Владимир Ржевский. Орловский след...

ВЛАДИМИР РЖЕВСКИЙ. ОРЛОВСКИЙ СЛЕД
В СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ ПРИ ЕКАТЕРИНЕ II

К 250-летию начала Архипелагских экспедиций

Весной 2016 года в Орловском
военно-историческом музее при содействии издателя журнала «Истории русской провинции» Константина Грамматчикова состоялась
выставка «Орловцы в Крыму».

Но мало кто знает, что предтечей
присоединения Крыма к России
были события в Средиземноморье,
когда в период русско-турецкой войны 1768–1774 годов Екатериной II,
в рамках Первой Архипелагской экспедиции в Средиземное море, были
отправлены 5 эскадр: первая, под командованием адмирала Г.А. Спиридова, вышла из Кронштадта в июле
1769 г.; за ней последовали эскадры
контр-адмиралов Дж. Эльфинстона,
И.Н. Арфа, В.Я. Чичагова и С.К. Грейга. на которых отправились
более 12 тыс. военных.
После Чесменского сражения 1770 г. был осуществлён захват
и впоследствии приведение в подданство Екатерины II трёх десятков (3132) греческих островов, которые до победы русских над турецким флотом были под Османским правлением.
Известно, что в Чесменском сражении Российским флотом командовали граф А.Г. Орлов и адмирал Г.А. Спиридов.
После Чесменской победы Российский флот на пять лет стал хозяином Восточного Средиземноморья.
На островах в южной части Эгейского моря в 1771–1774 гг. адмиралом Спиридовым был предпринят первый в России опыт государственного строительства на «заморских территориях», разработаны проекты обустройства союза островов как республики или
герцогства с самоуправлямыми местными администрациями и верховным Сенатом, создавались столица и военная база на острове
Парос.
Граф А.Г. Орлов-Чесменский

Приведу слова историка
Е.Б. Смилянской: «Архипелагский
поход XVIII в. не только утвердил
в Европе политическое влияние Российской Империи и принёс ей воинскую славу», «в истории внешней
политики Екатерины II вопросы российского присутствия на островах
Эгейского моря были и хронологически, и политически тесно связаны с проблемами проливов, Черноморского флота, отторжения Крыма
от Османской империи…
Уже в начале 1771 г. … ей [Екатерине Великой] было очевидно, что
её главная цель на южном направлении — это Крым, его независимость
от Османской империи и включение в орбиту влияния Империи
Российской. Ради этой цели, предварительно поборовшись, она
готова была отступиться, в первую очередь, от весьма удаленных,
хотя и пленительных греческих «подданных» островов…».
В то время Русский флот имел морскую базу за пределами Архипелага в итальянском портовом городе Ливорно (Герцогство Тосканское) и в периоды коротких вояжей в Италию офицерам выпадали развлечения светской жизни — посещения театров, балов,
приемов, знакомство с архитектурой и художествами (в Ливорно,
в Пизе, реже — во Флоренции и Риме). В 1772 г. аристократ молодой князь Петр Федорович Голицын (1754–1781) совершил поездку в сопровождении трёх офицеров из Ливорно в Рим через Пизу,
Сиену, Флоренцию.
Он отправился в Архипелагскую экспедицию с эскадрой контрадмирала Арфа.
«К юноше проявляли особое внимание — его мать Анна Григорьевна (урож. Чернышёва) была сестрой влиятельных и близких
к императрице Захара и Ивана Чернышевых, и Иван Григорьевич
Чернышев весьма беспокоился за своего племянника. …Г.А. Спиридов, брат которого был женат на дальней родственнице Чернышёвых, порой в частных письмах именовал И.Г. Чернышёва «дядюшкой», а юного Голицына «братом» и проявлял живой интерес
к службе князя Петра Федоровича. Он отчитывался Чернышёву
Адмирал Г.А. Спиридов

