Последний раз в деревне у деда

Во второй половине лета 1954 года баба Настя, собравшись навестить в деревне брата, то есть моего деда, предложила  поехать и мне. Я с радостью согласился. Автобусы на Ленинград ещё не ходили, и мы вынуждены были ехать на попутной машине, которую долго ждали, стоя на Ленинградской улице. Но дождались и благополучно добрались до деревни. В деревне Вашково за пять лет, с тех пор как я там не был, прошли большие изменения. Большой не достроенный дом дед продал, и купил у сына умершей соседки не большую избушку. А всем жителям деревни велено было администрацией совхоза Андромер переселяться на центральную усадьбу, что располагалась в трёх километрах от деревни, то есть деревня подлежала ликвидации. Кое-кто переселился, перевезя туда дом, совхоз оказывал в этом помощь. Кто переселился в другое место, как бывший сосед  деда Толик Баранов, а кто жил и ждал решения своей проблемы, как мой дед. В городе Луга для него вскладчину со своей младшей дочерью Катей строился дом, в который должны переселиться дед с тёткой Марусей. Тётка Маруся жила с дедом, работая в совхозе Андромер. Муж её Георгий к этому времени умер от рака.  Кроме деда с тёткой Марусей в деревне оставалось  ещё семей пять. Кроме деда, да приехавшей бабы Насти, общаться мне там первое время было не с кем. К этому времени у деда вырос большой сад, в котором ветви низко  свисали под тяжестью яблок. Дед жаловался, что кто-то ходит по ночам в сад и снимает самые спелые яблоки. Я вызвался сторожить  сад по ночам. Но сторож из меня оказался плохой. Я быстро засыпал на сторожевом месте и просыпался, когда уже светило солнце и пели оставшиеся в деревне петухи. Вставал и шёл в избу досыпать. Но дед говорил, что ходить в сад перестали. Раза два ходил в посёлок Андромер в кино. Однажды тётка Маруся сводила меня на кладбище, что было деревне Заполье, километра 3-4 от дедовой деревни. Там были могилки моей родной бабки, умершей в 1920 или 1921 году и моей прабабки, умершей 1940 году. Могилы были заросшие какой-то растительностью, из которой торчали почерневшие от времени кресты. В один из погожих дней водила меня тётка в гости в деревню  Большие Льзи, в которой был какой-то церковный праздник. В этой деревне жила родная сестра моей давно умершей бабки. Жила она в не большом домике , была она одна и  рада была нашему приходу. Так как длинные разговоры тётки со старушкой меня не интересовали, то я, напившись, чаю с пирогами, в деревню к деду отправился один. В деревне оставались коров пять. Пас их пришлый паренёк, и со слов деда кормился и ночевал по очереди у владельцев коров. Коровы паслись возле деревни, и я однажды пошёл знакомиться с этим пареньком. Паренёк оказался моим ровесником. Звали его Витей. Был он круглым сиротой, детдомовцем. Но из детдома часто убегал. Милиция его находила и возвращала обратно. И на этот раз он был в бегах.  Говорил - Рад был судьбе, что забросила его в забытую богом деревеньку, где нет ни детдомовских доброжелателей, ни милиции и где он себя чувствовал свободным человеком. Хотя вернее всего, что попал он в деревню, прячась от милиции. Что будет дальше, когда закончится сезон, его пока не интересовало. Мне он рассказывал о своей жизни в бегах. Говорил о ловких карманниках, о смелых форточниках, которые могли по верёвки спуститься с крыши, залезть в форточку, и очистить временно пустующую  квартиру. Говорил о них, как героях, с кем сводила его судьба. Пел мне блатные песни, которых много знал, а  слушал и думал, что осенью кончит он пасти, получит деньги, которые ему обещали и поедет в Питер, чтобы снова связаться с какой-нибудь шайкой. Его снова поймают и неизвестно, куда отправят толи снова в детдом, толи в колонию. Но парнишка был интересным и  все оставшиеся дни в деревне я пропас коров вместе с Витей. Уезжал я один, баба Настя оставалась, чтобы побыть подольше. Я знал, что в этой деревне в последний раз. Из окна дедовой избушки была видна вдали автодорога Псков –Ленинград, по которой, как игрушечные, двигались автомобили. А тридцать лет спустя место , где была деревня и её окрестности зарастут