. «Исправление и совершение Российского языка» показано как особливый предмет Собрания, «а сочинение правильного Российского Словаря по азбуке» первым трудом присутствующих членов. Сочинения и переводы с иностранных языков не иначе могли быть напечатаны, как после предварительного рассмотрения и исправления. Побудителем к учреждению Вольного Российского Собрания назван Куратор Мелиссино, споспешником его в этом деле Директор Приклонский. Университетская библиотека открыта была Членам Собрания. В заключение Университет приглашал «всех любителей наук, а особливо Российского слова, желающих вступить в сие собрание членами, как духовных, так светских», заблаговременно объявить Директору Университета о желании своем принять участие в трудах Собрания и присылать свои сочинения и переводы. Первое заседание «для установления порядка и расположения трудов» между членами, предположено было Августа 2-го дня, пополудни в три часа, в Университетском доме, чт; у Воскресенских ворот.
Кроме членов Университета, многие знатные особы и любители словесности изъявили желание участвовать в Собрании - и оно, согласно предположению, было открыто 2-го Августа. В этом заседании определили собираться один раз в неделю, по субботам, от 4 до 7 или от 3 до 6 часов пополудни; всем, участвующим в Конференции университетской, быть членами Собрания; Председателем одному из Кураторов, а наместником его Директору, и тут же объявлены Председателем Мелиссино, а наместником его Приклонский; положено быть одному бессменному Секретарю, и назначен им Профессор Красноречия Барсов, и двум годовым; число Действительных Членов определено 51, а Почетных неопределенное; в случае несогласия мнений, все дела решать балотированием; если Императрица удостоит Собрание Высочайшего покровительства, праздновать день сего события ежегодными торжествами и с того времени выдавать членам печатные патенты, и проч. Новый Председатель открыл Собрание речью, в которой говорил о пользе таких учреждений у древних и новых народов и указал на занятия общества, обращая преимущественное внимание на Русский язык и науки, требующие от него помощи для выражения своих понятий. Он приглашал членов ко взаимному соревнованию в критике произведений друг друга; но в критике благородной, не оскорбительной, а только полезной совершенствованию языка.
Чума в Москве.
Занятия Собрания, начавшиеся весьма деятельно, вскоре прерваны были заразою, которая обнаружилась в Москве, с наибольшею силою в Сентябре и Октябре месяцах 1771 года. Эта чума, во время Турецкой войны, занесена была в столицу из Валахии через Молдавию, Польшу, Малую Россию, города: Киев, Севск и Брянск. Первые признаки ее показались еще в Ноябре 1770 года. В начале 1771 года стало умирать множество народа на одной суконной фабрике за Москвою рекою: только в Марте месяце о том узнали. Тогда Еропкину поручено было хранение Москвы. В Июле начала пустеть столица. В Августе смертность вдруг увеличилась. В Сентябре умерло 21.401 человек; в Октябре 17.561. Только в Ноябре смертность значительно уменьшилась.
Несмотря на такое ужасное состояние города, общественная деятельность Университета долго не прерывалась. Мы видели, что Собрание открыто было Куратором в то время, когда жители, опасаясь болезни, стали уже выселяться из города. Издание Ведомостей Университетских прекратилось только 22-го Ноября, во вторник;6 но возобновлено с 1-го Января 1772 года. Студенты и ученики были уволены с паспортами в деревни или другие города. Но в 4-м нумере Январских Ведомостей Университет объявлял, чтобы уволенные, по причине бывшей здесь заразительной болезни, с паспортами в деревни и не явившиеся на срок Студенты и ученики казенного содержания, явились в Университет немедленно и, конечно, не позднее 1-го Марта: в противном случае будут исключены из Университета.
Два Профессора Медицинского Факультета при Университете, Зыбелин и Вениаминов, были членами Медицинского совета, собранного для прекращения язвы; участвовали в мнениях касательно определения и врачевания болезни; были врачами: Зыбелин в 1-й части города, заключавшей в себе Кремль, Китай-город и часть Белого города, а Вениаминов в 4-й, вместе с лекарем и оператором Университетским, Керестури.7 Оба ученые действовали с самопожертвованием. На акте 1772 года Апреля 22, когда Университет приглашал жителей успокоенной Москвы к празднованию рождения Императрицы, Профессор Рост говорил речь: О вредном воздухе в жилищах особливо простого народа примечаемом и о средствах удобных к поправлению оного.8 Предмет был избран согласно с обстоятельствами времени: Профессор полагал, что чума распространялась не одним прикосновением, но также через сырой и гнилой воздух. В южных землях холодное время ослабляет чуму; в Москве, напротив, осенью она усилилась. Замечено было, что низший класс подвергся наиболее заразе, что фокусом чумных испарений была замоскворецкая суконная фабрика с тесным и многим народонаселением. Профессор в речи обращает внимание на все эти обстоятельства и предлагает средство самое дешевое к очищению воздуха в жилищах простого народа, приспособив к Русской печи железную трубу, изобретенную Англичанином Самуэлем Суттоном.
Преподавание наук.
В течение первых семи лет с половиною кураторства Мелиссино (1771 - 1778 Июня 28) так шло преподавание в Московском Университете.9
Дильтей читал военное право по руководству Российского военного устава и притом военной процесс, изъяснение Адмиралтейского регламента и право Морское, историю Российского права, книги Пандектов, содержащие уголовное право применительно к Русским законам, Неттельбладтову систему универсальной положительной юриспруденции, право вексельное по своей книге, и занимал Студентов практически юридическими сочинениями.
Барсов объяснял Эрнестиевы начала Риторики и Бургиевы Elementa Oratoria, речи Цицерона, Энеиду Виргилия, Горациевы Оды и Эпистолы, Комедии Плавта и Теренция, похвальные слова и оды Ломоносова; показывал употребительнейшие Латинские и Русские стихотворные метры, и упражнял Студентов в сочинениях и переводах, на Латинском и Русском языках, в стихах и прозе.
Рост читал Математику Чистую, Оптику и Механику по Вейдлеру и Винклеру, учение о трении, Гидростатику и Аэрометрию, военную Архитектуру и Гидравлику по Вейдлеру, а в удобное время занимал Студентов геодезическими упражнениями.
Рейхель излагал духовное, светское, экономическое и ученое состояние знатнейших Европейских Государств, Статистику, историю учености, древнюю Историю вкратце, Историю знатнейших Европейских государств; давал понятие о современных ему государственных учреждениях; объяснял историческую часть Геснеровой книги: Isagoge in eruditionem universalem; предлагал первые основания политической, церковной, ученой и философической Истории, вспомогательные исторические науки, и сообщал слушателям прагматические сведения о происшествиях последних столетий Европы.
Шаден, 2-го Августа 1772 года, сложил с себя звание Ректора обеих Гимназий и сдал его новоприбывшему из Германии Лейпцигскому Магистру Маттеи, а сам принял кафедру Практической Философии при Московском Университете и по этому случаю произнес речь: de haeresibus Criticorum. В течение обозначенных лет Шаден читал Практическую Философию по Винклеру; объяснял Пуффендорфово сочинение de officiis hominis et civis; излагал Народное право по Ваттелю, Политику по Бильфельду и «правила приватного благоразумия, или экономии».
Лангер объяснял Неттельбладтову систему Естественной Юриспруденции; читал Политику по своему руководству, следуя порядку Вольфия; Народное право по Неттельбладту, - и 1773/4 Академическим годом заключив свои чтения в Московском Университете, выехал за границу.
Вениаминов читал Врачебное Веществословие, по Фогелю, объяснял клиническую практику, предлагал Теоретическую Химию по Фогелю, с химическими опытами, и рецептуру. Смерть, постигшая Вениаминова в 1775 году, прекратила его чтения.
Зыбелин читал Анатомию по Винслову и Хирургию по Лудвигию; по смерти Вениаминова, Химию по Фогелю с надлежащими опытами и Врачебное Веществословие по его же книге; объяснял фармацевто-химическое приготовление важнейших лекарств; упражнял в нем слушателей; предлагал клиническую Медицину по Лудвигию, причем изъяснял «наилучшие врачевания способы, не только знатнейших древних врачей, но и славного во первых Бургава, так же и других новейших знаменитых мужей мнения и их изобретения во врачебном искусстве».
Десницкий объяснял Пандекты Римского права, Институты по Гейнекцию и другим, всегда сравнительно с Правом Российским. Кроме того он преподавал Английский язык по собственной Грамматике.
Третьяков - титулы из Дигестов: о знаменовании слов и о разных правилах в законах, сравнительно с Правом Российским; читал Историю Права и Римских Древностей по Гейнекцию. Смерть 1776 годом прекратила жизнь и лекции Третьякова.
Афонин читал Минералогию, Философию Ботаники с гербаризациею в летнее время, и Зоологию, следуя во всем Линнею. Болезнь в 1776 году прекратила его чтения и заставила Афонина переселиться из Москвы в Крым, в 1777 году.
Аничков, Инспектор обеих Гимназий, преподавал Логику и Метафизику по Баумейстеру, Психологию и Естественное Богословие, Вейдлерову Арифметику, Геометрию и Тригонометрию, и упражнял слушателей в философских прениях.
Берланд де-ла Бордельер, под именем Почетного Профессора, на Французском языке объяснял газеты критически и исторически, и притом сообщал разные достопримечательности из генеалогии, геральдики, хронологии, нумизматики, дипломатики и древностей, далее из Естественной истории, Архитектуры военной и гражданской и проч. и проч. Этот курс читался публично для желающих, но продолжался только два года (1772 - 1774). Тот же Профессор намерен был издавать для отсутствующих листочек подобного содержания с анекдотами, примечаниями и проч. и проч.; но издание не состоялось. Об этом курсе было особенное объявление в газетах.
Кандидат Сибирской по Лудвигию читал Патологию, Терапию, Физиологию, Диэтетику, Физиологию специальную и Физиологическую Семиотику.
Керестури, питомец Пештского Университета, Лекарь Московского Военного Госпиталя, Прозектор и Оператор, еще в 1765 году предлагавший список вещей, нужных для анатомического театра, устроенного Профессором Эразмусом, с 1775/6 Академического года, принял на себя анатомические и хирургические лекции Зыбелина, перешедшего на кафедру покойного товарища своего, Вениаминова. Керестури с того времени читал Неврологию и Спланхнологию по Винклеру, Хирургию по Лудвигию, всю Анатомию по Пленку.
Вечь, Доктор Венского Университета и ученик Парижского Профессора, Теофила Борд;, врач Павловской больницы, Экстраординарный Профессор, с 1777/8 Академического года начал лекции Патологии, Гигиены и всеобщей Терапии по Людвигию.
С того же года начал свои лекции и Скиадан, Экстраординарный Профессор, родом Грек, Доктор Лейденского университета. Предметом лекций его была «Наука о Самопознании, или Основательное самого себя познание, к верховному человеческому благу руководствующее».
Кафедру Немецкого языка и Словесности во все годы занимал Магистр Философии и Свободных наук, Лектор Гельтергоф.
Кафедру Французского языка и Словесности с 1771/2 года по 1774/5 г. Лектор Сен-Никола, а с 1775/6 года Лектор Бодуэнь, живший несколько времени домашним учителем в доме Фон-Визиных.
В Академической Гимназии при Университете Ректор Маттеи занимал высший класс древней Филологии с 1771/2 года и объяснял Горация, Теренция, Плиния, Лукиана, Демосфена, Исократа и Виргилия. В 1777 году, 2-го Августа, вступая в должность Ректора, он произиес речь: De interpretandi facultate ejusque praestantia et difficultate. Он же читал древности по Бурманну и упражнял в Латинском Красноречии. Чеботарев читал Логику и Нравоучение по Гейнекцию (Elementa Philosophiae rationalis et moralis), на Русском языке. Магистр Урбанский Риторику Бургиеву. Видимый свет Комениев объясняли трое: Фрязин по-Латине, Граф Пенже по-Французски, Гаврилов по-Немецки. История и География читались по Фрейеру и Шацу. Введено преподавание Татарского языка, по Высочайшему повелению Императрицы Екатерины, и поручено учителю Арасланову. Число учителей наук и художеств доходило до 35. Замечательно, что учители художеств были все Русские.
Особые труды Профессоров.
Особые труды Профессоров были следующие. Профессор Рост с 1772/3 Академического года читал публичный курс экспериментальной Физики, по руководству Кригера, в Университетском доме, чт; у Воскресенских ворот, два раза в неделю, по два часа, и, кроме Студентов, приглашал «всех посторонних, всякого звания и обоего пола любителей и рачителей наук, к слушанию лекций и к смотрению чинимых физических опытов». Профессор читал лекции по-Латине, а при нем Студент объяснял их по-Русски для непонимающих. Иногда Рост отделял опыты от лекций: курс читал до обеда, а опыты предлагал после обеда, вероятно, для тех любителей, которые более из любопытства, нежели из любознательности, приходили на его лекции. Судя по продолжительности этого курса, он имел успех в публике.
Дильтей объявлял три приватных курса у себя на дому: 1) первые основания Истории Универсальной, 2) новое Описание сферы, 3) Нравоучение, Логику и Право Естественное. За каждый курс следовало ему платить по 24 р. сер. с уплатою трети денег вперед. Кто же хотел слушать лекции у себя на дому (lectionem privatissimam), тот за все курсы должен был платить Профессору по 300 р. сер. в год, или по 100 р. сер. за каждый порознь, но с тем, чтобы всякой раз привозить и отвозить Профессора в своей карете и на своих лошадях. Дильтей намеревался еще «учредить приватное училище служительских детей, в котором хотел обучать их на Российском, Немецком, Французском языках читать, писать и говорить правильно, Катихизису, Истории, Географии, Нравоучению, Арифметике, началам Землемерия, Домостроительству, Архитектуре и Бухгалтерии, а особливо науке, как воспитывать юношество, с пользою для своих господ,, чтоб могли вступать в домы дядьками, домашними секретарями и прикащиками». Куплен был дом для этой цели Профессором; приготовлены учители; объявлена цена умеренная по 60 р. сер. в год, исключая одежды и книг;10 но проэкт образования крепостных гувернеров, по-видимому, не имел успеха. Дильтей же издал в 1772 году: Начальные основания Вексельного права, а особливо Российского, купно и Шведского; перевел на Немецкий язык и издал в 1774 году, с посвящением Епископу Николаю Сестренцевичу, Высочайшие церковные постановления Императрицы Екатерины II, касающиеся всех Римско-Католических подданных Российского государства.11 Он же продолжал неутомимо свои издания: универсальной Истории 4-й том (1773) и Essai G;ographique sur la Russie avec le Blason et la G;n;alogie de la maison r;gnante, compil; de diff;rens auteurs et manuscripts par P. H. Dilthey (1771). Переводчиками на Французской и Русский языки этой компиляции были ученики Дильтея: конногвардеец Петр Петрович Бибиков и сержант артиллерии Николай Михайлович Мацнев. Дильтей был членом Вольного Экономического Общества и напечатал в трудах его статью: О вырождающихся травах.12
Барсов был бессменным Секретарем Вольного Российского Собрания и двигал его литературную деятельность. Он же был Цензором печатаемых в Университетской типографии книг, которые были важны количеством и достоинством. Миллер издавал тогда Российскую Историю Татищева и Степенную книгу. Выходили Записки путешествия Шереметева, Письма к нему Петра Великого и Письма Шереметева к Петру; Записок Сюлли в переводе печатался уже 4-й том на иждивении Высочайшего Кабинета. Сам Барсов, в 1776 году, издал 2-й том Бильфельдовых политических наставлений, им самим переведенный. Императрица, в 1775 году, в Июле месяце, празднуя в Москве торжество мира, пожаловала Барсову чин Коллежского Советника.
Статистические лекции Профессора Рейхеля, бывшего библиотекарем Университета, были переведены с Латинского на Русский язык учеником его, Студентом Байбаковым, который перешел в монашеское звание с именем Аполлоса и был учителем Риторики в Московской Академии, а в 1776 году Ректором Троицкой Семинарии. Оне изданы были под заглавием: «Краткое руководство к познанию натурального, церковного, политического, экономического и учебного состояния некоторых знатнейших Европейских государств, собранное из публичного в 1773 году обучения Истории в Императорском Московском Университете и до самых новейших времен продолженное».13 Издатель пользовался своими собственными записками и Латинскою тетрадью своего Профессора. Это, по словам Бакмейстера, первая Статистика, вышедшая на Русском языке. Здесь описаны государства: Испания, Португалия, Франция, Великобритания, Соединенные Нидерланды, Дания, Швеция, Польша, и каждое из осьми государств в отношениях естественном, церковном, политическом, экономическом и ученом, как по современному его состоянию, так и с частыми указаниями на прошедшее. Под именем естественного положения страны разумеются, кроме природы и населения, нравы, обычаи и наклонности народа. Замечательны слова Рейхеля об России того времени: «Теперь Европа разделена на две главные партии: к одной принадлежит Австрия и дом Бурбонский, к другой Великобритания с своими союзниками. Но при точнейшем наблюдении легко заметить, что в северной части Европы Россия поддерживает равновесие», препятствуя, прибавляет Бакмейстер, в Германии перевесу Австрийского и Брандебургского дома. Кроме того, Рейхель издал в 1773 году Краткую Историю о Японском государстве, то же самое под заглавием: История о Японском государстве, в 1778 г., и перевел на Немецкий язык Догматы Христианские Православныя веры, в Богословском учении предложенные и изъясненные Архимандритом Феофилактом (1773).
Из иностранных Профессоров в эти годы своею деятельностию у нас и за границею особенно славен был Профессор Маттеи. В 1773 году он издал Греческую Христоматию в пользу обеих Гимназий и образчик лексикона по рукописям. Будучи допущен по Высочайшему повелению к Греческим рукописям Синодальной библиотеки, он неутомимо печатал в Университетской типографии рукописи, содержавшие сочинения Христианских и языческих писателей, и в 1776 году издал описание Греческих рукописей Синодальной библиотеки.14 Издержки на это издание даны были ему Потемкиным, о чем объявлено было и в Гамбургских Ведомостях. Шувалов и Граф Федор Андреевич Остерман дали деньги на издание некоторых Плутарховых рассуждений, открытых Маттеи.
Лектор Гельтергоф, в 1771 году, издал Российской Целларий, или Этимологической Российской Лексикон, купно с прибавлением иностранных в Российском языке во употребление принятых слов, также с сокращенною Российскою Этимологиею. Миллер побуждал и поощрял Гельтергофа к этому труду.
Между учителями, или, как их называли тогда, информаторами Гимназии, особенною деятельностию отличался Чеботарев, готовившийся быть Профессором Университета. Еще в 1766 году, будучи студентом, он сделан был кустосом Университетской библиотеки, а после помощником библиотекаря, и в 1767 году определен в информаторы Истории. В 1776 году он произведен был в Экстраординарные Профессоры Логики и Нравоучения при Гимназии, а в 1778 году в Ординарные. Уже известный своим переводом Краткой Всеобщей Истории Фрейера, которую издал он с своим предисловием, обнаруживающим ясный взгляд на преподавание этой науки, и с прибавлением Ломоносовского Краткого Российского Летописца, Чеботарев в 1776 году издал Географическое методическое oписание Российской Империи, с надлежащим введением к основательному познанию земного шара и Европы вообще. Профессор Перевощиков в своих чертах из Истории И. М. Университета назвал эту книгу образцовою в своем роде.15 Она, кроме общего географического введения, отличающегося редкою отчетливостию, представляет полную картину современного состояния Российской Империи, разделенной тогда на 22 губернии, и содержит весьма любопытные топографические подробности о городе Москве и о Московском Университете.