об опекаемом мичмане: «Вашего сиятельства племянник, а мой
брат князь Голицын учится хорошо и надежно, что хорошей и знающей морской афицер будет, меня ж любит и боится; я с ним часто
видаюсь и говорю; от Никифора Львовича [Палибина, капитана корабля «Георгий Победоносец»] к себе за тем на корабль не беру, что
мне за ним по множеству других дел так не усмотреть, как Никифор Львович на дасуге, и ему за него спасиба, как доброй дятька
смотрит и за ученьем».
Когда же, по мнению Спиридова, стажировку князя в Архипелаге можно было считать успешно состоявшейся («практики ж
и упражнения парусами знаит и в вахте, сколко приметил, осмотрителен, надежен и знаит нарочито»), адмирал пожелал развеять
грусть получившего известие о смерти матери Голицына и взял
его с собой осенью 1772 г. в Ливорно. Перед возвращением в Россию для дальнейшей учебы (чтоб «лутче науки французской язык
подтвердить») Спиридов решил устроить юноше познавательное
путешествие, своего рода Grand Tour по Италии, а затем на пути
в отечество и по Европе (в «города, куда молодые люди нарочно
для смотрения ездят»).
О поездке князя Голицына адмирал Спиридов докладывал 4 января 1773 г. в послании к И.Г. Чернышёву: «Не прогневайся, батюшка, что я князя Петра Федоровича Голицына ныне в Россию
отпустил, сему притчина то, что в Архипелаге, не получая писем
от матушки своей, очень грустил, для чего принужден был ему
о кончине ево матушки сказать, и взял к себе на корабль <…> в Италию, и здесь он, как Ливорну, так и протчее, что молодому человеку нужно, высмотрел, и, где надлежало, был, то я разсудил послать
ево в Рим, чтоб, как там, так и по дорогам до Рима в италианских
городах все, что стоит любопытства, увидел». Для сопровождения
молодого аристократа из Тосканы в Рим Спиридов выбрал своего
адъютанта Владимира Ржевского, поручика Шлиссельбургского полка Павла Жукова, состоящего при адмирале «для переводу
французскаго и италианскаго языков», а также лейтенанта Николая Суковатого (старшего по возрасту и по званию, «чтобы смотрел
за ево [Голицына] поступками»)».
«Какова была миссия русских моряков, нам не известно.
По справедливому утверждению публикаторов, их «Записки»,
«культурные, географические и военные аспекты освоения русскими офицерами Италии в годы войны оказывались зачастую неразличимыми».

В Рим они ехали через
Пизу и Сиену, возвращались
через Флоренцию. На протяжении пути русские моряки
фиксируют качество дорог,
отмечают, многолюдны ли
поселения, обращают внимание на городские укрепления
и мосты.
Во время этой поездки офицеры были приняты
в Риме И.И. Шуваловым
и не только предавались
светским развлечениям,
но и усердно осматривали достопримечательности.
…Во Флоренции «были
в болшой герцогской гальлереи», где хранятся разные «диковинные вещи», «сделанные преудивительно», как, например, столы «из разных прозрачных камней,
вид представляющаи цветков столь хорошо, что ни один живописец
не может так написать» — так описана знаменитая «флорентийская
мозаика».
Вместе с молодым Петром Голицыным в Рим отправился
и Владимир Ржевский. Ему было больше 20 лет, перед отбытием
в Архипелагскую экспедицию он показал знание французского
и немецкого (оба языка оказались значительно менее нужными,
чем итальянский, английский и греческий!), а также то, что он «хорошо рисует пером виды берегов <…>, танцует менует, полской танец и кондрдансы хорошо и поведения хорошева». Как показывает
Дневник путешествия компании по Италии, Ржевский не преминул
продемонстрировать свои светские навыки тамошнему обществу.
«Отчет Чернышеву об этой поездке Спиридов закончил словами: «Слава Богу! Возвратились все хорошо с похвалою об них
от Ивана Ивановича Шувалова, которой тогда в Риме был и показывал все возможные благосклонности.
О том их путешествии у князя [Петра Голицина] есть журнал,
которой по приезде ево в Петербург приказал вручить Вашему сиятельству».
Итальянские государства оказались первопроходцами в общении с целой колонией поданных Екатерины II, сложившейся в течение войны. Как проницательно замечала императрица: «мудрая
Европа одобрит только тогда мои планы, когда они счастливо удадутся. И отношение к русским менялось в зависимости от военных
побед и усиления влияния России в регионе».
Сопоставив информацию из разных источников, я пришёл к выводу, что упоминаемый выше Владимир Ржевский, который состоял при Г.А. Спиридове генерал-адьютантом, вполне мог быть тем
самым, который упоминался в материалах Государственного архива Орловской области в качестве владельца и совладельца имений,
расположенных между Орлом и Болховом: «Геометрический специальный план Мценского, что ныне Дешкинского уезда, дачи села
Тулок с сельцом Тельче с деревнями Малой Дешкиной и Брагиной
с принадлежащими к ним всеми землями, которые состоят во владении гвардии капитан-поручика Александра Володимерова сына
Шереметева межевания, учиненного в 1778 году июля 6 дня … межа
утверждена в 1794 году августа 26 дня…
Земля деревни Карандаковой общего владения «флота капитана Володимера Матвеева сына Ржевского с протчими владельцы»;
«Дело по прошению капитана В.М. Ржевского о вводе его во владение купленным имением у помещиков Кривцовых. … недвижимым имением Мценской округи «в урочищах Гороховой поляне»,
(подано 18 октября 1789 г.). Купчая (копия): «Лета 1789 октября
18 мценские помещики секунд-майор Алексей лейб-гвардии Преображенского полку под поручик Василей и сержант Сергей Михайловы дети Кривцовы в роде своем непоследние продали мы
флота капитану 1-го ранга Владимеру Матвееву сыну Ржевскому
крепостное свое недвижимое имение доставшееся нам по наследству в 1787 году от племянницы нашей покойной подпоручицы
Федосьи Ивановой дочери Синявиной…».
А обнаруженные в сентябре этого года сотрудником Орловского
областного суда Д.А. Ягуповой документы Государственного архива Орловской области, где есть собственноручная подпись Владимира Матвеевича Ржевского, дополнительно подтверждают эту
версию.
Уже после завершения Архипелагской экспедиции флотская
история Владимира Ржевского продолжилась: в начале июня
1776 года был подписан рескрипт императрицы о снаряжении
к переходу на Черное море под видом торговых кораблей пяти фрегатов: «Павел», «Наталия», «Григорий», «Констанция» и «Св. Па-

