Ларёк

Переработанный и дополненный текст серии читайте в книге А. Доцента "Дети подвалов": https://ridero.ru/books/deti_podvalov
_____________________________________________

Девяностые: беспредел, кидалово,
падает мораль от великого до малого,
утраты, боль, слёзы, страдание –
жизнь закончилась –
началось выживание...

Новая Россия, Санкт-Петербург, 1993 год.

Как обычно, около семи вечера я подходил к дому номер 76 по улице Ткачей. В Питер пришла осень, и хотя погода была тёплая, белые ночи уже давно остались позади – на улице вечерело.

Предвкушая встречу с лучшим другом по имени Саша Крах (негласное прозвище Хмырь, хотя Саня очень его не любил), который проживал по этому адресу, я заскочил в подъезд его дома и пулей взлетел на пятый этаж. Ох уж этот пятый этаж! Почти ежедневные визиты сюда, а бывало что и по нескольку раз в день, сделали мои и так молодые и крепкие ноги способными на многое, например – быстро бегать. Я тогда уже, правда, курил сигареты, но стаж был настолько мизерным, что дыхалка меня тоже никогда не подводила.

Поднявшись на площадку пятого этажа, я три раза громко постучал в стену, где располагалась комната друга. Крах, собственно как и я, жил в коммунальной квартире, где занимал одну из трёх комнат. В двух других проживали его мать и соседи – старик со старушкой. Конечно, будучи хулиганистым подростком, мой друг причинял и соседям и своей матери некоторые хлопоты в квартире, особенно когда приводил к себе весёлые компании. Поэтому лучше, если лишний раз ни кто из них не будет знать о том, что в гости идут друзья, и пользоваться дверным звонком Саня нам запрещал.

– Слух у меня хороший, – говорил он. – Стучите в стену вот с этой стороны. Лучше три раза, тогда я точно услышу.

К двери со стороны квартиры кто-то подошёл и тихо спросил:
– Кто?
– Конь в пальто! – ответил я.

Дверной замок щелкнул и дверь открылась. На меня уставилась Сашкина заспанная рожа.

– Ты чего спал что ли? – удивился я.
– Да, чёт кемарнул децл. Вчера до четырёх утра «Спартака» (исторический роман итальянского писателя Рафаэлло Джованьоли. — Прим. автора) читал, а в девять Косой припёрся с бухлом – учёбу прогуливал. Мы с ним и зависли.
– Охренеть! Без меня?
– Да забей, Доц, заходи. Только тссс...

И мы с Саней тихонько проскочили в его комнату, где я быстро разулся.

Комната моего друга представляла собой довольно тёмное прямоугольное помещение с дверью в углу внутреннего торца. С внешнего торца можно было обнаружить завешанное плотными тёмно-красными шторами окно с выходом на балкон. Шторы эти очень редко открывались, поэтому в комнате всегда царил полумрак – друг молодёжи.

У одной из стен расположился антикварный, но отлично сохранившийся диван, повидавший уже, наверно, сотни разных задниц. Перед диваном стоял небольшой журнальный столик с двухкассетной магнитолой Panasonic и пепельницей, вечно заваленной окурками. Буквально все стены комнаты моего друга были увешаны модными в то время плакатами мэтров мировой киноиндустрии: Сталлоне, Шварценеггера, Чака Норриса, Ван Дамма, Брюса Ли, Джеки Чана, а также музыкантов: Виктора Цоя, Саманты Фокс, Сабрины, MC Hammer, Майкла Джексона и многих других.

Самой же коронной и любимой фишкой у Краха дома был – советский проигрыватель виниловых пластинок «Юность» с большой коллекцией последних. В проигрыватель был встроен весьма мощный ламповый звукоусилитель, к которому друг умудрился присоединить две сильные аудиоколонки. Колонки он разместил на книжной полке напротив дивана, чтобы сидеть и кайфово слушать музон. Кроме того, к этому же усилителю была подключена и аудиомагнитола, так что с музыкальным оформлением жизни Саши всё было в полном ажуре. Не нравилось всё это звуковое ноу-хау только его соседям за стенкой – тёте Тасе и дяде Коле, которые регулярно давали о себе знать громкими ударами кулаков в стенку, а также жаловались на Саню его маме. Мама же была своя в доску, и если и ругалась, то только с соседями:

– Саша растёт, ему нужно познавать мир, в том числе музыкальный!

