Гады. Глава 1

«…Люблю смотреть телевизор по утрам в воскресенье…»
Вера меня ни о чём не спросила. Только сказала:
- Да, точно. Нужно сделать тебе дубликат,- и зевнула.
Она вернулась в постель, обняла подушку и крикнула:
- У меня выходной! Так что я хочу поспать…
Она уснула, а я ещё стоял в коридоре какое-то время. Не разувшись. Не включив свет. Просто стоял. А холодные капли дождя стекали с моих волос, прямо по носу, по бороде, пачкая пол, смешиваясь с пылью.
Это Вера знает квартиру на ощупь, а я зацепился за вешалку плечом, уронил плащик, стукнулся коленом о тумбочку, и даже как-то хотел наигранно завыть, но не перед кем. Свалив с полочки у зеркала два флакона для волос и какие-то духи в кошачий лоток, я ушёл на кухню. Кроссовки остались где-то там, где-то в коридоре. Да они потом найдутся. Я взял кухонное полотенце и стал вытирать голову. Зачесался рукой. Сгрёб волосы назад. Мама не устаёт говорить:
- С такой причёской у тебя так нос выразительнее.
Наверное.
- Ты говоришь это мне?- спросил я у отражения в экране телевизора,- Ты говоришь это без должного уважения.- И сразу,- В школе я обожал «Крестного отца»,- сказал я, думая, что снимаю сам про себя фильм.
Нет друга лучше, чем ты. Лучше чем я. Если это так, то нет никого лучше, чем я. Но друзья помогают нам не зазнаваться.
- Где у нас яйца?- спросил я сам-у-себя.
- А, вот и они.- ответил я.
И включил телевизор.


Вера проснулась рано. Она крикнула мне:
- Ты спал сегодня?- и добавила,- Я в душ.
Я ничего не ответил. Потянулся в верхний шкафчик за чаем. В каталоге европейского гипермаркета Hoff этот шкафчик описывается как «надежное сбережение ваших круп и специй», а у нас здесь только чай в пакетиках и сахар из KFC. Чайник свистит. А я вспоминаю, как ходили в гости в детстве. Там тоже свистели чайники. И всё.
Нельзя сказать, что я мужчина-моей-мечты. Я даже не сосед. Впустив меня в свой дом, никто не получит свежие блинчики на завтрак или ужин при свечах. Да, я любил сериал «Кто в доме хозяин?», но это ничего не значит. Особенно теперь. Нет. Я могу приготовить яичницу, но только для себя. И если мне хватит и половины, то, возможно, я поделюсь.
- Я не жадный, но будет лучше, если каждый будет готовить сам себе. Да?- оправдываюсь я каждый раз в-собственном-отражении.
- Ты что-то сказал?- спросила Вера.
- Есть будешь?- спросил я.
- А есть?
- Да.- и потянулся за тарелкой, а потом к сковороде.
У Веры мало тарелок. И совсем нет ложек. Но есть три штопора.
- Я недавно переехала,- сказала она в первый день,- Ну, то есть, полгода назад. Но, чёрт, мне хватает эти тарелок. Сколько их там? Три? Одна для меня, вторая- для меня, если лень мыть первую. А третья, если захочется что-нибудь разбить. Ну,- и хлопнула меня по плечу,- Всем же надо выплеснуть энергию, а с лезвиями я завязала.
Теперь я ем как раз из третей тарелки. Меня даже радует, что в какой-то момент её может не стать. И каждый раз с ней, как последний. В этом больше смысла, чем нам кажется.