вел». Первым трём судам в сопровождении 40-пушечного фрегата «Северный Орёл» сначала надлежало перейти из Кронштадта
в Средиземное море.
26-пушечный фрегат «Св. Павел» и 24-пушечный фрегат «Констанция», оставленные в Средиземном море после Архипелагской
экспедиции под надзором генерал-майора И.А. Ганнибала, находились в порту Ливорно, часть экипажей составляли матросы, участвовавшие в Архипелагской экспедиции.
Командование фрегатом «Северный Орел», а с ним и всем отрядом было поручено капитану 2-го ранга Тимофею Гавриловичу
Козлянинову.
15 июня 1776 г. отряд Т.Г. Козлянинова отправился в Средиземное море.
12сентября «Северный Орёл» и«Павел» подошли кпорту Ливорно. Отдельно вице-президент Адмиралтейств-коллегий И.Г. Чернышёв (принадлежал роду Ржевских со стороны матери Авдотьи
(Евдокии) Чернышёвой) предписывал командиру отряда для комплектования экипажей фрегатов, находящихся в Ливорно, взять
в качестве командира фрегата «Св. Павел» капитан-лейтенанта
Ф.Ф. Ушакова. Здесь, согласно предписанию, впоследствии великий адмирал Ф.Ф. Ушаков вступил в командование фрегатом
«Св. Павел». Фрегат «Констанция» по приказанию Т.Г. Козлянинова принял капитан-лейтенант В.М. Ржевский.
13 января 1777 года фрегаты снялись с якоря и отправились
в путь к турецкой столице.
22 января они втянулись на Константинопольский рейд.
9 февраля 1777 года А.С. Стахиев вместе со своей свитой и офицерами с российских судов сделал первое церемониальное посещение нового верховного визиря Османской империи.
В российском кортеже, растянутом на полусотню шагов, присутствовали и морские офицеры, в частности Владимир Ржевский
и Фёдор Ушаков.
21 марта 1783 года Адмиралтейств-коллегия отрядила Иллариона Афанасьевича Повалишина (1739–1799) (чаще писали в его
время Ларион), как одного из старших капитанов, в Архангельск,
чтобы принять командование эскадрой из 2 кораблей и 2 фрегатов,
которые достраивали на севере.
Капитану следовало, получив указ коллегии, явиться в распоряжение главного командира Архангельского порта контр-адмирала
A.B. Мусина-Пушкина и готовить корабли к выходу в море.

