Сергей Лемешев, херувим оперной сцены

На этого человека просто приятно смотреть. Мы иногда разочаровываемся, когда внешность диссонирует с внутренним эго. Объект восхищения открывает рот, и мы отворачиваемся смущаясь. Вспоминаются слова А.П.Чехова, что: "В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли". Сергей Яковлевич Лемешев мог стать образцом цитаты классика литературы. И главное его прекрасный, сказочный, добрый голос был лучшим лекарством для успокоения и возвышения человеческого духа.

А уж как им очаровывались представительницы прекрасного пола, можно рассказывать бесконечно. Бедные его жёны, они были вынуждены мириться, дружить и поддерживать этих фанаток, "лемешисток". Ведь с ними было главное сокровище, сам Лемешев. А он был одаренным от бога человека, которому повезло не растратить свой талант и донести его до людей, исполнив своё главное предназначение в жизни, служение сцене.

Родился он 27 июня по юлианскому календарю 1902 г. и умер 27 июня по григорианскому календарю 1977 г. не дожив не много до своего 75-летия, как будто замкнулся круг на этих датах. Летний человек, легкий, талантливый, теплый, красивый, это всё он ведущий и чистейший тенор Большого театра (35 лет) и главный Ленский ("Евгений Онегин") советской и мировой оперной сцены Сергей Яковлевич Лемешев.

Детство у него было бедное, родился он в Тверском уезде, селе Старое Князево, отец рано умер от чахотки. Свой уникальный голос он унаследовал от обоих родителей, а его мать Акулина Сергеевна Лемешева, пела в церковном хоре и считалась лучшей певицей в деревне. В сельской школе, где был организован кружок культурно-просветительской работы молодой Сережа пробовал ставить свои первые "номера" и играть в школьных пьесах. Мальчишкой он был способным и смышлёным, учительница проходя мимо их дома, всегда его хвалила и напоминала матери, что учится сыну надо в городе. В конце 18-го года произошел случай, который изменил его дальнейшую судьбу. А ведь, как известно, случай-это псевдоним Бога. В их деревню приехал из Москвы инженер-архитектор Николай Александрович Квашнин, страстный театрал и музыкант-любитель впрочем, как и вся его семья. Как то услышав пение Лемешева он пригласил его к себе и сказал, что у него есть задатки артиста, а именно оперного певца. Так Сергей Лемешев стал брать первые музыкальные уроки у его жены Елены Николаевны, которая хорошо играла на рояле. Он не понимал в начале зачем это, ведь пел он всегда и трудностей каких-то в исполнении у него не было. Задуматься о том, что это трудное ремесло и серьезная профессия заставил его именно Квашнин. И молодой Сережа "заболел" мечтой об опере.

В автобиографии "Путь к искусству"(1968) он вспоминал:

"А мне еще дали прочитать пушкинского "Евгения Онегина" и сказали, что на его сюжет написана опера, где есть замечательная партия Ленского, которую я когда-нибудь смогу спеть, и проиграли клавир Чайковского. Что бы я теперь ни делал — ловил ли рыбу или колол дрова, — я непрестанно думал об оперной сцене, которая казалась мне недостижимой и прекрасной мечтой".

Подобно М.Ломоносову из своей деревни он прошагал в Тверь более пятидесяти трёх верст в тридцатиградусный мороз, в коротком ватнике, валенках и бумажных брюках. Он поступил в кавалерийское училище, параллельно беря уроки у превосходного музыканта и дирижера И.М.Сидельникова. Командир училища поняв, что призвание курсанта пение написал направление в консерваторию, и в 1920 году Лемешев поехал в Москву.

Он поступил туда в класс Н.Г.Райского (1921-1925), который помогал развивать его технику. Первый сольный концерт Сергея Лемешева прошел в 1924 году на сцене Российского института театрального искусства. За него певец получил внушительный по тому времени гонорар — 175 рублей, на который он построил для матери и брата новую избу.

Второй счастливый случай ему представился когда в 1925 году он пел в Оперной студии при Большом театре. Ей руководил Константин Сергеевич Станиславский, известный теоретик и практик сцены. Станиславский добивался в пении артистов передачи настроения, рисования картины музыкального произведения, разнообразия интонаций и смены нюансов. В противном случае он считал "что вся работа на смарку", каков бы не был диапазон певца и точность попадания в ноты. Главным для него всегда была правда, верное сценическое самочувствие исполнителя, и он всегда искал ту сценическую форму, которая наиболее близка конкретному артисту, его темпераменту, его внешним данным.

В 1931 году Лемешева пригласили в Большой театр, за это время он получил уже опыт выступая на сцене Свердловска(Екатеринбург), Харбина, Тифлиса(Тбилиси). В Большом театре он дебютировал в партиях царя Берендея (Снегурочка), Джеральда («Лакме» Л.Делиба) и Ленского (Евгений Онегин). Вместе с Иваном Козловским он был ведущим тенором вплоть до 1957 года, периодически продолжал выступать в Большом театре до 1965 года. Исполнил множество партий, одну только партию Ленского он исполнил 501 раз. Сергей Яковлевич вспоминал: «Ленский целиком заполнил мою жизнь. Из моих более чем тридцати ролей эта - самая дорогая, любимая, самая большая...»

Т. Синявская и Г.Вишневская на вечере, посвященном 70-летию со дня рождения С.Я.Лемешева.
Я первый раз его увидела в комедии "Музыкальная история" (1940) по телевизору, в роли простого шофера Пети Говоркова. Там есть сцена, где он подвозит музыканта на машине и начинает, как обычно, в дороге петь. Этот "удар под дых" я помню до сих пор, то восхищения и легкость, с которой он подает музыкальный материал. Красота его голоса моментально создает хорошее настроение и убежденность, что жизнь прекрасна.