Я и друг уселись на антикварный диван и закурили по сигаретке Jonny – одной из самых дешёвых марок, что были тогда в продаже. Саня включил Европу Плюс и страдальчески протянул, выпуская колечками дым изо рта:

– Даааа, башка трещит, пипец! Ну чего, Доцент, пойдём сегодня чурок бомбить? Похмелиться охота.

У меня голова, конечно, не трещала, ведь я несколько дней не пил даже пиво, однако в последние три дня мы с этим другом усиленно работали над своими предстоящими миссиями по грабежу ночных продуктовых киосков, и наши труды не должны были пропасть зря. Мы вели наблюдение за некоторыми торговыми точками нашего микрорайончика, которыми заправляли ненавистные нам выходцы из Азербайджана. Целью было – понять, где, в какой точке, в какое время продавцы ларьков оставались одни, и главное, чтобы это обязательно были женщины.

Как правило, одним или двумя ларьками заправлял какой-нибудь азер-чпешник (ЧП — частное предпринимательство. — Прим. автора), который нанимал себе в продавцы русских представительниц слабого пола. Утром, днём и ночью кавказцы обычно сидели вместе с продавцами в ларьках, вооружённые дубинками или ножами (реже стволами). В светлое время суток они помогали продавцам с работой (да и вообще, днём слишком людно для гоп-стопов), а ночью и утром просто спали рядом – охраняли своё добро. Поздно вечером продавцы работали почему-то в одиночестве – вероятно азера в это время пребывали на «грядках», ведь соблазнительно же оторваться с красивой русской девчонкой, пока жена и Аллах не видят.

– Ну, давай попробуем, – ответил я, делая радио чуть погромче, чтобы заглушить наш разговор. – Не зря же мы вынюхивали, что да как. Серёгу Косого брать будем?
– На первый раз, я думаю, не стоит, – ответил Крах. – Хрен знает, вдруг поплывёт парень – он ведь не в курсах ещё. Если всё получится, то к следующему разу мы его обязательно подготовим.
– Что-ж, согласен. Во сколько стартанём?
– Сейчас семь пятнадцать... Часиков в десять и пойдём.
– Ок, а пока, Сань, я тебе кое-чего покажу.

Я вытащил из внутреннего кармана своей косухи старую аудиокассету.

– Смотри, чего я нашел тут на днях, – начал я, – Штук тридцать таких кассет. Почти все размагниченные, поэтому их и выкинули.
– Ну и на хрен они тебе нужны? – не понял Саня.
– Да ты слушай сюда. Два дня назад я в Рыбе (Рыбацкое — исторический район Санкт-Петербурга. — Прим. автора) купил альбом «Сектор газа» – «Гуляй, мужик!». Пришёл домой, слуханул – запись качественная. Тогда я взял у бати мелкую отвёртку, разобрал одну старую кассету и кассету с «Сектором». Переставил катушки с плёнками местами и всё обратно закрутил. В этот же день я снова поехал в Рыбу и докопался до продавца музыкального ларька, что, дескать, он мне подсунул кассету, на которой записана какая-то размагниченная хрень. Он послушал – да, говорит, действительно брачок. Но все записи у нас в одном экземпляре, парень, поэтому можешь выбрать что-то другое. Я выбрал «Кино» – «Чёрный альбом». В итоге у меня теперь две кассеты: «Цой» и «Хой» – по цене одной. Врубаешься?

И я вытащил из другого кармана куртки новенькую кассету с посмертным альбомом Виктора Цоя.

– Ааа-ха-ха! Да ты – гений хренов! – восхитился мой друг. – А ведь сейчас этих музыкальных ларьков до хрена кругом!
– Ага, – согласился я. – И кассет старых у меня тоже до хрена! Так что будем слушать теперь только качественную музыку!

И мы с Крахом весело рассмеялись...

Я вставил принесённую старую аудиокассету в деку Саниной магнитолы и нажал «Play». Из динамиков зазвучал секторовский «Бомж».