Акты Университета.
Акты Университетские происходили еще с большею торжественностию в обрядах, которую любил Мелиссино. При производстве учеников в Студенты в торжественном собрании, один из них обыкновенно обращался с Латинскою просительною речью к Директору, Директор с такою же речью к Куратору, Куратор произносил Латинскую похвалу Ректору, Профессорам и Студентам, и сам из рук своих раздавал шпаги ученикам и медали Студентам. Минута в самом деле была для них торжественная. На глазах столицы наука давала, вместе со шпагою, дворянское достоинство людям всех званий. Этот обряд был выше, по своему значению, рыцарского обряда феодальных времен Запада. Новые Студенты читали благодарственные речи и стихи. В описании акта 30 Июня 1775 года встречаем имя Студента Страхова, который говорил Латинскую благодарственную речь. Акт заключался всегда приветствием посетителям от Инспектора обеих Гимназий. Эту должность правил в то время Профессор Аничков.
На актах, которые бывали в Университете по случаю царских торжеств, Мелиссино ввел в обычай совершать публично ученые производства. Так в 1776 году, на акте 22-го Апреля, Маттеи и Чеботарев были произведены в Экстраординарные Профессоры: из них первый говорил Латинскую благодарственную речь, а второй Русскую. В 1778 году Января 23-го, когда Университет праздновал рождение Великого Князя Александра Павловича, Мелиссино произвел Чеботарева, Веча и Скиадана в Ординарные Профессоры, а Сибирского, Керестури, Гельтергофа и Бодуэня в Экстраординарные. Тогда же информаторы: Синьковский, Фрязин, Климов и Рогов, произведены в Магистры, а Студент Верещагин в Баккалавры. Оба дома Университетские, у Воскресенских ворот и на Моховой, бывали в такие дни вечером иллюминованы.
Кроме двух царских праздников, дня рождения Императрицы Екатерины II (Апреля 21), с которым Университет соединял память дня своего открытия (Апреля 26), и дня Восшествия на престол (Июня 29), в который он праздновал заключение своего Академического года, совершались еще в стенах его торжества по случаю важных государственных событий. Профессор Красноречия Барсов всходил тогда на ораторскую кафедру и говорил Русское слово. В 1775 году, Июля 25, он славил последствия мира, заключенного с Портою при Кучук-Кайнарджи: независимое положение Крыма, ограничение Турецкой власти в княжествах Валахском и Молдавском и в странах Греческих, и помощь, тем поданную единоверным с нами народам. В 1776 году Октября 15, торжествуя бракосочетание Великого Князя Цесаревича Наследника Павла Петровича с Великою Княгинею Мариею Феодоровною, а в 1778 году Января 23 рождение Великого Князя Александра Павловича, Университет устами Барсова выражал радостные чувства Русского сердца о том, как этими двумя событиями утверждались надежды всей России на наследование престола Империи. Рождение Александра Павловича, кроме того, праздновано было речами на всех языках, какие только преподавались при Университете, даже на Татарском.
Речи.
В речах на темы ученые заметно в Профессорах двоякое стремление: или действовать на умственное и нравственное усовершенствование жизни отечества, распространением здравых и основательных понятий во всех важнейших вопросах, касающихся человеческого образования; или наукою приносить пользу общежитию и усиливать внешнее благосостояние народа. Юридическое рассуждение Десницкого: О вещах священных, святых и принятых в благочестие, с показанием прав, какими оные у разных народов защищаются (1772 Апреля 22), разъясняет Русскому человеку понятия о святом и священном в религии и государстве. В другом рассуждении: О начале и происхождении супружества у первоначальных народов и совершенстве, к какому оное приведенным быть кажется последовавшими народами просвещеннейшими (1775 Июня 30), Профессор возносит Христианское понятие о супружестве над всеми другими понятиями. В третьем рассуждении Десницкого: О пользе знания отечественного законоискусства, и о надобном возобновлении оного в государственных высокопокровительствуемых училищах (1778 Апреля 22), ясно и глубоко сознана необходимость науки законоведения, систематического изложения всех прав Российских, кафедры теоретической и практической, основательного познания общих наук для юриста, и предложен план книги Российских персональных прав. Шаден в своей речи: О праве родителей в воспитании детей16, указывает на значение семейства в обществе и на задачу в нем родителей - на воспитание детей; сознает необходимость для каждого государства иметь свою систему воспитания, тесно связанную с его общественными потребностями; проходит все периоды воспитания по возрастам, побуждает матерей к кормлению младенцев; нападает на Руссо, отдаляющего своего Эмиля от общества; превосходно излагает обязанности наставника и учителя; грозно преследует предрассудки Русских дворян, ищущих воспитателей для детей своих по рынкам, между портными и парикмахерами; выставляет необходимость школ; призывает родителей содействовать их совершенствованию, и наконец все заключает обращением к Религии, без которой нет успеха в воспитании. Автор этой речи вполне обнаружил свое право на то, чтобы сделаться достойным воспитателем Карамзина. Профессор Аничков в речи своей: О разных причинах, не малое препятствие причиняющих в продолжении познания человеческого (1774), указывает на обманы чувств и на предрассудки, как на препятствия науки в стремлении ее к истине. Замечательна, по высокому нравственному значению в веке материализма, речь того же Профессора-философа: О невещественности души человеческой и из оного происходящем ее бессмертии (1777). Высокую практическую пользу для общества и для Русского народа должны были иметь три сл;ва Зыбелина; 1) О вреде, проистекающем от содержания себя в теплоте излишней (1773); 2) О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе людей (1775); 3) О сложениях тела человеческого и о способах, как оные предохранять от болезней (1777). Во всех трех речах опытный и проницательный врач предлагает множество полезных советов, применяясь к Русской природе и Русской жизни с ее нравами и обычаями. Замечательна также своим светлым взглядом речь Профессора Веча: О способах, как делать примечания и наблюдения по Врачебным искусствам17, где врач называет искусство наблюдения совещанием с природою для испытания свойств ее и действий.
Целью практической житейской пользы отличаются - речь Афонина: О пользе, знании, собирании и расположении чернозему, особливо в хлебопашестве (1771), где Профессор предложил сельским хозяевам собирать всякие з;мли и располагать их так, как Минералоги располагают свои кабинеты, с запискою свойств, названия уезда, деревни и самого поля, с которого земля взята; речь Роста: О вредном воздухе в жилищах простого народа, с содержанием которой мы уже знакомы; его же речь: О удобных способах к утушению свирепствующих в России пожаров18; речь Сибирского: Химическое рассуждение о сгораемых телах, естеством и искусством произведенных (1778). Юридические речи Дильтея отличались также практическим характером. Таковы: 1) О конкурсе вексельных заимодавцев, и о том что вексели точно до одних купцов принадлежат (1771) 19 и 2) De libello supplici (1776).
Ведомости и их известия.
Московские Ведомости, издаваемые при Университете, в течение этого времени, чрезвычайно как выиграли во внутреннем составе и содержании. Величина их текста выросла вдвое, особенно с 1776 года. Известия о Русском Дворе и его праздниках, о приеме послов, о путешествии Великого Князя Павла Петровича в Берлин, описания праздников во внутренних губерниях России, особенно со времени открытия наместничеств, много оживили их. Нашли необходимым надбавить на них цену20. С 1778 года начали при Ведомостях ежемесячно печататься «Известия Императорского Воспитательного Дому, к удовольствию общества служащие».
Из Ведомостей 1774 года извлекаем известия о некоторых событиях, относящихся к Университету. 5-го Января, на публичных упражнениях юношества, которые совершались на Латинском, Немецком и Французском языках, кроме знатных особ и публики, присутствовали Принц Ангальт- Бернбургский, Ее И. В. Лейб-Кирасирского полку Вице-полковник, Принц Сальм-Сальмский, Каммергер Короля Испанского Граф Крильон, Полковник Браун, присланный ко Двору Ее И. В. от Римского Императора и Императрицы с поздравлением по случаю бракосочетания Их Императорских Высочеств В. К. Павла Петровича и В. Княгини Наталии Алексеевны. Принц Сальм-Сальмский и Граф Крильон осматривали Университетскую типографию, библиотеку, физическую камеру, где для них делали опыты, и минералогический кабинет.
13-го Марта, в том же году наследный Принц Гессен-Дармштадский, Лудовик, родной брат Великой Княгини Наталии Алексеевны, посетил Университет и осматривал библиотеку, физическую камеру, минералогический кабинет, анатомический театр и типографию. В физической камере для него делали опыты, а в типографии печатали стихи на языках Немецком, Французском и Русском. В большой аудитории Профессор Рейхель говорил Принцу речь на Немецком языке; Студенты и ученики говорили речи на Латинском, Немецком, Французском, Английском и Русском языках.
В 1775 году Типография М. Университета приветствовала Графа Никиту Ивановича Панина стихами на разных языках, а в 1777 году Князя Станислава Понятовского Латинским стихотворением.
Возвращение Шувалова из-за границы.
К событиям, радостным для Университета, относится возвращение И.И. Шувалова из-за границы в С.-Петербург, 17-го Сентября 1777 года. Университет выразил свою радость «первому своему учредителю и Куратору» одою Студента Ивана Верещагина, которую Куратор Мелиссино перевел на Немецкой язык стихами. И подлинник и перевод были напечатаны.
Действия Вольного Российского Собрания.
Января 14-го, 1772 года, Вольное Российское Собрание возобновило заседания свои, прекращенные моровою язвою, в том же доме у Воскресенских ворот. Почетными членами этого общества были: Граф Петр Борисович Шереметев, Князь Петр Иванович Репнин и многие другие знатные особы; действительными, кроме всех Профессоров Университета, Княгиня Дашкава, Веревкин, Миллер, Протоиерей Алексеев, Рычков, Нартов, Новиков, Рубан, Навроцкий, Бакмейстер, Демидов (П.Г.), Потемкин (Г.А.), Князь Щербатов историк, Потемкин (П.С.), Плещеев, Домашнев, Херасков, Майков (В.И.), Фон Визин (Д.И.), Коваленской (М.И.), Плещеев (С.И.), Сумароков, Муравьев (М.Н.), Томанский (Ф.О.), Зорич и другие. Лучшие Студенты являются аускультантами общества: в числе их видим Падерина, будущего учителя Истории при Гимназии.
Собрание делало разные опыты к сочинению Русского Словаря; рассматривало Словарь Церковный, составленный трудами члена своего, Протоиерея Алексеева, и в 1773 году издало его, посвятив Императрице, а в 1776 году дополнение к этому Словарю; также Введение к Астраханской Топографии; писало ко всем преосвященным Архиереям Российским и к некоторым другим духовным особам письма о сообщении Собранию редких слов, в их ведомствах употребительных, а в Москве мало известных, также летописей и других памятников исторических; послало к Архиереям и Губернаторам экземпляры напечатанного в Университетской типографии Географического Словаря с просьбою просмотреть, дополнить и исправить статьи, касающиеся мест, ими управляемых. Собирание и приведение в азбучный порядок речений для общего Словаря Российского поручено было одному из членов. Собрание в заседаниях своих выслушивало этот словарь и определяло речения, готовые к изданию. - С 1774 года по 1778-й оно издало четыре тома Опыта Трудов своих. В них напечатаны: в довольном числе замечательные старинные грамоты и другие акты; речи Мелиссино, Профессоров Барсова и Зыбелина; многие любопытные исторические статьи, как например: Известие о начале Преображенского и Семеновского полков Гвардии; переводы с Английского, в которых видим участие Княгини Дашкавой, и переводы с Французского; стихотворения и в их числе переводы в стихах из Горация, и оригинальные произведения М.Н. Муравьева, между которыми встречаем написанное гекзаметром его стихотворение: Роща.21 - Князь П.И. Репнин, почетный член Общества, в 1777 году предложил две задачи с премиею во 100 р. сер. каждую и третью с премиею в 50 р. Первая задача была: указать ближайшие и лучшие средства и правила к усовершенствованию и обогащению языка, в особенности Российского; вторая: изготовить нравоучение, наподобие катихизиса, которое для юношества могло бы служить верным руководством; третья: Латинские технические термины по приложенному списку, или совершенно удобным для постоянного употребления способом перевести по-Русски равнозначительными словами, или по крайней мере достаточно объяснить. За исключением некоторых названий наук, все эти слова, числом от трех до четырех сот, были заимствованы из Логики и Метафизики. Срок представлению сочинений на эти задачи был назначен 1-го Марта 1778 года. - Заседания Собрания были по-прежнему торжественны. Многие знатные особы на них бывали. Здесь являлся нередко и Потемкин, когда наезжал в Москву. Он сиживал за столом, обратясь спиною к Мелиссино, которого не любил, и лицом к бессменному Секретарю Барсову, своему любимому наставнику, и, выставляя напоказ бриллиантовые пряжки башмаков своих, щеголял ими перед Студентами, которые в мундирах, стоя вокруг, присутствовали при этих заседаниях. Петр Иванович Страхов, красовавшийся тогда в ряду Студентов, помнил эти заседания и передал подробности своему племяннику, Петру Иларионовичу.
Труды Студентов.
Студенты и питомцы Московского Университета являются в то время весьма полезными деятелями в Русской литературе; переводят и издают множество дельных книг.
Бывший слушателем Московского Университета, тогда уже Коллежский Ассессор, Н.И. Бантыш-Каменский издал для Университетских питомцев две полезные Латинские книги, которые беспрерывно находились в их руках: Риторику Бургия (1776), известную также под именем Риторики Бреславской (Vratislavensis), и Баумейстеровы Элементы новейшей Философии. Первую он снабдил Русскими примерами и примечаниями, а список Немецких писателей заменил списком книг, вышедших на Русском языке, числом до 900, разделив их на 7 отделений. Из предисловия ко второй книге мы узнаем, что во всех училищах Русских, где только преподавалась Философия, Баумейстеров учебник служил единственным руководством - и несмотря на то, экземпляры книги были так редки, что молодые люди принуждены бывали или платить за них дорогою ценою, или даже списывать их. Чтобы пособить этому недостатку, Бантыш-Каменский предпринял это издание. В первом томе поместил он Логику Баумейстера с прибавлением законов диалектики или искусства прений из Философии Феофана Прокоповича и учения о логических различениях из Логики Вейссе. Во втором томе напечатана Баумейстерова Метафизика; в третьем Физика или извлечение из Винклеровой Philosophia Contemplativa; четвертый том, или практическая Философия, разделен на 7 частей: первые четыре - Всеобщая практическая Философия, Право Естественное, Нравоучение и Политика, перепечатаны по Баумейстеру; последние три - Экономическое Право, публичное государственное и церковное извлечены издателем из сочинений Тюммига, Винклера, Крюгера, Голльманна и Канцена22.
Другие полезные труды Студентов Университета были: Гибнеровы Сто четыре Священные Истории и четыре сочинения Феофана Прокоповича, переведенные Студентом Матвеем Соколовым; последний перевод посвящен был Преосвященному Платону.т - Родион Гвоздиковский, служивший в Коммиссии Уложения, перевел с Французского Опыт народного воспитания, или чертеж наук, в пользу юношества, сочиненный Де-ла-Шалотом. - Андрей Байбаков, Студент 1768 года, учитель поэзии в Московской Славяно-Греко-Латинской Академии и Член Вольного Российского Собрания, издал Правила пиитические в пользу юношества, обучающегося в Академии. - Студент Фридрих (Федор) Габлиц издал Клавикордную школу, Лёлейна, или краткое и основательное показание к согласию и мелодии практическими примерами изъясненное, перевод с Немецкого. - Студ. Александр Шумлянский перевел с Немецкого сочинение Геллерта: Учительные рассуждения против немощной и болезненной жизни.
Диспуты.
Диспуты Студентов бывали реже, чем в первоначальное время Университета. В 1773 году, 28-го Августа, под руководством Профессора Аничкова, был диспут между четырьмя Студентами, в числе которых встречаем имя Князя Василия Касаткина-Ростовского, на два тезиса Русских и на два Латинских, взятых из Логики и Метафизики, из учения о душе и Боге. Приглашены были на диспут только лица, принадлежавшие к Университету.
Диспут 23-го Сентября 1775 года был торжественнее. Руководствовал Дильтей. Тезисы были из Вексельного права. Защищали их двое Студентов, а четверо оспаривали. Вот два из тезисов; 1) Jus cambiale, objective acceptum, est complexus legum cambialium et consuetudinum, subjective acceptum, habitus practicus leges cambiales recte intelligendi, rite interpretandi, et ad facta cambialia dextre explicandi. - 2) Cambium est contractus nominatus, litteralis et stricti juris, quo pecunia alicui ita datur, ut is pro certa mercede eandem alio in loco sive danti, sive alii cuidam solvi curet, aut etiam in eodem loco post certum temporis lapsum restituat vel danti, vel cui is praeceperit pecuniam solvi. - На этом диспуте присутствовал бывший ученик Университета, после Кучук-Кайнарджинского мира новопожалованный 10-го Июля Граф Российской Империи, Генерал Аншеф и Кавалер Ордена Св. Ап. Андрея Первозванного и Св. Георгия 2-го класса, украшенный свежими лаврами побед над Турками, Григорий Александрович Потемкин, признававший себя всегда за благодарного питомца Университета. Известная охота его к прениям позволяет предполагать, что он сам принимал участие в диспуте. Университет поднес тогда ему собрание небольших стихотворений в честь его, на Русском, Греческом, Латинском, Немецком, Французском и Италиянском языках, напечатанное на полуторе листе в Университетской типографии. К этому случаю, или вероятнее к подобному другому, относится анекдот, сохранившийся в устных преданиях Университета и записанный Бантыш-Каменским. Потемкин, увидев Профессора Барсова, сказал ему: «Помните ли, Антон Алексеевич, как вы было выключили меня из Университета?». «Ваша Светлость тогда сего заслуживали», - отвечал простодушный Профессор. Барсов в 1776 году послал ему речь свою на бракосочетание В. Князя Павла Петровича. Из всех отношений Потемкина к Университету видно, как он любил место своего воспитания и какое живое принимал участие в его успехах. Тогда-то, больного Афонина, своего бывшего товарища, купившего ему некогда Бюффона на свои деньги, Потемкин в 1777 году переселил в Крым и дал ему покойное место, соответствовавшее его познаниям.
В 1777 году 1-го Апреля происходил публичный диспут из права государственного или публичного универсального, как его тогда называли, и народного, на шесть Латинских тезисов, между Профессором Шаденом и Студентом Василием Скочковским. В доказательство того, как Шаден был всегда провозвестником хранительных начал монархического правления, приводим четвертый тезис этого диспута: Libratis omnibus et commodis et incommodis, quae cuilibet regiminis formae peculiaria sunt, apparebit, Monarchiae primas esse concedendas.
Театр Студентов.
