Медицинско - плагиатное

     Я нехило так расшибся, вновь упав на лестнице, будто в замедленной съемке провожая взглядом зиганувшую ввысь правую ногу, обрушиваясь высотой собственного роста, обдирая ноги, руки и спину. Выматерился, но поздняк метаться, и теперь покорно лежал, поскуливая, на кровати, рассматривая бухнущие синим гематомы, поражаясь этому нефартовому году. Всю зиму проболел простудными болями мышц, а лето началось воспалением артроза, геморроем с поликлиникой, где доктора очутились в отпусках и на больничных, сейчас вот еще падение. Сучий же потрох, поневоле от скуки попрешь любоваться скудоумкой крысой, параллельное имя коей отныне становится постоянным, как константа, ну не могут эти упырьки превзойти свой же уровень ЖЖ тринадцатого, просто не могут, как тот же Безруков никогда не обретет ни на гран талантов Брандо, так и унылые тролли сетей не высрут Макара, оставаясь примитивистской плесенью из реторт Риобравы и Черепикости, показавших мне давно такие высоты считанного серфинга, что стройные ножонки засохшей у кактуса крысы вполне себе стоят икряного пуза свиньи Шараповой. Ну их на хрен. Я ж не просто так оживил неинтересную в порнухе Бонни, а с целью. Заменить ее фотками всех остававшихся русскоязычных, вконец переводя игры на англоязычную линейку, так как втыкать в школярские изыски дегенератов - скушно, как омлет.
     Получающийся отчет пациента при проверке на ошибки я благополучно и самоприкончил, в жопу такие откровения, напиши еще о явлениях френологии, о визите на Маскву короля Иордании Хусейна или о воткнувшейся в сраку БМВ тачке, увиденной по тиви или услышанной в приватном разговоре, фуфло это все. Но за реально красивые ножки крысы, порадовавшие ровно тридцать секунд, плагиат. Из Ивлукича. Хавай, оконечный тупик, и дрочи на высоты Риобравы и Черепикости, у последнего бабы хотя бы в более откровенном и вкусном виде.
                От героев былых времен благовествование
                Ад Ивлукич
                Эжени Бушар
     - С новой строки, - посконно откашлялся зависший портретом на стене Лев Кассиль, стараясь не смотреть на торопливо конспектирующего простые, но святые строки демобилизованного фронтовика Шарапова, чей плохо пробритый затылок еле виднелся там.
     - Опять там, - совершенно уже традиционно до ритуальности вздохнула Дита фон Тиз, алчно прижимая к себе завравшегося коалу, уманенного таки перфекционизмом оказавшейся единственой достойной из игроков стриптизерши, возлагая хер Годохмы на саму концепцию спорта с физкультурой до кучи.
     - По жизни, мать, - отозвался нехотя коала, немного смущенный повторяющимся всю дорогу дежавюзмом, думаю, складывающимся из явной скудости русской грамоты, потому - то нечестивцы и пользуют говенные американизмы, крысиной мудростью потупчиков засирая и так уже малопригодный к инсинуациям язык наречия. - Слушай далее.
     - Как это нет биографии ? - уже гремел портрет, ритмично раскачиваясь под яростными вихрями информационных атак с Запада, зачем - то придумавшего на вред российским властителям, пребывающих рассудком в веке шишнацатом, век информационных технологий, где на второй день благополучно тупостью путиноидов просранной войнушки одержала победу нокаутом Украина, ибо погань и бесталанная мразь путинщины не способна даже на белые порошки ООН, что в свое время привело к образованию хоть какой международной коалиции дженерала Пауэрса, лишь долдонят уныло и как всегда уё...но для нутряного потребления х...ню и х...ту, уже не интересную и в Минске, каждодневно доказывая скотство жидов на службе Кремля и Останкино, умеющих засрать отсутствующие мозги советским старухам и геморройным шишкиным с чапманами, нашим вдумчивым аналитикам по всем вопросам бытия с сознанием. - Не биография ...
    - Обожди, Лев Абрамыч, - вскричал Шарапов, бросая самописку на стол, где уже лежал по центру партбилет, конечно, - какая, на хрен, биография ? Ты пойми, что нет не биографии, а имен. Имен !
    - Как нет имен ? - не осознавал ситуации Кассиль, не имея уже сил спрыгнуть со стены, а ведь еще совсем недавно соскакивал советский писатель из портрета, расхаживал по кабинету отдела по борьбе, шумел маленько, давая советы искоренить, таща и не пущая, опрокидывая судьбу целой страны уже в век пятнадцатый, в самое начало, когда после пришпиленного к святым стенам Кремля копьеца Ольгерда дриснул наивеличайший князь Московитский присоединиться к коалиции Ржечи и литвы по сокрушению Ордена, засухарился посреди Масквы, привычно отправляя дань небольшую в город Грозный, еще раз напомнить вынужден, граждане бандиты, столицу выигравшего две войны у России региона, вопрос с коим поважнее и насущнее будет всех Крымов с Дамбасами. - Так не бывает, Шарапов. Я вот Лев Абрамыч, ты Конкин, адресат - никакая теннисистка, коала - Андрей, Потупчик даже и та Криська. Как без имен - то ?
    - А очень просто, - развел руками Шарапов, окунаясь в воспоминания поросшей мохом древности, - вот выходит в кадр генерал Маркин, пропавший с горизонтов, поет сурово, все рыдают, потом вино пьют.
    - И чо ? - уже злился портрет, абсолютно не всекая сути и смысла слов Шарапова. - Ты какого хрена мне яйца крутишь ? Запутать хочешь ?
    Шарапов веско усмехнулся и убыл, бля. Портрет задумался и сам не заметил, как умер.
    Через семьсот лет и три года.
    - А вот тута, мусью, - на пиджин - инглише бойчил ярославской фабрикации андроид, гулко раскатывая по музейному зданию на деревянных колесиках, - был некогда знаменитейший МУР Донцовой, Шиловой и Марининой, куда не пущали по половому признаку такого же, как и скудоумное бабье, полковника Корецкого, что, впрочем, не повлияло на написание книжек.
    Деревянные солдатики трехсотого клона Великого Путина согласно кивали чугунными бошками, отмечая знаменательность верного пути целой страны в Изабеллу Кларк. Изабелла Кларк, проснувшись, ощутила некоторый дискомфорт в кишечнике и, встав раком - догги стайл, ежели актуально к хайпу и миллениалам - и выпятив массивный зад, оглушительно пернула, таким образом, товарищи, изгоняя из прямой кишки остаточные миазмы когда - то державы.