Роззенборк 1

 

Эта история – о смерти

  «Пусть Охра говорит»!
 Вы издеваетесь?! Каким, интересно, образом я должна донести до жаждущих в восхищении внимать ушей эту удивительную, невероятную, глубокую, но очень сложную историю? Спасибо, конечно, за честь, и я понимаю, что кому как не мне поведать ее. Кто еще сможет со всей бесконечно искренней полнотой раскрыть суть и смысл всех событий тех ушедших, но незабываемых дней? Многие здесь в той или иной степени были свидетелями и даже полноправными участниками в предстоящем к рассмотрению сюжете, но именно я владею всеми тайнами истории от истоков ее и до самого эстуария, если мне позволено будет так выразиться.
 Но в этом и заключается главная сложность, мой дорогой.
 Несомненно, история – моя, поскольку в основном она обо мне, именно мне ее рассказывать, но мой голос, мое видение тех давних уже событий может убить всю интригу. А ведь в истории должна быть загадка – так меня учила моя бабушка. И что же, в таком случае, нам делать? Пускай из всех присутствующих ты один пока еще не знаешь разгадки, остальные, я смею надеяться, тоже не откажутся послушать грамотно озвученную историю. Она могла бы быть полифоничной, как буриме, но для большей литературности я предлагаю ввести в структуру повествования до поры безликий образ рассказчика. И потом ты поймешь, почему.

  Итак, жила-была одна девушка, и ее звали Охра.
 Нет, постой! Так тоже не годится. Получается, я все равно начинаю с себя, а по неназванным пока причинам я должна появиться в истории постепенно. Остальные понимающе улыбаются, а ты за столь сумбурным зачином, надеюсь, еще не растерял свойственного людям от природы любопытства.
 Решено! История должна начинаться так:

Глава первая

 Была ненастная, ветреная ночь. По узкой горной дороге, опасно вихляя, с трудом пробирался экипаж, запряженный двойкой усталых лошадей. Кромешную тьму лишь едва разгоняли два фонаря на фургоне. Позади что-то погромыхивало время от времени с низким тревожным рокотом: то ли камнепады, то ли начиналась еще невидимая, но приближающаяся гроза. Возница, сутулясь и прячась от непогоды в объемном плаще, напряженно вглядывался в почти непроглядную завесу Никты. Дорога, в этом месте постоянно ведущая под уклон, угрожающе петляла серпантином, ни на миг не давая расслабиться. Справа молчаливой громадиной нависала скала, а слева подстерегал столь же беспросветный обрыв – подчас он был так близко, что камешки из-под колес кареты выскакивали и с шумным журчанием срывались в темную бездну. Редкий путник мог отважиться путешествовать через перевал в такое время.
 Но чудо! За очередным безликим поворотом суровые скалы вдруг расступились, и дорога сразу спрямилась, выводя на открытое пространство живописной в иное время суток долины. Это сразу почувствовали и лошади, и возница. Мужественный этот возница обернулся было, чтобы приоткрыть окошко позади себя и сообщить радостную весть своим товарищам, но именно в этот момент с низких косматых туч сорвалась первая молния, на короткий миг серебристо высветив, словно на старом дагерротипе, весь пейзаж горной долины. И хотя возница уже разворачивался, главное он разглядеть все же успел. И без того хмурое его чело в тени капюшона приобрело одновременно задумчивое и тревожное выражение. А затем все окружающее пространство содрогнулось от близкого грома. Подождав пока грохот утихнет, возница отодвинул в сторону задвижку окна и скупо промолвил:
 - Впереди замок.
 В самом фургоне, освещенном изнутри единственным тусклым фонарем, путешествовали, расположившись с разной степенью комфорта, несколько весьма примечательных личностей, связанных узами нерушимой дружбы. Один из них лежал прямо на полу, правда, поверх заботливо постеленной медвежьей шкуры. Был он статен, молод, красив, но выглядел при этом изможденным и очень бледным, а выразительные глаза его были устало закрыты. Тому виной была недавняя рана, полученная им в неравной схватке. Сейчас одна удивительная женщина чуткими руками как раз меняла ему ледяной компресс на лбу. Но наш молодой человек, хоть и изнывал от ран и веки его были смежены, все же пребывал в сознании и, когда храбрый возница, слегка прищурившись, заглянул внутрь, нашел в себе силы приподнять голову и вопросить с долей потаенной надежды:
 - Скажи, милый друг, не виднеются ли там приветливые огни?

 Прости, дорогой, я вынуждена прерваться. Просто я смотрю, некоторые тут позволяют себе выразить ничем не оправданное возмущение. Посмотри сам на их ехидные ухмылки. Критики! Да-да, Статус, в частности это касается тебя! И всех вас. Моя история, и я буду вести ее так, как сочту нужным. Что вы вообще понимаете в литературной обработке? Не слушай их, Откад, тебя это ни коим образом не касается. Ты-то понимаешь, что хорошая история должна быть отшлифована как безупречный чистый бриллиант, избавлена от житейской, обыденной, мелочной или, упаси бог, низменной и порочной шелухи. Ты юн и чист, твои уши не должны слышать гадости.
 И что вообще значит «не так все было»? Я что, по-вашему, должна ни с того ни с сего удариться в… критический реализм или… не знаю… в поток сознания? Вы смеетесь? В чем проблема? Общая канва соблюдена, претензий нет? Так чего вы еще хотите? Ах, вы так не разговариваете? Ну и что? Какая вообще разница, какие вы на самом деле, главное, какими я вас преподнесу. Порой правда столь неприглядна, что просто необходимо придать ей хоть какого-нибудь лоска.
 Но воля ваша! Хотите правды, будет вам правда, неблагодарные мои!
 Значит так, Откад, на самом деле возница, когда заглянул внутрь экипажа, произнес следующее: «Какого перепугу в глаза чуть лопнул едва? Больше не полюбил природу».
 А в ответ он услышал: «Закрой форточку, собака, не май месяц!»
 Так правдивее? А что, Статус, может, мне еще рассказать, в какой «неравной схватке» ты получил свою знаменитую контузию? Хотели же реализма? Рассказать ли о том, как незадачливый орел, пролетая над горной местностью, случайно, а может, и намеренно выронил из клюва черепаху, которая угодила тебе аккурат в непокрытое темечко, когда ты вознамерился счастливо отлить на обочине? Такое вот ранение. Был бы какой-нибудь странствующий философ, убило б на месте, а так – умом слегка повредился, и все.
 Кстати, Откад, мой хороший, не могу не заметить, что ты из подобной ситуации выходил с гораздо большим достоинством. До сих пор не могу забыть тот мешок с песком и корю себя нещадно. Но не будем зацикливаться.
 Как я понимаю, возражений больше не имеется, и перебивать меня впредь никто не намерен? Вот и славно. Тогда продолжим с учетом ваших нелепых замечаний и того, что я готова принять даже несправедливую критику:

Глава вторая

  Молодого человека, лежащего на тряском полу, звали Статус. На тот момент это было единственное его имя. Адъютантом он уже не был, Кошмарен еще не заслужил, а прозвище Женераль также пока не вошло в обиход, хотя новоприобретенная контузия в дальнейшем немало этому поспособствовала.
 Женщину, которая меняла ему компресс, все знали как Эскападу. Восхитительная, невероятная, сильная женщина, настоящая воительница, предводительница таких же как она северных воительниц, которых, впрочем, сейчас при ней не было.
 Были в фургоне и другие, но о них в свое время.
 Когда заслонка окна поспешно закрылась, контуженный Статус, глаза которого до сих пор причудливо разъезжались, спросил слабым голосом:
 - Чего он хотел?
 Эскапада пожала плечами.
 - Кто знает? Какого дьявола он вообще полез на козлы? Водитель хренов.
 - Мне плохо, - сказал Статус.
 - Ну потерпи, раз уж ты такой неудачник.
 - Да нет, ты мне прям в глаза отжимаешь. И чем вообще воняет тряпка?
 - Это половая.
 - Откуда? Бинтов у нас нет, а тряпка нашлась?
 - Ой, вы посмотрите, какая у нас тут принцесса!
 - Мне холодно. Руки немеют.
 - Не перебарщивай, скотина!
 - Это все, конечно, очень хорошо и драматично, заверяю вас, - прозвучал новый голос, - но хочу обратить ваше внимание на то обстоятельство, что наш упрямый эльф, как ни странно, все же нас куда-то доставил.
 Голос этот принадлежал одному могущественному магу родом с таинственных южных областей Интраэлии. Звали его Ябы. Выглядел он подобающе: высокий, худой, благородная седина в бороде. Образ дополняли расшитый звездами плащ и остроконечная шляпа. Был при нем и магический посох, но уже давно опытным путем выяснилось, что ничего волшебного в нем как раз и не было – обычная деревяшка. В настоящий момент наш бесконечно колоритный колдун, отодвинув занавеску, пытался высмотреть сквозь тусклое стекло хоть что-нибудь при участившихся всполохах молний.
 - А чему тут удивляться? – послышался очередной новый голос. – Дорога-то одна, свернуть некуда.
 На сей раз говорил еще один, наравне с Эскападой, могучий воин в их пестрой компании – белокурый, мускулистый, словно высеченный из камня. Злые языки (из их же дружной компании) не единожды уверяли, что в роду его затесались тролли или подгорные гномы, но сам воин, в силу закаленности своего характера, никак не подтверждал, но и не опровергал этот общепризнанный факт. Он носил гордое имя Подбодрилл, а для друзей – просто Рилл.
 (Сам ты «просторилл»! Я же просила, не перебивать меня! И хватит скалиться!)
 - О, мой друг, - возразил Ябы, - я тебя умоляю! Мы все знаем, насколько настырным бывает наш остроухий товарищ! Даже единственную дорогу легко можно потерять. В его-то случае.
 - Лошади идут на автопилоте, - проворчал Рилл. – Я вообще не знаю, зачем он там торчит на холоде. А хотя – догадываюсь.
 - Кучера не трожьте! – воскликнула Эскапада. – Он старается!
 - Герой, бляха-муха! – покривился Рилл. – А-то я не знаю! Мешок репы он там, небось, заныкал. И точит втихушку.
 Стоит заметить, что старый замок, обозначившийся по курсу был виден сейчас только лошадям и вознице, а то, что наблюдал Ябы в боковое окно было похоже на…
 - Деревня какая-то, что ли? – задумчиво произнес волшебник. – Что-то не пойму.
 - А как выглядит? – поинтересовался Рилл.
 - Домики, заборчики, огородики – как-то так.
 - Похоже на деревню.
 - А я как сказал?