Студенты играли иногда на театре, который заведен был вновь в 1777 году. Апреля 25-го они представляли перед публикой трагедию Сумарокова: Синав и Трувор, и комедию: Нечаянное возвращение. В 1778 году, на другой день после акта Января 23-го, было также представление на студенческом театре.
Имена студентов, впоследствии известные.
В числе учеников, произведенных в Студенты, встречаем имена Андрея Брянцова (1771), Князя Константина Енгалычева, Михаила Падерина, Федора Политковского (1775), Петра Страхова (1775), Петра Плавильщикова (1775), Феодосия Курику (1777), Матвея Гаврилова (1777), Василия Аршеневского (1777), Князя Ивана Долгорукого (1778), Ермила Кострова (1778). В 1778 году, Января 23-го, на акте, которым Университет торжествовал рождение В. К. Александра Павловича, Ермил Костров читал оду, а на акте Июня 30-го Князь И.М. Долгорукий, произведенный тогда в Студенты, Французские стихи: Triomphe d’Apollon sur l’ignorance. Князь Иван Михаилович принадлежит также к числу благодарных учеников Университета: ему посвятил он лучший плод своего дарования - Бытие сердца моего. Приведем слова из посвящения. Чувства, их одушевляющие, ведут начало свое от этого времени.
«Назвав книгу мою Бытие моего сердца, - говорит Автор, - я привожу себе на память все бытие мое моральное, и везде нахожу непрерывающуюся нить благодеяний ко мне от Университета.
Под сению его я озарился первыми лучами умственного света. В нем провел юность и выпущен на поприще жизни гражданской. В нем обучался туне. - Там благотворная душа Шувалова, назидательные попечения Мелиссино, плодовитый гений Хераскова образовали ум и сердце Россиян! Память их покровительства и благоволения ко мне снидет со мною во гроб! - Там искусные возделатели словесного вертограда: Барсов, Рейхель, Рост с терпением и кротостию изучали меня познаниям приятным и столь необходимым для жизни счастливой, для достижения в мiре сем цели спокойного существования, для истинного благородства нашего одушевления. - Там прилежный наставник мой от самого детства и опытной руководитель Чеботарев пролагал мне пути к возвышенной нравственности и подобием собственного сердца своего убеждал верить, что нет без скромности и добродетели благих дней в подлунном мipе. - Забуду ли тех прославившихся в Отечестве нашем людей: Страхова, Курику, Политковского, Кострова, коих осмеливаюсь назвать своими сотоварищами по тому только отличному преимуществу, что я удостоен был чести внимать вместе с ними превосходным лекциям наших поучителей, сидеть рядом с ними на одной и той же лавке, и из коих каждой, с снисхождением обращая на меня взоры свои, преподавал мне ту меру понятия, какая необходима была, дабы сколько-нибудь сблизить страшное расстояние между их дарованиями и моими слабыми успехами? - Забуду ли самые стены тогдашнего храма Муз, в которых испытывал я каждодневно столь великие щедроты Небес? - Нет, нет! мне и развалины их любезнее всего дивного в зодчестве нашего века!!».
С благодарностию припоминает потом Автор Камина, как Университет, и после его вступления в свет, привязал его к себе литературною деятельностию, как дал ему звание Аускультанта Вольного Российского Общества, как потом почтил его дипломом Почетного Члена Общества Любителей Словесности.
В этом отголоске любви к Университету одного из его питомцев как бы слышится голос всех его сверстников. Свято чтили они место своего воспитания - и любовь к нему погасала на земле только с их жизнию.
ПРИМЕЧАНИЯ
к пятой Главе.
1. Эта речь сохранилась в 6-м Томе Собрания pечей и актов, подаренного И.М. Снегиревым Московскому Университету, на Латинском языке: но тогда напечатана была с Русским переводом.
2. Моск. Вед. 1771 г. № 16.
3. Экземпляры на всех четырех языках сообщены П. Ил. Страховым.
4. Моск. Вед. 1771 года № 46.
5. № 29.
6. Вышел последний № 1771 года, 93-й. О праздновании тезоименитства Императрицы 24-го Ноября напечатано во 2-м № 1772 года.
7. Описание моровой язвы, бывшей в стол. гор. Москве с 1770 по 1772 год. Напечат. 1775 г. при И. М. У. 249, 250 и 331.
8. Заглавие Русского современного перевода, а Латинское: Sermo de aёre nocuo in tricliniis praesertim plebejorum: et quomodo ille facili negotio salubrior reddi potest. Оба экземпляра находятся в 6-м Томе коллекции речей, подаренной Университету И.М. Снегиревым. Русской перевод речи продавался тогда по 25 коп. (№ 40. М. Вед. 1772 года).
9. Каталоги лекций за эти годы сохранились в портфёлях Московского Архива Иностранных Дел и в первых пяти томах Бакмейстеровой Russische Bibliothek. Кроме того каталог лекций за 1777/8 год во 2-м Томе коллекции, подаренной Университету И.М. Снегиревым. Профессоры здесь поставлены в том же порядке, в каком находятся в каталогах лекций.
10. Моск. Вед. 1777 года № 4.
11. Allergnadigste Kirchenordnung Ihro Kayserlichen Majest;t Catharina II. Selbstherrscherinn aller Reussen etc. etc. f;r alle r;mischcatholische Gemeinen des Russischen Reichs. M. 1774.
12. VII. Часть Tp. В. Э. O. 1767 г.
13. Переведено с Латинского. Печатано при И. М. У. 1775.
14. Notitia codicum manuscriptorum graecorum Bibliothecarum Mosquensium sanctissimae Synodi Ecclesiae orthodoxae graeco-Rossicae.
15. Московский Городский Листок 1847 года. № 192.
16. De eo, quod naturaliter justum est, in jure parentum, circa educationem liberorum. 1773 Апреля 22.
17. Так переведено по-Русски в современном № (54) Ведомостей 1777 года. Латинское заглавие: De arte observandi et experiundi in medicis.
18. Sermo de commodis in Rossia contra incendiorum furorem adminiculis. 1774 Июня 30.
19. Латинское заглавие: De concursu creditorum cambialium, cambiisque ad solos mercatores merito restringendis.
20. Ha 1777 год повышена цена Ведомостей: вместо 6 р. на ордин. бумаге с прибавлениями, оне продавались по 7 руб., а на белой бумаге вместо 7 по 8 руб.
21. Т. IV. 1778. стран. 295.
22. Заглавия обеих книг, изданных Б. Каменским: 1) Ioh. Frider. Burgii elementa oratoria, ex antiquis atque recentioribus, facto praeceptorum delectu, tironibus eloquentiae ab imis principiis ac fundamentis sensim ad difficiliora et summa justoordine manuducendis et prudenter instituendis accommodate antea quidem in usum Gymnasiorum Vratislavensium nunc vero juventutis Rossicae revisa, aucta, et emendata. Edidit Nicolaus Bantisch-Kamenski. Typis Imp. Mosq. Univers. 1776. 2) M. Frid. Crist. Baumeisteri Elementa Philosophiae recentioris, pluribus sententiis exemplisque ex veterum scriptorum Romanorum monimentis illustrata; nunc vero Physica, nec non Oeconomica, Publica et Ecclesiastica Iurisprudentia, quibus accessit duplex appendix, exhibens regulas disputandi atque distinguendi, aucta; usibus juventutis Rossicae adornata. Edidit Nicolaus Bantisch-Kamenski. Typis Imper. Mosq. Univers. 1777.
ГЛАВА VI.
КУРАТОРСТВО И.И. ШУВАЛОВА, В.Е. АДАДУРОВА, И.И.
МЕЛИССИНО И М.М. ХЕРАСКОВА, ДО ОКОНЧАНИЯ ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II,
от 28-го июня 1778 года до 6-го ноября 1796 года.
СОДЕРЖАНИЕ
Херасков Куратором. - Учреждение Университетского Благородного Пансиона. - Типографский контракт с Новиковым. - Учреждение Педагогической семинарии. - Возвращение Мелиссино. - Открытие Ученого Дружеского Общества. - Преподавание (1778 - 1796). - Особые труды Профессоров. - Вольное Российское собрание. - Речи Профессоров. - Посещения Шувалова. - Юбилей двадцатипятилетия. - Посещение Императора Иосифа II. - Другие внешние события. - П.И. Фон-Визин Директором. - Кончина Графа З.Г. Чернышева. - Открытие Народных Училищ. - Открытие Общества Любителей Учености. - Производство первого Доктора Медицины. - Кончина Мелиссино. - Литературная деятельность Университета при Новикове. - Содержатели типографии: Светушкин и Окороков, Ридигер и Клаудий. - Имена Студентов, впоследствии известных. - Студенческий устав. - Собрание питомцев. - Студенческая жизнь по преданиям очевидцев.
Херасков куратором.
28-го Июня 1778 года, Императрица Екатерина II, в день восшествия своего на престол, пожаловала первого учредителя Университета, И.И. Шувалова, в Обер-Каммергеры, а М.М. Хераскова, который в Июле 1775 года оставил по своему желанию должность Вицепрезидента Берг-Коллегии, с чином Действительного Статского Советника, назначила Куратором Университета с окладом из Статс-Конторы по 1875 р. в год. Мелиссино, сохранив звание Куратора, получил в то же время Высочайшее позволение ехать за границу.
Учреждение Университетского Благородного Пансиона.
Первая мысль Мелиссино была учредить Вольное Российское Собрание, первая мысль Хераскова учредить Вольный Пансион при Университете. Объявление об нем напечатано в первый раз Декабря 15-го, 1778 года, в 100 номере Московских Ведомостей, и повторено Января 5-го, 1779 года, в номере втором.
Судя по быстрому успеху этого заведения, можно справедливо заключить, что оно отвечало потребностям времени. Первым намерением Университетского начальства было, с начала 1779 года, открыть Вольный Пансион только на 12 питомцев, по причине тесноты дома; оно обещало обучать их, содержать и воспитывать на том же основании, как и других Университетских пансионеров. Годы вступающим детям определены были не моложе 9-ти и не старее 14-ти. Плата годовая за полное содержание, кроме белья и прачки, 80 р. в год с тем, чтобы они взносимы были вперед. Желающие могли иметь особый стол и платили за него сверх 80-ти 40 р. Начальство требовало, чтобы дети неотлучно оставались в Пансионе, даже и в праздничные дни; отпускать же к родителям соглашалось в таком только случае, когда они сами лично приезжали за детьми своими. В Декабре того же года Начальство объявило, что вследствие многого числа желающих, число пансионеров Вольного Пансиона будет 50 человек с платою за каждого по 150 р. Прибавка платы объясняется тем, что потребовалось нанять особенный дом. Просили также родителей объявить, что желают оставить детей на 3 года. Главным начальником Пансиона был Директор Университета: к нему должны были обращаться родители. В объявлении 1783 года заведение называется Дворянским воспитательным училищем, под именем Вольного Благородного Пансиона. Оно помещено было в особом для него купленном доме. Три цели показаны на вид: 1) научить детей или просветить их разум полезными знаниями, 2) вкоренить в сердца их благонравие, 3) сохранить их здоровье. В этом году определен был Инспектором учения в Пансионе Гейм. В адрес-календаре 1788 года значится Главным его Надзирателем и Экономом Крупеников.
В 1785 году была мысль основать при Университете такой же купеческий Пансион для детей, посвящающих себя коммерции, с платою по 200 р. в год. Напечатано было объявление о подобном заведении. Но намерение, как видно, не удалось.
Жизнь новорожденного Пансиона скоро тесно сроднилась с жизнию Университета. Под сенью нашего ветвистого рассадника просвещения процветал, как его отпрыск, и маленькой, лелеемый вниманием всего дворянского сословия. Ученики Пансиона, вместе с учениками Гимназии, присутствовали всегда на актах Университета. Акты и экзамены Пансиона прилежно были посещаемы Кураторами Мелиссино и Херасковым и знатными дворянами Москвы, между которыми встречаем имена Князя Александра Александровича Прозоровского, Князя Александра Михайловича Голицына, Графа Федора Андреевича Остермана. В 1790 году Пансион перемещен был на Тверскую, в дом Межевой Канцелярии, который, по ходатайству тогдашнего Московского Военного Губернатора, П.Д. Еропкина, Императрица пожаловала с этою целию Университету. В 1791 году Инспектором Пансиона определен А.А. Антонский, с 1787 года преподававший в нем Естественную Историю. Тогда начертал он новое постановление для училища и немедленно начал заботиться об издании учебных для него книг. Под его-то руководством и под сенью Университета, на месте, столько памятном для всех воспитанников Пансиона, процвело это заведение, бывшее в конце столетия уже колыбелью Жуковского и многих других славных людей России.
Типография Новикова.
После учреждения Университетского Благородного Пансиона, другим делом Хераскова было заключение от имени Университета с Поручиком Николаем Ивановичем Новиковым, с 1-го Маия 1779 года по 1-е Маия 1789 года, контракта на десять лет, по которому типография Университета отошла в его содержание, с обязательством платить Университету ежегодно по 4500 р., производя сверх того всем типографским служителям жалованье и заработанные деньги от себя. Этот откуп Университетской Типографии принадлежит к числу достопамятных событий в истории Русской литературы и просвещения. Полезная деятельность Новикова была тогда уже известна в России, когда он вступил в ближайшие сношения с Университетом. В Петербурге он издавал уже несколько журналов, между которыми Живописец своим сатирическим направлением особенно понравился публике и дожил до нескольких изданий; кроме того Новиков был известен опытом Исторического Словаря Российских писателей, Древнею Российскою Гидрографией, 10 частями первого издания Древней Российской Вивлиофики, на которое Императрица пожаловала Новикову знатную сумму денег,1 Историею о невинном заточении боярина А.С. Матвеева и изданием периодическим: Утренний свет, которое Новиков докончил в Москве. Одаренный необыкновенным духом предприимчивости, одушевленный пламенною любовью к Русскому просвещению, Новиков употребил все свое состояние на такое предприятие, в котором выигрыш к проигрышу относился как 1 ко 100. Он возвысил механические средства типографии, выписав из-за границы хорошие иностранные шрифты и улучшив Русской; оживил издание Московских Ведомостей выпискою иностранных журналов и прибавлением к ним многих посторонних периодических изданий; завел другие три типографии, несколько книжных лавок в Москве и других городах, учредил с позволения правительства типографическую компанию; соединил около себя любознательную и просвещенную молодежь Университета; призвал ее к деятельности; дал ей для того ученые и денежные средства; заставлял переводить книги дельные, глубокого богословского, философского и нравственного содержания, и немедленно издавал их. В 455 сочинениях и переводах, напечатанных в типографиях Новикова и продававшихся в его книжной лавке, пересмотренных в 1787 году по Высочайшему повелению Преосвященным Платоном, найдено было только шесть книг, которые подвергнуты были запрещению; но эти книги пропущены были не Университетскою цензурою и напечатаны не в Университетской типографии, как это ясно видно из их росписи 2. Прочие же все дозволены и немедленно пущены снова в продажу. Цензура, как известно, не была еще тогда органически образована в государстве. Любопытно проследить по Московским Ведомостям библиографию Русской литературы за эти десять лет (1779 - 1789) деятельности Новикова при Университете. Русская Словесность в течение этого времени получила вдруг строго-важный характер - и, может быть, последующее ее развитие не вполне оправдало надежды, которые тогда обнаруживались. Не место здесь входить в причины того. Карамзин, бывший очевидным свидетелем трудов Новикова и отчасти довершивший свое образование в кругу литературном, который был им создан, оставил нам такое об нем свидетельство. «Господин Новиков, - говорил он в 1802 году, 2 - был в Москве главным распространителем книжной торговли. Взяв на откуп Университетскую типографию, он умножил механические способы книгопечатания, отдавал переводить книги, завел лавки в других городах, всеми способами старался приучить публику к чтению, угадывал общий вкус и не забывал частного. Он торговал книгами, как богатый Голландский или Английский купец торгует произведениями всех земель: то есть, с умом, с догадкою, с дальновидным соображением. Прежде расходилось Московских газет не более 600 экземпляров: г. Новиков сделал их гораздо богатее содержанием, прибавил к политическим разные другие статьи, и наконец выдавал при Ведомостях безденежно Детское Чтение, которое новостию своего предмета и разнообразием материи, несмотря на ученический перевод многих пиес, нравилось публике. Число субскрибентов ежегодно умножалось, и лет чрез десять дошло до 4000». Профессор Шварц, друг и сотрудник Новикова, в одной рукописной записке своей свидетельствует, что в 1781 году типография Университетская приведена была в такое цветущее состояние, что немного подобных ей можно было указать в Европе, и в три года при Университете напечатано было Новиковым книг более, нежели за все 24 года существования Университета. К этим двум похвальным свидетельствам прибавим третье, ограничивающее похвалы, слова М.Н. Муравьева, который сказал, что Новиков послужил бы более отечеству, оставшись в пределах изучения древностей его. Конечно, при меньшей поспешности и большей разборчивости в издании книг переводных, Новиков не заслужил бы и тех нареканий, которым подвергся за шесть книг от Преосвященного Платона, отдавшего, впрочем, должную справедливость его личным убеждениям Христианским и пользе, принесенной им литературе Русской и образованию3.
Учреждение педагогической семинарии.
Третьим делом Хераскова было учреждение педагогической семинарии при Университетской Гимназии с целию улучшить образование учителей. Двигателем этого полезного дела был Профессор Иоган Георг Шварц. В Июне 1776 года приехав в Россию, он немедленно занялся Русским языком и старался ознакомиться с Русскою Словесностию. В Августе 1779 года предложена была ему экстраординарная кафедра Немецкого языка при Университете. Конференция поручила тогда Шварцу обозреть преподавание в Гимназии и составить новый план учения. Он предложил перемены, которые касались порядка занятий и дополнения предметов; для сего последнего недоставало учителей; Шварц, с помощию некоторых друзей своих, нашел на то и средства. 13-го Ноября была открыта педагогическая семинария; место Инспектора поручено Шварцу; Профессоры и старшие учители Гимназии названы ее членами. В 1780 году Февраля 5-го Шварц получил звание Ординарного Профессора Философии и благодарность Конференции за труды его. Работая в течение года над уничтожением многих злоупотреблений, вкоренившихся в Гимназии, в Феврале 1781 года, он представил совершенно новый план учения, который был рассмотрен в трех заседаниях Конференции и совершенно одобрен ею. Исполнение этого плана на деле встретило много препятствий. Труды и борьба утомили Профессора. Чтобы поправить расстроенное здоровье и чтобы умножить педагогические средства свои обозрением лучших учебных заведений за границею, Шварц испросил позволения ехать в чужие края на свои собственные издержки. Средства предлагал ему П.А. Татищев, с сыном которого он предпринимал путешествие. В Берлине и других городах Германии, пользуясь покровительством значительных особ, Шварц достиг своей цели и возвратился в Москву с новыми сведениями.
