Глава уже не помню какая

"Тупой, как пробка",  - немотивированно закричала у меня под ухом грубая реальность и дернула меня за волосы. Я обиделся и отвернулся. 

Тем временем по каменистой насыпи к нам приближались двое. Я дал бы голову на отсечение, что эта парочка были Хитрец и Семейный могильный памятник, если бы мне моя голова не была дороже их. Когда они поравнялись с нами, мне удалось попристальнее их разглядеть. Хитрец носил потертый драповый пиджачишко и пробковый шлем колониальных времен с  пером  воробья  на тулье. На нем также был галстук-селедка и клеши сантиметров сорока в розовый горошек.  На Семейном могильном памятнике была высечена надпись: "Сэр Кактур, король Трибании и жена его, королева Гвинелопа, покоятся под камнем сим.  Путник! Остановись и преклони колена!".  Даты их жизни и смерти были тщательно затерты - похоже, памятник весьма хотел скрыть свой почтенный возраст.

Преклонять колена, даже одно, я не собирался. Тем не менее мы тепло поздоровались.  Хитрец тут же справился о самочувствии моей двоюродной тети,  с которой он некогда пивал чаи долгие  полярные ночи  напролет  в бытность его зимовщиком в Гренландии.  Семейный могильный памятник звал к себе отдохнуть.

- У нас на погосте,  - голосом профессионального провокатора проворковал монумент,  - такая тишина,  такая красота!  А по  ночам-то,  по ночам! Звезды мерцают, вампиры щебечут, вурдалаки заливаются - заслушаешься,  право слово.  И уезжать не захочется. А ономнясь,  вот  не поверите,  дак истинная правда - суккубушка на чашку кровушки приглашала. Поедемте, а?

Я охотно  ему  поверил  и  вежливо,  но непреклонно отклонил столь заманчивое предложение. Хитрец посюсюкал, поагукал и подергал грубую  реальность за нос.  Вследствие этого он чуть было не был искусан объектом своих ласок.
    
- Очень смышленый карапуз,  - заметил Хитрец,  слегка оторопев. Грубая реальность тут же нахамила бедолаге.

Памятник меж тем завел тягомотную историю о том, как все нонче дорого,  наступает безработица, вот его и уволили, так как в целях экономии покойников теперь хоронят стоя и по пояс,  а памятники таперича вовсе не в моде, и пошли они с Хитрецом бродить по свету, выступать на ярмарках  и  в балаганах,  а кругом все так дорого...  Он еще долго причитал таким манером,  уже почти скрывшись за горизонтом, но я не слушал его более.

Итак, вот самое время поведать  вам  продолжение  истории  о взлете  и  падении купца Хреноплясова и о той роковой роли, что сыграл в этом невзрачный, но грозный жук-хреноед. Так слушайте же внимательно.

 Ничто не предвещало трагической развязки.  Однако тяга купца к хреновой настойке сыграла свою пагубную роль.  Однажды к нему в дом постучался посетитель. Жучок. Маленький такой, черненький, ну вы знаете.  Шкопсами их еще называют.  (Кстати, это не тот шкопс, который  повстречался  нам  на  дороге, вы не подумайте. Этот приходился тому не то шурином, не то деверем).  Но(насмешница-судьба!) как раз в тот день Хреноплясову пришла радостная весть в телеграмме  из  Кантамалии,  что  в  этом  году на его плантациях ожидается небывалый урожай хрена.  Естественно,такое дело купец не мог не отметить и к приходу жучка он купно с женой и тещей как раз приканчивал второй штоф хреновой настойки. А как вы должны помнить, в такие моменты попадаться ему на глаза чревато.

Бедняга-шкопс этого не знал да и знать не мог. Ни о чем не подозревая, зашел  он в дом к купцу и только собирался доложить ему о своем деле, как Хреноплясов оторвался от чарки с настойкой, мутным глазом зыркнул  на жука и произнес с ненавистью:

- Хрен тебе в нос!  Иди на хрен!

О, если бы он только мог знать, что  в этот  момент подписал себе смертный приговор!  Но обо всем по порядку.

Жук был начисто лишен чувства юмора и воспринял совет Хреноплясова совершенно буквально. Подумав, что в этом  и   находится  решение  его  проблемы,  он тут же поехал в  порт и первым пароходом отбыл в Кантамалию, где и отправился прямиком на  плантации.

А через пару недель купцу стали приходить ужасающие известия  о том, что громадные  полчища  жуков  неизвестной  породы заполонили посевы. Оказывается, наш знакомый, отведав хрена, брел необычайную мужескую силу. Он выписал себе гарем шкопсих из Пегматины и в перерывах между пожиранием  хрена непрестанно размножался. 

В  результате этого скрещивания на плантациях вскоре стало  негде ступить от жуков-мутантов, которых местные энтомологи назвали Armoracia comedentis (он же хреноед, хреножор, хреножрал).И плохо было даже не то, что они поедали хрен - пусть кушают. Но огромные стада жуков передвигались по плантациям со страшным топотом, от которого хрен постоянно вял. Никакая химия на жука не  действовала. Его можно было истреблять только механически, то есть давить.

Посему господин Хреноплясов вменил в обязанность  своим  батракам денно и нощно сновать по плантациям и топтать этих самых  поганых хреноедов-комедентисов. Однако же аборигены топотали ничуть не меньше окаянных 
насекомых. Само собой разумеется, польза хрену  от этой кампании была весьма относительной, точнее сказать, отрицательной.

Но полно мне, заболтался. Похоже, окончание  трагической истории о господине Хреноплясове и жуке-хреноеде откладывается до следующего раза.

Солнце доползло  до зенита. Полдень. Жара стояла непереносимая, пить хотелось жутко, каменистая насыпь жгла ступни, а негодные подземные источники никак  не хотели давать о себе знать. Очень далеко отсюда маньяк Альберт и трио параноиков одухотворенно перепиливали ниткой  от  носков  58764  прут  из  90654, имевшихся в крепких решетках шестого эпизода. Цицерон, Гомер и тот, о  ком знали, но  забыли,  распивали   пятую  бутылку  портвейна. Гениальный исполнитель разучивал собачий вальс для чайника со свистком. М-да, очень жарко.  Даже  реальность как-то притихла и молча плелась позади.

Над раскаленными каменьями воздух переливался дрожащим маревом. В мареве мариновались миражи. Чтобы  хоть чуть-чуть отвлечься, я принялся их разглядывать. В одном два карагьозчии делали карагьозлык. В соседнем Мировой  змей Ермунганд свивал и развивал кольца, отмахиваясь от молота Тора. Чуть дальше Кафка с Джойсом умилялись медовому попоищу, и птица Додо при сем присутствовала.

И тут произошло странное. В следующем мираже я увидел знакомый караванный путь и на нем себя. Но не в сопровождении грубой реальности, а с двумя другими  попутчицами. Это были моя Тень и мое Отражение.

И что-то сверкало впереди. Похоже, это был  замок. Но моя Тень сказала: "Это тюрьма", а мое Отражение сказало: "Это хрустальный дворец". 

Мы  подошли ближе и увидели стражника, стоящего около врат.Но моя Тень  сказала: "Это нищий, жаждущий подаяния", а мое Отражение сказало: "Это  властелин, жаждущий всевластия".

Мы подошли еще ближе и различили веселый шум, доносящийся из-за крепостных стен. Там шел великий праздник. Однако стражник взмахнул  мечом и  ступил к  нам.  Но  моя Тень сказала: "Клюку калики держит он  в руках", а мое Отражение  сказало: "Державный скипетр  сжимает он  в руках". 

Мы подошли совсем близко и стражник прикончил меня сперва клюкой, потом скипетром, а затем мечом. Тут моя Тень куда-то исчезла, а Отражение
распалось на тысячу  мелких осколков. Замок же медленно, очень медленно оторвался от земли и  исчез  в плотных облаках,  периной висевших над караванным путем.
            
Я очнулся. Что это было?  И было ли что? Или просто жестокосердное светило напекло мне голову так,  что я начал бредить? Узнать мне это было не суждено,  ибо в этот миг грубая реальность заорала: "Дитя войны!"

С трудом вынырнув из глубин миражей,  я и вправду  увидел на  пути нечто несуразное. Это был маленький мальчик в ботфортах по колено. За плечами его болтался колчан с отравленными стрелами, на поясе был приторочен кортик с треснувшим рубином на ручке. На ребенке была форма фельдъегеря Семеновского полка, а на голове - кивер героев Бородина, съехавший почти на самый нос. В доверше ние всего в руках он тащил ржавую противотанковую базуку с покрытым вмятинами стволом. На стволе гвоздем было выцарапано: "Федя - дурак".

Да уж, это будет похлеще ягугура. Народный фольклор относил Дитя Войны к наиболее опасным чудовищам здешней фауны.  Говорили, что это не человек, а тактильно-оптическая наведенная галлюцинация. Кем наведенная, нико не говорил. Еще говорили, что ни один, повстречавший Дитя на дороге, обратно по ней не вернулся.  Хотя мы возвращаться по этой дороге не собирались, так как дороги этой не было в принципе, но , тем не менее, мрачноватая перспективочка...

Дитя меж тем окопалось,  закамуфлировалось и глядело на меня сквозь прицел базуки, предварительно сообщив, что я взят в плен и согласно  решению трибунала в его лице буду казнен по законам военного времени путем расстрела через повешение. Грубая же реальность будет продана в рабство в качестве тренажера для воинов-ниндзя на  Северный Вайтань. А мешок рассматривался  им  как трофей, пригодный к переделке в чехол для базуки.

Трудно сказать, насколько такая перспектива устраивала мешок, но реальность она не устраивала вовсе. С ревом медведицы, поднятой из берлоги в середине января, она побежала на Дитя и засунула ему в базуку палец.  Тот,  который корявый. Дитя заверещало, базука заскрипела, из ствола ее повалил дым, моментально заволокший картину военных действий. Мелькали руки, ноги, ногти, головы, ботфорты и кивера.  Раздавались бессмысленные возгласы типа "Лошадью
ходи", "Скажи мне,  кто придумал мандолину?" или пронзительное анофелесовское "И-из-зь!". 

И тут произошел оглушительный взрыв. Мне показалось, что уши мои улетели на девятое облако и никогда более не вернутся на свое исконное место.

Наконец, дым рассеялся. Уши, похоже, все-таки решили не покидать хозяина,  то бишь меня.  Реальность довольно улыбалась. Дитя Войны никак не определялось - все,  что о нем напоминало, был кусок ствола базуки с надписью о дураке-Феде.  Прочее же вместила в себя гигантская воронка, где могли бы разместиться, пожалуй, "Титаник",  дом, который построил Джек, а также Робин-Бобин-Барабек,
доведись им сойтись вместе в  состоянии  столь  нетрезвом,  чтобы
свалиться в вышепоименованный кратер. 

Однако, как бы то ни было, Дитя Войны было уничтожено. Молодец, реальность! Я ей так прямо и сказал. На это она мне, против обыкновения, не сгрубила, а, ухватившись за мою руку,  промурлыкала:  "Ну полно,  полно, будет тебе..." Я чуть не прослезился. И ей не чужды простые человеческие чувства. Черт побери,  да что ж я так на нее досадую? Она же ничуть не хуже любого из нас, правда? Лишь бы грубила поменьше.

Далее: http://proza.ru/2022/07/02/1294