Глава 7. Перекресток судеб

16+. Глава содержит упоминания женских нетрадиционных сексуальных отношений.



Объект «Крепость», г. Амфидо. 30 мая 2339. 01:50 (по Москве)


 - Итак, голосование в Совете ООН уже началось, - сообщила голограмма товарища Подгорного. – Сначала голосуют инопланетяне, - члены Федерации, потом все земные колонии и удаленные территории, и только потом, - Земля. Думаю, голосование завершится не раньше четырех-пяти утра по московскому. Так что держим кулаки.

Кетцоалькоатль, почти физически ощущающий усталость как человек, встал. Закурил еще сигарету. Зажужжали маленькие моторчики, приводящие его тело в движение. Если бы кто-нибудь посторонний увидел его сейчас, ни за что бы не поверил, что это машина. Подумали бы, что это человек, зачем-то напяливший костюм робота, - настолько плавны и замедлены были его движения.

За эту ночь ферро-титановый* Заместитель Председателя Политбюро устал, как черт. Кетцель не сидел сложа руки, он непрерывно курсировал между «Крепостью» и «Зарей», он поучаствовал в пяти баталиях лично, он постоянно был на связи с членами Военного Совета «Зари», с армией Герезла, с автономной машиной Лилией-652-Х, с кучей камер и систем слежения в городе, с Верховным Советом, с секретным Военно-техническим Институтом военной кибернетики на Земле,  в Кубинке, и еще с кучей абонентов со всего Мироздания. Казалось, искусственный мозг киборга просто разлетится в куски от такой нагрузки. А человек умер бы только от одного количества террабайтов информации, ежеминутно получаемой и перерабатываемой Кетцелем.

- Товарищ Подгорный! Хочу напомнить… У нас тяжело раненный в критическом положении. Капитан Титов получил тяжелые повреждения в бою. Он помещен в криокамеру*, потому что, разморозь мы его сейчас, он умрет в течение минуты. У нас нет такого оборудования, чтобы провести целую цепочку операций. Речь шла о его эвакуации, помните?

- Разумеется, - ответил Подгорный. – Я уже связался с госпиталем имени Бурденко. Титова готовы принять хоть сейчас. Но решен ли вопрос с транспортировкой? Я могу направить к вам корабль из Солнечной, но он будет не ранее завтрашнего полудня в лучшем случае.

- Решим, - согласился Кетцель. – И по поводу моего сигнала в Кубинку по линии КГБ…

- Кубинка выслала корабль со специалистами, - ответил Подгорный. – Должен прибыть к вам с часу на час. Но, увы, информация о подключении «спецполигона Кубинка» слишком широко разошлась. И мне звонят товарищи из Верховного Совета и с Минобороны с вопросами. И критикой, Кетцель Петрович…  Дескать, не слишком ли много Политбюро и отдельные его члены себе позволяют? Такие решения в обход органов управления государства очень нервируют общественность. Нас обвиняют в бонапартизме* и попытке узурпации власти. А в Верховном Совете у нас критиков, - сам знаешь… Только спусти с цепи, - загрызут. И многие жаждут реванша за последний Съезд… Понимаешь, о чем я?

- Понимаю, - сказал Кетцель. – Все под мою ответственность. Лично своей головой отвечаю! Все мои действия оправданы. Крупную рыбу хочу взять, говоря словами Ковуна. Рыбаков побольше требуется, мои ребята не справятся, да и мало их. Им ближайших задач по батарею хватит.

- Рыбу, говоришь, - прищурился Подгорный? И сильно крупную?

- С верхушки местной пищевой цепи, - ответил Кетцель. – Кита.

- Кит не рыба, но я тебя понял, -  вздохнул Подгорный. – Эх, широко ты размахнулся, Петрович! Размаха-то хватит?

- Вот и поглядим, - прогудел киборг.

- Давай аккуратнее там, - сказал Подгорный – Если что, на связи. Вся Земля сегодня не спит. И некоторые товарищи уже сорвались с места. Через час проводим экстренное совещание Верховного Совета. Давай, Петрович, ждем добрых вестей!

- До свидания, Андрей Семенович.

Связь с Землей прекратилась. Кетцель прекрасно осознавал, что в ближайшие два-три часа решится и его судьба, и судьба всей этой нечастной планеты и последних ее жителей. И он с удивлением отмечал, какие даже с ним происходят перемены. С ним, с киборгом ста тридцати восьми лет от даты выпуска.

Находясь под многократной нагрузкой, мозг киборга как бы разгонял сам себя, повышая свою продуктивность. Из-за этого машина чувствовала перерасход энергии и то ощущение, которое было эквивалентно человеческому чувству усталости. Но это лишь полбеды… Работая с удвоенной, утроенной интенсивностью, мощный кибермозг начал давать сбои. Мозговой узел как бы сам начал контролировать и проверять решения, в том числе, которые были приняты ранее. И в одну прекрасную минуту мозг Кетцеля задал сам себе вопрос – а имел ли он право обрекать на смерть тех гражданских, которые остались в городе на момент вторжения зидоистов?

Оправдана ли гибель женщин, детей, стариков, - гражданского населения, которое осталось в городе? И кто за это должен отвечать? Непосредственные убийцы? Или тот, кто своими манипуляциями создал такую ситуацию?

Киборг, склонившись над столом, выпил остатки любимой азотной кислоты. Компьютер показывал, что ему требуется около часа на перезагрузку. Иначе всю систему может просто замкнуть.
Но кто даст ему этот волшебный час покоя?

Вот новый вызов… Кетцель включает монитор. Перед ним руководитель производственного сектора Антонов Уилл Раджевич. Американец по отцу, индиец по матери и русский по бабке и деду.

- Товарищ Кетцель! Говорит Антонов. Мы здесь с мужиками, в общем, собрали заявления… Просим зачислить нас в боевой отряд, создать вроде как народное ополчение… Нет больше сил смотреть, как этим мрази людей мучают! Нас полсотни, да еще ребята-ученые к нам присоединились! Меру опасности осознаем! Все написали заявления, под нашу личную ответственность. Вы нам только оружие раздайте и в строй поставьте, мы уж этих зидоистов, пи@@@@сов поганых в хвост и в гриву погоним!

Кетцель ответил, что принял заявку. На самом деле он не собирался этого делать, гробить людей, не имевших отношения к армии. Каждый должен заниматься своим делом.