Свои мысли о педагогической семинарии Шварц намерен был исполнить в самых широких размерах при Университете. Он думал учредить обширный рассадник воспитателей юношества и с тем вместе переводчиков-писателей, которые бы принесли пользу Русской Словесности. В эти мысли входило желание поддержать также огромное предприятие Новикова. Об Новикове Шварц слышал еще за границею. Молва о его драгоценной библиотеке древне-Русских рукописей проникла в Германию и Францию. Шварц нетерпеливо желал сблизиться с ним - и не прежде мог исполнить это желание, как поселившись в Москве при Университете. Тогда началась их дружба, и Шварц сделался сотрудником и помощником Новикова. В семействах Русского дворянства, которое алкало просвещения, Шварц своею пылкою душою, своим религиозно-нравственным характером, своим красноречием возбуждал большое сочувствие. Круг его знакомства в Москве умножался ежедневно. Благолюбивый иноземец, любивший просвещение всею силою души, был в восторге от этого гостеприимства Русских дворян во имя его любимой мысли. Шварц много содействовал распространению в Москве Немецкого языка и Словесности - и здесь, со всею вероятностию, можно поставить первое начало того влияния, которое впоследствии Германская литература оказала на нашу в лице Карамзина и его последователей. Ближе узнавая положение воспитания домашнего, вверяемого по большей части иностранцам, не заслуживавшим доверия, Шварц захотел противодействовать этому злу - и потому задумал основать общество, которого целию предполагалось, во 1-х) распространять в публике по возможности правила воспитания, во 2-х) помогать предприятию Новикова переводом и изданием сочинений полезных, и в 3-х) или привлекать из-за границы достойных иностранных воспитателей, или - чт; еще лучше - на свои издержки приготовлять Русских наставников. Эту мысль Шварц сообщил близким своим знакомым, но долго считали они ее мечтою несбыточною и относили к идеям Платоновым. Наконец он сблизился с человеком, который его понял и предложил ему первые средства для ее исполнения: это был Петр Алексеевич Татищев, вверивший сына своего Шварцу на воспитание. Вместе с молодым человеком совершил он то заграничное путешествие, о котором было уже сказано. Устроение связей в странах запада с педагогическою целию входило также в планы Педагога. К Татищеву присоединились скоро Московские дворяне: Князь Александр Алексеевич Черкаский, Князь Николай Никитич Трубецкой, Полковник Василий Васильевич Чулков и еще некоторые. Общество могло образоваться - и мечты Шварца приходили в исполнение.
Возвращение Мелиссино.
Незадолго до возвращения его из-за границы, возвратился оттуда же в Москву, 21-го Февраля 1782 года, Куратор Мелиссино и вступил в управление Университетом. Мысли Шварца не встретили в нем отголоска. Старые Профессоры не разделяли мнений его, особенно Барсов и Шаден. Они, как говорит сам Шварц, обнесли стремления его перед Куратором масонскими. Особенно же ссылались на приватные лекции, которыми Шварц привлекал к себе в дом пылкое юношество. Шварц, однако, оправдался в этих обвинениях перед Мелиссино. Но в обществе, которое затевал он, Куратор видел опасное соперничество учрежденному им Вольному Российскому Собранию. Он предлагал Шварцу соединить оба эти общества вместе, чтобы умножить средства и того и другого; но Шварц не соглашался, указывая причину в разности целей: ибо главною целью Ученого Дружеского Общества было воспитание.
Основатели общества, помимо Мелиссино, обратились прямо к Главнокомандующему Москвы, Графу Захару Григорьевичу Чернышеву, и к Преосвященному Платону. И в светском, и в духовном начальнике они нашли покровителей. Общество было признано Начальством и торжественно открыто 6-го Ноября 1782 года. Прежде этого дня разослано было печатное объявление на Латинском и Русском языках, которым все любители наук приглашались на открытие в дом Петра Алексеевича Татищева. Из объявления мы видим, что в цель Общества входило печатание учебных книг и что оно уже роздало таких книг по Русским семинариям на 3000 рублей; что в педагогической семинарии приготовлено было содержание для тридцати юношей и что 21 уже пользовались этим благом. Объявлено также о покровительстве Обществу Графа З.Г. Чернышева, о благоволении к нему Архиепископа Платона, о содействии Кураторов Мелиссино и Хераскова. При обряде открытия, возвещалось присутствие Графа Чернышева, - и в числе ораторов торжества приводятся Профессоры Шнейдер и Баузе, и Члены Федор Петрович Ключарев и Петр Иванович Страхов.
Клеветы тогда смолкли. В печатных списках Студентов 1782 года мы встречаем 20 человек, обучающихся на иждивении Дружеского Ученого Общества, и в числе их имена двух братьев Антонских, Михаила и Антона, Павла Сохацкого, Матвея Десницкого (Митрополита Михаила), Стефана Глаголевского (Митрополита Серафима) и Дмитрия Дмитревского. Эти имена, жизнь и деятельность лиц, которым они принадлежали, служат лучшим опровержением клеветы, которая временно оскорбляла память этого общества. Само же время обнаружило правду. Мы видим, что Московская Академия, Троицкая, Крутицкая и Севская Семинарии вверяли своих питомцев Дружескому Обществу, которое помещало их в своем доме, в Армянском переулке, где теперь находится Лазаревский Институт, под особенным надзором Профессора Шварца. Им же устроено было еще прежде собрание Университетских питомцев, для упражнения в сочинениях и переводах. Под покровительством Ученого Общества, оно еще деятельнее продолжало свои занятия. Окончание Утреннего света, Московское ежемесячное издание, Вечерняя заря и Покоющийся Трудолюбец были трудами молодого собрания; но мы еще к нему возвратимся.
Хотя Мелиссино не мог противиться доброму учреждению, которое началось во время его отсутствия при его товарище Хераскове и нашло сильных покровителей во власти светской и духовной; но отношения его к Шварцу остались враждебны. Сохранилась рукописная записка жалоб сего последнего на Мелиссино, представленная им Хераскову, который покровительствовал Профессору. Шварц скончался 17-го Февраля 1784 года, в деревне около Москвы; незадолго до смерти своей он оставил Университет по расстроенному здоровью. Благодарные питомцы, Марта 26-го, посвятили особенное заседание памяти их наставника и благодетеля и почтили ее речами и стихами, которые дошли до нас в рукописи. Здесь встречаем имена председателя общества питомцев, Михаила Антонского, и членов: Льва Максимовича, Александра Лабзина, Василия Подшивалова, Антона Антонского, Александра Росинского, Павла Сохацкого, М. Доброгорского, И. Тимковского, Ивана Алферова, Петра Молчанова и Василия Псиола. Чувство благоговейной благодарности к почившему оживляет каждое их слово. Скорбь уступает место только светлой и торжественной мысли о смерти, которую наставник изображал им не иначе как переходом в новую жизнь. Религиозно-мистическое направление отражается в мыслях и сообщает языку таинственный оттенок. В предании устном, которое рассказывал Антонский, сохранилось, что Мелиссино был недоволен сначала этим заседанием; но когда выслушал речи и стихи из уст Студентов, то сам прослезился и расцеловал их.
Преподавание (1778 – 1796).
Проследим Университетское преподавание от начала кураторства Хераскова до конца царствования Екатерины II, или от 1778/9 академического года по 1795/6-й включительно 5.
Дильтей продолжал те же предметы, с прибавлением статьи о завещаниях по системе Неттельбладта и применительно к Русскому праву. Осенью 1781 г. этот Профессор скончался в Петербурге. Замечательно, что по смерти Дильтея объявления о лекциях стали уже распределяться не по старшинству Профессоров, а по Факультетам в следующем порядке: Юридический, Медицинский и Философский.
Барсов не изменял ни способа преподавания, ни руководства, прибавив только в 1788/9 году к Эрнестию краткое наставление о Поэзии из Жованси. Выпишем из каталога лекций на 1787/8 год самое подробное оглавление курса этого Профессора. «Антон Барсов, Коллежский Советник, Красноречия Публичный и Ординарный Профессор, Императорской Российской Академии Член, печатаемых в ее Университетской типографии книг Ценсор, Вольного Российского собрания при Университете учрежденного член же и бессменный Секретарь, також Общества в Ене учрежденного для Латинского языка почетный член, потщится нынешный годищный учения риторического круг, сколько возможно учинить наиболее практическим, и никакого не пропустить способного времени и случая задавать слушателям своим то переводы с латинского на российский язык, и обратно (а иногда с греческого), то собственные на латинском и российском языке прозою и стихами делать сочинения; сделанные же и ему от них поданные прочитывать, по правилам искусства рассматривать, и что по мнению его исправить должно, показывать. Между тем правила Риторики предложить, изъяснить и повторить по руководству Эрнестиеву; токмо с дополнением и особливо с приобщением нужнейших правил о стихотворной на обоих оных языках науке. К сему присовокупит также чтение и толкование из Латинских писателей Цицерона и именно речей его за закон Манилиев и за Лигария, Виргилия первой книги Энеиды, из Горация несколько од, служащих к познанию употребительнейших родов стихов латинских; а из российских Ломоносова главных похвальных речей и некоторых од. При чем иногда других писателей употреблять и их между собою сравнивать будет. Равно и из греческих к изъяснению Ксенофонтовой первой книги о достопамятных делах и разговорах Сократа приступит по понедельникам, вторникам, четверткам и пятницам, от 4 до 6 часов по полудни». К произведениям Римским, помянутым выше, присоединялись иногда комедия Теренциева Формион и Плавтова Mostellaria. Преподавание Барсова прекратилось смертию его 21-го Января 1791 года.
Прочих Профессоров проследим уже по Факультетам. В Юридическом Десницкий был старшим Профессором по смерти Дильтея. Он продолжал сравнительное преподавание прав Римского и Российского, также и Английского языка, прекратив последнее за год до увольнения своего с пенсиею в 1787 году. Нездоровье принудило его покинуть службу: он скончался в 1789 г. В 1782/3 присоединились к этому Факультету Ординарный Профессор Баузе, питомец Лейпцигского Университета, бывший Инспектором классов в С.Петербургском Петровском училище, приглашенный в Московский Университет по смерти Дильтея, и Лиценциат прав и почетный Профессор Яков Шнейдер. Баузе излагал Энциклопедию права по Пюттеру и Историю права по Баху; но в 1783 году уволен был в свое отечество; оставался в Германии корреспондентом Университета, и по возвращении возобновил преподавание уже в 1787/8 году в Философском факультете чтением Энциклопедии, Истории и Метода наук и художеств. В следующем году он продолжал тот же предмет, но уже применительно к науке Права под именем Юридической Энциклопедии. С 1790/1 года в Юридическом факультете он читал Римское право, продолжал общую Энциклопедию по руководству Зульцера, и, как Инспектор Учительского Института, со времени своего возвращения читал Членам сего Института наставления Педагогические и Методологические. Но с 1793/4 г. он преподавал только Римское право и Энциклопедию, присоединив к Зульцерову еще Эшенбургово руководство. Баузе принадлежит к числу тех ученых иностранцев, которых истинная любовь к науке добросовестно породнила с нашим отечеством и которые принесли нам много пользы в отношении к познанию нашей народности. Мы еще встретимся с этим Профессором на его многолетнем поприще. - Шнейдер был деятельным членом Ученого Дружеского Общества, вызвался читать без всякого возмездия и потому носил титул Почетного Профессора. Он сначала преподавал Теорию законов по книге Монтескьё: L’Esprit des loix; но с 1783/4 г. к нему отошла часть Римского права, которую читал он по Гейнекцию, равно и начала положительного права по Неттельбладту. С Академическим 1787/8 годом прекратились его чтения. В 1782 году вышли Рассуждения на Монтескиеву книгу о разуме законов, или уроки всеобщей Юриспруденции, преподаваемые в И. М. У. Рассуждение первое о Истории Законодательств на Французском и Русском языках. Это лекции Профессора Шнейдера. - С 1783/4 года по 1786/7 г. Коллежский Регистратор Иван Аничков упражнял Студентов Юристов в Практической Российской юриспруденции и судопроизводстве, а с 1787/8 года, если не ранее, под руководством и смотрением Шнейдера занял кафедру Русского законоведения и практических в нем упражнений Коллежский Ассессор Захар Аникеевич Горюшкин. С 1788/9 года он продолжал эти практические занятия уже самостоятельно, предлагал о должностях разных судейских чинов, со всеми переменами, происшедшими до нынешних времен, показывал сочинение всех бумаг, относящихся до судебных дел, и порядок производства оных, какой наблюдается в присутственных местах. В 1789 году Горюшкин издал Словарь юридический или Свод Российских узаконений для употребления И. М. У. в классе практической юриспруденции. - По каталогам лекций от 1787/8 по 1789/90 год, в Юридическом Факультете читает еще Ординарный Профессор Иоганн Пургольд сначала всеобщую Юридическую Энциклопедию и в связи с нею ученую историю права Естественного, Римского и Российского, потом Иустиниановы Институции сравнительно с Российскими законами, и далее Введение в Право Российское. - Профессор Шаден, сначала в Философском Факультете, читал Практическую философию и Этику, по Эрнести, сокращенную общую Историю всех нравственных наук, право Естественное, Народное, всеобщее Государственное по Ахенвалю, и в заключение Политику или науку Государственного правления; а с 1788/9 года он перенес те же свои лекции в Юридический Факультет, связав науку Общего права с правом Российским. Для практической Философии показаны еще Федерово и Якобово руководства. Судя по ссылкам в сочинениях Шадена, мы видим, что он следил движение наук в Германии и был знак;м уже с Философиею Канта. Из этого краткого очерка преподавания наук Юридического Факультета можно видеть, что Университет постоянно чувствовал потребность связывать теснее элементы теоретические и практические, не пренебрегал философскими познаниями, преимущественно нравоучительными для Правоведения, и стремился приспособить все учение права к практической цели отечественного законопознания.
В Медицинском Факультете старшим Профессором был Зыбелин. Он читал практическую Медицину по Лудвигию, излагал системы болезней с врачебными для каждой пособиями; проходил Химию по Фогелю и Картейзеру и вслед за нею Врачебное Веществословие, также по Фогелю, с фармацевто-химическим приготовлением славнейших сложных лекарств; Рецептуру по Гаубию; объяснял практическо-медицинский учебник де-Мез;; присоединял к тому Боэргава и других писателей; изъяснял силу простых лекарств, действующих различным образом в теле человеческом, следуя Фoгeлeвой Истории материи медицинской. Под наблюдением и руководством Зыбелина, с 1782/3 года по 1793/4 включительно, ученый Аптекарь Гильдебранд показывал Студентам приготовление простых и сложных лекарств с указанием доброты, происхождения и цены; тех веществ, из которых они составляются. В 1795/6 Гильдебранда заменил ученый Аптекарь Биндгейм. - Вечь в 1778/9 году читал Патологию, Гигиену и всеобщую Терапию по Лудвигию, и в заключение намеревался изложить разные примерные случаи болезней и способы к излечению их, но сам 22-го Марта 1779 года скончался. - Скиадан в том же году предлагал основания Философии и Медицины по своему собственному сочинению, под заглавием: ;;;;;;;;;;;, или Основательное познание самого себя, к верховному человеческому благу руководствующее; по смерти Веча, в последующих годах он читал Теоретическую Медицину, руководство к сохранению здоровья, Патологию и всеобщую Терапию по Лудвигию, Физиологию по Галлеру и тому же Лудвигию; Физиологическую Семиотику и Диэтетику по его же руководству; краткое понятие о врачебном Веществословии; наставления медицинские по Боэргаву. - Сибирской в 1778/9 году читал Ботаническую Философию по Линнею, излагая теоретические основания Ботаники; но в следующем уже не упоминается и скончался в 1783 году. - Керестури в летнее время изъяснял Редереровы наставления Повивального искусства; проходил Анатомию и Хирургию и показывал хирургические операции; также изыскивал анатомические причины болезней и смерти в кадаверах, на сей конец присылаемых. Для Хирургии служили ему Каллизеновы наставления, для Анатомии Пленк и Винслов. Хирургия проходилась летом, Анатомия всегда зимою. В числе писателей приводится и Галлер. В 1792/3 году вносится замечательная подробность из сравнительной Анатомии в его преподавание. В объявлении о лекциях сказано, что Профессор Керестури, «дабы полнее определить действия многих частей одушевленного тела, покажет строение оных частей и в животных разного рода. Посему для делания Анатомико-физиологических экспериментов будет иногда рассекать живых животных. Для рассмотрения ж тончайшего строения малейших частей в помощь употребит микроскоп; а временем будет показывать случаи, до Медицины так называемой судопроизводной касающиеся». Эти занятия продолжаются и в следующих годах. - В 1784 году, Апреля 3-го, Университет объявил о возвращении из чужих краев двух питомцев своих, посланных туда для усовершенствования в Медицине, Химии и Натуральной Истории: это были Доктора Медицины, Феодосий Курика и Федор Политковский. Первому поручена была кафедра Натуральной Истории на Латинском языке, а второму на Русском для не знающих Латинского. Университет приглашал публику в большую аудиторию на 10-е Апреля к слушанию вступительной лекции Политковского, который должен был предложить введение в Натуральную Историю или план преподавания науки; по окончании лекции, обещаны были опыты над разными газами и особенно над водородным, который подал случай к изобретению воздушных шаров. - Курика читал только год на Латинском языке Минералогию по Валлерию, животное царство по новейшим писателям и правила Ботаники по Линнею с герборизациею; смерть скоро прекратила его чтения. - Политковский принадлежит к числу Профессоров, наиболее долговременно действовавших для пользы Университета. Он читал Натуральную Историю по-Русски, сначала введение в науку осенью, зимою Минералогию по Валлерию, показывая минералы в Университетском кабинете, и Зоологию, а весною Ботанику по Линнею. - В лекциях 1788/9 года показан еще при нем Адъюнкт Ботаники Петр Годи (Gaudy), который читал Линнееву ботаническую Философию и показывал потом «употребительные в Медицине травы, следуя порядку Mamepиu Медицинской Г. Бергия», но далее он уже не упоминается. - С 1790/1 г. начал свое поприще в Московском Университете другой славный и полезный деятель, уроженец Москвы, сын Лютеранского Пастора старой Евангелической церкви, жившего в столице 37 лет, питомец Ревельской Гимназии, Студент по Медицинскому Факультету Московского Университета с 1782 года, посланный с 1786 года в Германию, Францию, Англию и Голландию для усовершенствования в Медицине и специально для приготовления себя в Профессоры повивального искусства в Геттингенских и Берлинских повивальных госпиталях, Вильгельм Михаилович Рихтер. В 1790/1 г. он открыл преподавание начальных оснований повивального искусства по руководству Редерера; в следующем году продолжал и читал особенно подробно о родах ненатуральных; с 1792/3 года, сверх акушерства, начал новый курс лекций Хирургических по руководству Платнера. - Из преподавания Медицинских наук мы можем видеть, что Естественные науки входили в этот факультет применительно к врачебным; что сии последние не имели еще значительного разветвления и часто многие соединялись в одном Профессоре; что специальность начинала уже разработываться, как мы то видим в искусстве повивальном; что некоторые Профессоры следили за новыми открытиями Сравнительной Анатомии и вводили употребление микроскопа; что Медики чувствовали потребность оживлять Медицину изучением человека вообще, с его душевной и телесной стороны.
