Край мира 1 - Прибытие

Повозка с сонным возницей, резко накренившись на ухабе, въехала под арку разметного моста, соединявшего пару башен. Иступленная долгой дорогой лошадь мученически заржала, словно прощаясь с жизнью.

Йоргос Акх, единственный ее пассажир, притулившийся на жесткой как монашеская постель скамье, налетел плечом на высокий борт и едва не вскрикнул, перепугавшись. Секунду он был уверен, что его ненадежный транспорт сорвался и летит в преисподнюю какого-нибудь оврага, которыми был так щедр этот странный и чуждый край. Жаркий провисший полог заслонял вид и от этого становилось еще страшнее.

Но повозка не только устояла, а вполне благополучно достигла какого-то переулка с кривыми стенами, миновав гарнизонный караул и широкий с выбитой травой пыльный плац, на котором была другая, почти такая же, распряженная, и вокруг нее без присмотра взрослых носилась стайка детей.

Солнце только начало заваливаться за горы, было часов пять пополудни и очень жарко.

Сиеста, если ее блюли в этом городке, должна была уже прекратиться, но на всем пути от приземистых древних башен им встретились только эти дети и скучающий караул – пара привалившихся к стене ополченцев в выцветшей одежде цвета песка. Один из них что-то мастерил, вставив ювелирный монокуляр в глазницу. Огромные ладони второго, дремавшего под обвислой шляпой, лежали на животе, под стать им – необъятном и круглом. Открытая настежь дверь с белой полосой служила им заслонкой от солнца, простреливавшего в тот час ровно вдоль стены.

За дверью, предметом охранения караула, шевелилась на сквозняке жухлая зелень сада, прятавшая дом коменданта. Об этом свидетельствовала табличка с грубой гравировкой: «Comandante de fuerte Nuevo».

Табличке на вид было лет семьсот. Однако форт назывался «Новым» и значился в документах нескольких эпох «приграничным воинским поселением». Теперь же, ко всем превратностям долгой жизни, он был облагодетельствован назначением штатного библиографа, прибывшего без торжественности и помпы в лице господина Акха – недавнего выпускника столичного колледжа. И который, как мы скоро увидим, немало озадачил и коменданта и всех других, потому что из самого последнего в списке нужд для них было бы нашествие муравьев, а уже потом в колонтитуле от руки приписано «библиограф» (с жирным вопросительным знаком).

В переулке повозку никто не встретил и вообще было непонятно, по каким признакам возница дернул поводья лошади, а та встала, чтобы пассажир мог выйти и взять багаж.

Чемодан, перетянутый поперек ремнем, водрузился общими стараниями на землю, взбив облачко желтой пыли, тут же осевшей на туфли Акха. Примерно в середине пути, когда зелень внутренних земель сменилась сначала степью, а затем пустошами окраин, юный библиограф понял, насколько они не подходят случаю – начищенные кабинетные лодочки на тонкой подошве, жаркие и одновременно хлипкие как безе. Прекрасно сочетавшиеся с костюмом, столь же неуместным в путешествии и уже изрядно помятым.

Акх одновременно надеялся – предстать во всей красе перед сослуживцами и сразу же найти лавку, в которой можно купить что-то подходящее, какие-нибудь просторные бриджи и холщовую рубаху навыпуск. Если бы кто-нибудь когда-то взамен очередного томика виршей подсунул ему книжку по географии собственной обширной державы, он был бы, безусловно, лучше готов к поездке.

После выгрузки, ни слова не говоря и не посмотрев даже на клиента, возница залез на козлы и увел транспорт, занимавший всю ширину проулка, оставив путешественника стоять между каменным сараем, за стеной которого с блеяньем рожала овца, и большим двухэтажным домом, не подававшим признаков жизни. Все ставни, выходившие в переулок, были плотно заперты.

Акх поправил ворот рубашки, благоразумно лишенной галстука, потому что и без него тонкий беленый хлопок был мокр насквозь. На лацкан пиджака села муха и уставилась на него наглым взглядом, словно оценивая, сколько этот франт тут продержится. Согнать ее уже не хватало сил. Это ясно читалось по лицу Акха и вызвало у мухи усмешку. Так, по крайней мере, ему казалось.

Все это – запустенное безлюдье, неясность планов, жара и усталость после дороги – показалось Акху настолько странным, что некоторое время он так стоял, ничего не предпринимая и даже не шевелясь, продолжая глядеть вдоль идущей в пригорок улочки, за поворотом которой скрылась повозка.

В миг, когда его оцепенение исчерпалось, а в мир явилась новая полная дурных предчувствий овца, из калитки, будто по сигналу, вышел человек в тростниковой шляпе, под которой вились и торчали рыжие космы вокруг такой же рыжей не чесанной бороды. Усов явившийся не имел.

Хотя пока он встретил лишь троих местных, не считая стайки детей неопределенной численности, Акх решил, что они тут все поголовно сами не свои до шляп, и что связано это с жарким климатом.

Поравнявшись с Акхом, незнакомец внимательно его рассмотрел, приподняв щепотью поля, поскольку был невысок. Во взгляде его было что-то близкое взгляду так и не улетевшей нахальной мухи, продолжившей топтаться на пыльном лацкане.

Кожа на руках явившегося была чем-то средним между древесной корой и камнем. Такая рука годится к чему угодно, кроме ласковых поглаживаний и живописи. Возможно, она пришлась бы в пору скульптору-монументалисту, если вдруг у рыжего были планы ее продать.

Акх ответил тем же, молча уставившись пришельца. Затем оба критично поглядели на чемодан, который их вовсе проигнорировал.

– Ты видать… – неопределенно сообщил рыжий. – Хозяин сказал, приедет, мол, такой… Ну да кто ж еще… – продолжил владелец шляпы с легким акцентом, который, что скоро обнаружит господин Акх, был свойственен большинству из местных, равно как любовь к шляпам. – Ходь за мной.

– Меня зовут Йоргос Акх, – представился библиограф.

– Ага. Я Рыжий, так все зовут. Твой? – спросил он, покосившись на чемодан.

– Надеюсь, да. Если возница не перепутал, – кисло пошутил библиограф.

– Чули – мужик надежный, не станет красть, так что не гони, – отчитал Рыжий не верящего в людей юнца без намека на иронию, затем играючи на палец подцепил чемодан и пошел обратно, к калитке того самого, показавшегося безжизненным Акху дома.