 Поскольку безымянный до поры рассказчик владеет большей информацией, чем герои на момент описываемых событий, позволительно будет поделиться малой ее толикой и со слушателями. Вернее, со слушателем, остальные-то тоже давно в курсе. Итак, для справки: деревня возникла стихийным образом давным-давно, еще в незапамятные времена строительства замка, и поначалу была она временным пристанищем различных ремесленников, но потом, как это часто бывает со временными явлениями, вполне успешно зажила на постоянной основе. Тогдашний граф сих земель даже потрудился дать ей какое-никакое имя. Было это так:
 «Не пора ли дать поселочку какое-никакое имя?» - спросили у графа.
 «Чо?»
 «Ладно, сойдет для сельской местности».
 С тех пор деревенька так и называлась – Чо. Не слишком аутентичное название для сих широт, но какое есть. К тому времени когда наши героические путники показались в виду ее темных и пустых окон, деревня уже много лет считалась нежилой. Потому что в конечном итоге ничто не вечно.
 И еще одно, правда, не знаю, важно ли это сейчас: однажды в этой деревне родилась я.
 Просто информация. А засим продолжим прерванное повествование.

 Как ты понимаешь, представлены еще не все персонажи. Были в фургоне и другие люди, которые пока что не участвовали в завязавшейся беседе. Например, Вера Кубизма и Люба Харизма – наши изумительные близняшки, наши няшные ангелочки.
 (Я попросила бы вас! «Хитрожопые сучки» звучит неуместно и унизительно! Ну и что, что это вы сами о себе? Позвольте мне рисовать так, как я вижу!)
 Теперь, когда, кажется, что-то изменилось в выматывающей монотонности их долгого путешествия, сестры оживились.
 - Срочно поворачиваем к первому же, - сказала Вера.
 - Мотелю, - сказала Люба. – Но только.
 - Приличному. Это.
 - Не обсуждается.
 - А что там? – немного оживился на полу бледный и изнуренный Статус. – Кто сказал «ресторан, вино и девки»?
 Волшебник Ябы отвернул свою многомудрую голову от окна, задумчиво пошамкал губами в бороде и произнес:
 - Оно бы, конечно, неплохо, исключительно неплохо, а горячий ужин особенно бы не помешал, но что-то подсказывает, что едва ли там кто-нибудь готовился к торжественной встрече с нами.
 - Почему ты подумал такую плохую вещь? – спросил Рилл.
 - Ну… темновато там. Или все спят, или никого нет.
 - Или затаились, - зловещим тоном произнесла Эскапада. Идеально чувственные губы ее медленно растянулись в хищной улыбке.
 - Уберите тряпку, - попросил Статус. – Я приободрился.
 - Мало кто замечает, что и корпускулярная, и волновая теории одинаково мало и недостоверно отражают действительность. Что имелось в виду под словом «темновато»?
 На сей раз голос принадлежал Эксцесу Карме – пожалуй, самому неоднозначному персонажу в их дружном коллективе. И, пожалуй, это все, что можно сказать о нем без катастрофических последствий для психики. Так что, побережем наши чувства, мимоходом отметив лишь, что был (и остается) он по-своему ценим и дорог в их тесном сообществе, хотя само его присутствие вызывало (и по-прежнему вызывает) самые противоречивые эмоциональные отклики (на что он, кажется, не обижается, но в его случае ни в чем нельзя быть уверенным наверняка).
 (И хорошо, что его сейчас здесь нет, правда? А, кстати, Рилл, если капитан сейчас ты, почему кораблем по-прежнему управляет Эксцес?)
 Следует понимать, что реакция на Карму зиждется в самых древних, диких, практически бессознательных областях мозга, можно сказать, первобытного мозга рептилии, еще не обремененного тонкой оболочкой человечности. Реакция эта всецело инстинктивна, поэтому ничьей вины в этом нет. Вот и в описываемый период ничего экстраординарного не произошло. Просто после спокойных и тихих слов Эксцеса все привычно и предсказуемо всполошились – кто больше, кто меньше. Как минимум, всех передернуло, а болезненный, но до этого кажущийся почти умиротворенным Статус вскочил с пола и заколотил в переднюю стенку фургона, а волшебник Ябы попытался на ходу выйти в дверь.
 - Фу-ты, блинский, - пропыхтел маг, опомнившись и переведя дух, - забыл, что ты с нами. Так хорошо было.
 Статус, однако же, продолжал стучать и кричать:
 - Поворачивай нахрен! Поворачивай!
 Отодвинулась узкая заслонка, и показалось обеспокоенное лицо возницы.
 -В чем хорошо непонятно? – спросил он встревоженно, таращась из-под капюшона красивым и каким-то особенно безумным глазом.
 До сих пор не представленный, каковое упущение пора исправить, возница был чистокровным эльфом по имени Элифалиэль, что по умолчанию подразумевало врожденную утонченность, красоту и стиль. Надо сказать, что наш эльф всецело соответствовал стереотипным представлениям, но была (и остается) у него одна особенность: он позиционировал себя как веган, а говоря более корректно, вегетарианец. Впрочем, время его каминг-аута осталось в далеком прошлом, и уже давно его принадлежность признавалась всеми и воспринималась как данность. Поэтому не будем заострять на ней внимание. В конце концов каждый имеет право на самоопределение. Можно только добавить, что пикантная эта особенность удивительным образом даже добавляла ему некоторого шарма к пресловутому эльфийскому стилю. Хотя остальные эльфы могли бы и не согласиться. Но, так или иначе, в этой компании все были единственными и неповторимыми в своем роде. Что, впрочем, не делало их маргиналами. Или делало, смотря что подразумевать под этим расплывчатым термином.
 - Вертай к деревне, губошлепище! – орал отчего-то перепуганный Статус.
 - Ой-ой отказать плохой деревешко, - возражал ему невозмутимый возница-эльф, - красивая домишко нравится перед.
 - Упоролся, как всегда, - обернулся к товарищам Статус. – Что он сказал?
 Эскапада задумчиво свела брови.
 - Он крайне взволнован, - сказала она, - и, кажется, что-то жует. Очевидно, заедает стресс. А я ведь предупреждала, что роль он себе выбрал не из легких. Здесь нужна особая сноровка. Ехал бы лучше с нами. Будь снисходителен, ему сейчас нелегко.
 - Ему вообще нелегко по жизни, но что конкретно он сказал?
 - А что ты услышал?
 - Что-то про таинственный замок, я толком не вслушивался.
 - Мы – тем более, нам это нафиг не надо! – хохотнул Рилл.
 Вера и Люба синхронно захлопали в ладоши.
 - Это даже лучше, чем.
 - Захолустная деревня. А если это не.
 - Замок, а дворец, то вообще.
 - Замечательно. Может, там даже.
 - Найдется горячая ванна. У нас есть.
 - Бомбочки для ванны.
 - У вас есть просто бомбочки, - сказала Эскапада. – Они ни разу не для ванны. Спросите у Ябы, это же он схимичил.
 - Ничего не могу подтвердить, - возразил волшебник. – Ваши обвинения голословны.
 - А что там с замком или дворцом? – поинтересовался Статус. – Или мне одному это интересно? Вы же видите, мне плохо, я серьезно болен, и несмотря ни на что…
 Эскапада всплеснула руками.
 - Вот опять он заныл!
 - А далеко до замка? – спросил Рилл. – Если далековато, то лучше к селянкам.
 Статус снова повернулся к окошку.
 - Эй, ты еще с нами? Что скажешь?
 - Говоря недалече! – ответил эльф и отчего-то счастливо рассмеялся.
 - В каких единицах рассчитан тригонометрический параллакс? – подал голос Эксцес Карма. – Учитывается ли неравенство элементов?
 Все дружно вскрикнули, а колдун Ябы даже завопил:
 - Выпустите меня отсюда!
 Но, поскольку все они были достаточно закаленными людьми, а также давно знали Карму, успев приобрести устойчивую привычку, очень быстро атмосфера внутри экипажа нормализовалась. Общий позитивный и благодушный настрой слегка приземлил только Статус, который имел очень задумчивый, если не сказать глубоко мысленный вид, а на самом деле, быть может, просто не совсем успешно пытался сфокусировать разъезжающийся взгляд на чьем-либо лице, при этом мечтая, как он сам впоследствии признавался, снова прилечь и прикидывая, как упасть в обморок, чтобы это выглядело не слишком театрально. Он сказал:
 - И все же, друзья мои, что там впереди?
 С его точки зрения это был во многом риторический и всего лишь отвлекающий вопрос, но на самом деле он был очень важен. А потому самое время немного сместить угол зрения в нашей развертывающейся экспозиции:

Глава третья

  Итак, наши герои приближались к таинственному замку.
 В живописной долине, как в чаше, лежало не особенно большое и почти идеально круглое озеро. И настолько же почти идеально в центре озера расположился остров – скорее даже, одинокая отвесная скала. К ней вел высокий каменный мост, который почти упирался в массивные кованые ворота, расположенные между двух узких шпилеобразных башен. За этими воротами и башнями возвышался во всей своей мрачной каменной красе и сам замок. Он словно бы вырастал из древней скалы и тянулся к небу своими стенами, колоннами, башенками и длинными стрельчатыми окнами. И все это было богато украшено разнообразными элементами декора в виде фресок и барельефов, а также многочисленных скульптур, изображающих различных химер и горгулий, угрюмо и грозно взирающих с карнизов и контрфорсов. То есть, можно смело утверждать, что изначальная защитная функция, например, выражаемая в общей неприступности стен и в том, что каменный мост превращался у ворот в подъемный деревянный, со временем стала для замка неосновной. И это действительно роднило его с иными роскошными дворцами.
 В то же время сложно было причислить замок к подлинным шедеврам зодчества, потому что при всем своем зловещем великолепии, казался он чрезмерно тяжеловесным, несмотря на свои высокие своды, большие витражные окна и все эти аркбутаны, призванные придать ему воздушности и устремленности к небесам, и производил несколько гнетущее впечатление. Но, вполне вероятно, так и было задумано.

 Для информации: на меня он такого впечатления не производил. С самого моего рождения он был для меня и для прочих жителей близлежащего поселения всего лишь одной из привычных деталей пейзажа. Но нельзя также и сказать, что при этом он не внушал некоторый трепет. Поскольку в этом и было назначение его архитектуры.

 Замок этот назывался Роззенборк.
 История его уходила в глубь времен по крайней мере на несколько сотен лет. За долгие годы замок не единожды перестраивался, пока наконец не приобрел тот завершенный вид, в котором застали его наши герои. Основало его одно некогда влиятельное в этих краях семейство. По некоему странному совпадению они тоже звались Роззенборки. Может статься, в этом и не было случайности, но по прошествии стольких лет сложно что-либо утверждать однозначно. Можно только сделать вывод, что с креативом у них, видимо, было не очень. Потому что даже озеро, над которым высился замок, носило то же имя.

 Я вам больше скажу: вся долина так называлась. Да что там долина – почти каждый житель деревни звался ровно также, причем это могло быть именем, фамилией или национальностью, а зачастую всем вместе. И, о чем уже говорилось, из этого стройного ряда выбивалось только название деревни – бывшего рабочего поселочка. Так что, справедливости ради, должно признать, что креатив в какой-то степени все же присутствовал. Иногда Роззенборки жгли напалмом.
  Но, если вам интересно, и об этом, так уж вышло, я сейчас говорю впервые, моя фамилия тоже Роззенборк. Однако я искренне надеюсь, что вы проявите несвойственное вам понимание и не будете звать меня так. Тому, как почти все вы знаете, есть причины.

 Остается добавить, что и семейство – все эти могучие графы и графини, – и деревня, и все вокруг со временем пришло в упадок. Так уж устроен наш мир, что все в нем когда-то знавало лучшие времена. Это столь же верно, как смена дня и ночи, поэтому засим можно без излишней философии вернуться к отважным смельчакам, которые продолжали приближаться к замку:

Глава четвертая

  Когда неутомимые лошади зацокали копытами по булыжникам моста, пошел дождь. Молнии продолжали едва ли не ежесекундно пылать в небесах, но и без того невеликая видимость упала практически до нуля. Это обстоятельство нисколько не смущало неугомонного эльфа, который под проливными струями дождя энергично подстегивал лошадей и весело на них покрикивал:
 - Пошевеливай для кому говорят! Лечись как птичка!
 В фургоне же разговоры почти прекратились, поскольку слишком уж усилился грохот и слишком уж тряской сделалась дорога.
 Статус так и не придумал, как ему снова прилечь, чтобы это не показалось малодушием или чем-то наигранным, и чтобы Эскапада не начала его пинать, и сейчас он по-прежнему стоял на ногах, и его мотало от стены к стене. Если бы это продолжалось еще какое-то время, ему не пришлось бы ни о чем беспокоиться – сознание могло покинуть его по-настоящему. Но вот копыта коней глухо застучали по дубовому настилу, и наших героев хотя бы перестало так трясти. К большому и непонятому никем счастью для всех подъемная часть моста оказалась милосердно опущена. Потому что Элифалиэль, судя по всему, ничего не заметил и не заметил бы ни при каких обстоятельствах.
 («Даже если бы сияло солнышко, и воздух был прозрачен и чист», - это не мои слова, и я тактично не возьмусь их комментировать).
 Также к счастью было и то, что ни одна доска не сгнила, и настил все еще был крепок, но об этом, кажется, вообще никто беспокоиться не собирался.
 И таким образом, без особых приключений экипаж остановился у главных ворот. Через некоторое время послышалась возня, открылась дверь, и наружу первым высунулся Статус. Порывистые потоки дождя сразу же окатили его слепо запрокинутое к небу лицо. Статус сморщился.
 - Ой, как здесь плохо! – воскликнул он и предпринял попытку попятиться, но его остановила Эскапада.
 - Шагай уже! – крикнула она в импульсивном нетерпении и не упустила случай подкрепить свою просьбу смачным пинком.
 Статус, получив должное ускорение, отправился прямиком на улицу и растянулся в ближайшей луже. Это оказалось несложно, потому что, в сущности, все вокруг стало одной гигантской лужей.
 - Помогите! – возопил он. – Я же ранен!
 - Ты молодец, - сказала Эскапада не без теплоты. – Не щадишь себя. Не забываешь, что мы на службе и не должны пасовать перед тяготами.
 Статус перестал пускать пузыри, повернул голову и оскалился.
 -  Не заставляй меня испытывать неуместные приступы ностальгии. Вот не твои это слова. А я знаю, чьи.
 Эскапада благодушно развела руками.
 - Да мы все прекрасно знаем, чьи, - согласилась она. – Но это лишь придает им весомости, ибо зерна истины порой могут скрываться даже в откровенном говнище. Ладно, народ, пошли глянем, что у нас тут. Выходим по одному. Статус уже вышел, я следом. Близняшки могут выходить вместе. Сразу рассредоточиваемся.
 С этими словами она отважно выпрыгнула из фургона и сразу же приняла боевую стойку, с профессиональной настороженностью поводя глазами по сторонам. За ней потихоньку потянулись и остальные. Последними показались упомянутые сестры, похожие сейчас на кошек, которые брезгливо пробуют воду лапкой.
 - Мокренько! Как хорошо.
 - Что зонтики не забыли! Выходим.
 - На стиле!
 Статус продолжал лежать ничком, изображая полностью обессиленного человека. Вскоре он, однако, понял, что ему не уделяют подобающего внимания и тогда воскликнул, подпустив в голос дрожащих обертонов:
 - Бойца теряем! Носилки! Врача!
 - Вставай, симулянт! – сказал Рилл, в свою очередь осторожно подбираясь, чтобы тоже воспользоваться возможностью пнуть удачно расположенное тело.
 - Может ли окружающее быть симулякром? – не совсем к месту спросил Эксцес Карма, видимо, неточно восприняв последнюю реплику.
 Статус мгновенно оказался на ногах и уже энергично тряс решетку ворот. Наиболее удивительным в этой ситуации было то, что крепыш Рилл тоже тряс эту же самую решетку, но – с обратной стороны.
 - Ты что делаешь? – спросил его Статус, опомнившись.
 - Тебе помогаю. А ты?
 - Открыть хочу.
 - Здесь не заперто.
 - Вон как? Значит, нас ждут?
 - Выходит, так. Или просто не заперто.
 - Я прошу вас, может быть, уже разбудим эльфа и уже прогуляемся куда-нибудь? Или можно дальше сопли жевать? Или как вы сами себе думаете? – сказал подошедший Ябы, раздраженно стуча посохом.
 - Я не сплю обманывай, - рассмеялся Элифалиэль, спрыгивая на землю, - я доставлено в лучшем видеть.
 - И спасибо тебе за это, - усмехнулась Эскапада. – Никто этого не ожидал, а ты смог.
 - Выражаемых признательность совершенно заслуженный не удивлен.
 Польщенный эльф откинул капюшон, учтиво снял свою шляпу с узкими полями, совершил ей некие пассы и сделал поклон.
 Эскапада засмеялась, махнув на него рукой.
 - Чего слез-то? – спросила она после. – Лошадей здесь оставишь?
 - Не унять, - согласился эльф.
 - Тебе не кажется, что она к нему подкатывает? – шепотом поинтересовался Статус пока они с Риллом открывали ворота.
 - Ты меня пугаешь. Типа как лед и пламя, да?
 - Типа как… какой черту лед? Посмотри на него!
 - Да уж, чего только в жизни не насмотришься. А ты не завидуй. У тебя был шанс.
 - Чего мне завидовать, ляпнешь, не подумав. Вселенная состоит из шансов.
 - Расскажи это Вселенной.
 - Давай еще ченнелинг попрактикуем! Ты кто такой?
 Наконец вся компания благополучно миновала ворота и оказалась на занимающем внушительную площадь мощеном пространстве внутреннего двора. В центре призамковой площади выделялась большая мраморно-гранитная чаша фонтана с некой мифологически-рыбной скульптурной группой. Фонтан давно не работал и был забит мусором, который теперь вяло плавал в грязной воде. По краям площади тянулись ряды когда-то аккуратно подстриженных, а ныне потерявших всякую форму и иссохших кустов. Даже нещадно льющий с небес дождь уже ничем не мог им помочь. Но удивительным образом, хотя молнии сверкали все так же беспрестанно, здесь, где наши герои с интересом озирались по сторонам, гром стал звучать намного глуше, он превратился в недовольное ворчание, сопровождаемое монотонным шорохом дождя, словно отрезанный неприступными стенами. Можно сказать, что сделалось относительно тихо. И добавить, что тишина эта казалась зловещей.
 - Вон там, кажись, конюшня, - сказала Эскапада, обращаясь к эльфу и указывая в сторону. – Или нет, но будет конюшней. Веди лошадей туда. Только бережно, не забывай, они почти новые. По крайней мере так писали в приложении для коньшеринга. Не бойся, мы подождем.
 И они подождали, а когда со всеми хлопотами было покончено, миновали площадь и оказались у подножия высокой каменной лестницы с очень широкими ступенями. Лестница вела к декорированному изысканной лепниной архивольту входного портала. Расположенная в глубине стрельчатых арок массивная деревянная двустворчатая дверь тоже была украшена коваными узорами. Над порталом на фасаде главного здания особенно выделялось огромное круглое витражное окно-роза, фиолетовые, синие, красные и желтые элементы которого впечатляюще сверкали при свете молний.
 Путешественники с понятным благоговением взирали на потрясающий вид, запрокинув изумленные лица, поливаемые дождем, которому уже никто не придавал значения. С этого ракурса замок выглядел наиболее впечатляюще. Он казался бесконечно высоким и словно бы подпирал собой грозно полыхающее небо.
 - Вот это я понимаю дорого-богато, - сказал Рилл. – Кто-то ведь заморочился.
 - Если это отель или санаторий, - отозвался Статус, - то я вообще не представляю, зачем он мог понадобиться в такой глуши. У кого-то было хреново с логистикой.
 - Давайте быстрее, - сказала Вера.
 - Узнаем, есть ли, - сказала Люба.
 - Свободные номера. Или мы.
 - Бронировали?
 - А если не отель, - продолжал спокойно рассуждать Статус, - то я и вовсе не знаю. Нет, конечно, все стильно и сделано со вкусом, но, на мой взгляд, слегка чрезмерно. Наталкивает на мысль о чьих-то маниях и комплексах.
 - Ценитель, бляха, выискался! – вскинулся Рилл. – Я вообще-то не язвил, я от чистого сердца восхищался. С уважением.
 - Господа хорошие, - вмешался Ябы, - а может, таки отложим диспут и уже постучимся куда-нибудь, чтобы нас впустили? Вы вряд ли себе представите, как может намокнуть и потяжелеть борода взрослого мужчины. Мне даже говорить с вами почти непосильно.
 - Да, пошли, - сказала Эскапада. – Мы же не клумбы, чтоб нас поливали.
 - Цветочки пестики очень любезно! – восхитился Элифалиэль.
 - Шагай уже! Пестики ему, блин! И помогите Нуллу, имейте совесть. Если он один догадался взять чемоданы, это не значит, что он должен тащить их сам.
 - А я смотрю, носильщики здесь тоже не предусмотрены, - сказал Статус. – Обслуживание так себе. Это вообще отель? Я это к тому, что Нуллу надо помочь, это святое, он тоже не нанимался в конце концов. Но я ничего не понесу, я серьезно ранен.
 Они поднялись по величественно широким ступеням и не без пререканий сгрудились под арками входного портала.
 - А вы посмотрите на эти двери, - по-прежнему гнул свою критическую линию Статус. – Представьте, если это все же не отель, а чей-нибудь частный жилой дом. А ты такой, например, мусор пошел выбрасывать, да? Охренеешь же каждый раз вот эти двери открывать!
 - Да тебе-то какая разница? – возмутилась Эскапада.
 - Да я-то что? Просто… ну зачем?! Не бывает таких высоких людей!
 - Ты реально контуженный, - заключил Рилл. – Давай, звони уже. Или стучись, я не знаю. У тебя одного руки свободны.
 Едва Статус, не забыв высокомерно сверкнуть глазами, поднял руку, как одна створка услужливо и совершенно бесшумно приоткрылась наружу. На секунду Статус озадаченно замер.
 - Здесь тоже не заперто, - пробормотал он. – Интересно, это я каким-то образом сделал? Ябы, ты у нас эксперт по этой части.
 - С этим нельзя не согласиться, - ответил волшебник. – А по какой части?
 - Не почувствовал ли ты какой-нибудь всплеск или выброс магической энергии?
 - Что? Как это вообще можно почувствовать? Это что, по-твоему, поджопник? Что за дичайшая профанация? Я уважаемый маг, обо мне в газетах писали!
 - Ладно, забудь, не заводись. Я просто подумал.
 - А вот не надо думать, это вредно! Позволь, свои профессиональные вопросы я буду решать сам!
 Статус пожал плечами.
 - Ты меня как-то сбил с мысли, - сказал он, - и я уже не помню, о чем спрашивал. Немного неприятно и досадно.
 - Это магия, - удовлетворенно кивнул Ябы и указал посохом на дверь. – Но пора нам войти. Смею предположить, что это выглядит как приглашение. И при этом весьма зловеще. Или только у меня создалось такое впечатление? Нет, я не претендую, вы не подумайте. Не хотелось бы, вы понимаете, беспочвенно…
 - Все верно, - перебила его Эскапада. – Это может быть вражеской ловушкой. Что говорит об этом устав? Адъютант?
 Статус в изнеможении закатил глаза.
 - Я больше не адъютант, сколько можно повторять? Этот этап в прошлом.
 - Но что-то ты должен помнить? Или ты вообще обнулился? Хорошо. Будем действовать по обстановке. Вперед и с песней, чемпионы!
 - Как она нас назвала? – шепнул Рилл Статусу.
 И таким образом, проявив вполне понятную и простительную осторожность, они вошли в Роззенборк.

 Нет, Откад, мой хороший, не стоит торопить события. Я появлюсь в этой истории ровно в нужный момент. Или я уже в ней? Позволь мне сохранить некоторую интригу. Хотя бы для тебя. И, возможно, в дальнейшем ты поймешь, что это было отнюдь не напрасно. Просто доверься мне.
 А пока давай последуем за нашими отважными героями:

Глава пятая

  Итак, они оказались внутри замка.
 Последним заходил эльф, и внезапно он вскрикнул, когда высокая и на вид очень тяжелая дверь затворилась за ним сама собой, на сей раз с отчетливым хлопком, отразившимся эхом под величественным сводом. Остальные обернулись.
 - Чего орешь? – спросил Рилл, подозрительно стреляя глазами по сторонам.
 - А ветерок ой как не то само изумлял! – воскликнул Элифалиэль, придя в крайнее возбуждение.
 - А-а. Ничего не прищемил?
 - Судя по прозвучавшему фальцету, - вмешался Статус, - очень даже прищемил. И очень даже что-то конкретное!
 Они с Риллом одинаково заржали.
 - Дай пятюню!
 - Держи, бро!
 - Вот же клоуны! – покачала головой Эскапада.
 - Как она опять нас назвала? – шепнул Рилл. – Клоны?
 - Давай не будем о клонировании, - отчего-то нахмурился и явно помрачнел Статус.
 Они находились в большом, вычурном, но по большей части пустом зале, в конце которого еще одна широкая лестница уводила на галерею второго этажа, а по бокам смутно просматривались уходящие в сумрачную даль анфилады. Мраморные плиты мозаичного пола выглядели холодно и претенциозно, но от самого входа до лестницы и вверх по ней тянулась красная с золотом ковровая дорожка, не менее замысловатая, но все же несколько уравновешивающая общий фон. Сводчатый потолок над вестибюлем терялся в невообразимой вышине, и оттуда на толстой цепи свешивалась внушительная подстать многоярусная люстра. Люстра не горела, и все это помещение с гобеленами, картинами, композициями из щитов и мечей и скульптурами вдоль стен освещалось только редкими канделябрами по углам, которые не столько разгоняли тьму, сколько подчеркивали ее границы. Впрочем, ослепительные вспышки молний, бьющие сквозь витражные окна, чуть ли не ежесекундно освещали пространство зала резким синеватым светом с четко очерченными тенями. Однако тишина здесь стала еще более явственной, и любой звук, будь то шелестящий шорох шагов по дорожке или голос, подхваченный гулким эхом, только подчеркивал ее. И тишина, действуя немного угнетающе, навевала грустные мысли о заброшенности сего места, но горящие свечи в канделябрах однозначно свидетельствовали против этого.
 С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных племянниц, ворчливых дядюшек и прочих.
 - Не вижу ресепшена, - сказал Статус. – Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.
 - Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, - привычно поддел его Рилл. – Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.
 - Школа магии! – закричал Ябы – Точно!
 - Чего? – повернулся к нему Статус. –  Серьезно? Ты в такой учился?
 - Не совсем, - смутился волшебник. – Это я так. Но было бы любопытно.
 - Любопытно – не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, - съязвил Рилл.
 - О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на «мой родной Сранск», как ты позволил себе выразиться, - не растерялся Ябы.
 - Он больше не вырастет, - заметил Статус. – Это – сформировавшаяся особь.
 - Ни слова больше! – воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.

 (Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент – мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).

 - Нас поселят куда-нибудь или.
 - Так и будем стоять? Даже.
 - Диванчиков нет. Такой.
 - Зашквар, - возмутились сестры.
 - Действительно, - поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. – Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?
 - И все же, нас явно ждали, - сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.
 - Или не нас, - усмехнулся Рилл. – Или не ждали.

 (Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).

 - Вероятность любого события – одна вторая, - сообщил Эксцес Карма.
 Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были заняты поисками ответов на насущные вопросы.
 Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.

 Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова – не стоит).
 Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас – другое:

Глава Шестая

  Они стояли там. Посреди безнадежности.
 - А есть, куда позвонить? – наконец не выдержал Ябы.
 Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.

 И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.
 Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы – вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.
 Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.

 (Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).

 Графиня стояла наверху лестницы – молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.
 Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.
 - Ты чего опять? – поморщился Рилл. – Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?
 - Возомнился! – стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. – Старушка приходила очень пугливый!
 Все повернулись.
 Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.
 - Ну нифига себе! – наконец нарушил почтительную, если не сказать благоговейную тишину Статус. – А как называется вот этот человек в гостинице? Все время забываю.
 - А у нас вон тех колбасок, помните, не осталось? – спросил Рилл. – Че-то я…
 Им не было заметно, но я точно знаю, что дама на верхней площадке лестницы многозначительно насупилась. Кажется, какой-то элемент сработал не так, как планировалось. Однако и колебания ее, если они и были, также остались незамеченными. Неизменно величественно, с тихим шуршанием подола, графиня сделала шаг вперед.

 А сейчас позволь мне еще одно отступление. Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент. Чтобы ты увидел его моими глазами. Ту мрачную лестницу, унылую пустоту теряющегося в тенях зала, следы запустения, как свидетельства неумолимого времени, дарующего в итоге только печаль и одиночество.
 Я хочу, чтобы ты осознал, что это был поворотный момент для многих судеб, венец бесчисленного множества трагических историй, которые волею неведомых нам и непостижимых сил сошлись в этой незаметной, но бесконечно важной точке пространства и времени.
 В первую очередь, разумеется, важной для меня.
 Познай эту ужасающую безнадежность, незримо нависшую над всеми участниками действа. Именно безнадежность, поскольку речь в этой повести о делах давно минувших дней идет об одном старом родовом проклятии. Если ты еще не понял.
 Я знаю, мы собрались в нашей уютной кают-компании, чтобы всего лишь скоротать еще один скучный вечер во время нашего затянувшегося плавания. Знаю, что ты ожидал какой-нибудь необременительной корабельной байки, подобной тем удалым затяжным песням, что, бывает, поют матросы на палубе. Но я предупреждала тебя, мой мальчик, я тебя предупреждала.
 Моя история темна, страшна и тяжела, она потребует от тебя определенного мужества. Но подчас ничего другого нам не остается, кроме как смело встать перед лицом суровых испытаний. Поэтому прошу тебя: в должной степени проникнувшись грандиозностью описываемого события, все же ничего не бойся и отправляйся в путь за нашими героями:

Глава седьмая

  Она шагнула вперед, и словно бы тени сгустились позади нее. Пламя свечей тревожно колыхнулось, а очередная молния подобно гениальному, но безумному художнику мгновенно выхватила и запечатлела столь неописуемую картину.
 Увы, и сейчас момент оказался смазан. На графиню совершенно неожиданно напал тяжелый, надсадный кашель. Впрочем, ничего неожиданного в нем не было. Могу сообщить, пусть это слегка неуместно при первом знакомстве, что графиня уже давно была серьезно больна. К тому же, даже в лучшие времена в замке бывало сыро и промозгло.
 Схватившись за грудь, она согнулась и неуверенно засеменила вперед, словно уносимая неведомым сквозняком в своем пышном кринолине.
 Вся наша компания с интересом и неким настороженно-хищным любопытством тоже подалась вперед, как бы гадая, а может быть, предвкушая, не упадет ли графиня с лестницы.
 Этого, к счастью, не случилось. Буквально зависнув на какие-то мгновения над верхней ступенькой, графиня невообразимым чудом вновь обрела равновесие. Она степенно выпрямилась, словно ничего и не было, и сделала величественный шаг со ступеньки, не совсем, правда, грациозный.
 - Бабка синяя, в цвет, я отвечаю, - прошептал Рилл.
 Эскапада, не оборачиваясь, шикнула на него. Возможно, обостренными чувствами воительницы она единственная поняла всю серьезность события, всю ту зловещую угрозу, протянувшую к ним незримые жадные руки. Ну и Нулл, конечно, тоже почувствовал, само собой, – это даже не обсуждается.
 В этот момент, пока еще графиня находилась на вершине лестницы, а наши герои пытливо смотрели на нее снизу-вверх, в пустом и гулком пространстве прозвучал сигнал – единственная протяжная и тоскливая нота.
 - О, а я все думал, где тут можно позвонить, - пробормотал Статус.
 А следом из того же неизвестного источника, отражаясь от стен, проносясь в вышине, отовсюду и ниоткуда прозвучал голос – женский, молодой, но как бы лишенный чувств.
 - Вы имеете честь приветствовать графиню Роззенборк!
 После этого снова установилась тишина.
 -Графиня Роззенборк – это я! – наконец крикнула старушка с высоты.
 - Извините! – воскликнула Эскапада. – Мы просто думали, будет какое-то продолжение.
 - Ну а чего, - зашевелился Ябы, добродушно постукивая посохом. – Лаконично. Ни о чем, конечно, но вполне.
 - Старушка имеет любимый возможность говорить, - сказал Элифалиэль, радостный оттого, что пережитый недавно страх, кажется, оказался беспочвенным. – Мы заявили тебе привет добрая человек!
 С этими словами он снял свою шляпу, помахал ею в воздухе и отвесил довольно-таки изящный поклон. Эскапада покосилась на него – не без одобрения.
 Тем временем графиня, придерживая юбки, продолжала свой крайне осторожный спуск с лестницы. Вынуждена признать, что это заняло некоторое время. Когда же, наконец, это все же произошло, выяснилось, что графиня, при всей своей помпезности, не обладает внушительным ростом или какой-нибудь особенной статью, - она скорее была похожа на некий почти невесомый пожухлый листок, давным-давно сорвавшийся со своего засохшего дерева.
 Первым к ней почему-то шагнул Эксцес Карма, и почему-то вместо приветствия он произнес:
 - Не исключено.
 Никто не заметил, как исказилось лицо графини под плотной вуалью, но она покачнулась, а потом опять зашлась в неудержимом приступе кашля.
 - Горловые таблетки макать очаровательно полезно, - участливо молвил эльф.
 - А это тебе на погоны, неудачник! – закричал Рилл, обращаясь к Статусу, с которым за время ожидания они успели сообразить партеечку в карты.
 - Что-о? – Статус выпрямился во весь свой впечатляющий рост, похожий на молодого негодующего бога, пошатнулся и отступил назад, словно пронзенный острым клинком в самое сердце. – Как ты смеешь, негодяй!
 - С повышением! – усмехнулся Рилл, пряча крапленую колоду.
 - Я ранен, - произнес Статус трясущимися губами, - я слаб, у меня мутнеет в глазах, а ты вот так со мной?
 Он картинно схватился за голову и издал мучительный стон.
 - Мальчики, а может, - сказала Вера.
 - Для начала заселимся? – сказала Люба.
 Неожиданно Статус, изменившись в лице, с незнакомым блеском в глазах закричал:
 - Отставить разгильдяйство! Смир-р-на!
 Это было действительно неожиданно, поэтому стойку «смирно» приняли все – даже Карма, даже графиня. Впрочем, их (кроме разве что графини Роззенборк) извиняло то, что все они (кроме графини) были закаленными воинами и некогда служили в регулярной армии (опять же, кроме графини), а значит, были до автоматизма привычны к подобным командам.