В Философическом Факультете старшим Профессором был Барсов. С его преподаванием мы уже знакомы. Здесь словесные и исторические науки еще не отделялись от математических. За Барсовым следует Рост: он читал Тригонометрию и Оптические науки, т.е. Оптику, Диоптрику и Катоптрику с Перспективою по Вейдлеру и продолжал экспериментальную Физику по Кригеру; далее Механику, Гидростатику, Аэрометрию, по Вейдлеру же, Гидравлику с некоторым прибавлением из гидротехники, гражданскую и военную Архитектуру по Вейдлеру, объясняя ее рисунками; читал и чистую Математику по Вейдлеру; иногда соединял преподавание Тригонометрии с Геодезиею; курс Физики читал для желающих приватно на Французском языке, сокращая его в один год; к Физике присоединял иногда Космологию. Этот деятельный Профессор, начавший у нас поприще преподаванием Английского языка, скончался в 1791 году. - Рейхель объявил в каталоге чтение Истории знатнейших Европейских государств, но скончался в Октябре 1778 года. Основательная деятельность этого ученого перешла к ученикам его, особенно к Чеботареву. - Аничков соединял по-прежнему преподавание Философии и Математики: Логику и Метафизику читал по Баумейстеру, Арифметику, Геометрию и Тригонометрию по Вейдлеру, а потом по своим собственным руководствам. На 1788/9 год он объявил преподавание только двух философских наук, но в 1788 году скончался. - Маттеи, действовавший более в Гимназии как Ректор, с 1780/1 года начал лекции в Университете для Студентов новоучрежденной педагогической семинарии: он рассказывал вкратце жизнь всех Латинских писателей, обсуживал их произведения, предлагал примеры для чтения и подражания, замечал отличнейшие издания и лучших издателей; объяснял то Ливия и Ксенофонта, то Горациеву науку стихотворства и сочинение Дионисия Галикарнасского: О жизни и творениях Исократа; то Квинтилияна и похвальное слово Плиния, и тут же послание Св. Апостола Павла к Евреям; то Эсхинов разговор о добродетели и Виргилиеву Энеиду. В 1784 году Маттеи, по расстроенному здоровью, оставил Университет и уехал в свое отечество; побывав то в Лейпциге, то в Дрездене, он занял место Ректора в известной Мейссенской школе; но этот неутомимый филолог еще возвратится в наш Университет. - Чеботарев наследовал кафедру Рейхеля немедленно по его смерти - и два года читал Европейскую Историю; потом с 1780/1 года всеобщую литературную Энциклопедию наук, по руководству своего предшественника, с показанием лучших писателей по каждой науке; с 1783/4 года принял на себя критическое чтение лучших Российских сочинений и переводов и практические занятия в Российском слоге с Студентами, «дабы они сами, о всякой познанной ими материи, могли писать чистым, ясным и красивым Российским слогом», и таким образом помогал старевшему Барсову в его занятиях, а по смерти его, с 1791 года занял немедленно его кафедру. В 1792/3 году Чеботарев читал Историю Риторики и потом основания этой науки по Эрнесту; Цицерон и Ломоносов оставались главными образцами ораторского искусства; к упражнениям Русским присоединились и Латинские. В разборах сочинений Чеботарев помещал отрывками Историю языка и Словесности, по свидетельству его слушателя, Ил. Ф. Тимковского. Говоря о преподавании Русской Словесности, нельзя не заметить, что с 1781/2 года введено было в Гимназиях, вероятно по мысли Хераскова, преподавание языка Славянского. В Академических 1793/4 и 1795/6 годах, кроме Латинско-Русской Словесности, значится за Чеботаревым преподавание и Российской Истории. - Гельтергоф преподавал Немецкую Словесность и был уволен с пенсиею в 1780 году. Тогда этот предмет поручен был Шварцу. Он, повторив Грамматику, предлагал правила изящного Немецкого слога по своему собственному руководству и по Рамлерову введению в изящные науки; Студентам педагогической семинарии объяснял методу учения и обучения, или как учиться и как учить, и был таким образом у нас первым преподавателем Педагогии; повторял со Студентами публичные лекции; с ними же проходил он Зульцерово краткое понятие обо всех науках. Все более и более возвышая объем своего Немецкого курса, в 1782/3 году Шварц читал эстетико-критические лекции обо всех Немецких писателях в стихах и прозе, с изображением их жизни, содержания и расположения их сочинений, слога и выражения. В объявлении об этих лекциях сказано, что оне «определены будут не на одних только Немецких писателей, но часто в оных рассуждение будет о древних писателях, Греческих и Латинских, так как и о сочинениях новейших Италиянских, Английских, Французских и Российских писателей. Сравниваны будут художнические произведения и работы, как то статуи, живопись, и древние здания с произведениями ума, с показанием их взаимной между собою связи. В предложении же правил обо всем сем, кроме древних, Аристотеля, Дионисия Галикарнасского, Дмитрия Фалерея, Цицерона, Горация, Квинтилиана, из новейших последовано будет Баттё, Рамлеру, Гому, Боало, Баумгартену и другим». Живое, умственное и нравственное действие этого Профессора на все современное юное поколение Студентов принадлежит к числу замечательных явлений Истории Московского Университета. В 1782 году, от Сентября по Декабрь, Шварц прочел особенный курс в 17-ти лекциях о трех познаниях: любопытном, приятном и полезном. Оне сохранились в рукописи. Вероятно, эти лекции слушал и Карамзин с своим другом Петровым. Из них ясен образ мыслей Шварца и понятно его действие на молодых людей. Он старался раскрыть перед ними образ внутреннего человека и вызвать в каждом ту двигательную силу внутреннего совершенства, которая есть, по его мнению, в каждом человеке, как бы он низко ни пал. Слабейшая сторона учения Шварца была мистика Бёмова, которой он верно следовал. - По смерти Шварца, Немецкая Словесность перешла окончательно к Гейму, который, еще при жизни его, в 1782/3 году начал преподавание в Университете. Вот еще один из иностранных ученых, добросовестным трудом и любознанием соединивший имя свое с Историею Московского просвещения. Гейм, образовавшись в Гёттингене и Гельмштедте, приехал в Россию, в дом Лопухина, для домашнего воспитания; но скоро связал участь свою с Московским Университетом. Когда Шварц принял на себя преподавание высшей Немецкой Словесности, Гейм, в помощь ему, читал правила Немецкого слога и сверх того на Французском и Латинском языках Греческие древности и ту часть Археологии, которая касается древних гемм по Липпертовой Дактилиотеке. Но далее, по смерти Шварца, Гейм ограничился преподаванием Немецкого языка и открыл практический класс разговорный. - С 1783/4 года всеобщая История поручена была Экстраординарному Профессору Иоганну Виганту: после Введения во всеобщую Историю, он предлагал Историю новых Европейских государств; читал отдельно древнюю; в 1785/6 г. он излагал Византийскую Историю, потом Турецкую, далее Историю государств, происшедших из развалин Западной Римской Империи, и обещал, может быть, Русскую. Шлецерово руководство объявлено для Всеобщей Истории в 1787/8 г.; в 1788/9 г. большее внимание обращено на древнюю Историю; в 1789/90 г. История нынешних Европейских государств предлагаема была по Мейзелеву руководству с присоединением, где нужно, статистических замечаний; в 1792/3 году после древней обещана и История средних времен, только в том отношении, как произошли нынешние Европейские государства. Этим годом прекращаются лекции Виганта. Оставив Университет в 1793 году, он доживал свой век в Сарепте и скончался в 1808 г. - По смерти Аничкова, Аршеневский, ученик его, с 1787/8 года начал преподавание чистой Математики по тому же Вейдлеру, а другой ученик, Барсов, Логики и Метафизики, по Федерову руководству. - По смерти Роста, прикладную Математику, с 1791/2 года, читал Панкевич, в том же размере и по тем же руководствам, как его предшественник. - Тогда введено было в Философический Факультет, в первый раз без применения к Медицинским наукам, преподавание Естественной Истории на Русском языке, Минералогии по системе Бомара, Ботаники и Зоологии по Линнею, и поручено Антонскому. - С 1792/3 года, в том же факультете, начал преподавание Опытной Физики знаменитый после Профессор, тогда только что возвратившийся из чужих краев, П.И. Страхов, по руководству Бриссона. Приспешником физического кабинета был у него Италиянец Маджи, который пользовал болевших ослаблением членов электрическою машиною, и в 1791 году принес помощь Студенту Гавриилу Мошкову, страдавшему ослаблением жил в кисти правой руки, возвратив ему возможность писать и действовать рукою.6 В том же году Мелльман, Ректор Гимназии с 1786 года, открыл в Университете лекции древней Филологии и объяснял Греческих и Латинских писателей по правилам Герменевтики и Критики, а в Марте 1792 года выбыл за границу. Мелльман, первый, принес в Университет свежее учение Кантовой Критической философии из Германии. - Французской язык и Французскую Словесность постоянно, в течение всего этого времени, читал Экстраординарный Профессор Бодуэнь. К объяснению классических Французских писателей он присоединял чтение и объяснение современных Французских Ведомостей. - Преподавание Английского языка с 1784/5 года отошло от Профессора Десницкого к Лектору Джону Бели, который в 1789/90 г. продолжал его еще при Университете, а после уже в одной Гимназии.
Обозрев преподавание наук в Философском факультете, мы видим, что оно представляет соединение наук философских, словесных, исторических с математическими и частию естественными. Русская Словесность находится под сильным влиянием Латинской и схоластической Риторики. Державин, поэт тогда уже славный, не входил еще в образцы Русской Словесности. К замечательным явлениям, обнаруживающим успех, принадлежат: отделение от Философии Математики, как единственной Философии природы; введения Естественной Истории, как науки, независимой от пользы врачебной; эстетическое стремление Шварца в преподавании Немецкой и общей Словесности; археологическое намерение Гейма; отделение Русской Истории от Всеобщей и преподавание Истории Риторики.
Особые труды Профессоров.
Профессоры, кроме преподавания лекций, исправляли другие должности и занимались учеными трудами. Когда Императрица Екатерина указом 4-го Марта 1784 года повелела назначить Коммиссию из нескольких Членов «под начальством и наблюдением Графа Андрея Петровича Шувалова для составления записок о древней Истории, наипаче касающейся до России», в число десяти членов Коммиссии назначены были два Профессора: Барсов и Чеботарев. По этому случаю оба они трудились над выписками из Русских летописей, послуживших отчасти материалом для издания шести томов Записок касательно Российской Истории (1787 - 1794). О труде Барсова мы имеем понятие по рукописи его: Свод бытий Российских, напечатанной после его смерти Карамзиным в VII Части Московского Журнала (1792). Чеботарев дал своим исследованиям вид таблиц и вместе с начертанными им и рисованными его супругою картами поднес свой труд Императрице. Оба они сверх того продолжали цензорование книг, печатанных в Универс. типографии. По смерти Барсова, эта должность перешла к Профессору Брянцеву. Он же был бессменным Секретарем Вольного Российского Собрания и издал еще два тома Трудов его. Лучшим памятником его Профессорской Филологической деятельности осталась Обстоятельная Российская Грамматика, которую он сочинил в 4-х томах и представил в 1785 году на рассмотрение в Коммиссию Народных училищ. За некоторые новизны в правилах она не была принята. Рукопись хранится в Университетской библиотеке7. - Шаден был Секретарем Конференции и содержал особенный частный пансион, в числе воспитанников которого учился и Карамзин, окончивший в нем курс в 1782 году.8 - Рейхель был библиотекарем Университета, а по смерти его, ученик его Чеботарев исправлял эту должность. - Аничков был Инспектором обеих Гимназий и продолжал издание математических книг своих, уже более оригинальных. Он же в 1783 году напечатал для своих лекций Annotationes in Logicam et Metaphysicam. - Шварц, бывший Инспектором обеих Гимназий и педагогической или учительской семинарии, издал для лекций своих Начертание первых оснований Немецкого слога на Немецком и Русском языках. По смерти его, должность Инспектора учительской семинарии перешла к Чеботареву, а от него к Баузе, от Баузе к Сохацкому. - Зыбелин, кроме заслуг, оказанных во время чумы, был врачем Университетской больницы. После него эту должность исполнял Политковский. - Вечь заведывал Павловскою больницею. - Десницкий, по Высочайшему повелению Императрицы, переводил сочинение Блакстона: Истолкования Английских законов, и издал их в трех частях (1780 - 1782). Он же перевел Английское сочинение практического Эконома Томаса Боудена и напечатал его в 1780 году под заглавием: «Наставник Земледельческий, или краткое Английского хлебопашества показание в приуготовлении земли новым способом под хлеб». - Маттеи был Ректором обеих Гимназий, издал Lectiones Mosquenses (1799. 2 т.) и продолжал неутомимо свои филологические труды, между которыми Каталог Рукописей Синодальной Библиотеки и издание Нового Завета на Греческом языке (1782 - 1786) занимают первое место. - Мелльман, по отъезде Маттеи, правил его должность и напечатал свои Lectiones Latinae для классов Гимназии в 1790 году. - Университет пользовался трудами и отбывших своих Профессоров. В 1793 году вышел Полный Географический Словарь, собранный трудами Профессора Лангера. Молодые Профессоры также правили другие должности. Гейм был помощником библиотекаря и с 1785 года Инспектором Благородного Пансиона; с 1791 года Антонский назначен в Главные Смотрители того же заведения, где уже и прежде он читал Естественную Историю; кроме того он же смотрел за ботаническим садом Университета. Аршеневский был Эфором или Надзирателем за благонравием казенных Студентов и учеников, Брянцев таким же Эфором или Надзирателем за их учением. Страхов вместе с кафедрой Профессора занял должность Инспектора обеих Гимназий.
Вольное Российское Собрание.
Вольное Российское Собрание при Университете издало еще два тома Опыта трудов своих, пятой и шестой (1780 и 1783), а еще прежде, в 1779 г., продолжение Церковного Словаря, труд Соборного Протоиерея, Петра Алексеева, который так долго был Катехизатором Академической Гимназии. Этими изданиями Собрание заключило свою деятельность. В последних двух томах Трудов встречаем много любопытных исторических актов, касательно Царя Алексия Михаиловича и Петра Великого, которые доставляемы были Собранию Миллером, Штриттером и Навроцким; видим статьи Членов: М.Н. Муравьева и Князя О.Н. Голицына. Но заседания Общества становились все реже и реже - и, после 14-ти-летнего существования, в 1787 году, оно совсем прекратилось. Причиною тому было с одной стороны возвышение Ученого Дружеского Общества, имевшего более капиталов и дом, а с другой учреждение Императорской Российской Академии, которая открыта была в С. Петербурге 21-го Октября 1783 года и задала себе главною задачею составление Русского Словаря. Академия, при самом начале своем, избрала в Действительные Члены свои Профессоров Барсова, Десницкого, а потом и Зыбелина. Профессоры Университета, особенно иностранные, были в сношениях со многими заграничными учеными Обществами. Иенское Общество, учрежденное для Латинского языка, избрало в свои члены Профессора Барсова.
Речи Профессоров.
Красноречие Университетское действовало по-прежнему. Устами всех Профессоров, во вступлениях и заключениях их речей, оно единогласно славило правление и все мудрые учреждения Екатерины II. Некоторые замечательные речи посвящены исключительно этой цели. Шаден в 1779 году посвятил похвальное слово Екатерине, как первой законодательнице, за учреждение Совестного суда9. Здесь, в первой части раскрыв превосходно значение в душевных силах человека здравого смысла, как некоего семени, заключающего в себе начала, основания и зародыши всякого истинного нашего ведения, Профессор определил три вида оного в истинном, благом и прекрасном. Здравый смысл в благом или нравственный смысл есть наша совесть, в виде которой Бог сам воздвиг в душе человека как бы свое зерцало или судилище. Отсюда, из этих чистых нравственно-философских начал выводит Шаден высокое значение Совестного суда. - Барсов, 23-го Сентября в 1781 году, славил Первое седмилетие счастливо ныне продолжающего и вечно желаемого мира в Poccии, а в другом слове 30-го Июня 1786 года, проходя мысленно все мирные и славные учреждения Екатерины на пользу просвещения, остановил особенно внимание на щедротах, какие благоволила Императрица явить Университету «прибавлением годовой его суммы, с отменно милостивым и для сего высокого училища незабвенным отзывом, о заимствуемой государственными местами пользе, от умножения в нем наук и дальнейшем оного распространении; усугубленными повелениями о сочинении и рассмотрении нового Университетского штата; двоекратною выдачею знатных сумм на построение сих двух боковых частей здешнего дому, нами занимаемых; распространением места сего прикупленным соседним пространным домом; и напоследок всемилостивейшим пожалованием знатнейшей и весьма многочисленной суммы денежной и подмоги материальной, к сооружению главного в сем доме огромного и великолепного здания». В 1787 г., 30 Июня, Университет праздновал двадцати-пятилетие царствования Екатерины. Зыбелин произнес одушевленное и замечательное по красноречию слово10. - Воспитание было не один раз предметом речей Университетских. Самое глубокомысленное слово об этом предмете принадлежит Шадену. Здесь превосходно сознаны основы воспитания дворянского, особенно в монархиях. В то самое время как Шаден произносил эту речь, он доканчивал воспитание шестнадцатилетнего Карамзина. Мы видим, как Профессор Московского Университета развивал наукою в юноше тот здравый смысл начал монархических, которых первое семя Карамзин принял в себя, как Русский, из жизни своего народа, и которыми проникнуты были жизнь и великий труд нашего Историографа. - Молодые Профессоры Гимназии, которым Университет поручал также говорить речи на своих торжествах, любили касаться этого предмета. Сюда относятся: слово Чеботарева: О способах и путях, ведущих к просвещению (1779), где весьма ясно и дельно предложены дидактические правила воспитания; слово Сырейщикова: О пользе нравоучения при вocnumaнии юношества (1783); слово Синьковского: О вероятном познании нравов человеческих по некоторым знакам (1789): тема, весьма важная для Педагога. Особенным чувством проникнуто прекрасное слово Сохацкого: О главной цели воспитания (1793). Ректор Гимназии Мелльман в Латинском слове о том же предмете ясно развил участие словесных наук в человеческом воспитании».12
Полезным практическим направлением отличаются речи Зыбелина, Роста и Керестури. В 1780 году Зыбелин говорил: О способе, как предупредить можно немаловажную между прочими медленного умножения народа причину, состоящую в неприличной пище, младенцам даваемой в первые месяцы их жизни. Речь замечательна современными выводами статистики народонаселения вообще и смертности младенцев в чужих землях и в России. Выводы благоприятствовали нашему отечеству. Профессор предлагает советы полезные для содержания младенцев, основанные на свойствах развития человеческой природы. - Рост, в своей Латинской речи,13 указывая на 93 города, вновь учрежденных в 19 лет царствования Императрицы Екатерины, предлагает некоторые полезные замечания касательно выбора местности при их построении, при чем советует заботиться более об условиях здоровья, нежели роскоши. - Керестури также в Латинской речи указывал на необходимость некоторых полицейских врачебных учреждений, служащих ко благу общежития в государстве, и предложил некоторые начала для Истории Медицины в России.14
Нравственно-назидательным характером отличаются речь Шадена: о роскоши, и речи Скиадана. Шаден решает вопрос о том: вредна или полезна роскошь в государствах, особенно в монархиях, и если вредна, то как этот вред должен быть ослаблен или сокрушен?15 Разумный противник распространения роскоши выдвигает на нее нравственную силу, как противодействие и охрану. Скиадан, своим учением старавшийся противодействовать современному материализму наук Медицинских, в одной речи своей определил отношение Медика к Естествоиспытателю, а в другой указал на связь между душою и телом в болезнях, поражающих человека,16 и на необходимость умерять душевные страсти для спокойной и благополучной жизни.17
Необыкновенною ясностью взгляда на науку, логически правильным построением мыслей и светлым изложением отличаются речь Десницкого: Юридическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы о собственности имения в различных состояниях общежительства (Апреля 21-го, 1781) и речь Политковского: О происхождении и о пользе Натуральной Истории (30 Июня 1785). Другая речь Политковского имеет предметом связь Натуральной Истории с Физикою, Химиею и Медициною.
