Ножки

Ножки

Пока ждал племянника Франка и его маму на автостоянке. Возле детской  поликлиники. Смотрел на небо. На дневных патрульных милиционеров, притаившихся в тени каштана. А как же - режимный проспект.
Глазел, как приезжают, паркуются мамки- папки. Детей мелких высаживают. На руках. Кто-то уже сам выскакивает. Детки щебечут, аки птички небесные.
Подъехала машина белая. Вышла барышня, вся в черном, лет тридцати. Миловидная. С заднего сидения доставала дитеночка. Так медленно она доставала девочку. Деликатно. И я заинтересовался, стал наблюдать. Почти в упор. Хорошо, что на мне темные очки. Нельзя так рассматривать людей! Девочка белобрысая. В кучеряшках. Взгляд особенный, так говорят. Глаза голубые. Небесные.
Улыбается. Барышня что-то ей говорит.
А ручки и ножки у девочки тонюсенькие, одни косточки, как на фотографиях у детей из концлагеря. И гнутся, как на шарнирах.  Девочке годика четыре.
И я понимаю , что она самостоятельно не ходит.

Я расплакался.
За что такое бывает людям.

Девочка удаляется от меня, смотрит на меня, из-за плеча своей счастливой Мамы.
И улыбается мне.

Жаркий. Очень жаркий день в Минске. Я люблю тебя, Минск.
Что же ты делаешь со мною...