 Хотелось бы заострить внимание на этом небольшом происшествии. Ты ведь почувствовал знакомые интонации, Откад? Этот пассаж, помимо прочего, был интересен еще и тем, что для Статуса он стал своего рода предвестником всех его последующих нейрологических замыканий, если можно так выразиться. Тоже ведь по-своему замечательное, в чем-то даже историческое событие. Жаль, что тогда оно, по большому счету, осталось не оцененным. Осознание пришло гораздо позже.
 Ох, Женераль, дорогой, если ты единственный все еще продолжаешь игнорировать проблему, это не значит, что ее не существует! Послушай нас, своих чутких друзей. Но, впрочем, дело твое – можешь не верить.

 - Доложить обстановку! – крикнул Статус – наш будущий всеми любимый Женераль. – Раздраконь вашу за ногу! Пленных не брать! Кто так стоит перед командиром? Вы позор всех родов войск!
 Эскапада открыла рот и далеко не сразу нашлась с ответом.
 - Эй, ты ничего слегка не попутал? – наконец отреагировала она. – С какой стати ты включил Затрапезно?
 - Адъютантство даром не проходит, говорю вам, - покачал головой Ябы с многомудрым и понимающим видом.
 - Чего так огорчаться-то сразу? – недоумевал Рилл. – Ты и раньше проигрывал. Можно сказать, всегда.
 Статус снова схватился за голову, мотнулся из стороны в сторону, а потом выпрямился и посмотрел на всех как ни в чем не бывало.
 - Так что там у нас с номерами? – сказал он. – Где там? А, вот же она!
 Он размашисто шагнул к графине.
 - Добрый вечер! Вас должны были предупредить.
 Графиня Роззенборк медленно подняла на него затененный вуалью взгляд.
 - Как?
 - Старушка призабылась, - брякнул эльф.
 Графиня столь же медленно повела головой.
 - Забавные вы ребята, - произнесла она; голос был слабым, старым, но все равно чувствовалась в нем некая сила духа.
 - Забавные, - передразнил Рилл. – Не, я точно говорю – она невменько.
 - А у вас суаре какое-то? – сказала Вера. – Такой.
 - Интересный аутфит, - сказала Люба.
 - Давайте-ка я скажу, как отрежу, - вышла вперед Эскапада. – А-то мы так до завтра будем расшаркиваться. Значит так, мы усталые путники, и желаем найти временный приют в этом… ах, ты, черт, где?.. в этих стенах, короче.
 - Умеешь ты вежливо попросить, - покачал головой Статус.
 - Да я сама вижу! – огрызнулась Эскапада.
 - Давайте лучше Ябы поговорит, - предложил Рилл. – Он как-то ближе, вы понимаете. Договорятся о чем-нибудь по-стариковски.
 - Вообще-то попахивает эйджизмом, - заметил волшебник. – Но в целом я и сам хотел предложить посильную помощь.
 Ябы отвел в сторону посох, насколько мог галантно наклонился и потянулся к руке графини. Руку она ему так и не подала.
 - Милая госпожа! – не смутившись, продолжал маг. – Мы и в самом деле усталые путники, которые совершенно случайно забрели в ваши края. Мы здесь совершенно проездом, но надеемся обрести временный кров в эту ненастную пору. Всецело полагаемся на ваше гостеприимство.
 Эскапада громко фыркнула.
 - А я, блин, не так же сказала?
 - Милая, - снова передразнил Рилл, расплываясь в ухмылке.
 К чести графини надо заметить, что она проигнорировала большинство инсинуаций. В конце концов, она была хозяйкой этого места и, по большому счету, хозяйкой положения. Поэтому со всей присущей ей уверенностью она заявила:
 - Нечасто к нам заглядывают гости. Но, можете быть уверены, замок Роззенборк, будет рад принять вас под своей крышей.
 Она неспешно оглядела всех – одного за другим; слегка задержалась взглядом на покачивающемся Статусе.
 - Очень хорошо. На втором этаже для вас приготовлены гостевые комнаты. Там вы можете привести себя в порядок, а после спускайтесь в столовую, где к тому времени будет накрыт поздний ужин. Понимаю, что время не совсем урочное, но очевидно, что вы проголодались с дороги, к тому же, будет возможность познакомиться поближе. А до тех пор разрешите вас покинуть, чтобы вплотную заняться организационными мероприятиями. Хоть ваш визит явился некоторой неожиданностью, я приложу все усилия, чтобы он прошел в подобающей атмосфере. К вашим комнатам вас проводят. Багаж можете оставить здесь – его принесут. До встречи на ужине.
 Она уверенно и невозмутимо прошла мимо, но по пути совершенно неожиданно выпростала руку и потрепала за щеку опешившего Статуса.
 - Милый мальчик, – после этого скрылась где-то в анфиладе комнат.
 - Что это было? – спросил Статус слегка недоуменно, глядя вслед исчезнувшей хозяйке.
 - Милый, - проворчал Рилл. – Как это у тебя получается все время?
 - Просто Статус у нас, - сказала Вера.
 - Такой краш по жизни, - сказала Люба. – Вот и.
 - Старушка не устояла. Если все сделаешь, как надо.
 - Мы все получим неплохие преференции.
 - Ха-ха! – сказал Рилл. – Понял? Не просри шанс. Постарайся уж для коллектива.
 Статус хмурился и ничего не отвечал.
 - Вдруг она вообще зачетная, - не унимался Рилл, - мы же не видели. Но, если что, вуаль поднимать необязательно.
 - Друзья мои, - вмешался Ябы, - старушка сказала много замысловатых вещей, но я не все расслышал. Кто там должен нас куда-то проводить?
 - Это я, - прозвучал внезапно ясный и нежный, сразу располагающий к себе голос. Он был весьма похож на тот голос, который немногим ранее представил графиню Роззенборк, но сейчас он звучал намного более живо, и найти его источник не составляло труда.
 На верхней площадке лестницы, там, где впервые появилась графиня, теперь со скромным и даже смиренным видом замерла юная девушка – удивительная, тонкая и, само собой, прекрасная. Поистине, редкий человек смог бы вот так просто отвести от нее взгляд, вне всякого сомнения, сраженный ее природной красотой.

 Самое время перейти к следующей главе и сделать еще одно краткое описательное отступление от сюжета:

Глава восьмая

  Впрочем, не стану описывать ее в подробностях, - думаю, здесь и так все понятно. Тебе достаточно знать, что любые превосходные эпитеты были бы весьма уместны.
 Но, как мне кажется по прошествии времени, главное ее очарование заключалось в том, что она словно бы и не осознавала своей редкой природной красоты. Не слишком высокая, тонкая, удивительно женственная, она казалась неким дивным цветком, вопреки всему распустившимся посреди неприветливой каменной пустоши, не подозревая, каким чудом является, а посему не возносясь в ложной гордыне. Одетая в довольно простое, непритязательное темное платье с белым фартуком, с волосами, целомудренно убранными под скромный чепец, с учтиво сложенными перед собой руками и застенчиво потупленным взором, она могла представиться воплощением чистоты и невинности (но, опережая интригу, признаюсь, что таковой она не являлась).
 Ее звали Охра.

 Ты скажешь: «Ну вот, наконец-таки ты появилась в этой истории! Так почему же рассказ все еще не ведется от первого лица?»
 На это я тебе могу ответить следующее: не питай надежд, которые могут обернуться ложью. Ранее я сказала, что появлюсь в истории в нужный момент, но был ли такой момент уже или он все еще впереди – пусть это пока что будет загадкой. Ты воскликнешь: «Да какая же здесь может быть загадка? Вот же ты!» А я скажу: никогда не делай поспешных выводов.
 И поэтому, не вдаваясь в подробности и без объяснения причин, пусть пока все останется так, как оно есть, и наш рассказчик все еще побудет безликим (хоть это ему и не всегда удается).