Основательное, глубокомысленное философское направление видно в речах Аничкова: 1) О превратных понятиях человеческих, происходящих от излишнего упования, возлагаемого на чувства (1779), 2) О разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих (1783); то же самое и в речи ученика его и наследника по кафедре, Брянцева: О связи вещей во вселенной (1791).
Отголосок современному движению наук слышен в речах Страхова и Антонского. Первый в слове своем: О влиянии наук в общее и каждого человека благоденствие (1788) восстает против известного парадокса Руссо. Второй в слове: О начале и успехах наук, и в особенности Естественной Истории, проходит вкратце их историю и указывает на современное значение наук Естественных (1791).
Два Профессора Математики ясно сознают значение и пространство наук математических: Панкевич в обширном слове своем - О подлинной цели Математических наук, и о сообразном ей расположении и упражнении в оных (1792); Аршеневский в речи - О начале, связи и взаимном пособии Математических наук и пользе оных (1794).
В те годы, когда ужасы Французской революции разразились в западной Европе, когда потрясены были основы правления монархического, кафедра Университетская устами Профессоров постоянно выражала свое отвращение к безначалию, постоянно сознавала верные основы и залоги счастия Русской жизни, заключенные в самодержавии. Во всех речах отзываются эти мысли, но с особенною ясностию изложены оне в слове Чеботарева, преподававшего Русскую Историю: Величие, могущество и слава России, дарованные ей Провидением чрез великих ее Самодержцев (1795). Другое слово Латинское18 принадлежит иностранцу Профессору, Баузе, который через науку, добросовестное изучение и собирание памятников Русской древности сроднился с нашим отечеством и ясно, прежде многих Русских, сознал значение его жизни в древние времена. В этой речи Баузе благоразумно показал, что древняя Русь не была такою варварскою, как ославили ее иноземцы, ни языка, ни духа ее не знавшие; что она имела просвещение, если полагать его не в платье, не в бороде, не во внешних обрядах жизни, а во внутреннем нашем образе. В этой же речи он ясною душою человека, полюбившего новое свое отечество за его нравственную красоту, сознает крепкие, непотрясенные основы патриархального быта России и в ней чувствует себя как на земле твердой, безопасной, счастливой, с которой можно спокойно смотреть на другие государства, как на корабли, волнуемые бурным морем.
Общими вопросами о науках занимали иногда Профессоры посетителей актов Университетских. Но это было необходимо в то время, когда науки были еще новы в древней столице и когда требовалось пробудить к ним участие, или указанием на прямую пользу, ими приносимую, или решением таких практических вопросов, в которых очевидною являлась эта польза. Наука тогда еще принуждена была оправдывать бытие свое перед обществом, угождать его выгодам, домогаться его покровительства. Еще не наступила пора того бескорыстного искания истины, которое обнаруживает уже зрелый возраст науки. Русский язык и слог заметным образом совершенствуют свои формы в речах Русских Профессоров. Старое поколение, и во главе его Барсов, держится Латинского периода. Но молодые Профессоры уже обнаруживают наступление эпохи Карамзинской. В Чеботареве заметно другое направление; еще сильнее оно в Сохацком и Антонском.
Посещение Шувалова.
Остановим внимание на некоторых достопамятных событиях Университетской и Московской жизни этого периода времени (1779 - 1796). Редко Университет имел счастие видеть своего Куратора и первого учредителя, И.И. Шувалова. На акте 30-го Июня 1779 года всем членам Университета была эта отменная радость. Профессор Аничков говорил философскую речь: О превратных понятиях человеческих, происходящих от излишнего упования, возлагаемого на чувства, а Экстраординарный Профессор Французской Словесности Бодуэнь Французскую: Le Triomphe de 1’Eloquence dans la Facult; des arts. Студент произнес на Русском языке похвальное слово Цицерону. Инспектор Аничков представил Шувалову и Хераскову отличнейших Студентов и учеников, удостоенных производства в Студенты. Шувалов сам раздавал первым золотые и серебряные медали, а вторым шпаги. Директор награждал лучших учеников книгами. Ермил Костров читал торжественную оду на день восшествия на престол Императрицы. Один из пансионеров Прокопия Акинфиевича Демидова, по мысли и желанию Шувалова, приветствовал своего благодетеля, присутствовавшего на акте, благодарственным словом. В заключение акта ученик сказал посетителям Французскую речь. Старец Демидов так был тронут приветствием, ему сказанным, что в тот же самый день прислал на имя Шувалова в дар Университету другие 10.000 рублей.
Юбилей двадцатипятилетия.
В 1780 году, Апреля 24-го, Университет праздновал двадцатипятилетний юбилей своего существования и соединил это празднество со днем рождения Императрицы и Великого Князя Константина Павловича. Экстраординарный Профессор Сырейщиков говорил похвальное слово по этому случаю; Ординарный Профессор Шварц Латинскую речь: De virtutibus et vitiis stili Germanici, ejusque exercitiis recte instituendis. Костров, произведенный Шуваловым еще прежде в баккалавры, читал торжественную оду, где так выразился об Университете.
Се двадесять пять лет свершилось,
Как он воздвигнут в граде сем,
И как пространное открылось
Любезным Музам поле в нем.
О сладкое воспоминанье,
И мыслям лестное мечтанье,
Когда представлю оной день,
В которой во струях Кастальских,
Притекших к нам от мест Фессальских,
Москвы изобразилась тень.
На этом празднике присутствовал в первый раз «правитель города Москвы», Князь Василий Михайлович Долгорукий-Крымский.
Посещение Императора Иосифа II.
В том же году, Император Австрийский Иосиф II, под именем Графа фон-Фалкенштейн приехавший в Москву 6-го Июня, посетил Университет Июня 9-го в 12 часу, в сопровождении Светлейшего Князя Таврического, Григория Александровича Потемкина. Директор и Профессоры встретили его на крыльце; Кураторы в передней комнате. В то время читали Профессоры Барсов, Маттеи, Шварц, Дильтей, Чеботарев и Рост. Император был сначала введен в аудиторию Российского и Латинского красноречия; потом в высшие классы Греческого, Латинского и Немецкого языков. Здесь поднесены были Графу некоторые книги, печатанные в Университетской типографии. Далее именитый гость проведен был в классы юридический, исторический и физический, из которых последний помещен был в большой Университетской аудитории. Здесь в дверях встретил Императора Главнокомандующий Москвы, Князь Долгорукий-Крымский. Профессор Физики Рост толковал о действиях электрической силы и делал с нею опыты. В предании Университетском, по свидетельству Ил. Ф. Тимковского, сохранялось, что Рост, будучи отличным лингвистом, спросил Императора: на каком языке угодно ему слушать лекцию? Император пожелал Италиянского и остался весьма доволен изложением Роста. Граф разговаривал с Профессорами на Латинском, Французском и Немецком языках. Его Сиятельству поднесены были стихи Русские Костровым, Латинская ода Профессором Дильтеем, Греческая эпиграмма Профессором Маттеи, Немецкая ода без имени, и Венгерское четверостишие Ференцом Керестури.19 Наконец препровожден был гость в столовую залу Университетского Пансиона; здесь пробыл несколько времени и, отблагодарив всех, оставил Университет в час пополудни. Московские Ведомости, Июня 13-го описывая это событие, прибавляют, что «с Графом был его Светлость Князь Григорий Александрович Потемкин, которого посещение для И. М. У. тем было приятнее, что оный был из первых благородных, обучавшихся в сем училище». Баккалавр Костров поднес и Потемкину оду. Граф Фалкенштейн посетил в тот же день Московскую Духовную Академию, где также приветствовали его Латинскими стихами. В Московском Воспитательном Доме представлен был Иосифу II Прокопий Акинфиевич Демидов, как благотворитель Русского просвещения, славный своими пожертвованиями. Почтенный старец не умел говорить ни на каком другом языке, кроме Русского; Император сожалел, что не может прямо выразить ему чувств своих, возбужденных его благотворениями.
Другие внешние события.
В 1781 году, Января 1-го, Директор Университета В.М. Приклонский был Всемилостивейше пожалован в Действительные Статские Советники. - В начале 1782 года Университет в Московских Ведомостях стихами Кострова и Нелединского-Мелецкого оплакал кончину Московского Градоначальника Князя Долгорукого-Крымского и напечатал его биографию, и тогда же приветствовал стихами нового Главнокомандующего Генерал-Фельдмаршала Графа Захара Григорьевича Чернышева. - 21-го Февраля в том же году возвратился из чужих краев в Москву Куратор Мелиссино: Университет в Ведомостях выразил радость о его возвращении. - Ноября 25-го Университет праздновал тезоименитство Императрицы в новопостроенном флигеле своего дома. Граф Чернышев присутствовал на торжестве. Кураторы ввели его в новую аудиторию. Маттеи говорил Латинскую речь о новых монарших благодеяниях Московской губернии вообще и в особенности Московскому Университету; Баузе, вступавший тогда на кафедру по смерти Дильтея, читал Латинское рассуждение о способе учить и учиться науке прав; Гейм Немецкую речь о причинах превосходства древних Греков в изящных искусствах. Студент Алексей Окулов, вновь произведенный, читал на Французском языке рассуждение о свойстве и силе воздуха. Ученики Гимназии говорили речи на разных языках: Иван Шувалов Немецкую, Алексей Пушкин Французскую и Италиянские стихи, Яков Рост речь Италиянскую. Профессор Чеботарев читал похвальное слово Императрице и, как Инспектор Гимназии и Конференц-Секретарь, представил учеников, достойных к произведению в Студенты. Тогда-то произведены были многие ученики, обучавшиеся на иждивении ученого Дружеского Общества, и в их числе два брата Антонских, Павел Сохацкий, Матвей Десницкий, Стефан Глаголевский, и из полных пансионеров Адриан Грибовский, также Василий Подшивалов, Тимофей Перелогов, Никифор Черепанов. В заключение Граф Чернышев присутствовал при вечернем столе казенных учеников и вольных пансионеров.
В 1783 году 13-го Июня Шувалов прибыл из Петербурга. Акт происходил Июля 1-го в присутствии трех Кураторов: Шувалова, Мелиссино и Хераскова. Граф Чернышев, Московский и Калужский Архиепископ Платон были на акте. Керестури говорил Латинскую речь: о познании жизни, способствующем к лучшему понятию качества тела человеческого; Сырейщиков Русскую: о пользе нравоучения при воспитании юношества; Студент Алексей Окулов рассуждение: о Коперниковой системе мipa и о расположении и движении небесных тел по оной. Чеботарев объявлял имена награждаемых учеников и Студентов. Все посетители присутствовали при обеденном столе Студентов. Торжество заключилось обедом у Шувалова, как учредителя Московского Университета, в его доме, на Покровке20.
П.И. Фон-Визин Директором.
В 1784 году, Бригадир Павел Иванович Фон-Визин, брат знаменитого комика, бывший до тех пор Председателем Уголовного Суда в Москве, был назначен Директором Университета на место Приклонского, и в чрезвычайном заседании 6-го Июля введен в Конференцию Университета. Бывший Студент возвращался к месту своего воспитания, облеченный уже важным саном начальника. Благородное чувство благодарности присоединялось к чувству высокой чести стать во главе внутренней деятельности такого училища. В 1786, Февраля 12-го, Императрица пожаловала нового Директора в Действительные Статские Советники.
Кончина Графа З.Г. Чернышева.
В том же 1784 году, Августа 29-го, скончался в Москве ее Главнокомандующий, Граф Захар Григорьевич Чернышев. Университет в Ведомостях выразил глубокое участие к этому печальному событию. В известии о кончине Граф назван «великим покровителем учености, любителем и споспешествователем народного просвещения». В описании погребения его сказано: «Сами ученые мужи и все любители просвещенного вкуса живыми знаками открывали тогда соболезнование свое о лишении покровителя художеств и наук».
Открытие Народных училищ.
В 1786, при славном избавителе Москвы Петре Дмитриевиче Еропкине, который после Графа Брюса был назначен Главнокомандующим Москвы, совершено было открытие Главного Народного Училища в Москве, бывшего впоследствии зародышем первой Московской Губернской Гимназии. Первым Директором Училища был славный писатель, Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий. Хотя это событие не относится прямо к истории нашего Университета; но открытие народных училищ по всей России отозвалось в движении образования Университетского. Вызвав дарования из всех сословий, оно открыло им дорогу в Университет. Из Вологодского народного училища вышел Мудров, из Пермского Мерзляков.
Открытие Общества Любителей учености.
Мелиссино любил общественную деятельность. Неприятно было для него уничтожение Вольного Российского Собрания. В 1789 году, Июля 2-го, он открыл торжественною pечью новоучрежденное Общество Любителей Учености. В газетном объявлении об открытии так определена цель его: «споспешествовать распространению в России таких особенно наук, которые способствовать могут: 1) к просвещению разума в своих соотечественниках, 2) к исправлению сердца, 3) образованию хорошего в них вкуса, и 4) к доставлению каждому вернейших способов к его счастию». Главнокомандующий Еропкин и многие знатные особы присутствовали при открытии. Мелиссино, как один из Попечителей Общества, в речи благодарил Императрицу. Избран в Председатели на год Профессор Барсов. Бессменный Секретарь Чеботарев, получив от Попечителя Общества устав его, всеми одобренный, в краткой речи изложил его содержание, прочитал список Почетных и Действительных Членов и именем Общества объявил задачу: «Какими науками начинаться должно просвещение человека? - Касающимися ли до сердца и нравственности, или принадлежащими до разума и остроты? При чем показать науки общие, то есть всякому состоянию необходимо нужные, и частные, т.е. какому-нибудь состоянию особенно приличествующие, дабы начать распространение наук во-первых теми, без которых никакое состояние обойтися не может, или которые, по крайней мере, для многих состояний потребны». Наградою за pешение задачи объявлено 40 голландских червонцев. Сочинение могло быть написано на Русском, Латинском, Немецком или Французском языках, а срок ему назначался не позднее Апреля 1790 года. Баккалавр Костров прочел оду на торжественное открытие Общества Любителей Учености; Профессор Зыбелин слово о пользе ученых обществ, в котором он «защищал науки против обычайного на них нарекания и показал злоупотребление ума нынешних мнимых философов, превращающих истину в разные лживые виды». Новоизбранный Председатель в заключение благодарил Императрицу, Кураторов и всех посетителей.
Производство первого Доктора Медицины.
В начале Октября 1791 года Университет, с выражением благодарности, объявил о полученном им на днях праве возводить в степень Доктора Медицины, прибавляя, что «тем открыт ему Всемилостивейше верный способ преподаваемым в нем публичным учением Медицины оказать отечеству впредь вящшие, нежели доныне, услуги». 29-го Марта 1794 года Университет воспользовался в первый раз Высочайше дарованным ему правом и совершил первое производство в степень Доктора Медицины. Произведенный был из Студентов Университета, Кандидат Медицины, Фома Барсук-Моисеев, впоследствии Профессор. Предварительно совершено было ему испытание в приватном заседании Конференции от всего Медицинского факультета, в присутствии Депутатов от Государственной Медицинской Коллегии, как требовал указ Императрицы. 29-го Марта, в половине 11-го часу утра, Университетская Конференция открыла торжественное заседание, при многих знаменитых посетителях, духовных и светских. Прочтена из дневной записки статья, содержащая определение удостоенного к производству. Введен Кандидат Медицины; определение ему объявлено и велено приобретенное им знание в Медицине вторично доказать публичным диспутом. Барсук-Моисеев защищал с кафедры свое Латинское рассуждение: о дыхании, против всех возражений, сделанных ему на Латинском и Русском языках. Возражали Студенты Медики. Принимали участие в диспуте именитые ученые посетители. Кандидат на все отвечал основательно. Состязание продолжалось более часу. Когда окончилось, Конференция приступила к производству. Сначала прочитано было Высочайшее повеление, дарующее Университету право производить в ученые степени. Все слушали его стоя. Когда сели, Профессор Зыбелин, как сениор Медицинского факультета, произнес слово, исполненное чувств благодарности к Императрице, и именем Медицинского факультета сделал представление Директору о достойном. Директор испросил соизволения у Куратора Хераскова. Составлен протокол и подписан Членами Конференции. Доктор провозглашен торжественно и возведен на вышнюю кафедру, с которой он произнес речь и благодарил Императрицу, Начальников Университета, Профессоров своих наставников и посетителей.
Кончина Мелиссино.
В 1795 году, Марта 23-го поутру в 10 часов, после кратковременной болезни, скончался Куратор Университета, Тайный Советник и Ордена Св. Анны Кавалер, Иван Иванович Мелиссино. Университет соболезновал этой потере. Воспитанник Университетского Пансиона, Михаил Магницкий, от имени своих товарищей написал печальную песнь на его кончину. Напечатаны также стихи от имени Университета.
Литературная деятельность Университета при Новикове.
От примечательных событий Университетской жизни перейдем к явлениям его жизни постоянной, куда относится литературная деятельность, окружавшая тогда Университет. Новиков был ее средоточием. Он оживлял ее и приводил в движение станки не одной типографии Университета, но и других, взятых на содержание Типографическою компаниею.
Московские Ведомости, которых издание Новиков также на себя принял в 1779 году, с 1780 года увеличили свой формат и установили новое распределение материи, которое долго после сохранялось. Политические известия извлекались из Гамбургских, Ирландских и Кенигсбергских Немецких, из Французских Лейденских и Courrier du Bas-Rhin. В 1783 году не получив однажды почты с газетами, редакция Ведомостей в 28 № извинялась, что должна ограничиться перепечатанием известий иностранных из С.Петербургских Ведомостей. Обнародовались новые открытия в науках и художествах. Редакция просила сообщать ей обо всех замечательных естественных явлениях по всей России, равно и об открытиях в науках и художествах. Обращались с особенною просьбою к Архипастырям о сообщении числа новорожденных, умерших и сочетавшихся браком в каждую треть года, чт; весьма часто и исполнялось. С 1780 года к каждому номеру выходило по одному листу журнала: Магазин экономический, за который вместе с Ведомостями платилось дешевле.
С 1781 года печаталась еще трудами Шварца Московская Немецкая газета: Moskowische Deutsche Zeitung. Но это предприятие не имело успеха.
С 1785 года начало выходить при Московских Ведомостях Детское чтение для сердца и разума; с 1788 года Магазин Натуральной Итории, Физики и Химии, которого главным Редактором был А.А. Антонский. С тех пор Ведомости постоянно сопровождаемы были журналами, издание которых много поддерживало ход самых Ведомостей.