Вера пришла на кухню и села на один из своих барных стульчиков. Она украла их из бара «За тобой», в котором работала несколько лет назад. До переезда, стулья были у неё дома. Один лежал под кроватью, ещё один заменил тумбу-для-зеркала. На третьем пытался повеситься её бывший парень, но и стул и парень, оказались выше этого. Но шутили они намного лучше. Особенно стул.
Вера взяла в руки пульт.
- Утро воскресенья,- сказала она,- Раньше в это время тут показывали мультики. А теперь этот-старушечий-хор.
- Нет,- сказал я,- Как раз всегда  по воскресеньям и был этот-старушечий-хор. У них передача как-то «Звучи гармонь» или «Играй баян» называется.
- Б-У-Э-Э,- сказала она.- Ладно, кого я обманываю? Я всегда спала до 12.
- Переключи. Вдруг что-нибудь найдешь.- я поставил перед ней тарелку я омлетом,- Приятного аппетита, солнышко.
- Черт. А что у тебя с лицом? По тебе кто-то хорошо проехался.
- Я плохо помню. Кажется, они говорили что-то о стенд-апе.- сказал я, дотронувшись до губ,- В этом городе они не знают, о чём говорят.
- Бедняжечка.
- Да ладно.- я отвернулся в раковине,- Хоть это было смешно.
- Черт. Теперь я хочу мороженого. Мороженого и мультиков. Нуу-у! Микки Маус! Тимон и Пумба! Арнольд! Эй, Арнольд!?
- Арнольда не показывали по первому. Он шёл по 11-му*. (*в Пензе есть «11 канал». Какое-то время он сотрудничал с ТНТ, пока последний не добился собственной цифры на пульте. «11 канал» транслировал утреннюю передачу «Проснись и пой», дневные, вечерние и недельные новости, еженедельное ток-шоу «ОТК» и тележурнал для подростков «Тин-Клуб» (из самого популярного)
- Да! А потом наш Тин-Клуб.  Я всегда его смотрела.- сказала она,- Точно. Я хочу этот сраный Тин-Клуб. Хоть убей меня. Я даже возбудилась.- и захихикала,- Сейчас он, наверное, сильно поменялся.
Я сел рядом, или напротив, пока она щёлкала каналы.
- А!- крикнула она,- И тут эти старики! Зачем старикам смотреть телевизор по утрам в воскресенье? Для них есть всё остальное время.- она продолжала переключать каналы,- Старики. Бабки. Ясновидящие. Сучки! Скучные клипы. О,котики!- даже вилка упала.- Ой.
Я поднял.
- А сделаешь нам чай? Ну, то есть мне. У тебя уже есть.
- Окей.

Я закрыл глаза, чтобы стать обласканным чайным паром. С запахом черешни. Если у меня и были герои в детстве, то по утрам они все умирали с похмелья и носили солнце-защитные очки. Да. Такие персонажи нравились мне больше всего. Пряча красные глаза за мрачными стёклами, мне всегда казалось, они скрывали настоящее добро. В Супермене нет ничего привлекательного. Другое дело мой милый Дьявол-Адской-Кухни. С кровью из-под ребра, на последнем издыхании…наверное и утро он встречал так же. Обласканный паром. В костюме с галстуком. Черт. Эти парни научили меня мечтать стать клерком. Или кем-то вроде того.
Единственное, что осталось в моей голове от детской мечты- желание ходить по центральной улице в красивом коричневом пиджаке-с-локтями и обедать в каждом понравившемся кафе. Это всё, но там точно было что-то ещё.
Клерком я так и не стал. Потерявшись однажды в тесных переулках старого Арбата, слетев с обледеневшего тротуара в грязный сугроб, очарованный этим видом- ярких и пустых домов на фоне густого черного неба, я решил, что хочу стать писателем. Я даже сразу сказал:
- Хорошая идея. Это правда хорошая идея,- повторял я,- Ведь это именно писатели ходят в таких пиджаках, как тебе нравится, и обедают любом кафе, лишь бы на народ посмотреть. Так красиво и легко.
Утром в воскресенье я тонул в чайном пару.

