Подвиг Беого

Ранним августовским утром, с мотыгой в руке, он появился на маленьком неогороженном участке поля, примыкающем к грунтовой пыльной сельской дороге.
Ему прошлой зимой исполнилось девять лет, он был плотного телосложения, немного выпирало пузо, на непомерно большой голове курчавились волосы – не самое худшее, признаться, прикрытие от нещадно палящего солнца.
Он оглядел поле – близко расположенные картофельные грядки густо заросли сорняком. Родители, явно не знакомые с тонкостями законов, запрещающих детский труд в Стране Советов, поручили ему прополоть сорняки и окучить картофель. Вздохнув, он засучил рукава серой изрядно линялой рубашки, которую до него носили по очереди два старших брата, еще раз с растущей тоской оглядел сплошной ковер сорняка – их зеленые рослые стебли напоминали зеленые мундиры русских пехотных полков, выстроившихся в боевой порядок. Мелькнула мысль – если сегодня успеет прополоть половину картофеля – родители должны быть довольны.
Он начал с крайней грядки, земля была мягкая, легко поддавалась. Он вырывал руками крупные сорняки, остальные пропалывал благородным орудием, известным со времен среднего каменного века, и украшающим, как минимум, три герба и один флаг сравнительно молодых суверенных государств.
Работал он довольно быстро: завершив прополку сорняков на грядке, сразу начинал окучивать картофельные кусты. Неистово пекло солнце, неистово бурлил и пропалывался сорняк, неистово окучивались картофельные кусты.
Мимо проходили односельчане, некоторые здоровались, но все с любопытством оглядывали результаты труда мальчика, некоторые хвалили традиционным даже в те времена разгула полнейшего безверия «Машаллах», все безошибочно определяли объем выполненных работ, что ближе к вечеру будет в мельчайших подробностях обсуждаться на скамеечных посиделках.
Мальчик, сызмальства в совершенстве владевший фиговым листом эгоизма по Шопенгауэру, вежливо с кривой улыбкой отвечал всем: на приветствия, на «Так захотел Бог». Вежливость бурлила в этом небольшом теле.
Это небольшое тело мучила жажда, он не взял с собой воды. Но работу не прекращал; словно какой-то механизм, запрограммированный сегодняшним утром на окучивание картофеля, он окучивал грядку за грядкой.
Проголодался. Ныло маленькое нетренированное тело, лицо и открытые части тела загорели. В большой кучерявой голове мелькнула предательская мысль «Пора домой».
Оглядел поле – за 5 часов работы он окучил большую часть грядок. «Лучше добить работу. Нельзя так бросать. Мама обрадуется» - мысли вертелись у него в голове и заглушали чувство жажды и голода.
Он заработал с удвоенной энергией; давно замечено, что когда объем работы переваливает за линию экватора, то работать намного легче.
Так было и с маленьким мальчиком: он беспощадно уничтожал сорняки, вспахивал землю «сарыторпах», вгрызался в нее мотыгой, подтягивал землю к кустам картофеля, получались редуты немногим меньше тех, что были установлены русской армией у села Бородино под городом Можайском.
После еще четырех-пяти часов беспрерывной работы поле сдалось: все грядки были окучены, на поле не было ни одного сорняка, правда, виднелся сорняк на краях поля, но его пропалывать – пустая трата времени и сил, и маленький мальчик это знал.
Дома он обыденным голосом рассказал о том, что завершил прополку огорода. Тогда он не считал, что совершил что-то неординарное, но сегодня видя современных детей, – ему порой кажется, что это подвиг, лишь немногим уступающий подвигу Каменного мальчика*….
Реакцию родителей он не помнит, да и была ли она – реакция?



*«Каменный мальчик» – герой лезгинского эпоса.

Москва
28.04.2021