Новиков действовал, окруженный лучшими Студентами Университета. Еще в Петербурге, он с 1777 года предпринял периодическое издание: Утренний свет, с благотворительною целию. Выручаемые деньги назначались на содержание двух училищ в С. Петербурге, Екатерининского и Александровского, для бедных детей вообще и сирот в особенности. Шесть томов этого издания вышли в С. Петербурге,21 а с 1779 года оно переведено было Новиковым в Москву. Тогда Новиков пригласил Университетских Студентов и учеников участвовать в издании. С 1780 года встречаем имена учеников Университета Петра Лихонина, Александра Петрова, Дмитрия Рыкачева, Студента Николая Попова, Семинариста Михаила Степанова, Ст. Лаврентия Давыдовского, Алексея Малиновского. В Майско-Июньской книжке члены Педагогической Семинарии, учрежденной при Университете, просят Издателей Утреннего света, сделать известными публике благотворения их благодетеля, Прокопия Акинфиевича Демидова, который, со времени заведения Семинарии, не перестает благотворить им. Они надеются изданием учебных книг, приготовляемых их общими трудами, соответствовать той цели, к которой ведут их. Содержание издания богословское, философско-нравственное, мистическое; литература на втором плане. Статьи переводные выбраны из Юнга, Бакона, Геллерта, Федера. Благотворительная цель издания приобрела помощь Великого Князя Александра Павловича, многих знатных и богатых особ, многих лиц неизвестных. Высшее духовенство принимало участие в этих благотворениях. Преосвященный Гавриил жертвовал также сумму на содержание питомцев. «Проповедь о высоком достоинстве и превосходстве человеческой души», переведенная с Немецкого на Русской Студентом Поповым, посвящена Архиепископу Ростовскому и Ярославскому Самуилу. Ежегодно обнародовались отчеты о употреблении пожертвованных сумм на училища, списки учеников и учениц, предметы их занятий, степень их успехов.
В 1781 году, вышло Московское ежемесячное издание, также в пользу Екатерининского и Александровского училищ, «служащее продолжением Утреннего света». Характер издания тот же мистическо-богословский и духовно-нравоучительный. Иерузалем, Сенека, Геллерт дают образцы для переводов. В переводчиках встречаем имена Брянцева и Малиновского. Прелагаются церковные песни в стихи. Рассуждение Сенеки: о краткости жизни, переведенное с Латинского, посвящено также Преосвященному Самуилу.
В 1782 году с тою же целию издавалась Вечерняя заря, названная также продолжением Утреннего света. Вышло три тома. Содержание объявлено в заглавии: «Лучшие места из древних и новейших писателей, открывающие человеку путь к познанию Бога, самого себя и своих должностей, которые представлены как в нравоучениях, так и в примерах оных, то есть, небольших историях, повестях, анекдотах и других сочинениях стихами и прозою». Издание посвящено трем Кураторам Университета: Шувалову, Мелиссино и Хераскову, «мужам, украшенным высокими добродетелями, истинным любителям и ревностнейшим споспешествователям распространению учености в России». Издатели Утреннего света объявляют следующие имена издателей Вечерней зари, как питомцев Университета: Студенты Михайло Иванович Антоновский, Лев Максимович Максим;вич, Лаврентий Яковлевич Давыдовский, Петр Петрович Брауншвейг, Андрей Васильевич Могилянский, Иван Андреевич Фабиан, Федор Львович Тимонович, Александр Федорович Лабзин, Петр Афанасьевич Пельский.
В 1781 году, Марта 13-го, было основано и открыто Собрание Университетских питомцев. Здесь встречаем имена членов этого собрания - и во главе их Антоновского, бывшего их председателем. Встречаем также имена и других участников: Ф. Ключарева, Галенкина, Ляпина, Поспелова. В 3-м томе объявлены еще имена новых сотрудников, принимающих участие в благородном подвиге: Михайло Иванович Багрянский, Матвей Гаврилович Гаврилов, Павел Алексеевич Неелов, Петр Петрович Тургенев, Аврам Емельянович Оболенский, Семен Иванович Спешницкий, Павел Данилович Антонович, Василий Федорович Трипольский и Алексей Федорович Малиновский. Под стихотворными загадками встречаются имена Антонского и Сохацкого.
В 1784 году, Вечерняя заря была заменена Покоющимся Трудолюбцем, который служил ей продолжением. Благотворительная цель уже не объявлена в заглавии. Содержание означено так: «Богословские, философические, нравоучительные, исторические и всякого рода как важные, так и забавные материи, к пользе и удовольствию любопытных читателей, состоящие из подлинных сочинений на Российском языке и переводов с лучших иностранных писателей в стихах и прозе». Издание посвящено Любезнейшему Отечеству и всем верным сынам его. Издатели Вечерней зари объявляют имена участников: это Студенты Университета: Михайло Антонович Антонский, Василий Сергеевич Подшивалов, Антон Антонович Антонский, Павел Афанасьевич Сохацкий, Карп Власьевич Мисловский, Иван Федорович Софонович, Михайло Андреевич Петровский, Александр Матвеевич Росинский, Кассиан Петрович Келембет, Яков Иванович Благодаров и Игнат Васильевич Голубовский. Далее под статьями встречаются имена Ивана Тимковского, Петра Молчанова, Василия Псиола. Первые статьи имеют все характер мистическо-богословский. Расставаясь с изданием, издатели просят всех любителей учености сообщать им труды свои касательно Натуральной Истории. Покоющийся Трудолюбец отличается от прежних изданий того же рода более педагогическим направлением. Встречается много статей, посвященных детям и для детей написанных.
В том же 1785 году, уже при Московских Ведомостях, началось издание Детского чтения для сердца и разума. Издатели этого журнала были уже люди семейные. Здесь обнаруживается цель чисто педагогическая: доставить детям такое же чтение на Русском языке, какое могут они иметь на языках Французском и Немецком, не с тем, чтобы отучать их от языков иностранных, но с тем, чтобы дать возможность не оставлять в чтении языка отечественного. «Всякому, кто любит свое Отечество, - говорят издатели, обращаясь к детям, - весьма прискорбно видеть многих из вас, которые лучше знают по-Французски, нежели по-Русски, и которые, вместо того, чтобы, как говорится, с матерним млеком всасывать в себя любовь к Отечеству, всасывают, питают, возращают и укореняют в себе разные предубеждения против всего, что токмо отечественным называется». - Издатели скрывают имена свои от детей, говоря: «Имян наших знать нет вам нужды, а чинов и состояний еще меньше: ни то, ни другое не сделает листов наших ни лучше, ни приятнее. Довольно того, что мы почти все Россияне, ваши собратья, любящие свое Отечество и вас, как будущую его подпору. Мы по большей части сами имеем у себя детей, и чувствуем больше холостых людей нужду в добром воспитании». В издании первых четырех томов каждый номер начинается текстом из Евангелия: обычай заимствован у одного отца семейства, который всякое воскресенье давал детям своим вытвердить по одному стиху из Священного Писания. Тот же совет предлагается и маленьким читателям Детского чтения относительно текстов, начинающих номера. Далее этот обычай прекратился. В журнале весьма замечательны статьи из Натуральной истории. Издание полюбилось публике, по свидетельству Карамзина, несмотря на ученический перевод многих статей. Оно продолжалось по конец 1789 года и вышло в 9-ти томах. Но то, что Карамзин называет ученическим, было ново для того времени. Здесь выработывался его собственный слог. Простота - первое условие разговора с детьми - принесла прекрасный плод в этой детской школе, впоследствии созревший так значительно и в литературе. Здесь участвовал и Подшивалов, и друг Карамзина Петров, две заглавные буквы имени которого А.П. означены на переводе драмы Беркеня: Честный откупщик. Карамзин переводил Les Veille;s du ch;teau Г-жи Жанлис, под заглавием: Деревенские вечера. В последних двух томах многие стихотворения, судя по слогу, должны принадлежать ему. Отъезд Карамзина за границу, как говорит Петров, был причиною того, что осиротело и прекратилось Детское Чтение.
Подражая в литературной деятельности питомцам Университета, питомцы Вольного Благородного Пансиона, в 1787 году, издали также собрание своих сочинений и переводов под заглавием: Распускающийся Цветок. Издание посвящено также трем Кураторам. Здесь встречаем имена учеников: Петра Молчанова, Федора Кулябки, Дмитрия Чибисова, Осипа Чарныша, Ивана Сипягина, Николая Бахметева, Дмитрия Баранова, Петра Белавина, Николая и Михаила Хлюстиных, Якова Арсеньева, Александра Ягловского, Василия Шереметева и заглавные буквы Д.Б.
Литература и книгопечатание при Университете были необыкновенно деятельны в течение десяти лет, когда двигал их Новиков. Он предпринял в 1780 году издание всех славных Русских писателей и начал его напечатанием полных Сочинений Сумарокова. Древняя Российская Вивлиофика выходила вторым умноженным изданием. Литература того времени вдруг получила строго-важный характер. Ежегодно выходило множество богословско-нравственных книг.22 Сочинения мистиков Бёма, Массона и других переводились по преимуществу. Известно, что Новиков подвергся клевете и следствию; но был оправдан в убеждениях своих мнением самого Преосвященного Платона23. Самые литературные произведения получили более важный характер. Тогда-то Карамзин перевел поэму Галлера: о происхождении зла, драму Шекспира: Юлий Цезарь, Лессингову Эмилию Галотти, и издал сию последнюю, посвятив ее тем, которые «умеют ценить драматические сочинения и отличают Испанские фарсы, содержащие острые шутки, от драм Лессинга, как произведений философа, проникшего взором своим в глубины сердца человеческого». Тогда Петров переводил с Английского Индийскую Багуэт-Гету (1788).
Содержатели Типографии: Светушкин и Окороков.
В 1789 году Маия 1 истекал срок контракту Новикова. В Декабре Университет через Ведомости объявил о том, уведомляя, что оне будут издаваться уже от Университета или от нового содержателя типографии и что по-прежнему при них будут выходить Детское Чтение, Экономический Журнал и Магазин Натуральной Истории, Физики и Химии.
Типография перешла на содержание к Коллежскому Ассессору Светушкину, который принял на себя издание Ведомостей по-прежнему. Новиков в 34 ном. 1789 года приносил публике «чувствительнейшую свою признательность за одобрение, какого были удостоиваемы все предприятия его в течение десятилетнего содержания Типографии» и извещал, что название Университетской книжной лавки переносится отныне на лавку, чт; будет на Тверской в доме Межевой Канцелярии (лавку, давшую после прозвание Газетному переулку); что бывшая Университетская лавка у Никольских ворот остается лавкою купцов Кольчугина и Переплетчикова; что тут по-прежнему будет подписка на издания: Детское чтение, Магазин Натуральной Истории и Экономический магазин. Но Детское чтение 1789 годом прекратилось, а прежние 20 частей вышли еще новыми двумя изданиями. Магазин Натуральной Истории продолжался по 1792 год включительно, под руководством Антонского, и вышел в 10 частях. Экономический Магазин прекратился также 1789 годом. Издавал его Андрей Болотов.
В Декабре 1789 г. содержателем типографии был уже Василий Иванович Окороков, Архитектор, бывший помощником знаменитого Бажанова при строении Кремлевского дворца. С 1790 года при Московских Ведомостях издавались: Исторический Словарь, содержащий историю древних Патриархов, Царей, Императоров, Королей, богословов, философов, историков, стихотворцев и проч.; Политический Журнал, который вначале был не иным чем, как переводом Немецкого Гамбургского журнала, издаваемого ученым обществом (под редакциею Профессора Сохацкого, а после Гаврилова), и Ведомости на Французском и Немецком языках. Сии последние, в убыток издателю, продолжались и в следующем году, но в конце 1791 года прекратились; Словарь Исторический с 1794 года отошел от Ведомостей; Политический Журнал был одним из журналов, самых постоянных при Университете.
С 1791 года предпринято при Ведомостях новое литературное издание: Чтение для вкуса, разума и чувствований. Издателями были Сохацкий и Подшивалов; содержание литературное и эстетическое, более изобильное переводами, чем оригинальными произведениями. Мейснеровы повести на первом плане, в переводах Подшивалова. Здесь помещены: вся его Бианка Капелло и повесть Бернарденя де Сен-Пьер: Павел и Виргиния. Раз встречаются стихотворения Капниста и Нелединского-Мелецкого. Издание длилось три года. Вышло всего 12 частей.
В 1791 году Карамзин, возвратившийся из своего путешествия, предпринял издание Московского Журнала. Объявление было также от Университета, при Ведомостях. Издание длилось два года.
Ридигер и Клаудий.
В конце 1793 года Окороков отблагодарил публику за внимание, а содержание типографии приняли на себя с 1-го Января 1791 года Христиан Ридигер, бывший еще при Новикове Университетским книгопродавцем и коммиссионером, и Прапорщик Христофор Клаудий. Московские Ведомости с этого года стали издаваться на лучшей против прежнего бумаге и лучшим шрифтом. Политический Журнал продолжал выходить при них, а Чтение для вкуса и разума заменилось Приятным и Полезным Препровождением времени. Издатели были те же. Издание продолжалось шесть лет до конца столетия. В содержании не было изменения; оно пользовалось почетом у известных писателей. Здесь печатали свои стихотворения Державин и Дмитриев, без имени. Встречаются имена Кострова и Панкратия Сумарокова. Здесь деятельно участвовали молодые писатели того времени, впоследствии приобретшие известность: В.Л. Пушкин, Князь Шаликов, Павел Львов, Н. Шатров. Многие дамы принимали участие. Студенты Университета, впоследствии Профессоры, в первый раз являются также здесь: Мерзляков, Илья Тимковский, Загорский; первые стихотворения Мерзлякова с именем напечатаны в 1796 году, но другие под литерами А.А.А. (Разлука) и А.М. (Русская песня) еще в 1795 г. Здесь же участвуют и питомцы Университетского Пансиона: Михаил Магницкий, Аркадий Столыпин, Дмитрий Кавелин. Учитель Русской Словесности в Пансионе Баккаревич печатал здесь свои переводы и сочинения. Его полемика с каким-то неизвестным доброжелателем Русской Литературы о заслугах Ломоносова и Тредьяковского есть замечательное явление в Словесности того времени.
Карамзин продолжал свою деятельность в Москве. В 1794 году он издал перевод свой из Боннета: Рассматривание натуры, отрывки из которого помещались еще в Детском чтении. Переводчик объявил, что, будучи знаком с самим автором, он получил новые письменные примечания к сему творению. Выходили Мармонтелевы повести, им переведенные; его альманахи: Аглая, Мои безделки. В Ведомостях 1795 года он издавал Смесь. Все статьи, оригинальные и переводные, принадлежат ему и носят на себе яркую печать его изящного слога, отличаясь художественным характером от всего того, чт; их окружает. Литература совершала значительные успехи в отношении к внешним формам искусства, к определению своих ближайших связей с обществом; но утратила то строго-важное направление, которое было дано ей сначала Новиковым.
Имена Студентов, впоследствии известных.
Пройдем имена Студентов, впоследствии оправдавших своею известностью Университетское учение, начиная с 1779 года по конец 1796-го: Лев Максим;вич (1779), принесший много пользы своими юридическими собраниями и изданиями, и Географическими словарями, Максим Невзоров (1780), издатель Друга юношества, Михаил Антоновский (1780), автор ученого рассуждения, Михаил Панкевич (1780) Профессор, Дмитрий Тростин (1780) Адъюнкт, Александр Лабзин (1780), Конференц-Секретарь Академии Художеств и издатель Сионского Вестника, Василий Людоговский (1781), Секретарь Шувалова, Петр Пельской (1781), Александр Петров (1781), друзья Карамзина, Никифор Черепанов (1782), Профессор, Тимофей Перелогов (1782), Профессор, Василий Подшивалов (1782), писатель, Михаил и Антон Антонские (1782), Павел Сохацкой (1782), Профессоры, Матвей Десницкой (1772), Митрополит Михаил, Стефан Глаголевский (1782), Митрополит Серафим, (пятеро последних на иждивении Дружеского Ученого Общества), Адриан Грибовский (1782), Секретарь Императрицы Екатерины II, Алексей Окулов (1782), Губернатор, Яков Благодаров (1783), Андрей Колоколов (1783), Яков Рубан (1783), писатели: Михаил Снегирев (1784), Василий Загорский (1784), Николай Сандунов (1784), Михайло Рихтер (1784), Профессоры, Иван Тимковский (1785) писатель, Фома Барсук-Моисеев (1787), Николай Щеголев (1789), Василий Котельницкий (1789), Илья Тимковский (1790), Профессоры, Григорий Яценко (1790), Директор Департамента Министерства Внутренних Дел и издатель Журнала Мануфактур и Торговли, Иван Венсович Профессор (1791), Михаило Баккаревич Адъюнкт (1792), Федор Лубяновский (1793), Первоприсутствующий Сенатор, Иван Воинов (1793), Иван Срезневский (1793), Иван Двигубский (1794), все трое Профессоры, Петр Полуденский (1794), Сенатор, Алексей Данилевский (1794), Семен Ивашковский (1795), Матвей Мудров (1796), Лев Цветаев (1796), все четверо Профессоры, Григорий Карташевский (1796), Попечитель Виленского учебного округа. Между учениками Университетского Пансиона, с 1784 года, встречаем имена Павла Сумарокова, Ивана Пнина, Николая Сабанеева, Семена Озерова, Князя Александра Шаховского, Ивана Сипягина, Якова, Павла и Александра Арсеньевых, Дмитрия Вельяшева-Волынцева, Петра Кикина, Михаила Магницкого, Петра, Паисия, Павла и Андрея Кайсаровых, Александра Воейкова, Александра Степанова.
Студенческий Устав.
Остался памятником обязанностей Студента этого времени «Устав», к наблюдению которого все Университетские студенты обязывались письменно.24 Он напечатан был в двух столбцах, по-Латине и по-Русски. Здесь, во-первых, объявлены три условия, без которых нельзя было получить доступ к слушанию университетских лекций: 1) знание курса свободных наук и возможность по-Латине свободно и вразумительно изъясняться словом и письмом; 2) достоверное свидетельство в праве на законную свободу и исключение из подушного оклада; 3) свидетельство о благонравии. Все это следовало доказать в открытом заседании Конференции при Директоре Университета. Далее изложены весьма подробно обязанности Университетского Студента, как Христианина, как подданного Российской Империи, как Студента, относительно к учению и к поведению. Студент обязывался сначала окончить курс Словесных наук, который состоял «особливо в знании Латинского, Греческого и Российского языка (присовокупя к оным Немецкий или Французский), Истории, Географии, Древностей, Митологии, Чистой Математики, Физики и Логики. Паче ж всего Университетский питомец из природных Россиян должен твердо знать Катихизис Греко-Российския церкви, а иноверный сведущ быть в истинах Религии по его исповеданию». По окончании Словесных наук, Студент обязывался не менее трех лет пробыть в избранном им Факультете и из одного Факультета, не окончив в нем всех наук, в другой не переходить. Исключение позволялось для особенно даровитого, и то с позволения Профессоров. Этот устав выдавался за подписью Директора Студенту, который под ним подписывал формальное обещание, «как Христианин и честной человек, во всем поступать по силе данного ему Устава», в случае нарушения, подвергая себя суду и наказанию от Директора и Конференции, под опасением исключения из Университета и лишения выгод, его питомцам Всемилостивейше обещанных.
