Пропажа

ПРОПАЖА

 Рвать на части чужое человеческое счастье, как пытаться от глыбы льда отколоть кусочек себе и припрятать в кармане джинсов. Глыба счастья с каждым сколом становится чуть меньше. А  ваш украденный кусок льда неприменно расстает в кармане и на этом месте образуется мокрое пятно. Да такое, что издали будет казаться что вы испугались, а если вы спрячете лед в задний карман, то  будто вы очень сильно испугались.
В любом случае, украв кусок чужого счастья, вы точно будете выглядеть обгадившимся человеком.

Я должен был заехать за ним. Мы планировали провести пятничную вечеринку заливистого смеха. Влиятельные, независимые, прячущие свои прыщи под бородой блогеры помогали определить место её проведения. Ведь, согласитесь, смешно, притворившись снобом, отстоять очередь в объявленный модным ресторан и потом растягивать удовольствие, медлено прожёвывая кипящую вокруг жизнь. От апперетива до коняка провести время разглядывая и подслушивая экзальтированную публику селфирующую на фоне новых кумиров - пахнущего краской аляповатого интерьера с претензией и эклектичного меню, в котором названия блюд значат больше чем сама еда.
 Но он не спустился. Телефон, чёрной дырой проглотил мое "алло" и молчал безвоздушным пространством дальнего космоса. Даже не съехидничал по поводу недоступности  абонента. Просто не издавал никаких звуков, как будто я и не набирал номер.
Пришлось брость машину прямо под знаком "за остановку- смерть" с изображением гильотины отрубающей капот по самое лобовое стекло и   пробежать сто метров до его  подъезда. Консьерж со счастливым выражением лица сообщил, что слава богу хоть такая для него нашлась работа, за что спасибо месье Дюшану, а  вот жильца о котором Вы спрашиваете он не знает. Он вообще ещё никого не знает. Сверившись со списком жильцов, счастливый консьерж задал странный вопрос:
- Месье, простите ради всего святого, Вы адресом не ошиблись? - он продолжал улыбаться любезно провожая меня на выход. Странное мокрое пятно на его брюках... Перехватив мой взгляд, смущенно оправдываясь, он произнес: "Не обращайте внимания месье, просто пролил воду! Высохнет! И давайте обменяемся номерами, на всякий случай..."
Месье Дюшан был домовладельцем-коротышкой с сухими краткими ответами. Я споткнулся об его сухость прямо на выходе, у въезда во двор. Дюшан экономил на электронных замках и домофонах и спрыгнул из огромного "Мерседеса"  что бы ключом открыть ворота: "В моем доме такой никогда не проживал. Консьерж прав." Увидев, что я разглядываю мокрое пятно на отутюженых брюках, добавил: "Не Ваше дело". И я перестал существовать в его мире.

 В сумашедшем городе пока ещё оказывают неотложную помощь психиатры и ехать ужинать и, уж тем более, угорать со смеху в одиночестве я не решился. Да и почему-то расхотелось смеяться.

Регулярный матч чемпионата, лучшие моменты недели, ещё один регулярный матч, но в записи. Это я в перерывах между попытками дозвониться ему смотрел регби по телеку у себя дома. Регби обыграло телефон в сухую и на табло появился финальный результат: Рэгби - миллион, Телефон - ноль чёрной дыры абсолютного молчания. В эту дыру я провалился уже полусонным, на лету поставив на зарядку Айфон, но так и не успев снять брюки...

По субботам он никогда не работал. Отказывался консультировать даже постоянных клиентов. Его адвокатская контора закрывалась в пятницу ровно в четыре одновременно с его ртом. По дороге домой рот отдыхал от букв закона. Он даже в пробках сидел молча. 
Проснувшись рано я отправился к нему в контору. Суббота. Ну просто на всякий случай. Уличной медной таблички с его именем сбоку от двери не было.   А была чуть большего размера пластиковая вывеска айтишника. Мастера на все руки и программы.  Габриеля Моро.
Габриэль оказался приятным, но очень занятым молодым человеком. Он открыл дверь и радостно сообщил, что занимает этот офис уже три года. Что он психически здоров и что он не принимает никаких наркотиков. "Надеюсь месье не обидется если мы закончим на этом? Я очень занят новым проектом". Месье не обиделся, поблагодарил и заметил, глядя в след поднимающемуся по лестнице мокрое пятно расплывшееся по джинсам айтишника. Догадливый Габриэль с не поворачивающеся головой ответил на не заданный вопрос." Это я на кошачье блюдце с водой случайно сел..."

Солнце вскарабкалось по крышам до отметки полдня и зависло с любопытством ожидая что я буду делать дальше. Его телефон оставался черной дырой. Консьерж ничего добавить к вчерашнему вечернему вакууму не смог.
Может его бывшая жена?
- Привет! Это  я, Пьер Перен. Да. Рядом. Как насчет выпить кофе с пирожным на твой выбор и за мой счёт? - я знал чем можно выманить эту несдержанную на язык и аппетит женщину.
Через десять минут мы сидели в кафе и она, сделав заказ, спросила:
- Зачем я тебе? Или ты изменился на столько, что теперь тебе нравятся толстушки? Если да, то подбирай свои яйца и проваливай. Ты же знаешь, я замужем за Полем по любви. Хотя и денег у него до черта.
Я осторжно спросил её слышала ли она что нибудь в последнее время о своем бывшем.  В ответ она сильно удивилась моему увлечению  мифологией, так как "Поль её первый и единственный муж и мужчина". И ушла пудрить нос в туалет. Возвращаясь, она прикрывала сумочкой не лезущие ни в какие ворота и на её широкие бёдра абсолютно старомодные брюки: "Вот чёрт, у них кран сломан!“ - громко, на всё кафе прошипела Марго. "Хрен им а не чаевые!"... Мокрое пятно спереди на брюках было шире розовой сумки. Кофе она допила залпом, пироженное ей упаковали и прощаясь, она погладила меня по плечу : "Хотя если подумать. .. Поль на следующей неделе едет по делам в Нью-Йорк на неделю... Позвони если не передумашь!" Дверь на улицу она открыла своим роскошным бедром.
Я заказал ещё кофе и снова бесполезно позвонил ему.
С понедельника  по пятницу полицейское управление, телефонная компания, мэрия, булочник и даже наши общие с ним диллер, сутенер и доктор - дали схожие ответы, суть которых сводилась к тупиковому "Впервые слышим о таком. Отвалите. Не мешайте работать".
По всему выходило, что он никогда, нигде, ни для кого не существовал. Что я сошел с ума и придумал себе друга, которого у меня не было.
Ровно через неделю, в следующую пятницу, я вспомнил про пакет со старыми фотографиями. Перерыв кладовку, весь в пыли, я потащил его с собой в ближайший бар. На фотографиях он был. Вот мы заканчиваем университет, вот он и его первая любовь, вот мы с ним и его первая любовь, вот я с ней... Ох и хороша она была в своём желании отомстить ему! Я медленно убрал разложенные фотографии обратно в пакет. Навалились воспоминания. Каждое отдавало ледяным холодом его неудач, трагедий и разочарований. Допив залпом виски я машинально засунул оставшийся лед в карманы джинсов. Выйдя на улицу, аккуратно положил пакет на переполненную урну и побежал от прошлого. Не быстро, но уверенно. Очень скоро расстаял лёд, который я зачем-то  распихал по карманам. Издали, глядя на меня, бегущего по солнцепеку в мокрых со всех сторон джинсах, люди решили - не дотерпел, бедняга. Обгадился.

________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Таксидермия"
Перевод А. Никаноров.