 И вот она скромно появилась перед ними, и она сказала:
 - Добро пожаловать в Роззенборк. Я ваша горничная. Прошу вас, пройдемте со мной.
 - Замечательно, друзья мои, вот этот голос! – обрадовался Ябы с видом победителя, разрешившего сложную головоломку. – А я думал, какая-нибудь умная колонка.
 - Это еще что за хрень? – не понял Рилл.
 - Откуда я знаю? Просто в голову пришло. Кажется, не обошлось без магии, но я не уверен.
 - В настоящий момент что подразумевается под искусственным интеллектом? – с совершенно неожиданной для всех страстью проговорил Эксцес Карма.
 Все вздрогнули.
 - Ах ты, черт! – вскрикнула Эскапада. – Ты хоть предупреждай, что ли! Чтоб мы знали, что ты собрался что-то сказать. Хотя, сука, как-то нелогично… если подумать…
 Она нахмурилась.
 - Пускай ходит, - сказала Вера.
 - С табличкой, - сказала Люба.
 Элифалиэль почему-то захлопал в ладоши и заслужил выразительный взгляд Эскапады.
 Единственным, кто так или иначе – ни жестом, ни взглядом, ни словом – не принял участия в завязавшейся дискуссии, оказался Статус. Он молчал, был неподвижен и только, не отрывая глаз, снизу-вверх, пожирал глазами возникшее перед ними чудное видение.
 И что же было в этом взгляде?

 (Гораздо позже, и это ни для кого не секрет, Женераль признавался, что почувствовал любовь с первого взгляда. Но правда заключается в том, что он всем так говорит. Да ведь, девочки?)

 - Я потерял покой, - наконец прошептал Статус.
 В этот момент он имел исключительно романтичный и вдохновенный вид, разве что за сердце не хватался, но картину немного смазывало то, что он действительно еще не совсем оправился от контузии, и сейчас у него не слишком получалось смотреть на предмет своих неожиданных воздыханий обоими глазами одновременно.
 - Вот ты у нас ветреная, конечно, - слегка покривилась Эскапада, наблюдая, как Статус начал причмокивать губами.
 - Не разменивайся понапрасну, - поддакнул Рилл. – У тебя есть старушка.
 Статус был вынужден поморщиться, потирая плечи, в которые ему ощутимо двинули кулаками с двух сторон.
 Между тем горничная смиренно дожидалась столь внезапных визитеров, и наконец гости нестройной шеренгой соблаговолили последовать за ней. Вскоре они, подозрительно озираясь, вышли на галерею второго этажа.
 - Ваши комнаты расположены в западном крыле, - со спокойной учтивостью говорила горничная, вышагивая, словно плывя, впереди с безупречной осанкой и не замечая знаков внимания, которые пытался оказать ей Статус. – Каждому приготовлены отдельные апартаменты, и мы надеемся, они придутся вам по вкусу. Вот ваши ключи. Мы пришли.
 Они находились в длинном коридоре с зеленой ковровой дорожкой на полу; на стенах в пространстве между дверями висели картины, зеркала, а на полу стояли кадки с неизвестными растениями. Кто-то заботливо зажег все свечи в канделябрах.
 - Прошу вас, располагайтесь. Здесь написаны номера ваших комнат.
 - А быстренько вы тут все организовали, - с уважением покивал Рилл. – Зачет.
 - О, как справедливо заметила графиня, у нас нечасто бывают гости, но в хорошем замке все всегда должно быть готово на такой случай.
 - А точно замок хороший? – уточнил Ябы, хмуря кустистые брови.
 - Прошу прощения, что вы имеете в виду?
 - Нам показалось, здесь очень много странностей.
 - Когда это нам такое показалось? – отчего-то взъерошился Статус.
 Волшебник охотно вступил в перепалку.
 - Ты не дорос до истинного понимания магии. А я вот, например, все вижу. Но сейчас речь не об этом. – С надменным видом, воинственно выставив перед собой свою бороду, он повернулся к горничной. – Почему у вас лифты не работают?
 - Потому что их нет?
 - Вот! Я именно об этом.
 - Когда их изобретут, мы непременно поставим.
 - О, бога ради, поимейте уважение!
 Горничная бросила на него странный взгляд, словно ее спокойная отстраненность слегка поколебалась.
 - Ему нужен второй, - заговорили близняшки.
 - Посох для ходьбы. Ух.
 - Ты! Классно мы придумали!
 Горничная отступила на шаг, и на прекрасном бледном лице ее мелькнула извиняющаяся улыбка.
 - Так… располагайтесь, как я и сказала. Если что-то понадобится, я буду поблизости.
 - А как с вами связаться? – немедленно выступил вперед Статус.
 - О, вы можете позвонить или просто позвать – в любом случае я вас услышу. К тому же, я ожидаю вас, чтобы сопроводить в столовую.
 - А можете ожидать в моей комнате? Ну… чтоб мне звонить не пришлось.
 - Боюсь… это не по правилам.
 - Вот у Статуса точно нужно изъять колокольчик, - заявила Эскапада, - чтобы не смог никуда звонить. А-то замучает девочку.
 - Колокольчик и бубенцы! – воскликнул Рилл.
 - К черту правила! – махнул рукой Статус, совершенно проигнорировав дружеские нападки.
 Однако же подобная решительность все же не помогла ему уговорить прекрасную горничную; с дежурной виноватой улыбкой она непреклонно отступила в сторону.
 - Ладно, - не скрывая разочарования, произнес Статус, - к этому вопросу мы еще вернемся. Какой у меня номер? Двести три? Отлично.
 Имея достаточное воображение и понимание ситуации, можно сделать почти безошибочный вывод, что столь внезапно проснувшаяся в Статусе холодность была вызвана его оторопью и смущением, потому что, как, опять же, сам он впоследствии признавался, нечасто ему доводилось сталкиваться с отпором в подобных делах. А еще можно представить, что истина скрывалась в его душевной ранимости. В любом случае, для него это был вызов.
 И вот, когда все наконец (или предварительно) было сказано, наши друзья разошлись по комнатам. И что это за были комнаты!

 Впрочем, вновь не стану утомлять тебя излишними подробностями. Потому как они действительно излишни в данный момент, но, быть может, впоследствии мы еще остановимся на этом поподробнее, если это будет уместно. Для начала же ты должен знать только то, что в замке Роззенборк имелись апартаменты на любой вкус и цвет – от почти пуританской и аскетичной сдержанности, до настоящего ампира, барокко и арт-деко. И, попадая в них, ты словно переносился из вычурного, но одновременно геометрически строгого пространства замка в совершенно другие края, поражающие разнообразием стиля, словно выхваченные из потока времени уголки иных мест и эпох.
 Иными словами, для каждого гостя нашлись подходящие именно ему комнаты. А чтобы это было именно так, горничной пришлось проявить всю свою проницательность.
 А сейчас с твоего позволения перенесемся немного вперед, в роскошный холл второго этажа, где, немногое время спустя, наши герои встретились вновь:

Глава девятая

  - Выходит, я один не догадался приодеться к ужину, - сказал Рилл, мрачно взирая на остальных.
  Здесь, в холле, как и везде в гостевом крыле, была своя особая атмосфера: наличествовали удобные диваны, кресла и журнальные столики, а также прочие радующие взгляд аксессуары. Рилл слегка запоздал, поэтому остальные расселись кто где, дожидаясь его.
 - Не парься, - сказал ему Статус. – И так сойдет. В твоем-то случае.
 Сам он принарядился по случаю в свой парадный адъютантский китель и демонстративно позвякивал медальками, тогда как Рилл был в том же, в чем и появился в замке – в кожаной куртке-косухе и в кожаных же штанах, причем все это было изрядно видавшим виды.
 Рилл посмотрел на Статуса с сильным подозрением.
 - Если ты меня подкалываешь, так и скажи, а-то я не выспанный и немного не догоняю.
 - Да как я могу, дружище?
 - Я вообще думал, что выхожу к завтраку, судя по времени.
 - Но и к завтраку мог бы нормально выйти, - сказала Эскапада. – Ты чего вообще делал столько времени?
 - Не стану утруждать себя ответом, - хмуро молвил Рилл.
 Эскапада могла позволить себе столь пренебрежительное высказывание, потому что сама подошла к выходу на ужин довольно ответственно. На ней был элегантный шелковый брючный костюм, и в кои-то веки, как украдкой кто-то заметил, в нем почти не было ничего милитаристского – разве что скромные золотые эполеты. Как оказалось, увидеть ее такой было весьма непривычно. Статус даже тихонько пробормотал себе под нос по такому поводу:
 - Интересно, для кого это она так заморочилась?
 Но смотрел он при этом на Элифалиэля. На остроухой голове эльфа красовалась лихо заломленная новенькая федора, а его костюм с бриджами был даже в чем-то созвучен в плане оттенка с нарядом воительницы, но при этом кричаще ослеплял многочисленными пайетками.
 - Ты что-то сказал? – с привычной и узнаваемой (к облегчению всех присутствующих) агрессивностью спросила Эскапада.
 - Да нет, я так… восхищаюсь твоим образом, - слега напрягся Статус.
 - Что ты сказал?
 - Э-э…
 Статус отчего-то покосился на горничную, которая скромно стояла в сторонке, и вдруг – возможно, затем, чтобы позлить ее и вызвать в ней какие-нибудь иные чувства – рассыпался в комплиментах:
 - Ты же знаешь, я всегда тобой восхищаюсь! И этот костюм тебе очень идет. Прекрасно играет на контрасте. Ты прямо вся стала какая-то мягкая и пушистая.
 - Кто ипушистая, сука?
 - Ага, - Статус, очевидно, понял, что здесь ему лучше заткнуться.
 Ситуацию спасли близняшки:
 - А вот мы и так уже выжимаем все, что можем из.
 - Нашего капсульного гардероба. В дороге так тяжело.
 - Соответствовать актуальным светским трендам. Так что, Рилл, не огорчайся.
 - Мы тоже выглядим, как замарашки.
 - О нет, вы совершенно бесподобны, как и всегда! – мгновенно переключился Статус, в то время как Рилл помрачнел еще больше.
 Вера Кубизма и Люба Харизма и в самом деле выглядели более чем бесподобно. Что бы там они не говорили о своем дорожном гардеробе, а в нем нашлась-таки парочка изумительных, легких, струящихся шифоновых платьев в нежных лазурных тонах. Утонченный образ дополняли высокие прически, оставляющие открытыми их тонкие лебединые шеи, а также безупречно подобранный макияж.
 - Раз уж все в сборе, позвольте сопроводить вас в восточную столовую, - сказала горничная, тактично подождав, пока сестры сполна насладятся комплиментами.
 Все гости теперь еще более пестрой компанией вновь отправились вниз по парадной лестнице на первый этаж. Элифалиэль оказался внизу первым, потому что неудачно запнулся почти на самом верху.
 - Ах ты ж, болезный! – попеняла ему Эскапада – Такой выход обосрал!
 - Живительно, - успокоил ее эльф, - в себе.
 Потом из высокого вестибюля, за витражной «розой» которого все еще поблескивали теперь уже беззвучные молнии, они свернули направо и вскоре оказались в удивительно светлой и торжественной столовой, хотя по всем признакам это был настоящий банкетный зал. На высоких потолочных балках горели всеми своими свечами целых три массивных люстры, и это не считая затейливых бронзовых бра на стенах и огромного камина в дальнем конце зала. На длинном, ломящемся от всевозможных яств столе также были расставлены канделябры с зажженными свечами. Угощения же были на любой вкус: мясо птиц – дрофы, журавли, перепела, утки, дрозды и прочие, - а также телятина, баранина, свинина, крольчатина – жареная, отварная, копченая, вяленая, соленая и в виде студней и колбас; различные похлебки – густые и жидкие, и большой выбор соусов и специй; разнообразная рыба – осетры, карпы, щуки, лосось и прочие, - а также устрицы, раки, лобстеры, креветки и крабы; различные сыры, сливки, творог и масло, а также яйца-пашот, суп-пюре, пирожки и прочие пудинги; отварные овощи, зелень, коренья, а также фрукты, ягодные муссы в креманках, а ко всему прочему – пирожные, мед и тростниковый сахар; белый хлеб, и черный, используемый в качестве тарелок под иные блюда, хотя в наличии также была и настоящая посуда из серебра, золота и стекла. И наконец, из напитков были предложены вина в богатом ассортименте, глинтвейн, эль, сидр, а также миндальное молоко на любителя. В общем, чего там только не было! Но, пожалуй, самым экзотичным угощением являлся большой шоколадный фонтан, расположенный в самом центре стола.
 Все замерли в немом восхищении.
 - Боже, - выдохнул Рилл, хватаясь за сердце, - я сейчас расплачусь от нахлынувших чувств, хоть это мне и не свойстенно.
 - Вот это я и называю «all inclusive», - сказал Статус, не скрывая восторга. – Порадовали, нет слов.
 - Я знал, я верил, - в неподдельных чувствах шевеля седой бородой, произнес волшебник, - что на исходе сего долгого дня нас-таки ожидает достойное вознаграждение.
 Всем показалось, что звезды на его парадной мантии и островерхой шляпе (в целом Ябы не изменял своему образу) вспыхнули собственным торжественным светом. Вероятно, так и было, учитывая то обстоятельство, что звезды эти принадлежали весьма могучему магу. Или просто сработал эффект катафот от многочисленных свечей. Во всяком случае, Элифалиэль со всеми своими пайетками блистал не хуже, если не лучше.
 - С вашего позволения, - слегка поклонилась горничная, - здесь я вас на время оставлю. Прошу вас, располагайтесь, графиня сейчас почтит вас своим присутствием.
 - Нас уговаривать не надо, - согласился Рилл, решительно направляясь к столу.
 - Постой же, голубушка! – с некоторым запозданием воздел было руки Статус, но новый предмет его воздыханий уже ускользал. На эти слова почему-то с подозрением обернулся один Рилл.
 Статус дернул волевым подбородком и поспешил вслед за остальными. Охра скрылась за неприметной боковой дверью.
 А через минуту оттуда же появилась сама графиня Роззенборк. Ее гардероб не изменился ни в единой детали, и вуаль все также скрывала лицо. Дорогие гости, занятые рассадкой, заметили ее не сразу. Только когда графиня заняла свое место во главе стола и поближе к камину, попутно спугнув и выгнав с него мостящегося эльфа, все наконец обратили на нее внимание. Однако же нужно заметить, что если бы графиня пожелала обставить свой выход сообразно моменту и своему положению, то не заметить это было бы невозможно. Есть мнение, что таким образом – столь обыденным и демократичным поведением, - графиня как бы сближалась со своими гостями, а также давала понять, что встреча носит довольно неофициальный характер.
 Графиня восседала на стуле с высокой, узкой и прямой спинкой – по виду, не слишком удобном. Остальные расселись кто где. Ближе всего к хозяйке оказался Эксцес Карма, и та старалась не смотреть в его сторону – это было видно по напряженно отвернутой голове.
 - Давайте же без лишних церемоний приступим к нашей скромной трапезе, - возвестила графиня, подняв мелко дрожащие руки в приглашающем и одновременно благословляющем жесте.
 - Отрадные слова, матушка, - кивнул волшебник. – Приступим, помолясь.
 - Салатику тебе положить? – заботливо спросила Эскапада, наклоняясь к эльфу, рядом с которым заняла место. – Молочка? Оно не животного происхождения.
 Такое поведение было совсем для нее не типично, поэтому Элифалиэль был испуган, но, если говорить в общем, сейчас, как никогда прежде, они походили на удивительно гармоничную в своем сбалансированном контрасте пару: она – высокая, жгуче черная, сильная и грациозная, как пантера; он – такой же высокий, но очень бледный и худой. К тому же, их костюмы, как уже было сказано, тоже удачно гармонировали между собой в цветовой и стилистической палитре. На это обратил внимание и Статус, сидящий напротив, но лишь покачал головой, благоразумно воздержавшись от каких-либо комментариев.
 Элифалиэль тоже молча, скрывая стеснение или по какой иной причине, взял со стола чистый тренчер, уже отрезанный от каравая и кем-то заботливо подготовленный, и, по-прежнему не проронив ни звука, насыпал в него вареной морковки, фасоли и капусты, украсив все это веточкой базилика, а потом, подумав и пошевелив длинными тонкими пальцами, добавил мяты.
 - Вот это, сука, ты себя балуешь! – все-таки не удержался Статус от язвительного замечания. – Гуляй, душа!
 - Нулл, будь любезен, передай соль, - сказал Ябы. – Благодарю. Ну давайте нальем, что ли. Добрейшая госпожа! Этот тост хотелось бы произнести в вашу честь! От всей души благодарим за кров и за этот стол. От души, так сказать. Ибо в темные времена на нашем пути ярким маяком… поскольку… Да что говорить, выпьем!
 И волшебник многоопытным движением опрокинул в себя солидный кубок вина, даже не окрасив свою бороду.
 - А наш-то, смотри, как раздухарился, - шепнул Рилл на ухо Статусу.
 - Тост первый, - отозвался тот, - а кубок какой уже у него по счету?
 - Он, конечно, профессионал, - с уважением покивал Подбодрилл.
 - Ну так, а мы чего тормозим?
 И они со вкусом чокнулись, широко улыбнувшись друг другу. Ябы тем временем пошамкал губами и произнес:
 - А нет ли чего-нибудь пожестче? Вот мы, маги, например, владеем в частности секретами многократной дистилляции. Если что, я мог бы охотно поделиться. Секрет, конечно, но какие могут быть секреты между хорошими друзьями? Коих и вас… и вам… так сказать, причисляю. Где, кстати, ваш виночерпий? Я смотрю, у вас здесь не слишком многолюдно. Ну, этих-то я не считаю, они со мной.
 - Я не фиксирую посторонних персон в данной местности, - сказал Эксцес Карма.
Графиня, которая так и не подняла вуаль и не притронулась к пище, неожиданно обмякла на своем неудобном стуле.
 - Ну что ты? Ну вот что ты? – всполошился Ябы, достигнув той бесшабашной смелости, что позволяла ему игнорировать собственные панические атаки при разговоре с Кармой, и даже делать тому выговор. – Ты бы хоть моргал иногда, что ли. Или… не знаю… взгляд свой стеклянный отводил время от времени. И люди бы, глядишь, и потянулись. Нет, ладно мы! Но другие-то!
 Графиня слабо и потерянно зашевелилась. Кажется, с ней случились небольшие судороги.
 - Ничего страшного! – крикнула ей Эскапада со своего места. – Вы привыкните. Мы же привыкли.
 - Почти.
 - Не совсем.
 - Вообще нет.
 - Ну такое.