Собрание питомцев.
Уже сказано было выше о собрании Университетских питомцев. Оно было заведено и открыто 13 Марта 1781 года, под руководством Профессора Шварца. Сохранились стихи в день заведения собрания питомцев Московского Университета, 13 Марта 1789 года, в осьмилетнее празднование оного.23 Здесь, кроме других стихотворений, относящихся к праздникам, бывшим в Tyле по случаю проезда Князя Потемкина-Таврического, находим стихи, поднесенные Собранию в осьмилетнее празднование оного Д. Членами Павлом Сохацким и В. Протопоповым. Собрание продолжалось и после. Особенно поддерживал его Антонский. Оно происходило под его председательством в зале Конференции, вечером по субботам. Членами были Магистры и Баккалавры Словесных наук и старшие Студенты, которых принимали по выбору. Оставались в них и выбывшие из Университета, жившие в Москве. Заседания открывались краткою речью или рассуждением чередного оратора из членов, с ведома Председателя. Речь произносилась с кафедры. За тем другие читали стихи, прозу, изящные переводы, рецензии. Все читаемое обсуживалось подробно и искренно. Входили суждения о новых книгах, мнения о языке и Словесности. Случались споры; сыпались остроты, но все благородно и прилично. Здесь Мерзляков, поступивший из Гимназистов в Студенты, читал свои первые стихотворения. В Воспоминании своем о Ф.Ф. Иванове он с восторгом говорит об этих собраниях, в которых с одной стороны раскрывалось дарование взаимным соревнованием и судом товарищей, а с другой скреплялись узы благородной дружбы между питомцами науки. Когда Антонский, занявшийся управлением Пансиона, отстал от собрания, место Председателя занимал Сохацкий, а потом Подшивалов.
Студенческая жизнь по преданиям очевидцев.
Сохранились и переданы публике личные воспоминания Студентов этого времени об Университете, его Профессорах и Студентах. Они принадлежат Илье Федоровичу Тимковскому 26 и Петру Семеновичу Полуденскому.27 Первый был произведен в Студенты в 1790 году, в том же году и в 1792-м был награжден серебряными медалями из Философского Факультета, в 1793 золотою и в 1795 серебряною из Юридического. Второй был произведен из учеников Гимназии в Студенты в 1794 году и получил золотую медаль из Философского Факультета в 1796. Другого рода воспоминания принадлежат П. Ил. Страхову: они имеют характер преданий изустных, сообщенных очевидцами, и касаются более Гимназии, по тесной связи ее с Университетом. Следуя этим источникам и печатным спискам Студентов, мы сообщим о Студенческой жизни того времени, чт; известно.
Судя по спискам Студентов, мы видим, что отличнейшие из них оставались уже гораздо долее в Университете, нежели как бывало прежде. Видно, наука более и более завлекала Студентов, а патриархальные в самом лучшем смысле сл;ва нравы Университета, семейно-радушное обхождение Начальников и Наставников, дружелюбное обращение с товарищами, мыслящая атмосфера, окружавшая юношество, благородные занятия литературные и художественные привязывали к Университету узами любви, похожей на любовь к родине.
Класса или чина Университет не давал, но Студента, окончившего курс с аттестатом, начальники весьма охотно принимали в службу и определяли четырнадцатым классом, и потому молодые люди по выходе из Университета весьма скоро находили себе мест;. Мордвинов, Военный Губернатор Севастополя, пригласил к себе на службу трех Студентов: Сандунова, Антонского меньшего и Созоновича, который впоследствии был Юрисконсультом при Министерстве Юстиции. Степень образования Университетского и особенно возможность изучать новые языки привлекали в Университет многих Студентов из духовной Академии.
Студенты казеннокоштные или помещались в Университете, или жили вне оного, на жалованье, получая от казны сто рублей в год, которыми должны были содержать себя. Обыкновенно всякий новый казеннокоштный Студент должен был год или два прожить в Университете, пока заслужит доверие начальства и получит от него позволение жить особенно на квартире, или на уроке, с получением жалованья в руки.
Приведем слова Ил. Ф. Тимковского: «Студенты, получая жалованье из Университетского казначейства, сто рублей в год по третям, сами себя содержали. Живущие в Университете, с помещением, прислугою и отоплением, получали также по-недельно свечи, а для стола своего составляли партии от 10 до 12-ти, складкою от 3 до 4 рублей в месяц, чего по тогдашним ценам и курсу на серебро, хотя и с нуждою, доставало. Складочные деньги поручали хозяйливому товарищу на распоряжение. Из того имели ст;рожа купчиною и прислужником, платили поварихе из живущих в нижнем этаже семей. По истечении месяца, недостаток переводили в следующий месяц. За столом советовались о заказах на завтра и новых потребностях. Посуду и скатерти заготовляли особою складкою, а столовой прибор и салфеты каждый содержал от себя. - Таких столов меж ними было три, и свободно было всякому, по согласию в начале трети, переходить из одного стола в другой».
«Университет имел свой мундир, сходственный с мундиром Московской Губернии. Как Императрица Екатерина II по учреждению губернии с 1775 года, разделив Россию для их мундиров на три полосы, дала северной цвет синий, средней - красный, южной - пюсовой или вишневый, с отличиями в них по цвету и форме воротников, по желтым и белым пуговицам и проч.: то Университету даны цвет сукна, вместо красного, малиновый и для воротника вместо голубого синий бархатный, пуговицы белые».
«В одеянии Студенты не имели никакой определенной формы... Даже свой Университетский мундир не все имели. Каждый, и состоящий на жалованье, одет был, как мог и как хотел. Одним довольно было на лето сюртука, а в зиму благоприятствовал фриз сюртуком или шинелью; но большая часть одевались достаточнее. Иные же являлись по-тогдашнему в красных драповых плащах и высоких островерхих шляпах, в модных кафтанах до пят, с огромными узорно-литыми Английской стали пуговицами, с оцепленными часами, все лето в башмаках, зимою в сизо-енотовых шубах, в отвернутых по икре бархатных сапогах; и как на съездах Московских мешались мундиры многих губерний, то Москвичи, а с ними бывало и Студенты, по красоте и вкусу, любой себе выбирали. Я видел в залах нарядно свой тогда Киевский, пюсовый с голубым бархатом, и сам носил Новгородский синий с черным. - Не ходи, мой друг, - сказал мне об святках добрый Сенатор П.И. Вырубов, за Сухаревой башнею, - не ходи в башмаках зимою, чтоб не ходить летом в теплых сапогах.
Недостаток жалованья на одеяние, книги и прочие потребности пополнялся или пособиями из дому, большей и меньшей руки, или собственными трудами. Рачительному Студенту, с своими достоинствами, всегда легко было, в роде отдыха и прогулки, иметь одно место, давать уроки по часам; иной жертвовал собою и больше. Это же знакомило его с обществом, и сходки на лекции наполнялись столичными рассказами. - Но другой, лучший способ доходов состоял в переводе книг на вольную продажу; а вошедшие в некую именитость были на то соглашаемы договором, и по великости труда разделяли его с одним или двумя товарищами, под общею политурою.
Сими способами иные и одевали себя до описанного щегольства и составляли свои библиотеки, и позволяли себе роскошь; бывали в театре, на концертах и в собраниях. Кроме того, где omne nimium est vitium, все это постепенно вводило юношу в образованный круг будущей его судьбы, иного в рассеяние, другого в б;льшую силу. Mobilibusque decor naturis dandus et annis. Hor. Art. p. 157».
С Университетом тесно соединялись тогда и помещались с ним в одном доме две его Гимназии, возникшие с ним вместе, дворянская и разночинская. Число Гимназистов, пансионеров и приходящих, возрастало с каждым годом. В 1787 году учеников в Гимназиях было 1010, а Студентов 82. Число первых росло все более и более, и в начале XIX века доходило до 3300. В 1788 году Начальство Университета в Московских Ведомостях (№ 10) напечатало публичную жалобу на обучающихся в Гимназиях, что отлучаются от классов и по нескольку недель и даже месяцов не являются. Оно угрожало исключением тем, которые в течение месяца не явятся. Начальники училища приглашали родителей или попечителей самолично или письменно осведомляться о хождении или нехождении детей.
Гимназисты и Студенты казенного содержания помещались в длинных и обширных залах главного здания, именуемых камерами. Студентов было 50, Гимназистов втрое более. На половинах дворянской и разночинской камер было по восьми. В каждой помещалось по трем внутренним стенам от 8 до 10 учеников, у четвертой наружной давались места трем или четырем Студентам. Один из них, благонравнейший и отличнейший по успехам, занимал первое лучшее место под образами, в переднем углу, и назывался камерным. Он смотрел за порядком, чистотою, тишиною, занятиями, за безотлучностию учеников и приходом сторонних лиц, и получал за это, кроме обыкновенных студенческих ста рублей, двадцать рублей серебром в год. Всякое утро камерный обязан был ходить с отчетом к Эфору поведения. Эфоры поведения и учения назначались из Профессоров Гимназии и состояли под прямым начальством Инспектора. Эта должность, по мнению П. Ил. Страхова, образовалась не прежде 1783 года. В камерах разночинской половины находилась и библиотека, которою заведывал старший из камерных Студентов той половины. Библиотека была довольно значительна. В нее поступало по экземпляру всех книг, какие печатала тогда Университетская Типография. Здесь получались Ведомости и Журналы, выходившие при Университете. Студенты сходились сюда для чтения и для беседы о прочитанном. Как они, так и ученики, могли брать книги под росписку; но, уходя домой, обязаны были на время отлучки возвращать книги.
Сближениe Студентов с учениками приносило им, по свидетельству очевидцев, взаимную пользу. Студенты перед младшими поддерживали благородство своего звания и старались вести себя прилично и скромно. Ученикам помогали они в приготовлении уроков и объясняли трудное в науках и языках. Камерному в этом отношении помогали и другие Студенты, называвшиеся подкамерными. Дежурные Студенты водили учеников чинным строем в столовую и там наблюдали за ними и раздавали им кушанье. Некоторые молитвы пелись общим хором; другие читались лучшими учениками по очереди. Пребывание Студентов казеннокоштных в Гимназии было, конечно, полезно для них и в отношении к той педагогической цели, для которой они назначали себя в Университете. Заранее приучались они под надзором старших к тем приемам воспитанья и ученья, в которых рановременная опытность, конечно, всегда необходима.
Церковь Университетская, при Императрице Екатерине построенная и росписанная архитектором и живописцем Клауди, поражала своим благолепием и красотою. Студенты и Гимназисты составляли полный благозвучный хор и пели литургию на хорах церкви по воскресеньям и праздникам. Попечением Директора Фон-Визина лучшие артисты призывались для выбора и устройства хора. Ил. Ф. Тимковский помнил Студента Мошкова, удивлявшего всех своих прекрасным тенором.
Студенты делили с учениками и важные занятия и игры свои. На Пасху, на дворе Университета ставились двои или трои качели. С Фоминой недели, т.е. с весны, начинались по вечерам военные экзерциции. Студенты, наставляемые офицерами, делили учеников по желанию их на роты и учили ружейным приемам, выправке, маршировать и строю. В летнюю вакацию эти занятия повторялись еще чаще и продолжались до Сентября. Осенью бывал Университетскому потешному батальйону смотр, в присутствии Московского Комменданта, или шефа полка из стоявших в столице.
Зимою, особенно на святках, во время вакации, театр составлял общее удовольствие Студентов и Гимназистов. Домашний театр Университета имел полный запас кулис и гардероба, приобретенный или пожертвованиями знатных лиц, доброжелателей Университета, или складчиною участников в удовольствии. О святках или на масляную давали обыкновенно два, три представления, с своею музыкою. Женские роли исполнялись обыкновенно учениками. Пиесы были комедии: Недоросль, Скупой, Так и должно; оперы: Мельник Аблесимова, Добрые Солдаты Хераскова, Севильской цирюльник. Отличались на Университетском театре Ник. Ник. Сандунов, Вас. Ив. Макаров, Гавр. Гер. Политковский, Ив. Ос. Тимковский, Петр Вас. Злов. Херасков однажды приглашал Университетскую труппу в свою Калужскую деревню, на берега Угры. - Кроме театра, о святках и на масляницу бывали в столовой зале и смежных с нею камерах дворянской половины маскерады, куда съезжались с своими семействами Начальники, Профессоры, учители, родственники Студентов и учеников. По воскресеньям и праздникам случались иногда вечерние танцы или концерты. Но бывало также, как свидетельствовал П.С. Полуденский в своих напечатанных Записках, что ученики Гимназии, только не Студенты, принимали участие в кулачных боях на Неглинной или на Никольской около Заиконоспасского монастыря. Ученики Семинарии или Академии вступали в бой с Гимназистами. Это бывало или до классов или между двух и двенадцати часов днем. К Гимназистам присоединялись и служители из столовой, куда ученики ходили обедать. Студент, получивший шпагу, должен был вести себя благородно и избегать подобных игрищ, которые исчезли перед силою образования и времени.
Так проходила жизнь Университетского Студента в конце XVIII столетия. Строгие его занятия наукою осеняла молитва в храме Божием, а собрания литературные, искусство в разных своих видах, военные игры и экзерциции, жизнь общественная без вредного рассеяния, предлагали ему благородный отдых, середи которого развивались в нем силы нравственно-эстетические, и силы телесные.
ПРИМЕЧАНИЯ
к шестой Главе.
1. Так объявлено было в 89 № Моск. Вед. 1774 г.
2. См. роспись книгам Новикова в 3 № Москвитянина 1842 года. Эти книги, как здесь показано, были цензорованы Г. Островским.
3. Вестник Европы. Т. 3. стран. 57.
4. Москвитянин. 1842 г. № 5. Слова Митрополита Платона из донесения Императрице Екатерине II о Новикове: «Вследствие Высочайшего Вашего Императорского Величества повеления, последовавшего на имя мое от 23-го сего Декабря, поручик Новиков был мною призван и испытуем в догматах Православной нашей Греко-Poccийской Церкви, а представленные им Новиковым ко мне книги, напечатанные в Типографии, были мною рассмотрены.
Как пред Престолом Божьим, так и пред Престолом Твоим, Всемилостивейшая Государыня Императрица, я одолжаюсь по совести и сану моему донести Тебе, что молю всещедрого Бога, чтобы не только в словесной пастве, Богом и Тобою, Всемилостивейшая Государыня, мне вверенной, но и во всем мiре были Христиане таковые, как Новиков».
Книги разделены на три разряда. Первые литературные признаны весьма полезными; вторые мистические непонятными; к третьему разряду отнесены 6 зловредных книг. См. Твор. Св. Отц. 1854. Кн. I. Прибавлений стран. 173, где сказано, какие именно книги были запрещены. Прочие же все дозволены и были снова пущены в продажу.
5. Источниками для истории этого преподавания мы имеем каталоги за 1778/9 год во 2-м Томе коллекции И.М. Снегирева; за 1779/80 в Моск. Ведомостях; в Russische-Bibliothek Бакмейстера с 1780/1 по 1785/6 за исключением 1783/4 года, который пополняется рукописным, доставленным от Профессора Н.Е. Зернова; за 1777/8, 8/9, 79/80, 80/81, 81/82 каталоги лекций есть также при Московских Ведомостях в Главном Моск. Архиве Иностранных Дел; каталог за 1786/7 отсутствует; за 1787/8 находится в Университетской библиотеке; за 1788/9 доставлен А.Д. Чертковым; за 1789/90 П. Ил. Страховым; за 1790/1 отсутствует; за 1791/2 в двух экз. от А.Д. Черткова и П. Ил. Страхова; за 1792/3 в Университетской библиотеке; за 1793/4 у А.Д. Черткова; за 1794/5 отсутствует; за 1795/6 у П. Ил. Страхова.
6. Московские Ведомости. 1791. № 57.
7. См. в Биографическом словаpе Профессоров жизнеописание Барсова, стран. 58.
8. Карамзин (Материалы для определения его литературной деятельности). Статья 1-я Г. Галахова. Современник 1853. № 1. Критика. стран. 32.
9. De Catharina Magna Legislatorum Prima omnium, Legislationem Suam, sapienti ac divino prorsus consilio, conscientiae, foro ei peculiari consecrato, direcle inaedificanti.
10. Слово похвальное Ее Императорскому Величеству Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне Императрице Екатерине Второй, Самодержице Всероссийской, Матери Отечества, при благополучном окончании двадцатипятилетнего царствования говоренное в публ. Собр. И. М. У. Профессором Семеном Зыбелиным.
11. De ingenuae iuventutis educatione gloriae nationum duraturae fundamento praecipuo et fulcro, in Monarchiis maxime. 23-го Сентября 1781 года.
12. Oratio de communi omnis educationis et institutionis consilio. 28-го Июня 1790 года.
13. De eo quod conducit, et observari oportet ratione valetudinis in eligendo exstruendarun urbium novarum situ, в Апреле 1781 года.
14. De politia Medica ejusque in Rossia usu. 28-го Июня, 1795 года.
15. Quaeritur: quid statuendum de Luxu, Est ne is hominibus, civitatibus, Monarchiis maxime, proficuus vel noxius, Et si hoc, vel quatenus sit, quomodo vis ejus noxia debilitanda ac frangenda?
16. Dissertatio de Veri nominis Medico, incipiente, ubi Physicus, ac praesertim naturae humanae consultus, desinit. 22-го Апреля 1783 года.
17. Oratio de causis et effectibus Pathematum Animi atque ratione eorum moderandorum coёrcendorumve ad bene beateque vivendum. 28-го Июня 1794 года. Речь тогда же переведена Фомою Барсук-Моисеевым, первым Доктором Московского Университета, и напечатана под заглавием: О причинах и действиях страстей душевных, также о способе умерять и укрощать оные для благополучной и спокойной жизни.
18. Oratio de Russia ante hoc saeculum non prorsus inculta, nec parum adeo de litteris earumque studiis merita. 30-го Июня 1796 года.
19. Печатный экземпляр стихов полный находится в Главном Московском Архиве Иностранных Дел.
20. Ныне принадлежит внучатному племяннику его, Князю М.Ф. Голицыну.
21. Вторым изданием они напечатаны в 1779 - 1803 году в Москве.
22. См. Московские Ведомости от 1780 по 1789 год и Москвитянина 1842 года № 3: Материалы для Истории Русской Словесности, где напечатан реэстр книг, изданных Новиковым.
23. См. выше прим. 4.
24. Нам известны три экземпляра; один в Главном Московском Архиве Иностранных Дел, другие два в бумагах, доставленных П. Ил. Страховым; из них один за подписью Директора Тургенева выдан Студенту Чеботареву.
25. Экземпляр в Моск. Архиве.
26. Москвитянин. 1851. № 9 и 10. Май. Памятник Ивану Ивановичу Шувалову.
27. Напечатаны в Москвитянине 1854 года.
Шевырёв. История Московского Университета. Гл. 5-6
© Copyright: Библио-Бюро Стрижева-Бирюковой, 2022
Свидетельство о публикации №222070101257
Свидетельство о публикации №222070101257
Рецензии