Во время войны выступал с фронтовыми бригадами. Лемешев в октябре 1941 года тяжело заболел — врачам пришлось «отключить» одно легкое, и тенору запретили петь. Однако он начал разрабатывать голос.

В «Пути к искусству» Лемешев писал, что врачи «…отнеслись к моей затее очень недоверчиво, даже пришли послушать меня в спектакле — и тут же сдались, разрешив одно-два выступления в месяц. Однако я приспособился и пел по три, а то и больше спектаклей, так и выступая с пневмотораксом вплоть до 1948 года».

"Пытаясь сейчас вспомнить, проанализировать свои чувства, я задаю себе вопрос: чем же меня так привлекало искусство — только ли успехом? Вряд ли! Успех, конечно, нужен, необходим — для начинающего артиста в начале пути, когда еще не выработан самоконтроль, он служит мерилом воздействия на аудиторию. Если хорошо встречают — значит, нравится, если нравится — значит, хорошо пою! Так примерно рассуждал я на заре своей артистической юности. Много времени протекло, прежде чем я понял, что подобные критерии наивны, поверхностны, даже ошибочны. Что внешний успех, пусть самый блестящий, еще мало о чем говорит, что часто публика принимает за чистое золото — мишуру, эффектно поданную подделку, что слушатели наши обычно очень отзывчивы и за какие-то отдельные привлекательные черты, за любимый ими репертуар готовы простить певцу и недостатки мастерства, и отсутствие культуры. Позднее, когда я услышал блестящих мастеров-вокалистов, когда поступил в студию Станиславского, я стал наконец сознавать, что такое искусство. Как оно трудно и как велико, каково его подлинное назначение в жизни".

Я не знаю существуют ли отрицательные отзывы или критика Лемешева как певца и тем более, как человека. Я не слышала, уникальный случай когда человек прожил свою жизнь честно. Кто может похвастаться таким. Я-нет. Он преодолел туберкулез и вернул свой голос благодаря своей силе воли и любви к искусству. Потрясающий скромный, деликатный, не показной народный певец, из простой крестьянской семьи и наверное самый настоящий интеллигент. Молодым людям он советовал: «Берегите свои таланты, растите их, не разменивайте на дешевый успех, короткую славу, материальное благополучие». Ему самому не было нужды никому завидовать, даже та война, которая проходила между фанатами его творчества и И.Козловского Лемешева не задевала. Он искренне восхищался мастерством и старался учиться тому лучшему, что было у его не менее звездного коллеги.

Обаятельный человек.
Вспоминаем певица Ирина Масленникова:

«Он был кумиром миллионов и остался им на века. Выход Лемешева на сцену неизменно сопровождался возгласами восторга, на несколько минут приостанавливая спектакль, и даже самые равнодушные к оперному искусству люди, узнав по радио голос певца, замирали у радиоприемника. С.Я. Лемешев — уникальное явление в музыкально-вокальной жизни нашей страны. И память об этом великом русском певце-артисте не должна исчезнуть».

Существует 3 записи "Онегина" с С.Я.Лемешевым. В 1936 году состоялась каноническая, эталонная запись "Онегина", лучшей просто не существует: Онегин - П.Норцов, Ленский - С.Лемешев, Татьяна - Г.Жуковская, Ольга - Б.Златогорова, Гремин - А.Пирогов. Запись "Онегина" 1954 года живая, она сделана в Ленинграде в МАЛЕГОТе, там Сергей Яковлевич участвует в одном спектакле со своей женой В.Н.Кудрявцевой (Татьяна). Запись с Г.Вишневской датирована 1955 годом.

"Теноровые поклонницы — это, конечно, особая статья. Но нечего иронизировать — они настоящие болельщики, друзья певцов. Помню, когда Лемешев пел Фра-Дьяволо — партия очень высокая, а ему было около 60, и с верхними нотами иногда случались неприятности, — так нужно было смотреть не на сцену, а в зал: в каком напряжении были его поклонницы, готовые кинуться ему на помощь в любую секунду! Они знали все его мизансцены, все опасные места в ариях и, если чувствовали его неуверенность в подходе к верхним нотам, начинали заранее кричать «браво!», закрывая его на всякий случай, если он сорвется. Им нужно было, чтобы он выходил на сцену, этот изумительный артист, они его обожали и, как могли, поддерживали в нем уже угасавшую веру в свои силы, старались продлить его творческую жизнь".

Лучше него наверное никто не скажет почему даже в тяжелые годы для России, революции, становления новой страны, войны и последующих трудных лет восстановления его судьба сложилась благополучно:

"Моя судьба сложилась так счастливо во многом потому, что я без ума был влюблен в свою профессию, мог легко принести ей в жертву любое удовольствие и главной моей жизненной потребностью было пение. Я пополнял свои познания в вокальном искусстве, жадно черпая их всюду, где только мог, — и в классе педагога, и в беседах с товарищами, и в студии Станиславского, и на спектаклях Большого театра, и на концертах Шаляпина и других больших мастеров. Но особенно мне помогло уже складывающееся умение самостоятельно готовить свои партии».

Человек занимался тем всю жизнь, что у него лучше всего получалось, отгадав своё божье предназначение, почувствовав свой дар и исполнив высшую волю. Когда пишешь о Лемешеве, то все время мысленным взором видишь его прекрасное открытое лицо, улыбку, его васильковые глаза. Светлый, красивый, талантливый Сергей Яковлевич Лемешев спустя много лет с музыкальных приборов, с современных устройств доносит до нас благодаря своему природному таланту и блестящей техники актерского мастерства истинное значение искусства. Тот же свет и гармонию, которую когда-то он в живую дарил своим поклонникам и всем тем, кому повезло быть с ним рядом.