Следующие два с половиной часа, под отпадную музычку мы активно обсуждали разные способы махинаций, с помощью которых можно было бы нахаляву обзавестись теми или иными модными прибамбасами в тяжёлое время «лихих 90-х». А что делать? Как годами позже скажет герой отечественного кинофильма «Бумер»: «Не мы такие – жизнь такая». Когда в стране наступает смута и народ бросается властями на произвол судьбы, почти в каждом человеке включается инстинкт выживания любой ценой. Взрослым нужно было кормить свои семьи, дети же выживали по-своему. Голь на выдумки хитра, как говорится.

В районе станции метро Елизаровская, где мы с Саней жили с самого рождения, было семь ночных ларьков: три на ул. Седова, два на ул. Бабушкина и ещё два на пр. Обуховской Обороны. Попытать своё счастье в тот день мы решили на точке, что была самой, как нам показалось, удобной для первого раза. Она одиноко располагалась на перекрёстке улиц Седова и проспекта Елизарова – прямо напротив Палевского парка.

Около десяти вечера, когда на улице уже совсем стемнело, и на небо выкатился дьявольский лунный диск, мы с Крахом отправились в свой «крестовый поход».

Хотя мой друг обычно любил одеваться очень ярко, в его гардеробе всё-таки имелась тёмная одежда. Одной из любимых музыкальных групп Саши Краха была именно группа «Кино», солист которой Виктор Цой для своего имиджа часто выбирал тёмные облачения. Вот и Саня тоже иногда напяливал на себя чёрные джинсы, чёрную футболку, чёрную куртку и чёрные кроссовки, особенно в тёмное время суток, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания – начало девяностых – период опасный, по ночам лучше не светиться.

Моё же повседневное одеяние и так особой яркостью не выделялось. Я в то время активно панковал. Ирокезов, правда, не носил, но штаны на задницу напяливал кожаные, на ноги – чёрные берцы 45-го размера (хотя нога была 43-го, однако 45-ми по морде смачней было бить), а на торс, поверх тёмно-зелёной футболки – чёрную кожаную косуху.

И вот, два человека в чёрном, с чёрными мыслями вышли чёрным вечером на чёрное- пречёрное дело. Тихонько, чтобы ни кто из соседей не услышал, мы выбрались на лестничный марш и спустились на улицу. Во внутреннем кармане моего друга были как всегда спрятаны самодельные нунчаки, сделанные Саней из двух кусков гранёной арматуры, обтянутой резиной. В сегодняшней миссии Краху отводилась роль Брюса Ли, если дело возьмёт крутой поворот. Мне оружие было не нужно – у меня была совершенно иная задача.

Мы обогнули Крахов дом, пересекли ул. Ткачей, затем «чёрный квадрат» (один из дворов на ул. Ткачей, где в те времена проживало много разной шпаны и наркоторговцев. — Прим. автора) и вышли в Палевский парк. В те годы это небольшое место отдыха не имело освещения, и на территории парка было темно, поэтому оттуда мы очень хорошо видели, что делается на ярко освещённой улице, где стоял выбранный нами ларёк.

Автотранспорта по Седова ездило тогда тоже немало, как и сейчас, даже поздно вечером, но это совершенно не пугало нас – наоборот, машины создавали необходимые шум и суету, на фоне которых гоп-стоп проецировался бы не так чётко. Главное для нас было, это чтобы лишний народ возле ларька не болтался, и его там не было.

Саня остался в парке, спрятавшись за деревом, и наблюдал за происходящим. Я же перешел через улицу и направился к ларьку. Осторожно осмотревшись по сторонам, а также убедившись в том, что в киоске находится только один человек, я постучался в окошко. Хотя, если бы кто-то второй сидел на ящике из-под пива где-нибудь под прилавком, то я бы вряд ли его заметил, но мне повезло. Окно открылось и в него выглянуло лицо русской женщины средних лет. Я обвёл взглядом витрину и сказал:

– Мне нужна литровая «Черная Смерть» (водка марки «Black Death» появилась на территории СССР в 1987 году, но стала широко известна в 90-х. — Прим. автора). Только вы не могли бы посмотреть на этикетке, где она разлита, в Москве, Питере или Краснодаре? Там где-то должно быть...

Потом я сделал секундную паузу и добавил:

– Ну, или я сам могу глянуть.

Обычно найти такую надпись занимало определённое время, и чаще всего женщина-продавец легкомысленно отдавала бутылку в руки покупателю – это мы неоднократно проходили с лимонадами и сигаретами. Но прокатит ли это с более дорогой водкой?