1 мая Повалишин получил инструкцию. Вскоре он уже был
в Архангельске.
В его эскадре состояли корабли № 70 («Мечеслав»), № 71 («Болеслав») и фрегаты № 33 («Возмислав») и № 34 («Подражислав»).
Следовало доставить их на Балтику.
11 июня суда вышли на Соломбальский рейд и направились
к бару (отмелям в устье Северной Двины). 12 июня шквалом сломало грот-стеньгу на «Мечеславе» (№ 70).
Сохранились письма Повалишина вице-президенту
Адмиралтейств-коллегий графу И.Г. Чернышёву, которые показывают эти трудности наяву. К примеру, 16 июня 1783 года капитан
писал: «Исполняя повеление вышней команды, с порученною мне
эскадрою и с транспортными судами, сего июня 11 числа при способном ветре снялся с якоря и пошёл для перехода за бар. Но не доходя онаго нашедшим с молнией громом, с густым туманом и дождем от W шквалом, что все идущие назади суда закрыло, хотя
все осторожности взяты, но наклонением корабля навело немалую
опасность, почему как ветер сей противен, то и не оставалось средства, как с безопасной стороны положить якорь, употребив в сем
случае нужную осторожность, что в скорости вся опасность миновалась. По прочищении же тумана увидели, эскадра вся лежит
на якоре, но на корабле № 70 сломлена грот-стеньга. Я, обезопасив себя, поехал тот же час на оный корабль и с бывшим у меня
корабельным мастером. По приезде командир сего корабля капитан Ржевский донёс мне, что сломление грот-стеньги последовало
от нашедшего шквала; по осмотре оной перелома найдено, что оная
гнила в середине; вместо сей сломанной стеньги получена уже другая. В сие же время от нашедшего шквала из транспортных судов
у одного подорвало канат и бросило на мель, а как грунт мягкий ил,
то без всякого повреждения сняли. С того времени по днесь ветры
большие частию крепкие и противные».
Приведу биографические сведения про представителя рода
Ржевских — Владимира Матвеевича Ржевского:
Сын капитана флота Матвея Васильевича Ржевского (1702–
1766), помещика Болховского уезда, и Федосьи Наумовны, урождённой Сенявиной (1717–1775), внук петровского вице-адмирала
Наума Акимовича Сенявина. Младший брат генерал-поручиков
Степана (1732–1782) и Павла Матвеевичей (1748) Ржевских.

                Олег БОРИСОВ, г. Москва


Из Русского биографического словаря.— Спб., 1913. Т 16.:
«Владимир Ржевский — кадет Морского кадетского корпуса 1761.
1 мая 1767 г. произведён был в гардемарины и ежегодно плавал
в Балтийском море до 1770 года.
25.06.1770 г. произведён в мичманы и на корабле «Всеволод»,
в эскадре контр-адмирала Арфа, перешел из Кронштадта в Архипелаг,
где крейсировал.
24.11.1773 г. получил чин лейтенанта.
В 1775 г. командовал фрегатом «Констанция» на рейде в Ливорно.
В 1777 г. из Ливорно он ходил в Мессину, к Танжеру.
В 1779 г. вернулся со своим фрегатом в Кронштадт.
1 января 1782 г. произведённый в капитаны 2-го ранга.
В 1783 г. был в Архангельске, командовал кораблем «Мечеслав»
(№ 70), который привёл в Кронштадт в составе отряда из 2-х кораблей
и 2-х фрегатов.
1 января 1784 г. уволен был от службы с чином капитана 1-го ранга. 18 января 1790 г. назначен был председателем Орловского верхнего
земского суда 1-го департамента.
В1797 г. был статским советником и председателем Орловской палаты суда и расправы.
30 января 1797 г. был назначен Минским вице-губернатором,
9 августа 1799 г. произведён был в действительные статские советники и 23 декабря того же года назначен Новгородским гражданским
губернатором.
28 октября 1800 г. был уволен, по прошению, от службы, с производством в тайные советники и с пенсией полного жалованья. Проживая, после выхода в отставку из флота, в Орле, Ржевский состоял
в масонской ложе под управлением Орловского вице-губернатора
З.Я. Карнеева.
В 1802 г. он просил о сохранении ему пенсии, назначенной ему
за 16 кампаний при увольнении его в 1784 г. от морской службы, но получил отказ.
Дата смерти Ржевского не известна.
Его сын Константин (1783–1831 году) будучи в чине майора был
убит во время Польского восстания, а внук Владимир Константинович
(1811–1885), проживая в Мценском имении, был знаком с И.С. Тургеневым».
И добавлю, что 18 сентября 2016 года в Греции на острове Парос
открыли памятник, посвященный малоизвестному, но значимому периоду первой Архипелагской экспедиции, во время которого бухта
Науса была центром военно-морской администрации, а также военно-морской базой Русского флота в Эгейском море 1770–1775 гг.

(Материал из Интернет-сайта)