Картина

Картина

Ты приходишь домой
Невесёлый. Рассказ не написан. Его просто нет. Пытаюсь вспомнить намеченный сюжет. А он ррраззз. И растворился.  Его убил мусоровоз, шумом старого дизеля и зумом заднего хода. Приезжающий под мои окна ровно в шесть утра уже много лет.

Заполночь.

И необычайно щелкает замок входной двери. По кошачьи заходит дочь твоя домой... молча.
Только плечики  трусятся. Ох,  что же приключилось. Двадцать один год. Взрослая. Достаточно самостоятельная.


Так я понял,  первая  любовь закончилась. Просто растворилась, где-то в небе погасли две звёздочки.

Так бывает. Увлеченность не перерастает в любовь. Чтобы так , без остатка. Навсегда. Так кажется. Наверное, я не прав.  Любовь не понять. Не предвидеть. Ее начало. И.... угасание. Не мы рисуем любовь.

Не успокаиваю. Что сказать взрослому человеку. Тем более у моей дочери - характер.
Просто обнял ее.

В городе последние дни неимоверная жара. И даже ночью не спадает. Окна в квартире раскрыты настежь. С близлежащих лужаек у дома, с газонов, вверх поднимаются миазмы собаче-котячих какашек.
И ты чувствуешь, что они забивают нос. Они проникают в мозг. И спать уже не позволят.
Стучу в дверь, в комнату дочери.
- Входи, папа.
Я протягиваю ей ключи от машины : поехали, что-то у нас тут не слишком пахнет свежестью.

Спускаемся в лифте. Доча обняла меня.
Я , старый пень, понимаю ее, как никто.

Старт. Мы направляемся на проспект, ведущий за город.
Ночной город спит.
Погруженный в короткое летнее забытие.
Мы выскакиваем на загородное шоссе.  Асфальт - просто мёд. Машина катился легко и просит поддать газку.
Поддай,  доча. Поддай.
На пустом шоссе мы мчимся в никуда.
В машине тепло и душевно поют Битлы.
Выезжаем на длинный ровный участок.
Машина рвется в черноту ночи. 150. 170.190. 210...
Достаточно. Сбрось газ.
Мы остановились у Немана. Несущего свои молчаливые воды в далекую Балтику.
Мы немного разговаривали.  Месяц , висящий тут же, над нами , щерился серпом, и пытался нашёптывать, ерунда, все вернётся. Был выслан нами в один голос далеко-подальше.
От этих слов он немного обиделся, замолчал и укутался тучею.

Потом пили обжигающий кофе на автозаправке. Где-то вдали занимался рассвет. Домой мы ехали молча. Доча разгонялась до 150.
Входила в закругления-радиусы , не сбрасывая скорость.
Слез на ее лице не было.

Минск встретил нас восходящим солнцем.
Меня это радовало.

На следующий день дочь написала картину. И столько жизни в этой картине.
И это тоже меня очень радует.