О книге Ромена Гари Свет женщины

Ромен Гари (Эмиль Ажар), писатель, сделавший свою депрессию литературой. Во всяком так сказано в его предсмертной записке. Он застрелился в Париже, городе любви, где именно ему так не хватало любви.
Может ли это обстоятельство остаться вне прочтения? Тень сиротства и одиночества стоит за каждым из его героев. Но какие сложные по стилю, гамме переживаний, восприятию жизни все его романы! Как много в них философии любви.

Неожиданно нашла в библиотеке новое издание его книги «Свет женщины», и взялась читать, постепенно вникая в действо, пробираясь сквозь навороты слов, фраз, предложений. И поразилась открытию, ожидавшему меня.

За вполне обыденной, часто описываемой многими писателями встрече, набившей уже оскомину рассыпавшимися по тротуару продуктами, упавшими пакетами, и разбитыми яйцами, появляется контур второго плана, который постепенно возрастает, наполняется очертаниями, и, наконец, становится основным.
Здесь я хочу вернуть знатоков старой фотографии к тем долгим, волшебным вечерам в закрытой наглухо темной комнате, под специальным красным светом фонаря, высвечивающего процесс появления в ванночке с проявителем, на листе фотобумаги вначале контура снимка, а потом все больше и больше наполнения его пейзажем, улыбками людей, поворотом чьей-то головы, смешной шляпой, еще какими-то деталями… Так рождалась фотография, появляясь в растворе едкой жидкости, наполняясь жизнью и формами.
Такое же чувство сопутствовало и чтению книги Ромена Гари: встреча двух людей, незнакомых и явно нуждающихся в поддержке, но не умеющих найти путь друг к другу.
Но на фоне этой встречи, во множестве слов, уже вырисовывается огромный контур, который потом наполняется красками и эмоциями. Настоящая, непереносимая боль за спиной у женщины, уронившей пакеты, и у мужчины, по какой-то причине оказавшегося рядом.
Поэтому их встреча не просто случайная, с белого листа или на ровной дороге, а столкновение двух миров, двух вселенных, двух галактик. И от этого столкновения происходит вселенский взрыв, и рождение новой жизни. В данном случае не ребенка, а возможности жить этим двум людям дальше, преодолев свою боль.
Они не сразу осознают это. Интуитивно тянутся друг к другу, испытывают потребность в обычной дружбе, душевной поддержке именно в ту ночь. И читателю суть этой встречи открывается не сразу, лишь когда те самые очертания, наполняются живыми красками, звуками, и выпирают на поверхность уже самостоятельными жизнями. А вначале все слова и слова, много слов, метаний, несобранности, которая создает ощущение незрелости человека, его стремления к теплу, без понимания себя самого.
И тут гениальный Гари улизнул от банальностей. Не сорвался на тягучие и слащавые перепевы о чувствах, безумие в словах и поступках у мужчины, терпящего крушение, не дал сюжету развиваться по накатанной, казалось, линии, увел от возведения храма любви на песке к бытовому понимаю радости самой жизни, где все мельче, но реально и по-настоящему. 
Фактически об этом говорит он устами влюбленной женщины, уставшей, испугавшейся предложенной ей роли стоять на постаменте, возведенном для прежней, занять место ушедшей, и силой собственной воли, которой не хватило мужчине, прервавшей потянувшуюся историю в виде нанизывания бусинок на распавшиеся старые бусы, утратившие свое прежнее очарование.
Порой кажется, что та смерть, которой автор окончился свой вечный поиск любви, стоит надо всем, он описывает такого же неудачника. Но ему удалось удивить читателя тем появляющимся над картиной банальной встречи огромным образом страдания, который постепенно рос и заполнял собой все пространство мысли. Это и есть мастерство выхода за рамки понятного и писательский талант. И, как бы пространно не был подан конец романа, остается уверенность в доброте поворота сюжета, в успокоении и мире душевном, наступивших, наконец, у истерзанных и одиноких людей, так (не)случайно повстречавших друг друга в судьбоносную для них минуту.