Безассоль

В каком-то городе, сам читал, мужик вышел покурить у подъезда. А другой проезжал на велосипеде мимо и сделал мужику замечание: зачем тот пустую пачку от сигарет, скомкав, на газон бросил?
Не знаю почему, замечание показалось оскорбительным курильщику. Прямо его перевернуло и подбросило так-то, и швырнуло с неба на землю, во всеобщей и всегдашней неавантажности... Дак он что: схватил из кармана нож, догнал этого замечательного не к месту, да и засадил нож в спину ему. Быстро бегает, должно спортсмен в прошлом. Или, может, действительно припекло.
В общем, нанёс велосипедеру. Хорошо, не вглухую. Врачи выкарабкали говорливого из Аида. Теперь небось задумается раз двести, прежде чем изречь.
Такая история из повседневного быта. Ничего особенного, если вдуматься. У нас в соседнем доме одного поутру отвёрткой всего истыкали в подъезде. Тоже – сделал людям замечание... Насмерть.
Так что, обыкновенная история. Писатель Гончаров и не посмотрел бы. Тут другое интересно. Деталь одна зацепила. Пересказавший это дело журналист деталь упомянул, но мимоходом, как бы не уделил детали.  И сам этот факт якобы невнимательности, подтверждающий, конечно, и нашу "ленивость и нелюбопытность", но ещё более нашу слитость с ужасом этим, entanglement, как сие называется в эксперименте Эйнштейна – Подольского – и ещё не помню кого, на Р, вот этот факт и добивает не хуже, знаете, мессера в спину. А чего это он покурить вышел с ножом-то в кармане? Случайно так прихватил, резал на кухне белый хлеб, хотел покушать компоту с белым хлебом, да и прихватил ножичек? Или – всегда так выходим? Покурить – с ножом. На прогулку в парке – с догом... В магазин за хлебом – с автоматом и два запасных рожка под сердцем.
"Дожились" (с)
Есть и хорошее. Например – я. На неделе помог даме перебраться с коляской, а в коляске внучка, через обрушенный мостик на ту сторону. Вскопытилось, вишь, им погулять в детском городке на качелях. А мостик и того, швах мостик. А все прыг да прыг, через провал-то...
А тут и я, весь в белом. Дак не знала как благодарить, еле ушёл оттуда, не отмыть воздушных поцелуев.
Чрез дня два иду в тех же краях, какая-то здоровается навстречу: "Здрааавствуйте!" Конечно, смотрим с подозрением, тем более она улыбается... кто такая? "А вы нам помогли тогда, помните?" И коляска тут же пасётся. Ну что вы, не стоит благодарности... сам бочком так, бочком...
Запомнила. Мелочь, в сущности, ерунду. Будет рассказывать в своём Париже, она приехадши в гости к сестре, у неё здесь сестре, как-кие эти петрозаводцы отличные, отзывчивые люди. Вот, какой-то хрен собачий – и помог, представьте себе, ву компрене...
И всё это грустно до небес. Ведь если подобная мелочь таким бобром, понимаете, вгрызается в железобетонное основание нашей защиты – значит, редко бывает; бывает – но редко... Чаще как-то по другому и по возможности в спину.
У нас, думается, капитан Грей далеко не ушёл бы со своими болезненными фантазиями. Если бы решился пристать и высадиться.
Он и не высадился. Посмотрел с воды – ну её в баню, эту как её, уж лучше один! Постоял на рейде, да и ушёл. Безассоль.
Зубы целы. Спина без посторонних предметов. "Карандаш дивился, выписывая..."?
Подивится и перестанет.


2 июля 2022 г.