- И  эти царапины на руках,- сказала Вера,- Они тоже от стенд-аперов.
- Надеюсь, у неё была кошка.
- Ты был с кем-то.
- Наверное.- ответил я,- Если начну вспоминать, я её точно выдумаю. Какую-нибудь милую девушку. Одинокую. Любящую Сэленджера или Буковски.
-…И ей нравятся твои рассказы.
- С этого всё и начнётся,- сказал я, - Вот твой чай. А у нас есть мороженное?
- Конечно! За кого ты меня принимаешь? Ай! Горячий чай.
- Ты не любишь?
- Любф-лью.- говорила она с обожжённым языком,- Прьям-жсить-нье-мохгу. Дай мне тоже мороженного и пойдём в комнату. Ай. Мнье-здьесь-ньеудопно.
- Крем-брюле? Очень мило. А ложечки маленькие есть?
- Нет.  Я минималистка! Ешь так.
- Сейчас бы в гости,- сказал я, усаживаясь на кровати в комнате,- Вот бы у кого-нибудь день рожденья. Я бы сходил. Как это бывает по утрам в выходные. А потом вечером на такси.
- Так только у детей бывает,- сказала Вера и снова начала щёлкать каналы.
- А разве у твоих подружек нет какого-нибудь ребенка?
- Все, кто родил, исчезли. Никто не готов проводить время с весёлой Верой. Теперь всем нужна «тётя Вера». Господи, мне же нет 25! 30!- сказала она,- Бли-ин. Хочу мультики.
- А я торт.
- Мультики и торт. Хочу. Тёма, я хочу этого. Нам и правда нужен ребёнок.
- Тогда нам надо заняться сексом.
- Ну-у. Я так не хочу. Хотя, не знаю. Вчера под окнами сигналил какой-то мужик на сером-лексусе. Я не могла уснуть. А если бы у меня был ребёнок? Он бы тоже не давал мне уснуть. Ну что бы тогда это было за гадство? У меня от этого только депрессия, а весёлых-таблеток нет. Даже торта нет. Нет. Нам нужен чужой ребёнок.
- Да. Тем более я не хочу много тратить. У меня одна моя зарплата с той недели. И больше не будет. А дети это дорого. Но на торт хватит. Сходить за тортом?
- Это не то. Я хочу чужой день рожденья. Хочу прийти на день рожденья к какому-нибудь хорошему мальчику и смущать его своим непревзойдённым одиночеством. Пусть подумает, что я когда-нибудь стану его женой, пока я буду смущать его отца.
- Но я хотел просто торт.
- А ты поешь просто тортик. И салатики. И курочку.
- Но тогда мне придётся разговаривать с чьими-то родителями…
Однажды я уже общался с чужими родителями. Я ходил с подругой на день рождения её племянника. Его мама спросила меня:
- Чем ты занимаешься?
- Я писатель.
- О, я так и подумала. Ты выглядишь как настоящий писатель.
- Это как?- спросил я.
- Плохо,- ответила она.
-…Не люблю разговаривать с чужими матерями. Они меня смущают, - сказал я.
- А может, всем сказать, что у меня день рожденья?- сказала Вера,- Напишу об этом на-странице и выйду. Пусть все звонят.
- С днём рожденья.
Кажется, она это серьезно.
- Сволочь,- сказала она,- Как же я тебя обожаю. И как же я ненавижу эти тупые клипы. Зачем мне знать, что ты синий?-сказала она телевизору,- Это все и так знали.
- Я всё ещё хочу праздника.- сказал я,- Вау. Никки Минаж очень хороша. Этот клип мне нравится.
- Подожди, я уже пишу, что у моей кошки сегодня день рожденья. Да, Френи? Я знаю, что Витя Варкин точно купит мне тортик. Только надо будет с ним разговаривать. Блин, ну скажу, что ты мой парень.
- Ладно. А я пока посплю.
Клипы без звука и теплые простыни. Я показался себе ватным. Мне показалось, что кто-то пришёл. И что это Киркоров. И он говорил:
- Я не виноват. Я просто хотел быть знаменитым. Ты же меня понимаешь?
Я заснул. И пропустил торт.