про 64

      И вот я здесь ...

      Жизнь действительно игра. Вначале похожая на шахматы. С самим собой.

      Шестьдесят четыре клетки.

      Думаешь то за белых, то за чёрных. Чёрно-белыми мыслями. На ограниченном поле. Двигаешь пешками, комбинируешь с фигурами, просчитываешь ходы. Атакуешь, обороняешься. Ошибаешься, выпутываешься, находишь гениальные решения. Считаешь себя королем. И белых, и чёрных. А ходить можешь только на один шажок. Туда-сюда. Рокирнёшься разок, если позволят обстоятельства. И всё. А большую часть времени просто стоишь. Важно. Многозначительно. Вроде как смотришь за игрой.

      Но не командуешь никем. Никому не повелеваешь, будь ты и правда король. Ты просто символ. Функция. Твои королевы сильнее и самостоятельнее. И могут гораздо больше, даже защищая тебя. А конь вообще недосягаем в своей кривоходовой загадочности. Да и выглядит симпатичнее. Настоящий жеребец. Мощные ладьи. Изящные офицеры. То совершают рейд через всю доску в тылы противника, то жертвуют собой для прорыва проходной пешки. Азарт, адреналин, восторг! Смысл! А потом вдруг ... эндшпиль.

      Смотришь, а вокруг уже почти никого из тех, с кем начинал игру. И хорошо бы свести партию вничью. Просто чтобы не обидеть короля другого цвета. Себя самого ... с той стороны. А все оставшиеся ходы вынужденные. Потому что есть правила игры. Не ты их придумал, но ты начал по ним играть. Значит придётся по ним и заканчивать. И на доске цугцванг ... Для всех. Для каждого.

      Шестьдесят четыре клетки.

      Можно перевернуть доску. Можно разбросать фигуры. Можно начать новую партию и играть, например, только за белых. Можно найти себе противника. Или участвовать в турнирах. Стать гроссмейстером ... Играть всё равно будешь только сам с собой. И по чужим правилам. Иначе нельзя. Так играют все.

      Порой кажется, можно придумать свою игру. Свою жизнь. И свои правила. Стать иным. Многие даже думают, что они так и живут. Так и играют. А потом вдруг ... эндшпиль. И пустая доска. И цугцванг. И оказывается, что играл сам с собой. А фигуры, даже самые важные, ходили и ходят только по горизонтали ... из клетки в клетку.  И придумывать свои правила, это тоже игра и одно из главных правил. Большой игры. Жизни. Правила которой придуманы не тобой. Но играть ты будешь всегда по ним. И только по ним.

      Шестьдесят четыре клетки.

      Интересное число шестьдесят четыре. В десятичной системе - шесть и четыре. На определённых правилами позициях. Сорок в шестнадцатиричной ... Сто в восьмиричной ... И думаешь, а сколько же тебе на самом деле? Сто? Сорок? Или в четвёртый раз шестнадцать? Или восемь? В восьмой.

      И пусть вокруг потихоньку пустеет позиция. И с соседних, забитых фигурами досок, равнодушно и презрительно смотрят безмятежные короли, думающие, что их игра никогда не закончится. А ты со скрытой усмешкой смотришь на них. И с надеждой на небо. И прикидываешь, сколько же тебе? Уже. И ещё. И понимаешь, что теперь сколько захочешь. Сколько сможешь. Сколько сам решишь. Шестьдесят четыре последняя гексаграмма. Но не конец. Начало. Нового цикла, нового витка, нового измерения. Твоя доска перестаёт быть плоской. Предстоит движение вверх и новая игра. И теперь совсем не шахматы. С большой высоты не отличить белых и чёрных. Ощущается только движение. Или его отсутствие. И, значит, все варианты подходят! И восемь, и шестьдесят четыре. И шестнадцать, и сто. Ведь любой нумеролог-пифагореец и почитатель И-Цзин подтвердит, что число шахматных клеток - самое гармоничное число. Равновесное. Объединяющее и возрасты, и смыслы, и пространства, и правила, и игры. И людей, наконец.

      Потому что жизнь - всё таки игра. Коллективная игра людей. Самих с собой между собой.

      По вечно новым старым правилам Книги перемен.