Убийство на даче. Глава 35

Глава 35. Раскол.
- Что случилось? Что за спешка? – Бубнил в телефон профессор лежа на своем угловом диване под финиковой пальмой.
Он сегодня объехал несколько лагерей системы ФСИН, переговорил с десятком человек, имеющих отношение к системе исполнения наказаний. И не только с офицерами, отвечающими за режим и содержание осужденных, но также и с самими, в прошлом, сидельцами уже откинувшимися и находящимися на воле, кто по УДО, а кто и по «звонку». К сожалению, желаемого результата поездка не принесла, только вконец вымотала физически и опустошила морально. А вы попробуйте поговорить в течении трех-четырех часов подряд с десятком отморозков, которых и в зоне-то никто из сидельцев не жалует. Это как раз и были близкие приятели и друзья «ханыги» Мишки Козлова, драгоценного папочки выпускника МГУ журналиста Алексея Козлова.
- Тогда давайте все-таки у меня, как всегда. Да сил  у меня нет совсем, даже двигаться не могу. Устал я. – Вяло канючил профессор. – Евдокия, наоборот, гостям всегда рада. Давайте, приезжайте. Не волнуйтесь, я всем позвоню. Через пару часов жду. Все понял, время пошло.

***
- Ну, наконец-то! А я знал! Я всегда говорил! – Восторженно, орал профессор, бросаясь на шею Дорохову. – Теперь, наконец-то,  в кругу своих знакомых я могу запросто сказать: «А вот мой друг, генерал Дорохов……».
- Я думаю, что твои знакомые и сами могут тебе это же сказать. – Засмеялся Коршунов, обводя рукой всю компанию собравшуюся в кабинете.
- Правильно Леша говорит. – Захохотал Дорохов. – Я вот тоже при случае всем говорю, что у меня есть друг - доктор наук, профессор.
- И что, люди верят? – Заржал Сивый. – Вот когда я так говорю,  мне никто не верит.
- Ладно. Давайте ближе к делу. – Стоцкий сел в кресло возле камина, как бы приглашая и остальных последовать его примеру. – Я не меньше тебя, Степан, удивился, когда увидел этот «цирк на ходулях» с воскресшим, вдруг, генералом Герасимовым и посмертным  награждением Щеглова  «Орденом Мужества».
- А кто этот генерал Воскобойников? – Спросил Дорохов, посмеиваясь. – Это-то ты, надеюсь, знаешь?
- Да знаю. Тесть нашего заместителя министра. Он какой-то уж очень заслуженный. Начинал чуть ли не в НКВД. – Засмеялся Стоцкий. – Сейчас то ли советник, то ли помощник министра. Никто толком даже и не знает, но участвует везде и всегда. Короче, свадебный генерал. Ты на него внимания не обращай, он ничего сам не решает. Ему, кажется, скоро уже 90 лет будет, но водку пьет «лежа, стоя и с колена»,  сам видел, как настоящий гусар.
- Ну, и насколько можно верить в то, что этот гусар  нам наговорил,  хочу  я вас спросить?
- Я думаю, что практически ничему, только его в этом обвинять не стоит. Я уверен, что он сам ни хрена не знает и не понимает. Я видел, у него, «домашняя заготовка» на бумажке, там весь этот текст, почти слово в слово. Да Бог с ним, с этим дедушкой. Самое главное, что все как-то разрешилось с этими убийствами. Я сейчас с начальником следственного комитета разговаривал. Дело они прекращают в вязи со смертью подозреваемого. Вот так.
- И кто же, в таком случае, убийца? – Почесал голову профессор. – Ты, Федор, что-нибудь понимаешь? – Он повернулся к Коршунову.
- Надеюсь, нас посвятят. – Пожал тот плечами. – Мы, вроде как, в этом деле не последние люди. Мне кажется Алексей Иванович, мы это заслужили.
- Ну что вы. – Встрепенулся Стоцкий. – Если бы  это вас не касалось, то нас со Степаном Павловичем, здесь бы и не было. Он сейчас вам все объяснит и на вопросы ответит. Верно, Степан?!