– Ой, сам посмотри, – буркнула ничего не подозревающая женщина, и сунула бутылку мне в руки.

Какая радость! Как только бутылка попала ко мне, я резко сорвался с места и, не оглядываясь, помчался прочь в парк, затем во дворы, потом в другие. Главное было не упасть. Криков обманутой женщины себе в след я не слышал, но вскоре почувствовал, что меня кто-то догоняет. К счастью, это был Саня. Ах, я про него совсем забыл!

– Доц, стой! Всё, мы свалили. За нами ни кто не бежит. Всё нормально, – запыхавшись, кричал мне мой друг.

Я остановился и оперся о дерево, пытаясь отдышаться. Посмотрев друг на друга, мы радостно засмеялись – литр водки был наш!

Мы вернулись к Сашкиному дому, но возле его подъезда неожиданно встретили Косого, у которого, как и у Сани, очень трещала с бодуна башка, и которому уже сегодня пришлось рассказать обо всех наших ушлых делишках. Посидев часа два за бутылочкой спиртного, мамиными макарошками с сосисками, картишками и песнями группы «Сектор газа», мы решили, что этой ночью нужно брать ещё один ларёк. Водка слишком быстро закончилась, в нас поднялся приключенческий градус, и пришла мысль: нужно ковать железо, пока горячо.

– Я предлагаю кинуть ещё один ларёк, но теперь тот, что на перекрёстке улиц Бабушкина и Ольминского, – сказал Крах, жестом буддистского мудреца подняв кверху палец. – Однако всё придётся делать нахрапом, т.к. на дворе ночь и продавец может быть не одна.
– Или не один, – кивнул я. – Ну что-ж, может быть нам и повезёт.

Особенно ободрил нас тот факт, что Косой сам сразу вызвался «поработать» с продавцом – он, как предполагалось, не поплыл.

– Я думаю, что это дело не мудрёное, – сказал он, туша бычок в пепельнице. – Справлюсь. Чё там, схватил и бежать. А вот вы оба будете на подхвате. Если выскочит за мной чурка – нунчаками ему по кумполу!

На том и порешили.

Изрядно навеселе мы вылезли из блатной Саниной кельи и потопали к месту действия. Идти опять же было недолго – минут десять-пятнадцать. Прибыв в точку назначения, мы огляделись. Тёмного Палевского парка на этот раз под рукой не оказалось, чтобы из темноты всё как следует осмотреть, но позади ларька был неосвещённый двор. Я и Саня решили прятаться там, а Косой, схватив пузырь, должен будет со всех ног бежать во дворы в противоположную сторону. С нашего места мы его увидим и, если всё пойдёт по плану, окольными тропами кинемся вдогонку.

Выкурив по сигаретке, молодые «джентльмены удачи» Доцент, Косой и Хмырь приступили к делу. Мы с Саней, обогнув один из домов, затаились в темноте за ларьком. Косой, выждал обговоренные десять минут и подошёл к ларёчному окошку.

Не прошло и пяти минут, как мы увидели, что наш подельник со всех ног улепётывает прочь. Крах и я уже было приготовились бежать за ним, но буквально через секунду из ларька выскочил ошалевший азер и ломанулся за Косым. Дверь в киоск он, видимо по-запаре, оставил открытой настежь.

Мы с корешем переглянулись и решили сначала, как бы невзначай, пройти мимо этой двери – а вдруг... Косой-то бегает хорошо – кавказец его вряд ли догонит. К своему превеликому удивлению и безмерной радости мы обнаружили, что в ларьке никого больше нет, лишь радио тихонечко играет какие-то арабские песни. Тогда, недолго думая, мы оба заскочили в киоск, сорвали из-под прилавка по пакету-майки и нагребли в них продуктов. Сметали со стеллажей всё, что попадалось под руки – потом будем разбираться. Когда наши пакеты и даже карманы наполнились доверху, мы аккуратно вышли из ларька. К своему хозяйству через улицу Бабушкина возвращался запыхавшийся азер. В руках у него ничего не было, судя по всему, Косого он так не догнал. Увидев нас, он снова сорвался с места:

– Ээээй, стооой, падаждыыыы! – беспомощно заорал горячий кавказец, протягивая к нам свои волосатые руки.
– Ты направо, я налево! Погнали! – крикнул мне Саня.