Пришло сообщение: «Федерация строительных профсоюзов РСФСР сформировала шестнадцать строительных бригад для восстановления братской Болхианской АССР. Готовы к вылету».

- Сначала победить надо, а потом уже отстраивать! – огрызнулся киборг.

В местную локалку он даже не заходил – там открыто уже несколько часов честили Кетцеля на все лады. «ЧЕГО ЖДЕТ 127349? СКОЛЬКО ЕЩЕ КРОВИ И ПОВЕШЕННЫХ МЛАДЕНЦЕВ БУДЕТ, ПОКА РУКОВОДСТВО ПРИМЕТ РЕШЕНИЕ?»

Вот еще сообщения… Несколько десятков агроферм Украины в порядке братской помощи отчисляют в помощь Болхиа сорок тонн пшеницы… Новосибирская область формирует отряды добровольцев для борьбы с нацистами на Болхиа. Записалось шестьдесят тысяч человек…. Болгарская и Греческая ССР готовы принять беженцев на лечение… Город Урал готов предоставить помощь в количестве двадцати пять горнопроходческих машин и оборудования, и еще две роты добровольцев, которые с этими машинами научат работать. Профсоюз врачей Самарской области готов отправить для борьбы с болезнями и эпидемиями почти сотню врачей и медсестер, с оборудованием и лекарствами. Чеченская, Кабардино-Черкесская, Карачаево-Балкарская и Дагестанская АССР готовы направить пятьдесят тысяч добровольцев на войну с неверными… Духовенство Северного Кавказа до кучи объявило режиму Зидо Гамзадаро джихад.

Москва… Петроград… Киев… Камчатка… Вологодская область… Казахская ССР… Гагаринская ССР… Луна… Марс… Сотни предложений о помощи, тонны грузов продовольствия, медикаментов, стройматериалов… Десятки тысяч добровольцев… И это только Советский Союз… Индия, Америка, Африка,  - сотни миллионов людей, тысячи городов направляли такие же предложения о помощи. Последней в списке (пока) отметилась Гражданская стрелковая ассоциация Южных Штатов «Дикcиленд» из Мемфиса, которая предложила отправить на Болхиа полсотни снайперов, прошедших ранее горячие точки, для ликвидации «боссов» преступного режима.

Спасибо всему прогрессивному человечеству, но от их помощи пока придется отказаться! Никто из посторонних не должен пока коснуться поверхности этой планеты. По крайней мере, до окончания сражения. Причины просты: если нашелся скрытый враг на базе, то есть и его хозяева за пределами планеты. И где гарантия, что вместе с порядочными добровольцами на планету не прибудет пара десятков диверсантов и вредителей, которая под видом строителей и врачей начнет террор против мирного населения с целью дискредитировать землян?

Нет… Сами, сами… То, что персонал базы ропщет против его действий – это как раз нормально: они живые люди, ими движут эмоции. Эмоции… А вот машинам эмоции противопоказаны.

И тем не менее Кетцель ждал помощи извне. Из Кубинки, с объекта «Полигон-186». Это было что-то среднее между закрытой военной частью и научно-исследовательским институтом. Вот этих специалистов «сто двадцать седьмой» ждал с большой надеждой. Сообщили, что их корабль уже вошел в гиперпространство и направляется к Болхиа. Ориентировочное время прибытия – с трех до пяти утра. Никто не может абсолютно точно рассчитать время нахождения в гиперпространстве. Бывало, что корабли выходили с опозданием на несколько часов, а то и на сутки. Спасибо, что вообще выходили… Вон, на Сириус два года назад долетел космолет, вышедший с Луны …тридцать пять лет назад. И не к Сириусу, а к Проксиме Центавра. Причем по внутренним часам корабля прошло три дня.

Еще звонок, на этот раз с Центрального Пульта. А вот это серьезно… На «Заре-21» полетела одна из энергостанций от перегрузки. Еще бы, ведь на нее запитали еще два вновь построенных объекта, в  том числе – Центр приема беженцев! Техники сказали, что на ремонт уйдет минимум час, а пока лагерь беженцев остается без электричества. В том числе, получается, и операционные, и реанимация?!

- Экстренные центры жизнеобеспечения запитать любой ценой временными источниками! Да хоть от собственных батарей! – гаркнул Кетцель. – Перебрасывайте на соседний контур! Под мою ответственность! У вас сейчас больные в операционных умирать начнут! Выполнять!

После этого Кетцель вызвал замученную Жю Сет, которая за последние двое суток сделала, наверное, уже вылетов десять. Маленькая женщина в черном одеянии, постаревшая от усталости лет на пять спросила сонным голосом:

- Что вам угодно, милорд?

- Жю Сет, выручайте! – проклекотал Птицезмей*. – Нужно срочно лететь на Землю.

Кетцель кратко обрисовал графине детали предстоящего задания. Нужно было доставить саркофаг с замороженным телом Титова в госпиталь имени Бурденко на Землю. С ней полетит Шинджу, которая будет контролировать состояние капитана. Задача – доставить за три, максимум – за три с половиной корабельных часа. Ждать, пока подойдут крейсеры с Земли, пока примут раненного, пока развернутся в обратный путь – это трата драгоценного времени.

- Вам будет открыта «зеленая трасса» прямо на Землю, к Москве. Там – северо-восток, район Королёвский*, у такого большого лесного пятна. Это национальный парк «Лосиный Остров», а вам нужна его северо-восточная грань. Короче, диспетчеры вас выведут. Там своя посадочная площадка. А у вас самый быстрый и компактный корабль. Там передадите груз местным врачам. Они уже оповещены, ждут, готовы к операции.

- Я поняла вас, милорд, - кивнула глазками Жю Сет. – Должна ли я буду дождаться окончания операции и взять Титова обратно?

- Вам это не удастся, - ответил Кетцель. – Там только процесс декрионизации займет несколько часов. Выполнив задание, немедленно возвращайтесь обратно.

- Да, милорд, - послушно сказала Жю Сет. – Скажите, ваше высочество, могу ли я взять с собой мою дочь, Силве.

- Увы, нет, - Глаза киборга сменили цвет с красного на фиолетовый. – Жю Сет-младшая госпитализирована с диагнозом «Астения». Ей нужно буквально сутки побыть под аппаратом, иначе последствия для психики будут тяжелыми.

При этих словах Жю Сет вздрогнула и заплакала, чем смутила даже киборга. Вот же ее гормональные сбои!

- Жю Сет, не тратьте энергию зря! Вашей копии нужно всего несколько часов восстановительных процедур для перезагрузки. Это не страшно, прилетите, - будет как новенькая! Завидую ей! И вам. У вас очень сильная дочь, неуклонно выполняющая задачу. Прямо, как киборг! Жаль только, что ее тело органическое, мощностей не хватает… Может, было ошибочно пускать ее в дело вот так сразу…

- Она у меня очень сильная, милорд, - пряча глаза, улыбнулась Жю Сет. – Но сможет ли она найти себя в этом вашем мире…огромных скоростей? Она всего лишь маленькая религиозная служительница.

- Не знаю насчет религиозных культов, - ответил Кетцель. – Но детский кризисный воспитатель-психолог из нее получается неплохой. Религия, - она, конечно, опиум, как говорили в старину. Но опиум, - это не всегда плохо. Из опиума делают лекарства, обезболивающие… Подгрузить знаний, компетенций, - вот вам и готовая профессия. «Утоли мои печали» - была в древности такая икона. Вот она и утоляет… При ней дети в детском отделении перестали смотреть в одну точку, как отключенные. Она с ними играет, поет песенки, читает молитвы, утешает, сказки какие-то рассказывает… Работники отделения для беженцев говорят, что они за ней стаей ходят… Она их оздоравливает как-то самим своим присутствием. Грамотное психологическое поведение или биоэнергетика, этот вопрос еще изучить надо… Так что поздравляю, она-то как раз свое место нашла. Все! Готовьтесь и отправляйтесь. Стелла! У вас пачки сигарет не будет?!

Жю Сет, одновременно счастливая и печальная, молча сделала перед киборгом глубокий «королевский» реверанс, одарила его пачкой курева, и беззвучно исчезла. Она не стала говорить ему, что ее ведьмино сердце УЖЕ НЕ ВИДИТ Титова среди живых людей. Может, она ошибается… Может, могущественные куалийцы- земляне поднимут раненного? Если есть шанс, надо лететь…

И все же что-то ее беспокоило… Что-то темное нависло над ее дочерью? Или над Иванниковой? Или еще над кем-то из близких? Уставшая графиня не могла определить точно. Но что-то плохое еще может случиться.

Хотя, где? Здесь? В этой сверхкрепости?! Нет, скорее всего, просто усталость! Вот в полете и отоспится!..

Жю Сет позвонила дочери, но та не подошла…



Пункт временного размещения беженцев. 02:00 (по Москве)



Ирина Иванникова, сжав кулаки, направлялась в один из блоков, построенных буквально за сутки на пустом месте у самого края купола. Внешне она была спокойна, но внутри ее клокотал вулкан, и желание кого-нибудь покалечить .

Она знала, кого она искала. И где искать, тоже знала.

Зайдя в одно из помещений, она прошла в секцию, помеченную буквой «С». Когда отключился свет (осталось только аварийное освещение), женщины проснулись и сбились в кучку, негромко переговариваясь,  беспокоясь и боясь чего-то ужасного из-за купола. Ирина громко объявила беженкам, что работы ведутся, и скоро подача энергии будет восстановлена. А потом она громко сказала:

- Хелма Бахер, Дуа Крин, Сатала Риценс! Есть такие?

Двое женщин, одетых в разноцветные халаты и платки, откликнулись. Третья, по фамилии Крин, была в травматологическом отделении. Иванникова равнодушно приняла это с словами: «Her s ney, uje nakazana!» Что значила эта фраза, разумеется, никто не понял.

Двух остальных дам Ирина зачем-то позвала в туалет. Зайдя в санузел, она зачем-то закрыла дверь и не спеша, подошла к двум беженкам, которые недоумевающе смотрели на высокую грудастую инопланетянку с огненными волосами и очень недобрым лицом:

- Как самочувствие, женщины?

- У меня хорошо, - робко ответила Хелма.

- У меня еще нога болит, - осторожно сказала Сатала. – Мне ее зидоисты отбили, со всей силы кованными сапогами пинали!

- Поняла, ногу трогать не буду, – Иванникова была милостива. – Вы не втыкаете, зачем я вас сюда позвала?

Две женщины испуганно сказали, что не знают. Тогда Иванникова достала персональный комлинк и включила голозапись, взятую из памяти Шинджу. Запись того самого момента у госпиталя в Амфидо, когда ее чуть не растерзала толпа.

Женщины с испугом вдруг увидели трехмерное изображение себя любимых. Одна, со злобно-дебильным выражением лица пыталась выдрать волосы у бедной Шинджу, другая остервенело молотила ее арматуриной по спине и материла последними словами. Одна,  соответственно, Хелма, другая – Сатала.

- Ну что, понравилось мою дочь избивать?! – очень-очень спокойно спросила Иванникова, склонив голову к правому плечу и смотря на беженок, как на говорящее дерьмо.

- Ситти, мы не знали, - залепетали женщины, понимая, что сейчас им будет больно, тесно и неуютно, – Она же была роботом?!

- Да, прикиньте, моя дочь – робот…Удачно я замуж вышла, за командира нашего!… Киборг вообще-то, а не робот, еб вашу мать! – поправила Иванникова, оскалившись, как волчица. -  И я ее обожаю, как дитя родное! И как вам было над моим ребенком издеваться?!

Молчали болхианки, уставившись в пол. А Иванникова только входила в раж, по-мужски разминая кисти рук.

- Вы же женщины! Она же вас спасала, лечила, еб же вашу тухлую! Я понимаю солдаты-зидоисты, - они хоть присягу давали! Или шпионы и диверсанты,  -они хоть свою работу делают! А вы что творите? Вам в радость было поиздеваться над той, кто вам жизнь и здоровье возвращал? Вам что, нельзя добро делать?! Вы только сапогом в морду понимаете?

- Мы не виноваты, ситти!  - подала голос Сатала. – Нас заставили!

- Вас заставили?! – Иванникова вдруг отстегнула ремень и как-то нехорошо принялась накручивать его на кисть правой руки. – ****ите! Вон, посмотрите на свои счастливые ****ьники! Не просто поддались на провокацию, не просто вышли дерьмо поорать, но и с удовольстствием, потеряв человечий облик, издевались над слабой! Надо моей бедной девочкой!

С этими словами Иванникова вдруг резко и сильно ударила в солнечное сплетение сначала одной, потом другой. Болхианки отлетели в стену, пискнули и повалились на пол, по-рыбьи хватая воздух ртом. Потом Иванникова врезала корчившимся на полу преступницам с ноги в грудь. А потом взяла лазерный резак и вырезала бедным скулящим изуверкам несколько клочков волос, которых и так-то на голове было небогато.

- Не в чести у моего народа – над слабыми издеваться, - сказала Иванникова, демонстративно протирая ботинки отрезанными волосами. – Может, Бог меня за это накажет, и поделом! Но за мою девочку я вам матки повырываю бы и п@@ды наизнанку выверну! Шинджу моей скажите спасибо, она попросила вас не трогать. Она у меня добрая и умненькая. А то бы я вас усыпила и заживо в пустыню бы выкинула, как мусор. Вас и дальше лечить и кормить будем, слава Гиппократу!.. Но не дай Бог пищать будете не так, как надо! Я вас мигом вышибу отсюда, вон за купол, в пустыню. Мутантам на закуску! Вам понятно, курицы?! Или… просто представлю это видео прокурору, как вы ее избивали. И будут вас судить, как военных преступников, напавших на врача. И повесят к ***м, ясно?! Ясно вам, дырки говорящие?!

- Да,.. ситти…- всхлипывали беженки на полу, пытаясь заново научиться дышать.

- Стуканете кому, - за купол отправитесь в момент! Или вернем вас к зидоистам в клетки, может, вам там лучше будет. Усекли?! 

Высказав все это, Иванникова сняла брюки, присела на унитаз и демонстративно помочилась перед охающими болхианками, не сводя с них глаз. Потом встала, оделась, нажала на спуск и сказала побитым женщинам, не спуская с них глаз:

- Привести в порядок! Чтобы сиял, ясно? Чтобы я в кафеле свое отражение видела! А то в следующий раз я вам на морды нассу! Выполнять!

Переводчик несколько раз сбивался, не находя в гуэннохоррском языке аналогов некоторым особо едким русским выражениям. Бросив плачущих инопланетянок, Ирина гордо выпрямившись, прошла к двери, вымыла руки и покинула помещение. Через десять минут ей надо быть на месте. Придут за Титовым…



Медблок. 02:20 (по Москве)


Изуми Сайто, стараясь не мешаться рабочему персоналу, осторожно ступая, прошла в палату, где громоздился огромный серебристого цвета криогенный саркофаг. От одного вида этого громоздкого сооружения, похожего на громадный гроб, становилось не по себе.

Она нерешительно, как школьница, подошла к маленькому голубому окошечку в окружении разноцветных лампочек, индикаторов и цифровых табло. Там, в зелено-голубой линзе замораживающего вещества еле просматривалось лицо Степана Титова. Можно было подумать, что русский богатырь заснул в куске льда. Так оно в общем и было.

Сайто, с трудом сдерживая желание разрыдаться, посмотрела через окошечко. Она в сотый раз проклинала себя за то, что тогда оттолкнула Титова, что приняла ухаживания Неделина. Себя она какими только грязными словами не называла.

В том, последнем бою, Титов получил пять гранатометных выстрелов практически в упор. Система отразила три из них, но ударный импульс поломал Титову грудную клетку и разорвал оба легких. Обороняться капитан не мог, он до последнего закрывал болхианского мальчика, которого держал на руках. Робот, сопровождавший группу, видя, как умирает Степан, принял решение ввести ему в кровь крионическую капсулу. Спасти Титова на «Заре-21» или в «Йеллоу Форт», или даже на борту «Виктора Ерофеева» было невозможно, - не было такого оборудования. Только на Земле, в военном госпитале есть какой-то шанс.

Сайто знала, что Титова готовят к переброске на Землю. Она погладила холодный серебристый металл капсулы-саркофага, внутренне проклиная себя. Да, в том, что произошло с Титовым, она по какой-то неумолимой женской логике винила себя. И молила Бога, чтобы тот сделал чудо для нее, - позволил бы переиграть тот вечер, когда она прогнала своего бывшего возлюбленного. Изуми сейчас было наплевать на все условности, на все обиды, на жену Степана, она бы простила ему все. ВООБЩЕ ВСЕ. Увы, чудес не бывает, и никто для нее пленку назад перематывать не будет.

- Степа… - тихо позвала японка, как будто пострадавший мог ей ответить. – Я верю, что ты слышишь меня. Просто хочу верить, что ты слышишь, через эти стенки… Прости меня, Степан… Я всю нашу жизнь тянулась к тебе и всю жизнь хотела чего-то несбыточного… Я приму тебя любого, с семьей, без семьи, только вернись ко мне. Я тебя одного люблю!

Сайто обернулась по сторонам. Где-то в соседней палате слышался голос Иванниковой, кому-то она что-то приказывала, распоряжалась. Потом послышались мужские голоса. Видимо, скоро саркофаг с телом любимого повезут на погрузку. На Землю повезет его Жю Сет.

Ни в коем случае не хотела бы Изуми, чтобы кто-то застал ее в таком виде. Она склонила колени и присела прямо на пол возле этого печального ложа. Будто грешница на молитве.

- Банальная и азбучная истина, - что имеем не храним, потерявши-плачем, - сказала Изуми по-японски. – Я верю, ты слышишь меня и понимаешь. Я все поняла раз и навсегда, дай мне второй шанс. Я просто не смогу без тебя. Я не выживу без тебя. Дай мне еще шанс. Вернись ко мне, пожалуйста.

Сайто пригнулась, будто от вражеского обстрела. Голоса приближались… К голосу Иванниковой прибавился голос Иоффе. Что-то они с подполковником медслужбы обсуждали в голос…

Тогда Изуми, с дрожащими губами, прильнула к окошечку, еще раз увидела лицо Титова и сказала, снова по-японски:

- У тебя есть сын, Степан. Я не говорила тебе, потому что не хотела давить на тебя, как делают это некоторые непорядочные женщины. У тебя есть сын, ему восемь лет, он живет в Японии  с моими родителями. Он ждет отца, он верит, что ты придешь к нему. Возвращайся к нас, Степан. Я буду ждать, пока ты выздоровеешь. Сколько надо: неделю, месяц, год… Сколько надо!..

Изуми вскочила, утирая слезы. В этот момент в помещение вошли Иванникова, Иоффе и двое техников с пультом от аэроплатформы.

- …А может не Бурденко? – спрашивал у Иванниковой Дэвид. – В принципе я могу договориться с «Хадассой*» в Иерусалиме. Очень хороший госпиталь. Потом у «Хадассы» филиалы по всей Солнечной Системе. Просто в Иерусалиме у  меня родственник…

- Я тоже могла бы договориться с клиникой в Босваше, Дэвид Аркадьевич, - покачала головой Ирина. – Но Кетцель уже направил в Бурденко. Мы же слуги государевы, на государственной службе… Вот и госпиталь у нас военный, государственный. В принципе, Бурденко – это очень неплохо, там очень сильные врачи. Просто…понимаете?.. Очень сложный случай… Очень…

- Ну, на то и военно-клинический госпиталь, - развел руками Иоффе, избегая взгляда Иванниковой. А, Изуми, и вы здесь?

- Здравствуйте, - тихо ответила Сайто. – Ирина, скажите, он выкарабкается? Я прошу вас…

- Что я могу сказать.., - нахмурилась Иванникова. – Прогнозов не даю. Случай тяжелый… Будем надеяться на лучшее.

- Давайте, на погрузку! – скомандовал Иоффе техникам.

Техники повели саркофаг к воротам. И вдруг с Сайто случилось страшное. Она, с искаженным лицом, бросилась к огромному ящику, не обращая внимания ни на кого, вцепилась в него и зарыдала, причитая по-японски. Присутствующие были поражены происходящим. Саркофаг, конечно, остановился.

- Изуми, что вы делаете?! Что с вами?!

- Изуми, отцепись! Что ты творишь, дура! Живой ведь еще! Что ты его, дурная, как покойника оплакиваешь, примета плохая! Не мешайся, уйди  в сторону!

Обезумевшая, голосящая Сайто вцепилась в край саркофага мертвой хваткой, да так, что ни Иоффе, ни Иванникова, вместе с обескураженными парнями-техниками, не могли ее оторвать. Минуты две продолжалась эта безуспешная борьба с бедной женщиной.

Из отделения выглянули удивленные больные. Те, кто покрепче, попытался прийти на помощь офицерам. Сайто пытались оторвать от устройства уже вшестером и…не могли с ней справиться! Ее руки на краю устройства будто приварились, посиневшие пальцы будто срослись с корпусом. Бедная худощавая японка ухватилась за саркофаг с силой киборга и визжала так, что слабонервным стало бы плохо:

- Нет! Не увозите! Не дам! Меня с ним заберите! Степан, не уходи-и-и!

- Да ты что творишь, идиотка! Успокойся! Возьми себя в руки, примета плохая! – кричала на нее Иванникова. Она даже влепила Изуми пару ощутимых пощечин. Тщетно. К тому же у рыдающей Сайто губы затряслись, как в лихорадке, и слюна пошла, как у припадочной.

Подоспела Шинджу. Болевым приемом Иванникова, Шинджу и Иоффе оторвали-таки Сайто от саркофага, повалили на пол. Техники от греха подальше поспешили увести устройство на улицу. Изуми орала, билась и проклинала удерживающих ее и весь мир в придачу.

Шинджу пришлось использовать электрический разряд. Сайто закричала от боли и ослабла, ее глаза стали закатываться. Но она усилием воли удержалась на этой стороне сознания. Сейчас она прижалась к груди Иоффе и горько-горько плакала, содрогаясь и автоматически обнимая питерца за шею, будто это был ее мужчина. Это уже не понравилось Иванниковой.

- Так это что еще за хрень?! Ты так, Изуми, до сумасшествия допляшешься! Все будет хорошо! – Она сделала японке укол успокоительного, и они втроем сопроводили  ее до ближайшей койки, в которую Сайто рухнула без сил. Потом Ирина обернулась, и досталось уже техникам:

- Вы что творите, остолопы? Разверните, куда вперед ногами-то?! Не покойника везете, бестолочи!

Иванникова энергичным шагом подошла к техникам, забрала у них пульт, развернула саркофаг должным образом. Тут же досталось и Иоффе:

- Понабирают по объявлениям хрен пойми кого… Дэвид Аркадьевич, не хотите с женой-то попрощаться? Или мне ей что-то передать за вас? Может, поцелуй, или что еще?! – сказала Иванникова полковнику с упреком и улыбкой чернокнижницы на лице. Иоффе упрек уловил и понял.

- Да, спасибо…Ирина Геннадиевна. Иду!

Потом Иванникова снарядила Шинджу в дальнюю дорогу, перекрестила ее, и вручила ей сумку со всем необходимым:

- Не задерживайся, ладно? Отвезете, - и сразу домой. И, это… Жю Сет лишних вопросов не задавай… Не надо…

- Хорошо ма-ма Ирина – дисциплинированно поклонилась ей девушка-киборг. – Я вас поняла.
- Так, а поцеловать мать? – обиженно сказала Иванникова, указывая пальцем на щеку. – Все, давай, присядем на дорожку, и ступай…




02:40… Ангар ремонтно-транспортной роты…



Стелла только что загрузила топливный брикет в приемный отсек. Топлива хватит на полет до Земли и обратное возвращение. Разумеется, были у графини и свои запасы топливного элемента, но знать о них кому-то было необязательно.

Небо над планетой было пасмурным, облачным. Синоптики углядели мощный циклон в двухстах километрах к северу от базы. Он двигался на восток и помех создать не должен.

Освещенная мощными прожекторами, «Заря-21» не спала. Она застыла в ожидании чего-то страшного, нехорошего. База была готова к бою. Под темным небом стояли на открытом воздухе два истребителя: «Миг» и «Фантом», в ореоле голубого света. Чуть поодаль выстроились в ряд коптеры. И особняком от них – «Жю Сет», мигая габаритными огнями. Свободный от погрузки персонал находился кто где, и все смотрели одно – процедуру голосования в ООН.

«МАССОВЫЕ ПРОТЕСТЫ И МАНИФЕСТАЦИИ ЗАХЛЕСТНУЛИ ГОРОДА ЗЕМЛИ» - гласили заголовки в информационных лентах. И другие – один другого краше:

«ЧУДОВИЩНЫЕ ЗЛОДЕЯНИЯ ИНОПЛАНЕТНЫХ НАЦИСТОВ. ЗВЕРИНАЯ ЖЕСТОКОСТЬ. ПРАВДА ИЛИ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ?».

«ЧЕМ ЗАНИМАЮТСЯ НАШИ ВОЕННЫЕ НА БОЛХИА? ИМ ТАМ НЕ СКУЧНО?»

«ВТОРЖЕНИЕ В ЗАКОННОЕ ГОСУДАРСТВО РАДИ ТОРЖЕСТВА ГУМАНИЗМА. ПОЙДУТ ЛИ АРМИИ ФЕДЕРАЦИИ ДО КОНЦА И ИМЕЮТ ЛИ ОНИ НА ЭТО ПРАВО?

«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПРАВОЗАЩИТНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ВЫСТУПИЛИ ПРОТИВ ИМПЕРСКИХ АМБИЦИЙ МОСКВЫ И НАРУШЕНИЙ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА».

«АЛЬ-ПАРИЖ* – ЗА ИНТЕРВЕНЦИЮ! СИНГАПУР-ПРОТИВ! РАСКОЛ МИРОВОГО СООБЩЕСТВА?»

«ПОКА МОСКВА СПАСАЕТ АБОРИГЕНОВ БОЛХИА, ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ ФЕДЕРАЦИЯ?»

«НА ЧТО ИДУТ НАШИ ОТЧИСЛЕНИЯ?»

«ПРОГНОЗ СПЕЦИАЛИСТОВ. КОММЕНТАРИИ САУС-ПОЛ-СИТИ И ПЕНТАГОНА. ВОЗМОЖНОЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ИНТЕРВЕНЦИИ».

«СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ СОЛИДАРНЫ С СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ. КОММЕНТАРИИ И ПРОГНОЗЫ ОТ ПАРТИИ РЕПУБЛИКАНЦЕВ»

«МНОГОВЕКОВАЯ ИМПЕРИЯ ЗЛА ВНОВЬ ГОТОВА ВЫПУСТИТЬ КОГТИ. ЗАЯВЛЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКИХ ПАРЛАМЕНТАРИЕВ. РИГА, КОПЕНГАГЕН, БЕРЛИН И ВАРШАВА ПРОТИВ КОЛОНИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РУССКИХ!»

«Нептун» сейчас заправляли обычным водородно-гелиевым топливом для полета в околопланетном пространстве. Задерганный за последние сутки Машура вручил  ей целую стопку полетных документов и секретный конверт, вскрыть который предназначалось уже рядом с Землей.

Автоплатформа уже подвезла огромный саркофаг с жизнеобеспечивающими устройствами, в недрах которого покоилось искалеченное тело Титова. Загудели механизмы, саркофаг начал заезжать в утробу транспортника. На саркофаге мигала красная надпись на интерлингве «Телепортация строго запрещена!».

Жю Сет в кои-то веки надела официальную форму (вкупе с длиннющей юбкой) с погонами и головной убор с кокардой ВС СССР. Это она в пределах Болхиа могла в домашних нарядах щеголять, здесь предстоит полет на Землю, в Центр Федерации, выполняя служебное задание. Графиня отошла к краю летного поля и, находясь внутри «желтой зоны», держала в пальчиках длинный мундштук с папиросой.

- Извините, товарищ майор, вы Стеллу Жю Сет не видели? – услышала она знакомый голос, от которого дрогнуло ее сердце.

Она обернулась, и увидела взъерошенного, торопящегося будто на пожар супруга:

- А вы, господин полковник, уже родную жену не узнаете?! – скривила губку Жю Сет.

- Стелла?! Это вы?! – изумился Иоффе. – Никогда вас не видел в форме! А я подумал, что это незнакомый майор?! Думал, проверка прилетела.

- О, да какая я проверяющая?! – с иронией сказала Стелла. – Я сейчас чувствую себя рабыней перед испытующим взглядом господина. Я очень устала… Мы с вами видимся, ей-богу, как в гостевом браке у персов.

- Не говорите, - согласился полковник. – И будто какая-то стена выросла между нами.

- Стена? Хотя да, я тоже не чувствую той легкости и нашего единения, какое было меж нами на Гуриассе, - Стелла отвела глаза. – Хотя там мы все время спорили и ругались.

- А что мешает нам просто подойти друг к другу и заключить в объятия? - Иоффе тоже достал сигарету и закурил. – Какие-то недоговоренности, утайки. Отчужденность. Не я создавал эту стену. Я также открыт, как и раньше.

- Вы хотите сказать, что я? – осуждающе посмотрела на него Жю Сет. – Вы упрекаете меня в обмане?

- Стелла, скажите честно?! Вы любите меня? И только ли меня?! – неожиданно резко бросил Иоффе.

- Ах, вот вы на что намекаете! – скривилась Стелла. – Да! Люблю! И я сутки назад избавилась от малейшего повода даже подозревать меня! Разве не я прислала вам сообщение о визите Иванниковой сутки назад? Разве не я стараюсь отчитываться перед вами в каждом своем шаге?! Я, графиня Жю Сет-Кортес, Черная Ведьма?! Да перед кем я так распиналась в своей жизни?!

- Стелла! Я не хочу вас ни с кем делить, вам понятно?! – Иоффе был чрезвычайно взволнован. – Я хочу с вами просыпаться, жить, в магазины ходить, как все нормальные люди! И честно говоря, я не хочу, чтобы вы больше летали! Я чертовски боюсь за вас!

- Дэвид, неужели вы такой же, как и все мужчины, - поморщилась Стелла. – Вы хотите меня обескрылить и посадить в клетку, как животное?! Чтобы я прислуживала только вам? Вы знали, кого брали в жены, и я вас предупреждала!

- Но неужели вам не хочется обычного домашнего уюта?
 
- Вы за купол посмотрите! Какой уж тут домашний уют?! Иоффе, я люблю вас, только вас! Но летать я не прекращу никогда! Уж смиритесь с этим, или?..

- Или что?!

- Или подумайте, нужна ли вам такая жена!

- Ах, у нас вот такие уже разговоры пошли? – возмутился Иоффе. – Дорого же вы цените нашу семью, раз готовы отказаться от нее в момент!

- Я от жизни своей откажусь, но летать не перестану! – вскрикнула Жю Сет. – И понимайте, как хотите!

- Хорошо, - сдался полковник. – Хорошо. Но знайте, что я всякий раз переживаю за вас. Когда вы не на земле. Скажите, вы любите меня…еще?

- О, Богиня, - закатила глаза Стелла. – Вы, мужчины, как дети! Ну конечно же!

- Тогда я хочу обнять вас!

Стелла торопливо нырнула в объятия высокого супруга. Иоффе, мгновенно успокоившись, поцеловал ее в макушку, отчего графиня даже застонала, поджав ножку. И тут же учуяла чужой запах на коже мужа.

- Не поняла? Чьи это духи?! Какую женщину вы обнимали? И волос на рубашке. Это же духи Сайто, насколько я помню. И как прикажете это понимать?!

- Я вам все объясню, - предостерегающе выставил ладони вперед Иоффе. Ему показалось, что в сумерках Стелла превращается в кобру, готовую броситься на него. Конечно она же не видела той безобразной сцены в медблоке, вот и подумала черт-те что:

– У Сайто был нервный срыв, нам пришлось успокаивать ее. Из-за Титова.

- Я сочувствую Сайто, но, как мне кажется, вы немного перестарались в утешении чужой женщины, - строго прошипела кобра. – Вы имеете право утешать только одну женщину, - меня!

Она собиралась было перейти в атаку, но диспетчер скомандовал взлет. Не отводя глаз от мужа, Стелла двинулась к кораблю. Там ей уже махала рукой маленькая фигурка Шинджу.

- Ваше счастье, Иоффе! – угрожающе сказала Жю Сет – Когда я вернусь, потрудитесь представить мне объяснения. Тоже мне, утешитель!

Она заторопилась к кораблю, а Иоффе чувстовал себя ужасно виноватым, хотя ничего плохого вроде бы не сделал. И было на душе горячее желание извиняться, извиняться, и еще раз извиняться, как завещал великий Ленин. И вот именно сейчас. Когда его жена улетает на неопределенное время. Впервые Иоффе почувствовал, что его ТЯГОТЯТ эти отношения.

Через пять минут «Жю Сет» мягко поднялся над землей и, пройдя защитный барьер, начал набирать высоту для выхода в космическое пространство…




Объект «Крепость», г. Амфидо,  02:45 (по Москве)



…Армия Республики под командованием генерала Герезла постепенно пополнялась новыми бойцами. За счет добровольцев, прилетевших с «Йеллоу Форт» и «Зари» вместе с солдатами половины комендантской роты Неделина (другая половина осталась на «Заре»), за счет некоторого количества землян-добровольцев, численность войска, жаждущего наконец, сразиться с имперцами, уже достигла почти трех тысяч человек. Все это время воины изнемогали от гнева и бессилия что-то изменить, ругали командование, Герезла и инопланетянского робота в придачу. В то же время бойцы получили по комплект прививок, пробовали кое-что из земных деликатесов, без ограничения напивались особой витаминизированной водой и залечивали старые болячки.

Пропала, рухнула стена отчужденности между «пришельцами» и аборигенами. Кучки бойцов перемешались, - земляне уже нашли общий язык с болхианцами. Шли разговоры, играла эстрадная земная музыка, где-то ребята с «Зари» уже смотрели вместе с болхианцами голографические фильмы, детские мультики, концерты и спортивные передачи. Земляне также помаленьку рассказывали о своей планете, о городах, о футболе, о поп-гала-роке, тут же выслушивая местное «А вот у нас…» И гремел уже общий смех там, где бойцы находили общий язык.

И все же земляне были строго проинструктированы о необходимости соблюдать осторожность и тактичность. Практически все эти воины похоронили родных и близких. Многие потеряли всех до единого, а кое-кто, потеряв первую семью, обзавелся новой, и уже успел потерять и ее. Болхианцы были больны, истощены, психика у многих явно держалась на последнем гвоздике. И тем не менее эти люди держались за жизнь из последних сил. Их подогревала ненависть к врагу и жажда мщения.

Отношение к землянам у болхиа было смешанное. С одной стороны земляне были спасителями республики Герезла, обладавшие огромными знаниями, возможностями, техническим преимуществом, и ссориться с ними было глупо и опасно. К тому же солдаты-земляне были союзниками, товарищами по оружию, подарившими много всего нового и полезного. С другой стороны, многие болхиа еще помнили, что совсем недавно пришельцы под куполом были их врагами, и многих их соплеменников отправили к Божьей Семье. Хорошо еще, что бойцы с «Полярного Сияния» не участвовали в непосредственных атаках на земные базы, а земные бойцы были из комендансткого подразделения, то есть несли внутреннюю службу, и к ним претензий быть не могло. Но среди добровольцев были и те, кто участвовал. Были и те, кто носил на себе отметины плазменных лучей, и навсегда запомнил ту страшную боль. Были и те, для кого земляне были только временным, вынужденным союзником. Гаконец. Были и те, кто не поддерживал идею Герезла по объединению с пришельцами, и на его сторону встали только из безысходности, либо сохраняя верность присяге. И только. Это все тоже надо было учитывать.

Наконец, солдаты и офицеры, болхиа и земляне бойко обсуждали политические вопросы. Что такое «социалистическая республика» и чем она отличается от старой, «народной»? Что такое «социализм» вообще? Будут ли при новой власти деньги и ценности? Как власть будет кормить народ, и будут ли привилегии и льготы? Будет ли дальше черный рынок лекарств? Что значит «равенство», и касается ли оно всех? Сохранит ли армия свое влияние? Почему у землян флаги красного, траурного цвета? Как это пришельцы живут без верховного лидера и что такое «советы»? Берут ли пришельцы взятки? Разрешена ли будет частная торговля? И многое-многое другое…
В уголке у костра сидели на ящиках из-под снарядов Герезл и Неделин. Рано постаревший генерал топором разрубал на доски такой же деревянный ящик и подкидывал доски в огонь. Неделин молча смотрел на это варварство, но остановить аборигена не смел:

- Простите, товарищ Герезл, а вы не думали о восстановлении живого мира планеты после победы.

Генерал посмотрел на молодого якута, как на блаженного:

- Мы и о победе-то не думали, господин капитан! Максимум, - о ничьей. А разве природу можно восстановить? Если душа убита, разве можно ее родить заново? Увы, мы не боги.

Неделину стало жалко и генерала, и всех аборигенов. И он с жаром стал доказывать:

- Можно! Это я вам как сын эколога и генетика говорю! Только придется постараться, конечно. Сначала нужно вывезти массу твердых отходов, но они же на этом этапе являются и источником ресурсов! Потом ликвидировать загрязнение, - радиоактивное и химическое. Все загрязнители идут заново в производство! Потом нужно восстанавливать растительность, в том же порядке, в каком происходила эволюция. Начиная с полезных микроорганизмов и фитопланктона*! У нас искусственно выращенные бактерии, которые поглощают пластик, которые разлагают и уничтожают химические загрязнители. Думаю, с этим проблем не будет! Потом специальные мхи и лишайники, потом хвощи и папоротники… А потом – зеленые деревья. Кое-что нужно будет подправить с климатом, чтобы ветра с океанов снова пошли с запада на восток… Тогда пустыня опять зазеленеет… А у вас специальных хранилищ генного материала не осталось?!

Герезл смотрел на молодого капитана и едва заметно улыбался, как старый отец, которому до кладбища день-два, смотрит на молодого сына или внука, который метает перевернуть мир. Для Герезла, который привык к выживанию в руинах и отравленных пустынях и другой жизни просто не представлял, прожекты молодого пришельца были пустым бахвальством. Хотя… Устроили же они зеленое царство под куполом на «Белой горе».

Неделин, кажется, понял, что болхианец принимает его за пустозвона:

- Вы мне не верите? Честное слово! Вот, посмотрите! Мой отец в своем институте мамонтов клонировал и северных носорогов, а они вымерли десятки тысяч лет назад! У нас зимой температуры до минус пятидесяти опускаются, а мы новые морозоустойчивые кедры вывели! И я вам обещаю, товарищ Герезл, как закончим войну, я к вам снова прилечу, вашу планету восстанавливать. Уже и планы есть…

- Эх, мечты, мечты, парень! Нам бы людей накормить! – неожиданно фамильярно сказал Герезл. – Я все понимаю, но твои слова звучат, как мечтательство какое-то… Хотя… Может, ты и прав! Если вы умеете это делать… Понимаешь…Вик-торо…нам бы сейчас не животных восстановить… Нам бы сейчас людей восстановить… Из диких зверей…

- Я кажется, понимаю, вас, - нахмурил брови Неделин. – Я понимаю, для вас это звучит фантастически… Но я вам докажу, обещаю! Товарищ Герезл? А как люди превращаются в зверей? Генетическая перестройка?
- Да нет, капитан, все проще… - горько усмехнулся Герезл. – Берем нацию, которая недоедает и недосыпает, берем роту говорунов, которые изо дня в день обещают ей райскую жизнь. Потом из этой роты назначаем старшего говоруна. А потом находим виновных во всех смертных грехах, вернее назначаем, и переводим на них стрелы. Побольше побед, громких речей и парадов, побольше бряцанья оружием. В этот котел добавляем страха перед будущим… И главное, побольше проповедей, побольше пропаганды! Из газет, из телевизоров, из радиоприемников… И рано или поздно нация становится послушным стадом, которое весело шагает под грохот барабанов, куда ему скажут. В стаде проще, в стаде спокойно, Вик! Все просто: тут друзья, тут враги, а тут – Великий Вождь, который заботится о каждом из нас! А ты только выполняй, что тебе скажут, - и будешь в порядке! Так проще жить, капитан… Я сам был таким… Пока однажды эта схема не дала сбой и не похоронила весь мир! Вся эта катастрофа была дана нам в отрезвление, в очищение мозгов! Но многие и после конца света так ничего и не поняли.

- Это ужасно, - только и смог сказать Неделин. – У нас, судя по учебникам истории, тоже было раньше что-то подобное… Все эти сталинизмы-гитлеризмы-культы личности. Как выбрались-то, не знаю.

В этот момент на комлинк пришло сообщение. Это было послание от Сайто:

«Милый Виктор, простите, что подала вам ложную надежду. Вы очень хороший человек и настоящий мужчина, но, увы, я должна вам признаться, что люблю другого. И всегда любила. Простите меня, и не судите строго. Уверена, что ваша судьба еще впереди. И уверена, что вы достойны гораздо лучшей судьбы, чем я. Спасибо вам, что поддержали меня в трудную минуту. Прощайте!»

Прочтя сообщение, Виктор только иронично усмехнулся, хотя и заметно померк. Его печаль заметил Герезл:

- Что, Вик-торо, что-то случилось? Или начальство новые планы ставит?

- Да нет, ничего особого, - грустно пожал плечами Неделин. – Меня только что девушка бросила. Говорит, что любит другого… Нет, она и до этого предупреждала… Да ладно, ничего… Переживу.

- Старо как мир, капитан! Такова наша мужская доля, – понимающе улыбнулся Герезл. И как-то по-отцовски похлопал по плечу землянина. – Такая неприятность нам хорошо понятна! Ничего, парень, не грусти… Просто не твоя остановка! Автобус еще не доехал.

-  Да я тоже так думаю, - пожал плечами Неделин. – Жаль! Ладно, едем дальше… Надо будет поздравить Степу, как поправится… Уфф! Товарищ Герезл, у вас закурить не будет..?

---------------------------------------------------------
ПОЯСНЕНИЯ И РАШИФРОВКИ - *

"Ферро-титановый" - Ферротитан - ферросплав. содержащий до 75% титана с добавлением меди, хрома или никеля.

Криокамера - устройство для глубокой анабиотической заморозки пострадавшего (или заключенного).

Бонапартизм - здесь концентрация власти и ресурсов в одних руках в ущерб другим.

"Там – северо-восток, район Королёвский" - Бывший город Королёв, включенный в состав Москвы.

"Птицезмей" - Внешний вид киборга 127349 представляет собой вольную интерпретацию облика бога древних ацтеков - Пернатого Змея.

Хадасса - израильская сеть клиник, имеющая филиалы по всему миру.

Аль-Париж - бывший Париж, переименован по предложению мусульманского большинства.

Фитопланктон - микроскопические водоросли, часть планктона, которая может осуществлять процесс фотосинтеза.