***
Когда Степан Павлович окончив свое повествование на мажорной ноте умолк, вопреки его ожиданиям возникла гробовая тишина.
- Не понял, в каком месте надо аплодировать? – Со злым сарказмом процедил Сивый. – Вы, наверное, за круглых дураков нас держите, господа генералы. Тогда я, пожалуй, пойду. Было очень интересно, обхохочешься. Честно говоря от кого от кого, но от тебя, Степан, я этого не ожидал. – Он повернулся и вышел.
-  Пожалуй тоже поеду. – Встал Коршунов. – Я сегодня водку не пил еще, так что на машине через час уже дома буду. Честь имею, товарищи генералы. – И вышел.
- Что вам не нравится? – Вскочил Дорохов. – Мы что ли со Стоцким это придумали? Это решение Москвы. Мы не можем знать  нюансов всех операций которые планирует и осуществляет центральный аппарат министерства. Может это и выглядит смешно, но мы-то здесь причем?
- Однако звания внеочередные вам присвоили за что-то? – Ухмыльнулся Цезарь Моисеевич. – За то, чтобы вы всю эту херню, которую вам старичок на уши навешал, проглотили и заткнулись. Прав Сивый, вы нас за таких дураков считаете, что даже обидно. Я с криминалом который год уже тесно сотрудничаю и доложу вам, что даже у них так дешево и нагло со своими не поступают.
- Как бы вы хотели, чтобы мы себя вели в создавшейся ситуации? – Стоцкий насмешливо смерил взглядом Цезаря Моисеевича. – Расскажите, вы же нас осуждаете. Вот вы такой смелый, прямой, наверное, себя сейчас не адвокатом, а прокурором ощущаете? А вы, профессор, что молчите? Осуждаете, мол, за большие звезды продались? А вы когда-нибудь погоны носили? Присягу принимали? Это не в вашем, как вы сказали, криминале ворованные бабки делить. Может быть вы хотите, чтобы мы это дело до конца раскрутили? А не боитесь, адвокат?
- Что вы хотите этим сказать, генерал? –  Сдавленным голосом осведомился профессор, стараясь одновременно поймать уплывающий взгляд Цезаря Моисеевича и жесткий, с прищуром, взор генерала Стоцкого. – Ничего не понимаю? Объясните наконец-то?
- Будете продолжать обвинять нас, уважаемый Цезарь Моисеевич, или как принято у вас в криминале, «хату спалить боитесь?».
- Я пожалуй тоже пойду, поздно уже. – Цезарь Моисеевич встал,  собираясь распрощаться с профессором.
- Ну как же так, адвокат, а  на мои вопросы вы ответить не хотите? Я ведь, кажется, вам их задал? – Стоцкий пристально и вызывающе, почти в упор, смотрел на Цезаря Моисеевича в ожидании ответа. – Мы ждем, адвокат?
- Я, пожалуй, воспользуюсь 51-й статьей Конституции Российской Федерации. – Смущенно и растерянно выговорил Цезарь Моисеевич и трусливо юркнул за дверь кабинета.
- Что это с ним? Глазам не верю. – Профессор смущенно хлопал глазами, беспомощно озираясь. – Мне кто-нибудь объяснит, что в конце концов, здесь происходит?
- А это, Алексей Иванович, я пытаюсь оправдаться перед вашими друзьями, обвинившими нас с Дороховым  в совершении должностного преступления. Да еще  и осмеяли за слабую компетентность и отсутствие профессионализма. По-моему и вы, дорогой профессор, слегка заколебались в честности и порядочности своего друга Дорохова. Не так ли?
- Ну… честно говоря, все что я услышал мне конечно же не понравилось. Слишком примитивно. Тут даже тупой разглядит белые нитки, которыми  все это шито. Какая-то нелепая, оперативно-розыскная операция под руководством Москвы? Бред какой-то. Кто поверит в эту глупость? Я с самого начала вместе с ним, – Профессор ткнул пальцем в Дорохова – занимался этим делом и никакой Москвы что-то не замечал.
- Слушай, профессор, – Дорохов дружески приобнял его за плечи – ты мне веришь?
- Тебе верю, но понять не могу.
- А кормить ты нас сегодня будешь?
- Вот этого я с уверенностью сказать не могу. – Усмехнулся Алексей. – Цезарь Моисеевич ушел явно на нас обиженный, так что будет Евдокия Петровна кормить или нет, я не знаю.
- Будет. Я решил остаться. Причем исключительно только из-за ужина, а не из-за любопытства, о котором вы наверное уже подумали. – В дверях стоял Цезарь Моисеевич с подносом в руках.
- Позвони Федору, может не далеко отъехал еще. Пусть возвращается, поговорим.  Что вы, как девушки, в самом-то деле? –Расхохотался Дорохов. – Сивый конечно не вернется, гордый на удивление.
- А гордость это что, генерал, уже отрицательное качество? – В комнату бесшумно вошел Сивый.