Апостолы Русской Свободы. Гражданская казнь

Апостолы Русской Свободы.

ГРАЖДАНСКАЯ КАЗНЬ ДЕКАБРИСТОВ

Гражданская казнь состоялась в ночь с 12 на 13 июля 1826 года на эспланаде Петропавловской крепости. Казни были подвергнуты 97 человек (кроме 5 смертников, 15 осуждённых морских офицеров и 2-х, находившихся в госпитале на излечении и приговорённых без лишения дворянства).
Процедура казни лично расписана была императором. Он определил следующий её порядок:
«В кронверке занять караул. Войскам быть в 3 часа. Сначала вывести с конвоем приговорённых к каторге и разжалованию, и поставить рядом, против знамён. Конвойным оставаться за ними, щитая по два на одного. Когда все будут на месте, то командовать «На караул!» и пробить одно колено похода. Потом г.г. генералам, командующим эскадронами и артиллерией, прочесть приговор, после чего пробить 2-е колено похода и командовать «На плечо!» Тогда профосам сорвать мундиры, кресты и переломить шпаги, что потом и бросить в приготовленный костёр».
Согласно его же дополнениям, «осуждённые должны ожидать окончания смертной казни, после чего пройти мимо повешенных, а затем провести вослед, токмо мимо виселицы, и гвардию», видимо, в назидание).
Исполнение гражданской казни возложено было на нового генерал-губернатора Санкт-Петербурга, графа П.В. Голенищева-Кутузова. Он же руководил и смертной казнью.
К месту исполнения гражданской казни подвели войска, сводные батальоны и эскадроны от всех гвардейских полков, где ранее служили осуждённые, сводную батарею и военный оркестр.
Присутствовали приглашённые на сию процедуру сотрудники иностранных посольств, генералы Дибич, Воинов, Бенкендорф, Чернышёв, Левашев, Бистром, Сухозанет, Шипов и прочие.
Сопровождение обеспечивал конвой из Павловского полка, коим командовал поручик Польман.
Глубокой ночью для заключённых, по камерам разнесли их мундиры и велели одеть. Из узилищ начали выводить в 3 часа. Часом ранее увели приговорённых к смерти.
По выводе на эспланаду, всех размещали внутри каре, выстроенного Лейб-Гвардии Павловским полком. Затем всех распределили по частям, где служили ранее, поставив перед строем.
Отдельно от гвардейских офицеров-декабристов были выстроены армейцы и артиллеристы, к коим пристроили и гражданских. Исполнение гражданской казни в отношении лиц без воинских званий возложено было на полицию.
После чего, поразрядно, все были поставлены на колени для зачтения над ними профосами сентенции, и следовало срывание мундиров и наград. Последние были затем брошены в костры. Над головами военных преступников переламывали шпаги, предварительно подпиленные. По окончании сей унизительной процедуры осуждённые одеты были в арестантские халаты.
Гладко было на бумаге…, но, как и всё у нас в России делается абы как, так и здесь не обошлось без казусов. Например, шпага, над головой Якушкина, не сломалась, а конец её ударил арестанта по голове, отчего последний упал навзничь. Долго не могли порвать крепкого сукна мундир Трубецкого, а шпагой его также ударили по голове, не смогши переломить.
Но осуждённые сравнительно спокойно отнеслись ко всему, порадовавшись моменту пообщаться между собой.
Кроме того, одно из распоряжений императора по процедуре казни, выполнено не было. А именно: экзекуторы не решились оставить арестантов во дворе для наблюдения за совершением смертной казни. Генерал Чернышёв испугался бунта, нападения на конвойных, а посему осмелился нарушить приказ государя.
Что касаемо морских офицеров, над ними гражданскую казнь свершили в Кронштадте, на флагмане эскадры под командованием адмирала Кроуна. Их привезли на закрытом катере, который отошёл от Невских ворот Петропавловской крепости в 3 часа 30 минут утра. К месту назначения он подошёл в 6 часов.
Едва арестанты поднялись на борт, на гюйсе был поднят чёрный флаг. Команда «По Большому сбору» выстроилась на палубе, вдоль бортов. Осуждённых поставили на колени, огласили сентенцию, затем над их головами сломали шпаги и, вместе с сорванными мундирами, покидали за борт.
Офицерский корпус корабля роптал и громко высказывал своё сочувствие осуждённым. Да и сам командир первым обошёл их и пожал руки, чему последовали и прочие морские офицеры. Старый адмирал Кроун, во время чтения приговора, зарыдал, отвернувшись от матросов. Вслед ему стали рыдать матросы и офицеры. Некоторые, не в силах лицезреть процедуру казни, бросились по трапам вниз, в свои кубрики.
По завершении гражданской казни, осуждённых вновь отвезли в Петропавловку.
Добавим, что, во время казни в крепости, генерал князь Волконский самостоятельно содрал с себя эполеты, награды, снял мундир и бросил всё это в огонь.
Во время казни Чернышёв отсылал курьеров каждые 15 минут в Царское Село для доклада царю.
В одном из донесений писал: «Эти негодяи с насмешкою наблюдали за сим процессом, а некоторые даже смеялись». Сии строки вызвали бурный гнев императора.
Впоследствии А. Одоевский, поэт-декабрист, напишет Пушкину, в ответ на его «Во глубине Сибирских руд…» следующие строки:
«Но будь спокоен, бард:
Цепями, своей Судьбой гордимся мы.
И за затворами тюрьмы
В душе смеёмся над царями!»

Солдат, принимавших участие в восстаниях, пропустили «сквозь строй» 12 раз.
 Впоследствии, Л.Н. Толстой, внимательно прочтя протокол казни осуждённых, сочинённый лично Николаем I, возмутился: «Это какое-то утончённое убийство!!!»