Крепко схватив пакет с похищенным добром, я дёрнул в сторону Большого Смоленского проспекта. Саня метнулся дворами к проспекту Обуховской Обороны.

Не оглядываясь, я добежал почти до улицы Седова, когда, наконец, дыхание перехватило, и я сбавил скорость. Остановившись, я убедился в том, что за мной погони нет, и присел передохнуть на стоявшую рядом скамейку. А ещё минут через пятнадцать, я уже спокойным шагом шёл по дворам, вдоль Седова в сторону Сашкиного дома, дымя ароматной цигаркой.

Примерно через полчаса я, Крах и Косой встретились в беседке детского садика, раскинувшего свои обширные владения перед домом Саши. Каждый из нас довольно удачно унёс ноги с места преступления: Косой ушел с литрухой водки «Распутин», а мы с Саней – с двумя пакетами лимонадов, сигарет и всякой разной закуси. Ко мне в «майку» упало даже портмоне этого азера из ларька, в котором тихонько ждала своего часа небольшая котлетка косарей (пачка купюр номиналом 1000 руб. — Прим. автора). Был там, правда, в довесок и паспорт на имя какого-то Ибрагима. Однако, чтобы избавиться от лишних улик, портмоне и документы мы сразу же выкинули подальше. Себе оставили только деньги, которые поделили поровну на каждого.

Итак, наш повторный гоп-стоп удался на славу – мы взяли гораздо больше, чем рассчитывали. Гораздо!

Да, в этот раз нам крупно повезло, но теперь нужно было выдержать определённую паузу недели в три или даже больше, чтобы не спалиться в пылу азарта. Ведь наверняка, среди азеров по Ельнику разойдётся слух, что в районе орудует целая банда ночных грабителей. Может быть, даже чурки обратятся в милицию, кто их знает. Всё-таки лучше не рисковать, т.к., если не менты, то азера точно яйца атрэжут, когда поймают...

Что же касается обманутой нами женщины-продавца из первого ларька, то в ту ночь мы, конечно же, выпили за её здоровье. Но это было скорее чисто символически, ведь из-за отсутствия мозгов в наших подростковых головах, нам было сугубо-фиолетово на неё и на всех, кроме нас самих. Возможно, хозяин ларька теперь повесит на неё недостачу за ту бутылку, но ведь в стране 90-е, и необходимо быть бдительней, особенно в тёмное время суток, когда нечисть бродит по земле. Да и негоже продавать алкоголь несовершеннолетним.

Кавказца из второго киоска мы больше и не вспоминали. Он предстал перед нами в образе конкретного лоха, который приехал из своего Азербайджана на нашу Русскую землю, чтобы зарабатывать на нас деньги. Мы в эту ночь заработали на нём – что тут плохого? Поэтому пусть ему теперь ещё долго икается.

Вот так вот мы, шестнадцатилетние пацаны, проводили своё время в одно из самых невероятных времён российской истории.

Вспоминая подобные вещи сейчас, когда мне уже за сорок, становится жаль, что они происходили. Жаль и немного стыдно за своё поведение. Немного, потому что, по большому счёту, выбора у нас, пацанов, тогда особо не было. Если твоя семья прозябает в нищете, а работу найти сложно (разве только у тех же кавказцев), то приходится наживаться способами отнюдь не благими, лишь бы не таскать деньги у родителей, которые и так еле сводят концы с концами.

Я как-то писал уже про одно из наших с Крахом злоключений, произошедших примерно в это же время, на похожей волне. Писал я об этом в своём тяжелом произведении «Раскаяние». В тот раз ситуация сложилась у нас с другом намного хуже, и было о чём впоследствии реально сожалеть. Однако, в случае данного повествования, особо каяться нам не в чем, хотя и гордиться, конечно, тоже не проходится. Жизнь – это школа, и в суровые времена она учит только выживать.

Как бы сейчас сказал знаменитый герой романов Александра Дюма гасконец Д'Артаньян: «Се ля ви! Тысяча чертей!».

Увы, таких чертей, как мы, в те годы насчитывалось, действительно, очень много...
_____________________________________________

Саундтрек к серии: Хип-Хоп В Наручниках - Дворовая шпана

Перейти к следующей серии сезона: http://proza.ru/2020/03/02/1523

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Джентльмены удачи"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie